Метрические характеристики
| № | Котлован археологизированной постройки | Обваловка | |||
| Размер (м) | Глубина от совр. дневного уровня(м) | Предвходовый тамбур (м) | Ширина (м) | Высота (м) | |
| Крупные | |||||
| 1[26] | 9,7х13,2 | 1,5–1,7 | – | ≈5,9 | ≈0,1 |
| 15,3х16,1 | 1,0–2,0 | – | 4,6–5,3 | 0,1–0,9 | |
| Раскопано в 1983 г. | |||||
| Раскопано в 1985 г. | |||||
| Раскопано в 1986–1987 гг. | |||||
| 6[27] | 14,8х17,1 | 0,9–1,4 | 2,2х3,1 | 7,2–9,5 | 0,6–1,3 |
| 11[28] | 8,1х13,7 | 0,9–1,3 | 1,5х2,1 | – | – |
| 11,0х13,0 | 0,6–1,5 | – | 4,2–6,2 | 0,5–1,0 | |
| 16[29] | 11,5х14,0 | 0,6–1,1 | 2,0х2,2 | 3,3–5,8 | 0,1–0,6 |
| 9,6х12,3 | 1,6–2,0 | 3,2х3,5 | 2,9–5,1 | ≈0,4 | |
| Мелкие | |||||
| ≈8,1х9,4 | 1,3–1,4 | – | – | – | |
| Раскопано в 2003 г. | |||||
| 6,9х9,1 | 0,7–1,6 | – | – | – | |
| Раскопано в 1989 г. | |||||
| 5,9х5,9 | 0,9–1,0 | – | – | – | |
| 13[30] | 6,2х9,2 | 1,0–1,1 | – | – | – |
| 6,8х7,9 | 0,5–1,6 | – | – | – | |
| 17[31] | 8,1х11,8 | ≈1,5 | 2,3х3,2 | 1,8–3,2 | 0,3 |
| 7,1х9,6 | ≈1,1 | – | – | – | |
| 6,6х8,3 | 0,4–0,9 | – | – | – |
Треть объектов имела оконтуривающую на уровне современного рельефа сильно расплывшуюся обваловку, сформированную выброшенным из котлована грунтом и остатками кровельной засыпки.
Около двух западин зафиксированы ямы, происхождение которых, скорее всего, связано с выемкой грунта при сооружении построек.
Объект 14:
– северо-западная яма: форма – овальная, диаметры – 4,2 и 4,7 м, глубина – 0,4–0,7 м;
– юго-восточная яма: форма – округлая, диаметр – 3,8 м, глубина – 0,3–0,5 м.
Объект 18:
– яма: форма – подовальная, диаметры –3,5 и 4,6 м, глубина – 0,2–0,4 м.
В качестве характеристики раскопанных построек Чэс-Тый-Яга и сформулированных на её основе социодемографических и этнокультурных выводов можно привести пространную цитату из обобщающей монографии о западносибирском домостроении: «Пять исследованных построек относились к одному посёлку и представляли однотипные подпрямоугольные землянки срубной конструкции с однотипным интерьером. Площадь их колебалась в широких пределах: 50, 100, 160, 200, 230 кв. м. В.Ф. Старков отмечает у построек котлованы глубиной до 231 см, центральный столб, углубленный на 1,5 м, и переплетающиеся лаги, являющиеся, вероятно, основой деревянного пола. Вдоль стен располагались земляные нары, покрытые тонким слоем охры, а поверх неё – деревянными плахами. На дне присутствует подсыпка охры. Жилища такого типа являлись местом обитания общины, насчитывающей от 15 до 75 человек, это не противоречит количественному составу наблюдаемых этнографами общин в обществах с присваивающей экономикой. Общее число жителей посёлка по минимальным расчётам достигало 250 чел. Отдельные параллели чэстыйягским землянкам среди жилищ юга Западной Сибири и Приаралья позволяют Е.А. Васильеву рассматривать их как следствие далёкой миграции, обусловившей степень социальной консолидации переселенцев»[32].
