«В гомеровском эпосе почти все природное и многое из социального имеет свою сверхъестественную антропоморфную ипостась. Сверхъестественные мифологические личности находятся между собой в отношениях кровного родства. Например, бог сна Гипнос – брат-близнец бога смерти Танатоса, бог ужаса Фобос – сын бога войны Ареса. Земля, вода и небо (воздух, эфир) олицетворяются братьями Аидом, Посейдоном и Зевсом. Медицина представлена богом Певном, безумие – Атой, мщение – Эринниями, раздр – Эридой и т.п. Все эти существа уже не полулюди-полузвери, как боги Древнего Египта. Они полностью антропоморфизированы. Однако рудименты зооморфизма, звероподобия сохраняются: боги могут принимать образ птиц, Гера представляется «волоокой», в древнейшем пласте «Одиссеи» сохраняются образы фантастических существ, сочетающих черты человека и животного… Гомеровский эпос – прекрасный пример социоантропоморфизированного мировоззрения, в котором художественный и религиозный элементы представлены воедино. Но все-таки это больше художественно-мифологическое, чем религиозно-художественное мировоззрение, потому что в центре эпоса люди или полубоги-герои, боги же находятся на периферии, они соучастники человеческой драмы, их интересы переплетены с интересами людей. Правда, собственно мировоззренческие вопросы и сам основной вопрос мировоззрения в гомеровском эпосе затрагиваются лишь походя. Выявление мировоззренческих вкраплений в художественный текст – такова первая задача изучающего гомеровский эпос как одну из форм античной предфилософии».[283]
3. Гесиод. Если Гомер полулегендарен, то Гесиод – историческая личность. Однако Гесиод скорее систематизатор мифов, чем их творец. С его именем связывают две поэмы: «Труды и дни» и «Теогония».
Первая из них – образец художественно-мифологического мировоззрения. В ней главное внимание уделяется повседневным человеческим заботам, связанным с добыванием «хлеба насущного», мифология выполняет здесь лишь служебную функцию. Сама поэма – наставление Гесиода своему брату Персу, который промотал собственную долю наследства, а потом отсудил себе и долю Гесиода. Гесиод бедствовал, но его спасли честность и трудолюбие, и он призывает и своего брата жить по совести. Гесиод описывает для него цикл земледелческих работ в Беотии, где он жил в деревне Аскра, неподалеку от Фив. Поэма «Труды и дни» пользовалась в Элладе большим успехом. Для древних греков она была сокровищницей моральных сентенций и полезных советов. Она целиком сохранилась до наших дней.
Вторая поэма Гесиода – «Теогония» - пример религиозно-мифологического мировоззрения, в ней рассказывается о происхождении богов. Поэма написана под явным влиянием шумеро-аккадского эпоса «Энума элиш». Так как боги олицетворяют явления природы и общественной жизни, то в поэме рассказывается не только о происхождении самих богов, но и – мироздания и людей, а также о взаимоотношениях последних с богами. Повествование сначала ведется от имени самого Гесиода, а потом от имени Муз, которые отвечают на поставленные им мировоззренческие вопросы.
Согласно Гесиоду, основой всего является Хаос, который понимается как неограниченная, бесформенная масса, содержащая в себе все возможные потенции. Но это не Хаос как беспорядок, а Хаос как зияние. Древнегреческое понятие «хаос» происходит от глагола «хайно» - раскрываюсь, разверщаюсь. Это первичное бесформенное состояние мира, зияние в пустом пространстве. Хаос Гесиода дезантропоморфизирован ещё в большей степени, чем Океан Гомера, Абзу шумеров, Нун египтян. Космогонический процесс у Гесиода – это теогония, ряд поколений богов, появившихся в качестве праисходных форм Бытия после Хаоса, который является первой ступенью теогонии Гесиода.
