Различные соображения подсказывают, что взаимопонимание не может заключаться в измеримой степени единогласия людей по поводу определенных тем. Даже если бы число и обширность тем были ограничены, а любая практическая сложность оценивания — преодолима, представление о том, что мы имеем дело со степенью единогласия, все равно было бы принципиально неправильным. Это можно продемонстрировать на следующем примере.
Студентов попросили сообщать об обычных разговорах, записывая на левой стороне листа то, что участники этих разговоров реально говорили, а на правой — то, как они и их партнеры понимали, о чем они говорили. Один из студентов сообщил о следующем обмене репликами между ним и его женой.
| МУЖ: | Дана сегодня смог бросить пенни в паркометр без подсаживания. | Сегодня днем, когда я вез Дану, нашего четырехлетнего сына, из детского сада домой, он смог дотянуться и бросить пенни в паркометр, когда мы остановились в зоне платной парковки, хотя раньше мне всегда приходилось его подсаживать, чтобы он мог достать до туда. |
| ЖЕНА: | Ты заезжал с ним в музыкальный магазин? | Раз он опустил пенни в паркометр, значит ты останавливался, когда он уже был с тобой. Я знаю, что ты был в музыкальном магазине либо по пути за ним, либо на обратной дороге. Это было на обратной дороге, когда он уже был с тобой, или ты останавливался там по пути за ним, а на обратной дороге заглянул куда-то еще? |
| МУЖ: | Нет, в ремонт обуви. | Нет, я заехал в музыкальный магазин по пути за ним, а на обратной дороге, когда он уже был со мной, я заглянул в ремонт обуви. |
| ЖЕНА: | Зачем? | Я знаю одну причину, по которой ты мог заехать в ремонт обуви. Что тебе там на самом деле понадобилось? |
| МУЖ: | Купил себе новые шнурки для ботинок. | Как ты помнишь, на днях у меня порвался шнурок на одном из моих коричневых оксфордов, поэтому я заехал купить новые шнурки. |
| ЖЕНА: | Надо бы заменить каблуки на твоих мокасинах. | Я подумала, что ты мог бы сделать кое-что еще. Ты мог бы отнести туда свои черные мокасины, у которых совсем износились каблуки. Тебе бы стоило поторопиться с этим. |
Анализ этого обмена репликами обнаруживает следующее. а) Многое из того, о чем, как было понятно партнерам, они говорили, не произносилось вслух. б) Многое из того, что понимали партнеры, понималось исходя не только из того, что реально говорилось, но и того, что оставалось невысказанным. в) Многое понималось благодаря слежению за темпоральным рядом высказываний как документальных свидетельств развития разговора, а не цепочек слов. г) То, что было понятно обоим партнерам, понималось только в ходе и посредством осуществления работы понимания, заключавшейся в рассмотрении актуального лингвистического события в качестве «документально свидетельствующего о», «указывающего на», выступающего от имени основообразующего паттерна вещей, которые каждый из собеседников уже считал вещами, о которых он мог говорить другому в своих высказываниях. Этот основообразующий паттерн не только извлекался из потока индивидуальных документальных свидетельств, но и документальные свидетельства, в свою очередь, интерпретировались исходя из «того, что известно» и можно ожидаемо узнать обосновообразующих паттернах[4]. Документальные свидетельства и паттерн взаимно уточняли друг друга. д) Следя за высказываниями как за событиями-в-разговоре, каждый из участников учитывал биографию и перспективы текущего взаимодействия, которые он использовал и приписывал другому в качестве общей схемы интерпретации и выражения. е) Каждый ждал, пока будет сказано что-нибудь еще, чтобы понять, о чем говорилось до сих пор, и, похоже, был склонен ждать.