К этому можно добавить ещё несколько характеристик. Есть следы ремонта и, предположительно, перестройки строений. Жилища отапливались открытыми очагами. Одна из построек имела оригинальный вход в виде двух узких проходов, начинавшихся в центральной части землянки и выходивших в общий тамбур. Кровля – там, где её удалось проследить, – представлена несущими балками и поперечными плашками, покрытых сверху берёстой с последующей фиксацией песком и дёрном[33].
Сгоревшие детали деревянных частей раскопанных строений делают достаточно убедительной версию Е.А. Васильева о гибели поселения в результате пожара[34].
Состав находок, культурно-хронологическая принадлежность памятника.
Подавляющее большинство – фрагменты обожжённой глиняной посуды, преимущественно яйцевидных сосудов. Каменная индустрия представлена орудиями и их обломками, заготовками, отходами камнеобработки. Среди орудий преобладают ретушированные скребки из отщепов, шлифованные наконечники стрел.
По общему мнению исследователей, Чэс-Тый-Яг – однослойный неолитический памятник. Е.А. Васильев относит его к периоду позднего неолита (кон. IV – нач. III тыс. до н. э.)[35].
Он же пишет о «феномене Чэс-Тый-Яга как уникального целостного поселенческого комплекса. Конструктивные особенности построек, материальная культура, стратиграфические наблюдения однозначно подтверждают принадлежность всех исследованных сооружений к одному посёлку»[36].
Однако необходимо учитывать, что при раскопках 1983 г., помимо массива неолитических материалов, были обнаружены и единичные находки эпохи железа. Это обстоятельство при удобстве участка для человеческого местообитания и наличии неатрибутированных западин внутри берега не исключает в будущем открытие здесь поселения железного века.
Во время обследования 2010 г. площадь поселения была занята: на верхнем уровне – молодым тонкомерным сосняком с примесью берёзы, кедра и пихты; на среднем – багульником и редким шиповником; на нижнем – брусничником и зеленомошником. На кромке и склоне террасы шиповник произрастал активнее. После недавнего пожара, краем захватившего и мыс, старые сосны были спилены и вывезены, поэтому на площади памятника стояли обгорелые пни.
Сохранность памятника.
Сохранность памятника плохая. Обусловлено это тем обстоятельством, что никто из исследователей, работавших на памятнике, не провёл полного комплекса работ по рекультивации вскрытого участка. Две перекрёстные траншеи В.Н. Чернецова или В.Ф. Старкова в объекте 1 позже на отдельных участках были расширены и углублены, отчего сейчас они при длине 11,3 и 12,5 м имеют ширину от 0,7 до 1,8 м, составляя в совокупности 32,1 кв. м (ил. 8). Ещё две траншеи (0,9х6,7 м, 1,0х10,3 м) и шурф (0,6х0,8 м) в соседней западине 2 разрушили культурный слой на площади 16,8 кв. м. Траншея в объекте 16 имеет размеры 1,0х3,0 м и площадь разрушения 3,0 кв. м[37]. Плюс к тому на площади памятника – как в объектах, так и вне их – фиксируется ещё не менее десятка шурфов. Такими зондажно-разведочными земляными работами было вскрыто не менее 55 кв. м.
Ещё больший урон сохранности объекта нанесли стационарные раскопки общей площадью 1324 кв. м. Работы по «рекультивации» раскопов ограничились лишь присыпкой стен. За прошедшие 15–25 лет песчаная присыпка оползла, обнажив верхний уровень стен бывших раскопов[38]. Оползли и неубранные отвалы по контуру бывших раскопов, которые к тому же поросли молодыми сосновыми и берёзовыми деревьями[39]. В результате произошла маскировка нового рельефа участка на месте проведения раскопок, и в настоящее время практически невозможно неубранные отвалы отличить от обваловки невскрытых объектов, а углубления на месте раскопов – от археологических западин. К этому можно лишь добавить, что в настоящее время перепад между вершиной отвала и дном раскопа достигает местами 3,1 м (раскоп 1985 г.) и даже 4,0 м (раскоп 1983 г.)[40].