Вслед за Хаосом зарождается «широкогрудая Гея», «сумрачный Тартар», «черная Нюкта-ночь» и «угрюмый Эреб-мрак». Их антропоморфные образы неоформлены. Это вторая ступень теогонии.
На третьей ступени теогонии Гея-земля порождает Урана-небо, а также Нимф и Понт – шумное и безжизненное море. Эреб-мрак и Нюкта-ночь рождают свои противоположности: Эфир-свет и Гемеру-день.
Полнокровный антропоморфизм начинается в «Теогонии» лишь на четвертой ступени. Гея-земля, сочетавшаяся по закону Эроса с Ураном-небом, рождает Титанов, Циклопов и Гекатонхейров. Все они чудовищны: Гекатонхейры сторуки и пятидесятиголовы, Циклопы одноглазы, титаны и титаниды, олицетворяющие собой стихии – буйны и неудержимы. Уран стыдится своих детей и заточает их в лоне матери-земли. Гея-земля, переполненная своими восемнадцатью детьми – тяжело страдает физически и нравственно, и ненавидит за это своего супруга Урана-небо. Назревает первый космический конфликт: земля ненавидит небо. Гея-земля подстрекает своих детей на бунт против их отца и младший из титанов Крон оскопляет Урана-небо.
В результате этого космического преступления Нюкта-ночь рождает из себя самой Обман, Сладострастие, Старость, Смерть, Печаль, Изнурительный Труд, Голд, Забвение, Скорбь, Жестокие Битвы, Судебные Тяжбы, Беззаконие и т. п. Уран-небо больше не играет никакой роли в мироздании.
Пятое поколение богов начинается выходом из лона Геи-земли титанов и титанид во главе с Кроном-отцеборцем. Однако не всем детям Геи-земли удается выйти их ей лона. Крон не выпускает из недр земли Циклопов и Гекатонхейров. Пятое поколение богов – это олимпийские боги, описанные Гомером. Они ведут вой род от Крона и его сестры - титаниды Реи. Судьба этого поколения богов сначала была трагична. Уран, желая хоть как-то отомстить Крону, сказал, что его свергнет собственный сын, так же, как Крон сверг своего отца Урана. Поэтому Крон стал пожирать своих детей, как только они рождались. Не удалось ему пожрать только Зевса – Рея обманула Крона, подсунув ему вместо новорожденного Зевса запеленатый камень. Возмужав, Зевс заставляет Крона изрыгнуть всех пожратых им детей. Пятое поколение богов (олимпийцы) вступает в войну с четвертым поколением (титаны). Эта война олимпийских богов и титанов называется титаномахия. Решающую роли в этой войне сыграли освобождённые Зевсом из недр Геи-земли – Гекатонхейры. В уплату за освобождение они уступили Зевсу свое оружие – молнию и гром. Зевс стал громовержцем. Зевс сбрасывает титанов в Тартар и отправляет туда Гекатонхейров, но уже не как узников, а как тюремщиков титанов. Начинается царство Зевса. Только на этой ступени Мироздание приобретает ту картину, которая описана в гомеровском эпосе. Движение Мироздания от Хаоса к Зевсу, это восхождение к от Тьмы к Свету, от беспорядка к природной и социальной гармонии.
Историческая концепция Гесиода выражена в легенде о пяти поколениях людей: золотом, серебряном, бронзовом, героическом и железном. Каждое поколение – хуже предыдущего. Согласно Гесиоду, его современники – это «поколение железных людей», худшее из всех человеческих поколений. В целом Гесиод оценивает людей весьма низко – у него они случайный, побочный продукт теогонии, её отбросы. Боги враждебны людям. Лишь один титан Прометей, двоюродный брат Зевса, любит людей и помогает им. В силу присущей ему мизантропии, Гесиод не любит и тех, кто пытается облегчить людям их существование. Так, Прометей у Гесиода изображён без всякой симпатии. Он хитрец, укравший у Зевса божественный огонь и давший его недостойным существам – людям, которые пользуются им не только себе во вред, но и во вред всем прочим тварям.
