— Я должен кое-что тебе рассказать, — он поднял руку и потянул за локон, который завивался в сторону моей щеки. — И мне нужно крепко тебя обнимать на тот случай, если то, что я скажу, изменит то, что ты ко мне чувствуешь.
Что он скажет?
— Не буду лгать. Я нервничаю от твоего предупреждения, — хотя мой тон был шутливым, я говорила серьёзно. Я замолчала, стараясь прочесть его выражение лица, и поняла, что он был серьёзен. Серьёзнее, чем я когда-либо его видела.
Я положила руку ему на грудь, чувствуя, как она вздымается и опадает от быстрых вдохов.
— За то недолгое время, что я тебя знаю, ты всегда дарил мне ощущение комфорта. Надеюсь, и тебе со мной настолько комфортно, что ты можешь рассказать мне что угодно.
— Так и есть. Никто не знает того, что я тебе скажу, кроме моих парней и Брюса. И никто из них не знает всей истории.
От нервов у меня в голове проносились всевозможные худшие сценарии.
— Просто расскажи. Я никому не скажу, если ты об этом беспокоишься. Я просто хочу знать.
Он женат. Или у него дети, которых он не воспитывает. Или он — серийный убийца, который убивает только плохих парней. Или...
— На прошлой неделе я был на коктейльной вечеринке-интервью, хотя меня там и не должно было быть.
Я выдохнула с облегчением, что было похоже на смешок.
— И? Ты заставил меня понервничать. Почему это изменит то, как я к тебе отношусь?
— Брюс разрешил мне быть на вечеринке, только если я не буду ни с кем разговаривать. Я собирался осмотреться, а потом уйти. Но уже уходя, я заметил ещё одну красавицу, которую не видел раньше, когда осторожно ходил вокруг. Я знал, что мне нельзя будет ни к кому подойти, и меня это устраивало. А потом я увидел её, в ней было что-то необычное.
У меня внутри всё стянуло узлом.
— Она была одета по-другому. Держалась по-другому. Она была другой. Но что действительно привлекло моё внимание, так это то, что она была искренней. В такой обстановке удивляет, когда видишь кого-то, кто делает что-то милое просто чтобы быть милым, а не потому что его снимают или потому что рядом люди, имеющие отношение к шоу.
Моим инстинктом было спрыгнуть с его колен. Как бы я не сопротивлялась его шарму, я позволила ему забраться мне под кожу, и казалось, он рассказывал мне о том, что уже кого-то встретил.
Я глубоко вздохнула и убрала руки с его шеи, предпринимая слабые попытки выпутаться из его объятий.
Я беззвучно выругалась, почувствовав жжение в глазах. В любом случае мне ещё слишком рано что-то чувствовать по этому поводу.
И вот к чему я пришла.
Я кивнула, избегая смотреть ему в глаза.
— Я понимаю.
— Не знаю, что сейчас творится в твоей голове, но не думаю, что ты понимаешь, — Джулиан поворачивал голову, стараясь заглянуть мне в глаза. — Посмотри на меня.
С трудом сглотнув, я встретилась с ним взглядом и быстро заморгала. Оттого, что я была так близко к нему, слёзы могли брызнуть из глаз в любой момент. А потом мне захотелось расплакаться просто потому, что я вот-вот заплачу.
Я не понимала, почему реагирую так эмоционально. Когда бы я ни смотрела показ кадров шоу, подобных этому, где женщины плакали из-за мужчины, которого знали целых семнадцать минут, я бы в отвращении закатила глаза.
И вот она я, делаю то же самое, что и они.
Он мне нравился, но я не была в него влюблена. Я знала его, но в то же время лишь поверхностно. Но я чувствовала, что у нас с ним была настоящая связь. И я позволила себе ощущать волнение, позволила себе попасть в водоворот эмоций, которые он вызывал во мне. Позволила себе хотеть этого даже немного больше, чем осознавала.
