Николай Заболоцкий
Некрасивая девочка
Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
Колечки рыжеватые кудрей
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам её,
Отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
Гоняют по двору, забывши про неё,
Она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
Томит её и вон из сердца рвётся,
И девочка ликует и смеётся,
Охваченная счастьем бытия.
Ни тени зависти, ни умысла худого
Ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно ново,
Так живо всё, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
Сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
Который в глубине её горит,
Всю боль свою один переболит
И перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье,-
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
Алексей Толстой
Средь шумного бала…
Средь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты.
Лишь очи печально глядели,
А голос так дивно звучал,
Как звон отдаленной свирели,
Как моря играющий вал.
Мне стан твой понравился тонкий
И весь твой задумчивый вид,
А смех твой, и грустный и звонкий,
С тех пор в моем сердце звучит.
В часы одинокие ночи
Люблю я, усталый, прилечь —
Я вижу печальные очи,
Я слышу веселую речь;
И грустно я так засыпаю,
И в грезах неведомых сплю…
Люблю ли тебя — я не знаю,
Но кажется мне, что люблю!
Костя Крамар
Если б знал, что тебя не увижу…
Если б знал, что тебя не увижу,
я бы крепче тебя держал,
не пустил бы гулять по Парижу
и тем более — на вокзал.
Не купил бы тебе билеты,
не пустил бы тебя за порог,
если б знал, что вот это лето —
окончание, эпилог.
Целовал бы всё ниже и ниже,
не хранил бы в себе мечты,
если б знал, что тебя не увижу,
я бы чаще дарил цветы,
я бы чаще тобой восхищался,
я бы верил в нашу любовь...
А на деле — с тобою прощался,
был уверен, что встретимся вновь!
Гёте
Фауст (отрывок)
Фауст
Прекрасной барышне привет!
Я провожу вас… если смею.
Маргарита
Прекрасной барышни здесь нет!
Домой одна дойти сумею.
(Вырывается и уходит.)
Фауст
Как хороша! Я клятву б дал,
Что в жизни лучших не видал!
Так добродетельна, скромна —
И не без колкости она.
А взор потупленных очей
Запечатлён в душе моей.
Румяных губ и щёчек цвет…
Ах, позабыть его нет сил!
А как суров и краток был
Её находчивый ответ!
Восторг — и слов тут больше нет!
Камилла Вернер
Ты и я – идеальный сценарий…
Ты и я — идеальный сценарий
Для душевных терзаний и мук.
Я два раза как гуманитарий,
Не просёк твоих точных наук.
Ты меня обжигала глазами,
Я тебя ревновал, как умел.
Мне друзья каждый день говорили:
«Между вами сплошной беспредел».
Но когда ты в руках засыпаешь,
Я смотрю в потолок и не сплю,
Ты моя, ты отлично все знаешь,
Что люблю тебя, очень люблю.
Мы как будто из разных галактик,
Яркий свет и кромешная тьма,
Теоретик и псих полупрактик,
Две души и одна голова.
Мы с тобой идеальная пара,
Сумасшедший кармический сбой.
Как бы там нам судьба не мешала,
Я не выживу рядом с другой…
Ната Котовская
Если что
Я не помню,
Сколько мы выпили и зачем
Танцевали под поп, рок-н-ролл и блюз
В ту прекраснейшую
Из наших с тобой ночей.
Расскажи мне потом, как бессовестно я смеюсь
И пою мимо нот, и теряю историй нить,
Утопая в объятиях,
Не открывая глаз.
Как бы нежность эту запомнить и сохранить,
Отдаваясь ей в самый-пресамый последний раз.
Были маски,
Но рассыпались по пути,
Мы снимаем их опять и опять вдвоём.
Юность больше меня не отпустит как ни крути,
Потому что сердце наполнено до краёв
Не печалью и болью, но светом
Теперь и впредь,
Проступающим через прошлого решето.
И об этом уже нельзя в тишине не петь.
Я люблю тебя, солнце.
И мне нравится.
Если что.
Дмитрий Белоконь
Нас когда-нибудь посадят за разврат.
Но вкусней друг друга, мы возможно, ничего не ели.