Неубранными отвалами из археологического раскопа частично перекрыт северо-восточный сектор объекта 7, что сделало невозможным определение его контуров и размеров в современном рельефе.
Указанные факты отрицательного антропогенного воздействия не только нарушают эстетику объекта археологического наследия и ландшафта в целом, но и ведут к прямому разрушению культурного слоя, обнажённого стенками раскопа, траншей и шурфов – выветриванию, размыванию дождевыми и талыми водами, осыпанию.
Стоянка Чэс-Тый Яг. Орудия труда, детали вооружения. Камень
(Фото из фонда БУ «Музей Природы и Человека»)
Стоянка Чэс-Тый Яг. Фрагмент стенки и венчика сосуда. Керамика
(Фото из фонда БУ «Музей Природы и Человека»)
Источники
* Полный вариант статьи: Яковлев Я.А. Объекты археологического наследия федерального значения на территории ХМАО – Югры: меры по государственной охране в 2010 г. // Ханты-Мансийский автономный округ в зеркале прошлого. – Томск; Ханты-Мансийск, 2011. – Вып. 9. – С. 356–407.
[1] Яковлев Я.А. Объекты археологического наследия федерального значения на территории ХМАО – Югры: меры по государственной охране в 2010 г. // Ханты-Мансийский автономный округ в зеркале прошлого. – Томск; Ханты-Мансийск, 2011. – Вып. 9. – С. 356–407. Ил. 4, 5
[2] Чернецов В.Н. Древняя история Нижнего Приобья // Мат-лы и исслед. по археологии СССР. – М., 1953. – № 35: Древняя история Нижнего Приобья. – С. 12. Надо сказать, что слопцы (охотничьи ловушки давящего типа) устанавливались на этом месте до самого последнего времени, их остатки на склонах останца зафиксированы во время полевых работ на памятнике даже в 2010 г.
[3] Боч С.Г. Стоянки в бассейнах Северной Сосьвы и Конды // Тр. Комиссии по изучению четвертичного периода. – М.; Л., 1937. – Т. 5. – С. 150.
[4] Боч С.Г. Стоянки в бассейнах Северной Сосьвы и Конды… – С. 150–153, 155, 162, 163.
[5] Чернецов В.Н. Командировка в Берёзовский район Остяко-Вогульского округа (1935 г.) // Советская археология. – М.; Л., 1937. – Вып. III. – С. 254–256; То же // Ханты-Мансийский автономный округ в зеркале прошлого. – Томск; Ханты-Мансийск: Изд-во Том. ун-та, 2010. – Вып. 8. – С. 507–512.
[6] Чернецов В.Н. Древняя история Нижнего Приобья… – С. 12–14, 37. Рис. 1.
[7] Талицкая И.А. Материалы к археологической карте Нижнего и Среднего Приобья // Мат-лы и исслед. по археологии СССР. – М., 1953. – № 35: Древняя история Нижнего Приобья. – С. 265. № 142.
[8] Постановление Совета Министров РСФСР от 30.08.1960. № 1327 «О дальнейшем улучшении дела охраны памятников культуры в РСФСР». Приложение № 1 «Список памятников археологии, подлежащих охране как памятники государственного значения» Ханты-Мансийский национальный округ.
[9] Постановление Совета Министров РСФСР от 30.08.1960. № 1327 «О дальнейшем улучшении дела охраны памятников культуры в РСФСР». Приложение № 1: Список памятников археологии, подлежащих охране как памятники государственного значения. Ханты-Мансийский национальный округ.
[10] Старков В.Ф. Работы Западносибирского отряда МГУ // Археологические открытия 1968 года. – М., 1969. – С. 194–195; Старков В.Ф. Неолитические памятники Нижнего Приобья // Памятники древнейшей истории Евразии. – М., 1975. – С. 151–153. Рис. 6; Старков В.Ф. Мезолит и неолит лесного Зауралья. – М.: Наука, 1980. – С. 73–74.