– Посмотри на меня. Пожалуйста, — молил Джулиан, крепко схватив меня за бедра и удерживая на месте. Он передвинул руки, и я почувствовала, как он сцепил пальцы на моей заднице. — Я не хотел, чтобы кто-нибудь узнал меня, поэтому не мог обратиться к команде визажистов, чтобы они меня загримировали. Поэтому купил парик, бороду, коричневые контактные линзы и тёмный автозагар.
Его обеспокоенное выражение лица только укрепило мой страх, потребовалось несколько минут, чтобы до меня дошёл смысл его слов.
Сердце грохотало в моей груди.
— Ты Эван?
Он кивнул.
— Это моё среднее имя.
В замешательстве я нахмурилась.
— Так ты уже знал, кто я?
— Не знал. Не тем вечером. Я и вправду не знал, кто есть кто. Я уже почти уходил, когда наткнулся на тебя в коридоре, это было совпадение чистой воды. Я сказал им, что загляну совсем ненадолго. Я отбирал женщин в зависимости от того, в каких группах они общались, но мне нужно было убедиться, что те, кто подойдут мне лучше всего, будут в особняке. Поэтому был там, наблюдая, к кому я почувствую что-нибудь. И единственная, к кому я что-то почувствовал, была ты. Единственная, к кому и сейчас что-то чувствую, это ты.
Словно целью всей его жизни было сделать так, чтобы у меня захватило дух.
— Джулиан, — мягко выдохнула я, переполненная эмоциями, которые качались то туда, то сюда, как качели.
Я не знала, что сказать. Непонятно, как мы могли чувствовать такую связь, когда, по существу, знали друг друга пять минут. Но мы её чувствовали. И она была самой что ни на есть настоящей.
— Ты не должна что-либо говорить. Я думал об этом с нашей первой встречи и просто хотел рассказать тебе до всего того, что будет завтра.
Я изучала лицо Джулиана, мои пальцы ласкали его шею.
— Не понимаю, почему что-то из того, что ты сказал, изменит то, что я к тебе чувствую.
— Потому что ты упомянула, что самое худшее для тебя на этом шоу — один конкретный человек. Я предположил, что ты имела в виду Тори.
Левая часть моих губ поднялась наверх.
Мне нравится, что он понял меня.
Он продолжил.
— Да, я так подумал. Не хочу, чтобы ты решила, что я, видя и слыша, как Тори говорила с тобой на коктейльной вечеринке, всё равно хотел, чтобы она здесь была. Есть некоторые вещи, о которых я не могу говорить из-за контракта, который подписал, но знай: она здесь, потому что я оказался в меньшинстве.
Его взгляд прожигал меня, и чутье подсказывало мне, что было ещё многое, о чем Джулиан хотел бы мне сказать. Он запустил руки в мои волосы и зарыл пальцы в густую массу на макушке. Направляя моё лицо, задержался, когда наши носы коснулись друг друга.
Дыхание щекотало мою кожу, а от его прикосновений я пылала. От нашей близости я чувствовала себя слабой, ощущая, как моё тело хочет уступить моим многочисленным желаниям, когда дело доходит до Джулиана Уинтерса.
— Джулиан, — прошептала я, в моём голосе, который я не узнавала, звучала нужда.
Поцелуй уже меня, чёрт тебя дери!
— Обещай мне: что бы ни случилось, ты не забудешь, что в конечном счёте именно тебя я заберу с собой домой, — произнёс он так нежно, что все моё тело отреагировало.
— Джулиан, что происходит?
Его губы ненадолго прикоснулись к моим. Я издала хныкающий звук, когда поняла, что не могу дотянуться и поцеловать его. Он крепко держал меня за волосы так, что мои губы были почти у его губ, но не спешил целовать меня.
— Скажи, что ты меня поняла. Обещай мне, Зои.