«Теогония» Гесиода – пример религиозно-мифологического мировоззрения внутри социоантропоморфического мировоззренческого комплеса.[284]
Наряду с космогоническими и теогоническими взглядами, у Гесиода находим также определенную рефлексию общественной действительности. Например, его защита аграрного мелкотоварного производства указывает на главные противоречия эпохи и отражает углубляющуюся классовую дифференциацию греческого общества.
К Гесиоду, фактически, восходит начало античной этики и нравственности. Герои Гомера ещё безнравственны: они признают лишь одну добродетель – мужество, и один порок – трусость. Герои Гомера (особенно - Одиссей) не утруждают себя в выборе средств достижения своих целей – угрызения совести им чужды. Именно Гесиод выдвигает тезис, что человек тем и отличается от животного, что постигает понятия «добро» и «зло».
К космогоническим взглядам Гесиода восходит позднейший мыслитель Акусилай. Он вводит в систему основных принципов Гесиода новое понятие - Метис, или Нус (разум).
4. Орфей. Начало орфизма связано с именем Орфея, олицетворяющего собой непобедимость искусства. Отправившись, как некогда Иштар за Таммузом, в преисподнюю за своей погибшей от змеиного укуса женой Эвридикой, Орфей укрощает своим пением под звук кифары стража подземного царства мёртвых трёхголового пса Цербера, исторгает слёзы у безжалостных богинь мщения Эринний и трогает сердце владычицы Аида Персефоны. Она отпускает Эвридику с условием, что Орфей до выхда из царства мёртвых не оглянется на идущую за ним жену. Однако Орфей не выдержал и оглянулся, и навсегда потерял Эвридику.
Позднее Орфей был растерзан жрицами бога Диониса – менадами, или вакханками. Дионис (Вакх, Пан) – бог растительности, покровитель виноделия, сын Зевса и Семелы - дочери фиванского царя Кадма. Мистерии в честь Диониса переходили в неистовые оргии, освобождающие от обычных запретов и извлекающие из глубин бессознательного на поверхность сознания древние комплексы. Во время одной из таких вакханалий чуждающийся плотских утех однолюб Орфей и был растерзан неиствующими вакханками.
Орфей – изобретатель музыки и стихосложения – тяготел к Аполлону, который был антиподом Диониса. Солнечный бог Аполлон был богом аристократии, Дионис – богом демоса. Аполлон выражал меру и сдержанность, Дионис – безмерность и необузданность страстей. Будучи приверженцем Аполлона, а по одной из версий даже его сыном, Орфей стал жертвой Диониса – антипода Аполлона. По иронии судьбы, орфизм как религиозное учение представляет собой культ Диониса, однако, не традиционного Вакха (Пана), олицетворяющего собой буйство животной природы, а – орфического, олицетворяющего созидающую энергию творческого потенциала и связанные с его реализацией духовное горение и муки творчества.
В древней Греции имели хождение многие, приписываемые Орфею сочинения, это, так называемый - орфический цикл. Речь идет о цикле произведений, разрабатывающих орфическую проблематику и решающих, кроме того, теогонические проблемы. Однако почти все они погибли ещё в античности, поэтому об орфизме мы имеем сведения лишь из вторых рук.
Уже сами древние расходились между собой в вопросе о том, что же орфики принимали за начало мира. Одни называли Ночь – Нюкту, другие – Воду, третьи единство Земли, Неба и Моря, четвёртые – Время. В этой связи, поздний античный философ неоплатоник Прокл (V в. н. э.) усматривал превосходство Орфея в том, что если Гесиод принял за Первоначало, нечто, возникшее во времени, (Хаос), то Орфей нашёл Первоначало в самом Времени. Как это, так и другие возможные Первоначала орфиков в значительной степени демифологизированы и дезантропоморфизированы.