[11] Васильев Е.А. Отчёт о полевых работах Северотаёжного отряда Археологической экспедиции Томского государственного университета в 1983 г. – Томск, 1985. – Архивы Ин-та археологии РАН и Музея археологии и этнографии Сибири Томского госуниверситета (Д. 1222). – С. 2–18; Васильев Е.А. Отчёт о полевых работах Северотаёжного отряда Археологической экспедиции Томского государственного университета в 1985 г. – Томск, 1986. – Архивы Ин-та археологии РАН и Музея археологии и этнографии Сибири Томского госуниверситета (Д. 963). – С. 2–21; Васильев Е.А. Отчёт о полевых работах Северотаёжного отряда Археологической экспедиции Томского государственного университета в 1986–1987 гг. – Томск, 1989. – Архивы Ин-та археологии РАН и Музея археологии и этнографии Сибири Томского госуниверситета (Д. 1220). – 32 с.; Васильев Е.А. Отчёт о полевых работах в Берёзовском и Октябрьском районах Ханты-Мансийского автономного округа летом 1997 г. – Томск, 2001. – Архивы Ин-та археологии РАН и Музея природы и человека (г. Ханты-Мансийск) (без №). – С. 39–45.
[12] Васильев Е.А. Поздний неолит Нижнего Приобья // Задачи советской археологии в свете решений XXVII съезда КПСС. – М., 1987. – С. 59–60; Васильев Е.А. Раскопки поселения Чэс-Тый-Яг // Археологические открытия 1985 года. – М., 1987. – С. 228–229; Васильев Е.А. Проблемы реконструкции социальных отношений древних обществ таёжной полосы Западной Сибири (неолитическая эпоха) // Проблемы исторической интерпретации археологических и этнографических источников Западной Сибири. – Томск, 1990. – С. 40–41; Васильев Е.А. Чэс-Тый-Яг // Югория: Энциклопедия Ханты–Мансийского автономного округа – Тюмень, 2000. – Т. 3. – С. 321; Васильев Е.А. Раскопки неолитического поселения Чэс-Тый-Яг на Приполярном Урале // Ханты-Мансийский автономный округ в зеркале прошлого. – Томск; Ханты-Мансийск, 2004. – Вып. 2. – С. 296–301; Виноградов А.С. Неолитическое поселение Чэс-Тый-Яг – проблемы хронологии и культурной принадлежности // Традиционные культуры и общества Северной Азии (с древнейших времён до современности) / Мат-лы XLIV региональной археолого-этнографической конференции студентов и молодых учёных. – Кемерово, 2004. – С. 69–71; Виноградов А.С. Реконструкция жилища неолитического поселения Чэс-Тый-Яг // Археология, этнология, палеоэкология Северной Евразии и сопредельных территорий. Мат-лы XLVI региональной археолого-этнографической конференции студентов и молодых ученых. – Красноярск, 2006. – Т.1. – С. 21–24; Виноградов А.С. Керамика неолитического поселения Чэс-Тый-Яг (культурно-хронологический аспект) // Археология, этнология, палеоэкология Северной Евразии и сопредельных территорий. Мат-лы XLVII региональной археолого-этнографической конференции студентов и молодых учёных Сибири и Дальнего востока. – Новосибирск, 2007. – С. 52–53; Матющенко В.И., Чемякин Ю.П., Борзунов В.А. Поселения и жилища Западной Сибири эпох мезолита, неолита и времени перехода к эпохе бронзы // Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. – Томск, 1994. – Т. 1: Поселения и жилища. – Кн. 1. – С. 96.
[13] Виноградов А.С. Социодемографический анализ неолитического поселения Чэс-Тый-Яг // Программа XLVIII региональной археолого-этнографической студенческой конференции «Этнокультурная история Евразии: современные исследования и опыт реконструкций» (Барнаул, 21–24 апреля 2008 г.). – Барнаул, 2008. – С. 10; Коробова О.А. Эстетика и технология древнего орнамента (по материалам поселения Чэс-Тый-Яг) // Программа XLVIII региональной археолого-этнографической студенческой конференции «Этнокультурная история Евразии: современные исследования и опыт реконструкций» (Барнаул, 21–24 апреля 2008 г.). – Барнаул, 2008. – С. 10.