Когда я смотрела в его серые глаза, в них сверкало столько эмоций. Я чувствовала сильное противоречие. С одной стороны, то, что он просил пообещать ему, выглядело как слова человека, который потом сделает совершенно противоположное тому, что сказал. Но с другой стороны, когда я подумала о том, как Джулиан держал меня в своих руках, защищая, как его глаза смотрели на меня с благодарностью, а в голосе звучала надежда на обещание, которое он от меня ждал, то не поверила, что он станет разрушать то, что он только начал развивать между нами, что бы это ни было.
Не зная, что ещё сделать, я кивнула.
Наконец-то его губы обрушились на мои, и я одобрительно простонала ему в рот. Наши языки двигались вместе в попытке выяснить, кто сильнее хотел другого. Когда поцелуй углубился, я почувствовала, как вибрация отозвалась во всем моем теле.
— Ты спрятала мобильный в доме? — спросил Джулиан между поцелуями.
Я покачала головой и продолжила отдавать и получать в ответ самые лучшие поцелуи в моей жизни.
А потом до меня дошло.
Сердце бешено колотилось в груди, когда мы отодвинулись друг от друга. Я распахнула куртку и увидела мигающий красный огонёк на микрофоне.
— Вот чёрт! Они пытаются меня отследить.
Вскочив на ноги, мы выбежали из беседки и направились прямо к воротам. Он распахнул их, чтобы я вышла, и, пропустив меня вперёд, схватил за руку, и мы побежали. Как только мы добрались до тайного прохода, ведущего к лабиринту, выглянули наружу. Вдали я увидела людей с фонарями, направляющихся к саду. Мы нырнули обратно на скрытую тропу.
— Ладно, я пробегусь до них, — сообщила я ему, снова завязав волосы в низкий хвост.
— Я могу проводить тебя до дома.
Я покачала головой.
— Это только создаст проблемы, и после того как Тори рассказала всем, что видела, как мы поцеловались, уверена, обстановка в доме только накалится.
— Тори, — сказал Джулиан иронично, скорчив гримасу на своём прекрасном лице. — Она уйдёт так скоро, насколько это будет от меня зависеть.
Так скоро, насколько это будет от него зависеть?
Я посмотрела на вибрирующую батарейку.
— Дерьмо! Мне пора, — я бросилась к нему, крепко обняв. — До завтра.
Он поднял мой подбородок и поцеловал с такой страстью, что мне хватит на всю грядущую ночь.
— До завтра, — прошептал он между поцелуями.
Взглянув на него в последний раз, я пустилась бегом к дому. Находясь в самом дальнем конце лабиринта, я на полной скорости бежала по ярко освещённой тропе сада. Удалившись от Джулиана на достаточное расстояние, чтобы это не выглядело подозрительным, я замедлилась до оживлённой ходьбы и включила микрофон. Зелёный огонёк тут же загорелся.
Меньше чем через три минуты Джейми и продюсер появились на дорожке. Она помахала мне.
— Мы тебя искали, — крикнула она, её голос отозвался эхом. — Где ты была?
Я не отвечала, пока не приблизилась к ним.
— Ходила на пробежку.
— Ох! — удивление Джейми граничило с осуждением, когда она рассматривала моё гибкое тело с изгибами.
— Ладно, Джейми, можешь уже убрать это шокированное выражение со своего лица.
Она засмеялась, подняв руки.
— Я удивлена не тем, что ты пошла на пробежку, а тем, что ты пошла на пробежку так поздно.
Глава 9
Утром понедельника мы сидели в зале, одетые в джинсы и подходящие к ним белые футболки, и ждали, пока кто-то починит люстру. Сломанная лампочка раздражала создателя шоу, поэтому всё остановилось, пока команда, отвечающая за съёмки, исправляла неполадки. После того как я вернулась из беседки Джулиана прошлой ночью, в доме все немного сошли с ума.
В какой-то момент пока я отсутствовала, все женщины собрались у бассейна и изрядно набрались. Сложилась новая дружба, случились два крупных скандала, в бассейн бросали стулья, а чьи-то выдранные светлые волосы оказались в мусорке. Когда я пришла, дом так и кишел членами съемочной группы, которые подготавливали его к съёмкам. Должно быть, кто-то пропустил сломанную лампочку во время уборки.