Теогония орфиков более космогонична, чем теогония Гесиода. У орфиков космогонческие ступени перемежаются с теогоническими. В космотеогонии орфиков можно насчитать 12 ступеней. Это: 1) первовода; 2) некий дракон времени Геракл (не путать со знаменитым древнегреческим героем Гераклом, сыном Зевса и Алкмены) и его спутница Адрастия; 3) Эфир, Эреб, Хаос; 4) космическое «Яйцо»; 5) бог Фанес; 6) богиня Нюкта; 7) боги Уран, Гея, Понт; 9) циклопы, гекатонхейры, титаны; 10) Кора-Персефона; 11) Дионис – сын Зевса; 12) люди.
Уже из самого перечисления этих космотеогонических ступеней видно, что мировоззрение орфиков представляет собой беспорядочное смешение теогонии с космогонией. Демифологизированное начало мироздания порождает двуполого крылатого дракона Геракла с головами быка и льва и ликом бога между ними. Его спутница – Адрастия, что означает Неотвратимая. В паре Геракл с Адрастией – образ-символ неумолимого бега времени. Адрастия рассредотачивается по всему мирозданию и связывает его воедино. Эту космотеогоническую ступень можно считать полумифологтзтрованной и полуантропоморфизированной.
Полностью демифологизированы третья и четвёртая ступень. От дракона Геракла происходят такие естественные формы вещества, как влажный эфир, беспредельный хаос и туманный эреб (мрак). В Хаосе, как зиянии из вращающегося в нем эфира зарождается космическое «яйцо».
На этом тенденция к демифологизации исчерпывается. Из космического «яйца» вылупляется Фанес («сияющий») – некий златокрылый, андрогинный, самооплодотворяющийся бог. Он содержит в себе зачатки всего Сущего. В первую очередь Фанес порождает свою противоположность – Нюкту-ночь, а от нее – Урана-небо, Гею-землю, Понт-море. Таковы пятая (Фанес), шестая (Нюкта) и седьмая (Уран, Гея, Понт) ступени орфической космотеогонии.
Восьмая и девятая ступени сходны с соответствующим частями теогонии Гесиода. Уран и Гея рождают трёх циклопов, трёх гекатонхейров и трёх мойр (у Гесиода мойры – дочери Фемиды). Стыдясь своих детей, Уран-небо удерживает их в лоне Геи-земли. В знак протеста против насилия Урана, Гея рождает титанов, младший из которых – Крон, свергает своего отца. В дальнейшем, чтобы не повторить участь своего отца, Крон пожирает всех своих детей. Рея, мать Зевса, спасает сына, и, повзрослев, он вступает в брак с Герой. На этом сходство с теогонией Гесиода кончается.
Далее, Зевс вступает в связь со своей матерью Реей, отождествляемой орфиками с Деметрой, а затем со своей дочерью от Реи-Деметры, то есть – от своей матери. Эту дочь зовут Кора, она же – Персефона. Кора-Персефона рождает от Зевса Диониса-Загрея. Подстрекаемые женой Зевса Герой, титаны пожирают Диониса-Загрея. «Загрей» («первый») – эпитет сына Зевса и Коры-Персефоны, пожранного титанами.
Зевс испепеляет титанов, Афина приносит ему сердце Диониса-Загрея, которое титаны не успели пожрать. Поглотив сердце сына, Зевс снова производит на свет Диониса от Семелы. Это – второй Дионис.
Из титанодионисийского пепла Зевс творит человека. Человек двойственен: в нём два начала: низшее, телесное, титаническое и высшее, духовное, дионисийское. В орфизме дионисизм аполлонизирован. Жизнь – страдание, тело – гробница души, душа после смерти переселяется в новое тело, и не обязательно в – человеческое, это может быть тело животного, или даже – растение. Такое переселение душ называется метемпсихоз – это аналог индуистской самсары. Цель жизни, как и в индуизме – освобождение от колеса перерождений. Существует мнение, что в орфизме индийская мифология оказала значительное влияние на греческую мифологию. Прозвище Диониса – Вакх - не греческого происхождения. Но существует и другое мнение, согласно которому прямого влияния индийской мифологии на греческую не было, а их некоторое сходство объясняется общими протоиндоевропейскими корнями.