[14] Жирных Е.А. Археологическая разведка в Берёзовском районе Ханты-Мансийского автономного округа – Югры Тюменской области в 2003 г. – Екатеринбург, 2004. – Архивы Ин-та археологии РАН, АУ ХМАО-Югры «Центр охраны культурного наследия» (№ 4712). – С. 3, 14–16; Жирных Е.А. Археологические обследования в окрестностях Саранпауля // Ханты-Мансийский автономный округ в зеркале прошлого. – Томск; Ханты-Мансийск, 2004. – Вып. 2. – С. 382–385.
[15] Васильев Е.А. Раскопки неолитического поселения Чэс-Тый-Яг на Приполярном Урале… – С. 296.
[16] Чернецов В.Н. Древняя история Нижнего Приобья… – С. 12. Рис. 1.
[17] Старков В.Ф. Неолитические памятники Нижнего Приобья… – Рис. 6; Васильев Е.А. Раскопки неолитического поселения Чэс-Тый-Яг на Приполярном Урале… – С. 296.
[18] Боч С.Г. Стоянки в бассейнах Северной Сосьвы и Конды… – С. 150.
[19] Жирных Е.А. Археологическая разведка в Берёзовском районе… – С. 15. Рис. 22–23.
[20] Яковлев Я.А. Объекты археологического наследия федерального значения на территории ХМАО – Югры… – Ил. 4.
[21] Боч С.Г. Стоянки в бассейнах Северной Сосьвы и Конды… – С. 150.
[22] Чернецов В.Н. Древняя история Нижнего Приобья… – С. 12–13, 61.
[23] Старков В.Ф. Неолитические памятники Нижнего Приобья… – С. 152.
[24] Старков В.Ф. Работы Западносибирского отряда МГУ…
[25] Жирных Е.А. Археологическая разведка в Берёзовском районе… – Рис. 14–15.
[26] Яковлев Я.А. Объекты археологического наследия федерального значения на территории ХМАО – Югры… – Ил. 7.
[27] Яковлев Я.А. Объекты археологического наследия федерального значения на территории ХМАО – Югры… – Ил. 9.
[28] Яковлев Я.А. Объекты археологического наследия федерального значения на территории ХМАО – Югры… – Ил. 10.
[29] Яковлев Я.А. Объекты археологического наследия федерального значения на территории ХМАО – Югры… – Ил. 12.
[30] Яковлев Я.А. Объекты археологического наследия федерального значения на территории ХМАО – Югры… – Ил. 11.
[31] Яковлев Я.А. Объекты археологического наследия федерального значения на территории ХМАО – Югры… – Ил. 14.
[32] Матющенко В.И., Чемякин Ю.П., Борзунов В.А. Поселения и жилища Западной Сибири эпох мезолита, неолита и времени перехода к эпохе бронзы… – С. 96.
[33] Васильев Е.А. Раскопки неолитического поселения Чэс-Тый-Яг на Приполярном Урале… – С. 297–298.
[34] Васильев Е.А. Раскопки неолитического поселения Чэс-Тый-Яг на Приполярном Урале… – С. 299.
[35] Васильев Е.А. Раскопки неолитического поселения Чэс-Тый-Яг на Приполярном Урале… – С. 299, 301.
[36] Васильев Е.А. Раскопки неолитического поселения Чэс-Тый-Яг на Приполярном Урале… – С. 299.
[37] Яковлев Я.А. Объекты археологического наследия федерального значения на территории ХМАО – Югры… – Ил. 13.
[38] Яковлев Я.А. Объекты археологического наследия федерального значения на территории ХМАО – Югры… – Ил. 15.
[39] Яковлев Я.А. Объекты археологического наследия федерального значения на территории ХМАО – Югры… – Ил. 16.
[40] Яковлев Я.А. Объекты археологического наследия федерального значения на территории ХМАО – Югры… – Ил. 17.