Сев на свой диванчик рядом с Мией, я слегка толкнула её локтем.
— Всё в порядке?
Она слабо улыбнулась мне.
— Думаю, я просто нервничаю.
Я похлопала её по колену.
— Всё будет хорошо.
Кто-то крикнул «Начали!» раньше, чем я успела сказать что-то ещё.
Брюс и Джулиан вошли в комнату, и мы все бурно их встретили. Джулиан был одет в джинсы и такую же, как у нас, белую футболку с чёрным сердцем посередине. Его очки свисали с воротника, руки в карманах. Даже без особых усилий он выглядел классно.
— Здравствуйте, дамы! — воскликнул Брюс крайне оживлённо. — Уверен, вам всем любопытно, почему вы одеты одинаково. Что ж, скоро мы вам всё расскажем. Но для начала выберите себе партнёра.
Голоса женщин, называющих имена друг друга, заполнили комнату. Мы с Мией просто посмотрели друг на друга и взялись за руки.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, я обнаружила, что Роберт Брейди пристально смотрит на меня за кадром. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, пока он не перевёл взгляд.
— А теперь, когда у вас есть партнёры, я позволю Джулиану сообщить хорошую новость, — с широкой улыбкой Брюс похлопал Джулиана по спине.
— Мы едем в Студию «Чёрное сердце». Будем записывать музыку.
Я подняла брови от удивления, и мы с Мией затанцевали на месте в радостном возбуждении. Пара женщин завизжали. Кто-то запрыгал. Тори подошла к Джулиану и обняла его, на что он ответил широкой улыбкой.
С этого момента атмосфера в комнате изменилась.
Джулиан посмотрел по сторонам, устанавливая с каждой из нас зрительный контакт.
— Все взволнованы, как и я? Надеюсь, вы все готовы отлично провести время! — он дождался, пока стихнут наши одобрительные крики и продолжил. — Клубный автобус ждёт снаружи, поэтому идёмте.
Джулиан не стал стоять на выходе, чтобы обнять каждую, как делал это в начале прошлого группового свидания. Вместо этого он вывел нас всех наружу. Стоя перед домом, мы заметили два лимузина, припаркованных прямо перед клубным автобусом. Мы выстроились в ряд, как нам сказали перед съёмками, женщина-оператор стояла на нашей стороне, а другой оператор стоял рядом с Джулианом.
Я подозрительно осмотрелась. Сейчас что-то будет.
Джулиан надел очки и сверкнул улыбкой.
— Как вы можете видеть, большинство из вас поедут в автобусе. Но я бы хотел пригласить Эмму поехать вместе со мной в лимузине.
Мои внутренности скрутило узлом. Я резко вздохнула, но тут же оправилась, вежливо аплодируя и улыбаясь, пока Болтливая Кэтти, которую, видимо, звали Эммой, шла навстречу Джулиану. Хоть я и знала, что он не мог выбирать исключительно меня для каждого момента один на один, меня всё же беспокоило, что он меня не выбрал.
Я старалась держать себя в руках, глядя, как Джулиан положил руку Эмме на поясницу, сопровождая её к машине. Он открыл для неё заднюю дверь, а она поблагодарила его, проведя рукой по его груди. Должно быть, она сказала что-то смешное, потому что он засмеялся, прежде чем закрыть за ней дверь. Он обошел машину сзади и забрался внутрь с другой стороны, ни разу не взглянув на остальных.
Незнакомые доселе чувства разгорелись внутри, когда я старалась изо всех сил улыбаться, чтобы держать себя в руках. Два оператора делали панорамную съёмку нашей группы, ожидая, что мы скажем или сделаем что-нибудь. Джулиан захотел провести время с тем, с кем захотел, но то, как мы отреагируем на его решение, будет преследовать нас всю оставшуюся жизнь. Глубоко вздохнув, я затолкнула поглубже то, что чувствую.