Наша знаменитая соотечественница, основательница теософии Е. П. Блаватская писала в этой связи об Орфее – «Эзотерическая традиция отождествляет его с Арджуной, сыном Индры и учеником Кришны.[285] Он странствовал по миру, уча народы мудрости и наукам и учреждая мистерии. Сама история о том, как он потерял свою Эвридику и нашел её в подземном мире, или Гадесе, есть ещё один пункт сходства с историей Арджуны, который направляется в Паталу (Гадес, или ад, но на самом деле страна противоположного полушария, или Америка), встречает там и женится на Улупи, дочери царя нагов. Это столь многозначительно как и тот факт, что его считали смуглым по цвету лица даже греки, у которых самих никогда не была слишком светлая кожа. Орфические мистерии последовали за мистериями Вакха, но весьма отличались от них. Система Орфея является системой чистейшей нравственности и сурового аскетизма. Преподанная им теология опять-таки чисто индусская. У него божественная Сущность неотделима от всего, что ни есть в беспредельной вселенной, но формы сокрыты в ней испокон веков. В установленные периоды эти формы проявляемы из божественной Сущности или проявляются сами. Таким образом, благодаря этому закону эманации (или эволюции) все вещи участвуют в этой Сущности и являются частями и членами, преисполненными божественной природы, которая вездесуща. Все вещи, исходя из нее, должны обязательно вернуться в нее; поэтому необходимы бесчисленные переселения, или перевоплощения, и очищения, прежде чем может состоятся это поглощение. Это чистая философия веданты. Опять-таки, орфическое братство не употребляло животной пищи и носило белые льяные одежды, а также имело множество церемоний, схожих с браминскими».[286] (Курсив – Е. П. Блаватской).
Значительную роль в мифологическом понимании возникновения мира и богов Орфеем играла музыка - гармония. Орфические воззрения, в частности понимание отношения души и тела (тело является гробом души), нашли свое отражение в древнегреческой философии, в частности - в пифагореизме и платонизме.
5. Ферикид и Эпименид. Определенным завершением космогонических концепций в Древней Греции в период, предшествующий образованию собственно философии, являются взгляды Ферекида и Эпименида из Сира.
Согласно Ферекиду, первоосновой всего является особая жизнеспособна материя, которую он обозначает именем Зевс. Эта первооснова существует в пяти стадиях, следствием развития которых является возникновение богов, космоса и земли. Взгляды на проблему возникновения богов (теогония) и космоса (космогония), таким образом, обретают единые мифологические рамки.
Ферекид впервые пытается создать определенную «всеобъемлющую» систему, охватывающую всю известную тогда область явлений.
С пятью стадиями развития можно встретиться и у Эпименида, старшего на полстолетие. Согласно ему, на первой стадии существует воздух как пра-материя и ночь как безграничная тьма. Их соединение приводит к возникновению праосновы (преисподней). Оттуда восходят Титаны, из них - яйцо, разрушение которого приводит к рождению мира.
Все эти космогонические взгляды в принципе не вышли за рамки мифологических построений. Однако в некоторых из них (у Гесиода, Ферекида, Эпименида) можно найти тенденции обращения к природе. Эти «дофилософские» воззрения были попыткой в форме мифа ответить на вопросы, что является основным принципом мира (или космоса) и какие принципы или силы определяют его развитие. Стремление рационально ответить на эти вопросы, найти выход из магических и религиозных зависимостей стоит у истоков собственно греческой философии.
Наиболее обстоятельной работой по античной мифологии является фундаментальный труд крупнейшего русского историка философии А. Ф. Лосева «Античная мифология». [287]
ГЛАВА 7. ДРЕВНЕКИТАЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