Взаимопонимание могло бы заключаться в измеримой степени единогласия, если бы взаимопонимание заключалось в событиях, скоординированных с последовательными положениями стрелок часов, т. е.в событиях в стандартном времени. Приведенные выше результаты, позволяющие рассматривать данный обмен репликами в качестве событий-в-разговоре, указывают на необходимость введения по крайней мере еще одного временного параметра: конститутивной роли времени в отношении «предмета разговора» как разворачивающегося и развернувшегося события в ходе деятельности его производства, как одновременно процесса и продукта, о котором оба участника знают изнутри этого разворачивания, каждый сам за себя, а также от лица другого.
Приведенный обмен репликами обнаруживает и ряд других особенностей. 1) Многие из его выражений таковы, что слушающий не способен понять их смысл, если он не знает или не догадывается о биографии и целях говорящего, об обстоятельствах высказывания, о предыдущем ходе разговора или о конкретном отношении актуального или потенциального взаимодействия, существующем между говорящим и слушающим. Смысл этих выражений не остается тем же самым при изменении обстоятельств их употребления. 2) События, о которых шла речь, были специфически неопределенными. Они не только не содержат четко ограниченного набора возможных признаков, но и как описываемые события включают в качестве своих сущностно предполагаемых и санкционированных черт сопутствующую «кайму» признаков, открытую в том, что касается внутренних связей, связей с другими событиями и связей с ретроспективными и проспективными возможностями. 3) Чтобы высказывание было осмысленным, при его произнесении каждый из собеседников, будучи слушателем как своих собственных, так и чужих слов, должен предполагать в любой текущий момент осуществленияобмена репликам, что нынешнюю значимость сказанного ранее можно прояснить, подождав, что будет сказано далее им самим или его партнером. Поэтому многие выражения могли поступательно осмысляться и осмыслялись в дальнейшем ходе разговора.4) Вряд ли стоит напоминать, что смысл выражений зависел от их места в серийном порядке, от экспрессивных качеств входящих в них слов и от важности описываемых событий для собеседников.
Эти свойства взаимопонимания отличаются от тех черт, которые оно имело бы, если бы мы пренебрегали его темпоральной конституированностью и рассматривали их, вместо этого, как совокупность закодированных записей на магнитном барабане, содержащих законченный набор альтернативных значений, среди которых должен совершаться выбор в заранее определенных условиях, предписывающих, каким из ряда альтернативных способов следует понимать ситуацию в случае необходимости принятия решения. Эти вторые свойства представляют собой свойства строгого рационального дискурса, идеализированные в правилах, определяющих адекватное логическое доказательство.
Чтобы осуществлять свои повседневные дела, люди не позволяют друг другу понимать, «о чем они на самом деле говорят», подобным образом. Ожидание, что люди поймут потом; окказиональность выражений; специфическая неопределенность референций; ретроспективно-перспективный смысл текущего события; ожидание того, что будет дальше, с целью прояснениятого, что имелось в виду раньше, — таковы санкционированные свойства обыденного дискурса. Эти свойства образуют фон видимых, но не замечаемых черт обыденного дискурса, благодаря которому актуальные высказывания опознаются как события обычного, разумного, понятного, честного разговора. Люди требуют эти качества дискурса в качестве условий получения для себя и признания за другими права претендовать на то, что они знают, о чем говорят, и что их высказывания понятны и должны пониматься. Одним словом, их видимое, но не замечаемое присутствие используется для признания за людьми права осуществлять свои обычные разговорные практики без необходимости вмешательства. Любые отклонения от такого способа их употребления вызывают незамедлительные попытки восстановить правильное положение дел.
Санкционированный характер этих свойств можно продемонстрировать на следующем примере. Студенты получили задание вовлечь кого-нибудь из своих знакомых или друзей в обычный разговор и, ничем не показывая, что экспериментатор просит о чем-то странном, настаивать, чтобы этот человек прояснил смысл своих проходных высказываний. Двадцать три студента сообщили о двадцати пяти случаях таких взаимодействий. Ниже приведены типичные выдержки из их отчетов.
СЛУЧАЙ 1
Испытуемая рассказывала экспериментатору, члену одного с ней автомобильного пула, что за день до этого, когда она ехала на работу, у нее спустило колесо.