Не давай им то, чего они хотят. Пусть королевы драмы занимаются своим делом и...
— Поверить не могу, что он её выбрал, — жаловалась Тори на камеру. — Правда, не могу поверить. Но, думаю, отчасти из-за этого я его и люблю. Он всегда так щедр к нуждающимся.
Я закатила глаза.
— Ты закатила глаза, потому что согласна с Тори, Зои? — спросил стоящий за оператором продюсер.
— Вовсе нет. Я закатила глаза из-за Тори. Как можно быть такой подлой и мелочной без причины? — пожала я плечами.
— А что скажешь ты, Мия?
— Эмма кажется милой, но она не я. Мне не из-за чего беспокоиться, — сказала Мия, подмигивая члену съёмочной группы.
Так держать, Мия!
Я подавила смешок. Не знаю, что на неё нашло, но мне это нравится.
— Так, все остальные идите сюда, — крикнул Брюс, стоя у клубного автобуса, готовый проводить нас внутрь.
Мы вдевятером забрались в автобус вслед за женщиной-оператором и продюсером. Брюс сказал несколько специально-для-телевидения фраз, чтобы приободрить нас, вышел из автобуса и забрался в лимузин, следующий за лимузином Джулиана и Эммы.
Даже просто мысль о них двоих наедине в машине с очень тёмными стёклами не давала мне покоя. Опустив очки на глаза, я закрыла их, стараясь сосредоточиться на чем-то другом, только не на Джулиане. Но без телефона, развлечений или музыки в последние четыре дня единственное, о чем я могла думать, это о Джулиане.
Так вот как это бывает. Вот как на таких реалити-шоу делают идиотку из каждой женщины. Раскачивают людские эмоции, создавая иллюзию отношений, ставя в такую ситуацию, когда мужчина, с которым мы встречаемся, фактически встречается одновременно с несколькими женщинами, стравливают этих женщин друг с другом в борьбе за его внимание и любовь и изолируют их от реального мира.
Слушая подробный рассказ Тори о путешествии в Кабо Сан Лукас, ни за что бы не подумала, что упускаю что-то интересное. Я повернулась к Мии и нахмурилась.
Она нахмурилась в ответ.
Мы тихо беседовали о нашей жизни дома, но каждые десять минут Тори прибавляла громкость настолько, что мы не могли даже услышать друг друга. После часовой поездки я больше не смогла этого выносить.
— Тори...
— Приехали! — сообщила Анна, почти вдавив лицо в стекло. — Всегда хотела записать свою музыку! Жаль, я не додумалась взять с собой визитку.
Я посмотрела вокруг и, кажется, я единственная, кто это услышал или кого это волнует. Даже продюсер, занятый разговором с оператором, кажется, пропустил эту информацию мимо ушей. Я знаю, что была так восприимчива к комментарию Анны, потому что Джулиан совсем недавно сказал мне, что боится встретить кого-то вроде неё. Но мне нужно действовать осторожно, потому что если я повторю кому-нибудь её слова, то это могут истолковать, будто я ревную или пытаюсь подставить Анну.
Даже если на самом деле я просто пытаюсь позаботиться о Джулиане.
Автобус остановился, и мы молча вышли. Красное кирпичное здание было похоже на бывший склад. В нем не было окон, только стальная дверь с огромным чёрным сердцем на ней. Мы уже были готовы и ждали, когда подъехал лимузин. На нас направили камеры в ожидании нашей реакции, а отдельная камера следила за Джулианом и Эммой, пока они выходили из машины. Его рука обнимала её за плечи так непринужденно, как обычно обнимают кого-то особенного.
Кого-то вроде меня.
Я не могла отрицать, что почувствовала укол ревности, которая съедала меня изнутри. Я старалась не подпитывать её. Но когда Джулиан с Эммой прошли мимо меня, я почувствовала себя невидимкой. Поэтому я приложу все усилия, чтобы сохранять с Джулианом дистанцию во время свидания.
Если я в конечном итоге останусь без парня, то уж точно не без самоуважения.
Джулиан бегом преодолел пять ступенек до входа и открыл нам дверь. Когда мы входили в здание, я заметила, что Джулиан хлопает каждую по плечу. Когда пришёл мой черед, я ждала какого-то сигнала, сообщения шёпотом или любого другого признания того, что было между нами прошлой ночью. Вместо этого он похлопал меня по спине, как и всех остальных.
Дыра у меня внутри всё росла, а сердце сжималось. Я даже не могла притворяться, будто разочарование не сеет хаос у меня внутри. Это было не столько из-за того, что последний час он провёл с Эммой. А из-за того, что после проведенного со мной прошлым вечером времени сегодня он вёл себя так, словно я для него не существую.
Не более чем шестнадцать часов назад он ждал от меня подтверждения, что я верю, будто он хочет уехать со мной в закат. Вчера я была его единственным выбором. Сегодня же я одна из многих.
Мои чувства были задеты, но по опыту я знала, что буду в порядке. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула, медленно выдохнула.
«Уже чувствую себя лучше », — сказала я себе до того, как услышала тембр его голоса, когда он заговорил.
— Я здесь в своей стихии. Это одно из моих счастливых мест, — заявил Джулиан, взглянув на меня, прежде чем перевести взгляд своих великолепных серых глаз на каждую из нас. — Когда я был ребёнком, я мечтал стать певцом. Ну, если честно, я мечтал стать рэпером, но рэп не мой конек.
Я тихо захихикала вместе со всеми остальными.
— Я всегда знал, что свяжу себя с музыкой. Я не был уверен в том, что конкретно буду делать, и как это проявится, но знал, что это будет связано с музыкой. Я хочу, чтобы вы лучше меня узнали, поэтому одна из вещей, которыми мы займёмся — вы попробуете побыть в моей шкуре.
Он прошёл мимо нас, из-за чего оператору пришлось переместиться. Кто-то из съёмочной группы дал Джулиану сигнал, чтобы он встал у стены, на которой краской было нарисовано чёрное сердце... у стены, прислонившись к которой стояла я.
Джулиан продолжал говорить спиной к камере, пока шёл к стене. Он смотрел на каждую из нас, но когда его взгляд упал на меня, он запнулся.
Я удивлённо подняла брови. Интересно.
В нескольких футах от меня Джулиан повернулся лицом к камере, стоя прямо под сердцем.
— Знаю, для многих из вас это будет выходом из зоны комфорта, но вы с вашим партнёром сочините и запишете песню тут, в этой печально известной Студии «Чёрное сердце».
Десять восторженных визгов, казалось, звучали громче в открытом пространстве фойе. Просторная комната была оформлена в современном стиле, имелись несколько зон, где можно было присесть, и, по всей видимости, звуконепроницаемые стены, потому что никто из людей на своих рабочих местах никак не отреагировал на шум.
— О, вау! — я посмотрела на Мию, которая вцепилась в мою руку своими маленькими ручками и прыгала вверх-вниз.
— О, Боже! О, Боже! — повторяла она, вонзив свои на удивление острые ноготки в мою руку.
— Ауч, — воскликнула я, смеясь, и шлепнула её по рукам.
— Дамы, дамы! — Джулиан потер руки. На его лице отражалось подлинное счастье, когда он старался привлечь наше внимание. — У вас есть час на то, чтобы написать каждой по куплету, а потом каждая пара пойдёт в одну из студий записываться. У вас у всех будет один и тот же трек, а потом команда с лучшей песней пойдёт со мной вечером на вечеринку слушать музыку.
Последовала серия визгов и аплодисментов.
Джулиан улыбнулся и кивнул, когда всеобщее возбуждение спало.