(И) У меня спустило колесо.
(Э) Что значит спустило колесо?
На мгновение она потеряла дар речи. Потом враждебно ответила: «Что значит „что значит“? Спустило колесо — это спустило колесо. Вот что это значит. Ничего сверхъестественного. Что за дурацкий вопрос!»
СЛУЧАЙ 2
(И) Привет, Рэй! Как твоя подружка себя чувствует?
(Э) Что значит «как она себя чувствует»? Ты имеешь в виду физически или психологически?
(И) Я имею в виду — как она себя чувствует. Что это с тобой? (Он выглядел обиженным.)
(Э) Ничего. Просто объясни попонятнее, что ты имеешь в виду.
(И) Проехали. Как там твое поступление в медицинский?
(Э) Что значит «как оно»?
(И) Ты знаешь, что это значит.
(Э) Я действительно не знаю.
(И) Да что с тобой? Ты не заболел?
СЛУЧАЙ 3
«В пятницу вечером мы с мужем смотрели телевизор. Муж сказал, что устал. Я спросила: „Как ты устал? Физически, психологически или тебе просто скучно?“»
(И) Не знаю, думаю, в основном физически.
(Э) Ты имеешь в виду, что у тебя ноют мышцы или кости?
(И) Да, наверное. Не будь такой дотошной.
(После того, как он еще посмотрел телевизор.)
(И) Во всех этих старых фильмах одна и та же старая железная кровать.
(Э) Что ты имеешь в виду? Ты имеешь в виду все старые фильмы, или некоторые, или только те, которые смотрел сам?
(И) Что с тобой? Ты же знаешь, что я имею в виду.
(Э) Я хочу, чтобы ты уточнил.
(И) Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Отстань от меня!
СЛУЧАЙ 4
Во время разговора (со своей невестой) экспериментатор задавал вопросы о значении различных слов, используемых испытуемой…
«Первые полторы минуты испытуемая отвечала на вопросы, как будто они вполне закономерны. Потом она спросила: „Зачем ты задаешь мне такие вопросы?“ и дальше повторяла это два-три раза после каждого нового вопроса. Она начала нервничать и волноваться, выражение ее лица и движения рук… стали неконтролируемыми. Она казалась смущенной и пожаловалась, что я заставляю ее нервничать, потребовав„прекратить это“…Испытуемая взяла журнал и закрылась им от меня. Потом положила журнал и сделала вид, что поглощена им. Когда я спросил, почему она смотрит в журнал, она поджала губы и отказалась дальше разговаривать».
СЛУЧАЙ 5
Мой друг сказал мне: «Побыстрее, а то опоздаем». Я спросил его, что он имеет в виду под «опоздаем» и с какой точки зрения об этом важно упомянуть. На его лице отобразилось недоумение и скептицизм: «Чего ты задаешь мне дурацкие вопросы? Разумеется, мне не надо объяснять то, что я сказал. Что с тобой сегодня? Почему я должен начать анализировать эту фразу? Всем понятно, что я говорю, и ты не должен быть исключением!».
СЛУЧАЙ 6
Жертва приветливо помахала рукой.
(И) Ты как?
(Э) «Я как» в плане чего? Моего здоровья, моих финансов, моей учебы, моего расположение духа, моего..?
(И) (Покраснев и внезапно выйдя из себя.) Слушай! Я просто хотел быть вежливым. По правде, мне совершенно плевать, как ты.
СЛУЧАЙ 7
Я разговаривал с другом о человеке, чье высокомерие нас раздражало. Мой друг выразил свое чувство.
(И) Меня от него тошнит.
(Э) Не мог бы ты объяснить, что с твоим здоровьем, из-за чего тебя тошнит?
(И) Ты смеешься надо мной? Ты знаешь, что я имею в виду.
(Э) Пожалуйста, объясни, что у тебя за недомогание.
(И) (Он выслушал меня с озадаченным видом.) Что на тебя нашло? Мы с тобой никогда так не разговариваем.