— Если посмотрите по сторонам, то в вестибюле найдёте бумагу и карандаши у каждого стола и пару карандашей на диване около аквариума. Когда скажу «марш», пойдет отсчет вашего часа, — он так долго молчал, что я утвердилась во мнении, что Джулиан с нами дурачится. А потом он крикнул: «Марш!»
К счастью, когда мне выдали мою футболку и сказали надеть джинсы, я решила надеть кроссовки. Многие надели обувь на шпильках, поэтому мне не составило труда сорваться с места и добежать до дивана в углу. Он находился на отшибе и, кажется, давал возможность уединиться ото всех.
Я шлепнулась на него, когда Тори в пятидюймовых шпильках остановилась передо мной. Её лицо раскраснелось от злости и напряжения.
— Проваливай! Я первая направилась к этому дивану!
— Ну, а я первой сюда добралась, поэтому мне нечего тебе сказать, кроме как «удачи в следующий раз», — я пожала плечами и ослепительно улыбнулась Мии, которой не пришлось спешить, так как только одному из нас нужно было занять место.
— Прошу прощения, — сказала Мия Тори. — Мне нужно пройти, чтобы сесть с моим партнёром на наш диван.
Тори издала звук, который был частично рычанием, частично визгом, когда Мия картинно протиснулась перед ней.
Тут же камеру сунули нам прямо в лицо, и каким-то образом Джулиану удалось благоразумно очутиться позади съёмочной группы. Как только я его заметила, он мне подмигнул.
Я замерла, словно статуя, не в состоянии пошевелиться. Я не знала, что делать или как на это реагировать. Он игнорировал меня весь день, а потом подмигнул, как будто всё в порядке.
Джулиан прочистил горло и сверкнул своей самой сексуальной улыбкой.
— Тори, время пошло, и думаю, твой партнёр там, в другом конце комнаты. Тебе стоит пойти туда и приступить к делу.
Когда появились камеры, тон и манера поведения Тори изменились, но, когда она увидела Джулиана, то превратилась совсем в другого человека.
— Джулиан, ты прав. Ты меня туда не проводишь?
— Конечно, — он посмотрел на нас с весельем в глазах. — Через несколько минут я вернусь проверить, как у вас дела.
— Спасибо, Джулиан! — простой ответ Мии был единственным ответом, который и требовался. — Я жду... мы ждём с нетерпением! В общем, спасибо за... спасибо!
Джулиан мило улыбнулся на неуклюжесть Мии.
— Всегда пожалуйста. Я тоже жду этого с нетерпением, — его взгляд переместился на меня, и мы смотрели друг на друга дольше, чем положено по этикету. — Зои.
Я склонила голову на бок.
— Джулиан, — бросила я в ответ, непостижимым образом сохраняя спокойствие, несмотря на бабочек, танцующих внутри.
Он усмехнулся, когда взял Тори за руку, сопровождая её, съёмочная группа шла вплотную к ним.
— Мы должны выиграть это свидание! Мы просто обязаны! Пожалуйста, скажи мне, что умеешь петь. Пожалуйста! — Мия была комком энергии. — Не знаю, почему я продолжаю вести себя, как дура, но, тем не менее, веду. И я не умею петь, и если я проиграю это свидание, то для меня всё будет кончено. Сегодня вечером меня отправят домой, если я не выиграю.
Я взглянула на свою не уверенную в себе подругу, которая понятия не имела, насколько она замечательная, и улыбнулась.
— Мия, тебя не отправят сегодня домой...
— Потому что ты умеешь петь,— прервала она меня, её голос был полон надежды.
— Нет, я вообще не умею петь. От слова «совсем». Но тебя не отправят домой, потому что ты прекратишь думать о Джулиане Уинтерсе, как о Джулиане Уинтерсе, и начнешь думать о нем, как о Джулиане.
— Взгляни на него. Серьёзно, — она давила на мою руку, пока я не посмотрела на него.
Он стоял за столом Тори и Рыжеволосой, или Тиффани — как оказалось, её так звали. Тиффани сидела за столом, а Тори всё ещё не отлипла от Джулиана, вцепившись в его бицепс.
Хотя его руки смотрелись замечательно в этой футболке, именно его улыбка находила отклик во мне. Не только из-за идеальных зубов или самых мягких и приятных губ из всех, вкус которых я попробовала. А из-за того, что, казалось, его улыбка излучала врожденную доброжелательность, которая была у него внутри, и к которой мне хотелось быть причастной.
Мия мечтательно вздохнула.
— Он так горяч и богат и может заполучить любую женщину, какую пожелает. Вероятно, он был капитаном баскетбольной команды и самым популярным парнем в школе. Я же была ассистентом библиотекаря и президентом шахматного клуба. Он вне моей лиги по многим причинам, но я знаю, что если у него будет шанс узнать меня, то мы сможем сделать друг друга счастливыми. Когда я просто читала информацию о нем, не зная, кто он и насколько он привлекателен, я уже влюбилась в него. После бывшего мужа мне даже просто не понравился ни один мужчина, и вот я влюбляюсь в биографию «Желанного Холостяка Дж.» Из всех женщин, подавших заявки, нас здесь только десять. Поэтому, может быть, продюсер была права.
Меня раздирали противоречивые чувства, и я не знала, что ей ответить. Хоть мне и нравилась Мия, и я хотела успокоить её и не дать ей предать себя, но из-за моих чувств к Джулиану мне было трудно поддержать её так, как она, скорее всего, хотела. Я не могла сказать ей, что надеюсь, что именно она останется с Джулианом, но могла сказать горькую правду, которую ей нужно было услышать.
С глубоким вздохом я оторвала взгляд от Джулиана, которого, казалось, занимала беседа с Тори и Тиффани. Повернувшись к Мии, я положила руку ей на плечо.
— Вправь себе мозги. Не знаю, связано ли это с разводом, или это всё эта странная атмосфера конкуренции, но, Мия, ты заслуживаешь настоящую глубокую связь. Но её у тебя ни с кем не будет, если ты не будешь полностью самой собой.
Она смотрела на Джулиана ещё некоторое время, а потом кивнула.
— Ладно, давай напишем эту песню, — она скорчила гримасу. — Ты когда-нибудь раньше писала песню?
— Сегодня напишу её впервые. Но я люблю поэзию, поэтому, может, это выльется в приличную песню.
— Ну ладно. Но если мы обе не умеем петь, то как мы со всем этим справимся?
— Давай сначала напишем песню, а потом разберёмся со всем остальным.
За следующие тридцать пять минут каждая из нас сочинила по куплету, а после мы сошлись на фразе «Я единственная для тебя, и ты знаешь, что это так» в качестве припева. В один момент Джулиан приходил проверить, как у нас дела, но мы отказались что-то ему показывать, потому что слова были о нем.
— Время вышло! — крикнул Брюс. — А теперь, вас пять групп, и есть пять свободных студий. У вас час на запись своих песен. Как закончите, придёте сюда, чтобы встретиться с судьями. Они послушают и проголосуют за лучшую песню.
— Подожди, то есть Джулиан не будет судить? — спросила я Мию, хотя и знала, что ей известно не больше, чем мне.
Она пожала плечами и сделала круглые глаза.
— Не знаю, но теперь нервничаю ещё больше. Я думала, что только он один услышит всё это.
— Ну, он и миллионы людей, которые смотрят эту чушь.
— Снято! — крикнул кто-то из угла комнаты, и два оператора опустили оборудование. Команда, отвечающая за освещение и съёмку, заняла обеденный стол с едой на вынос.
Студия «Чёрное Сердце» не разрешала приносить киноаппаратуру внутрь из-за клиентов, которые записывались в это самое время. Поэтому в течение целого часа у съёмочной группы было свободное время, а мы сможем опозориться без дополнительного давления по причине того, что нас снимают.