И не важно где ты будешь засыпать.
Всё равно проснёшься ты в моей постели.
Вот весна моя, вина моя - ясна.
Я не смог себя заставить быть попроще.
Страсть так греет, слово пламя от костра.
Я ищу тебя, во сне, теперь на ощупь.
И не скрыться нам в друзьях, среди толпы.
Там где скалятся на незнакомых зубы.
Мир по прежнему так полон пустоты.
Я везде смогу заметить твои губы.
Нас когда-нибудь осудят за любовь.
И всю страсть стыдливо громко зачитают.
Ну, а я смогу влюбляться в тебя вновь.
В ту, какой тебя никто из них не знает.
Евгений Евтушенко
Ты плачешь, бедная, ты плачешь…
Ты плачешь, бедная, ты плачешь,
и плачешь, верно, от того,
что ничего собой не значишь
и что не любишь никого.
Когда целую твою руку
и говорю о пустяках,
какую чувствую я муку
на влажных теплых перстеньках!
На картах весело гадаешь,
дразня, сережками бренчишь,
но всей собою ты рыдаешь,
но всей собою ты кричишь.
И прорвались твои рыданья,
и я увидел в первый раз
незащищенное страданье
твоих невыдержавших глаз.
Неизвестен
Чертовски манила
Даже одетой,
Укутавшись в свитер и тёплую куртку,
А он называл её ярким примером,
Примером того,
Как лишают рассудка.
Была недоступна,
И тем непременно,
К себе привлекала магическим взглядом,
Она для него была сокровенной,
Совсем нелегальной
Посылкой из ада.
Он знал её разной: красивой, замученной
Таких не бросают на полпути к радости,
Такие, как правило,
Малоизучены,
Такую отдать не захочешь из жадности.
Он терся щекой об ладони холодные,
Закутывал в свитер и тёплую куртку,
Она называла его ярким примером,
Примером того,
Как лишают рассудка.
Юнна Мориц
Я хуже, чем ты говоришь
Я — хуже, чем ты говоришь.
Но есть молчаливая тайна:
Ты пламенем синим горишь,
Когда меня видишь случайно.
Ты в синем-пресинем огне
Живучей влюбленности пылкой
Ворочаешь с горькой ухмылкой
Плохие слова обо мне.
Я — хуже, чем ты говоришь.
Но есть молчаливая тайна:
Ты пламенем синим горишь,
Когда меня видишь случайно.
И этот костер голубой
Не я ли тебе подарила,
Чтоб свет не померк над тобой,
Когда я тебя разлюбила?
Я — хуже, чем ты говоришь.
Но есть молчаливая тайна:
Ты пламенем синим горишь,
Когда меня видишь случайно.
Но жгучую эту лазурь
Не я ль разводить мастерица,
Чтоб синие искры в глазу
Цвели на лице твоем, рыцарь?
Я — хуже, чем ты говоришь.
Но есть молчаливая тайна:
Ты пламенем синим горишь,
Когда меня видишь случайно.
Так радуйся, радуйся мне!
Не бойся в слезах захлебнуться,
Дай волю душе улыбнуться,
Когда я в дверях и в окне.
Я — хуже, чем ты говоришь.
Но есть молчаливая тайна:
Ты пламенем синим горишь,
Когда меня видишь случайно.
Мологина Наталья
Вселенная
Я где-то там, почти на дне,
в тиши полнейшего безумия.
И только с мыслью о тебе
сияю ярче полнолуния.
Остыли стрелки на часах,
а вечность, стало быть, мгновенная.
Я помню, как в твоих глазах
рождалась целая Вселенная.
Александр Вертинский
Мадам, уже падают листья
На солнечном пляже в июне
В своих голубых пижама
Девчонка — звезда и шалунья —
Она меня сводит с ума.
Под синий berceuse океана
На желто-лимонном песке
Настойчиво, нежно и рьяно
Я ей напеваю в тоске:
«Мадам, уже песни пропеты!
Мне нечего больше сказать!
В такое волшебное лето
Не надо так долго терзать!
Я жду Вас, как сна голубого!
Я гибну в любовном огне!
Когда же Вы скажете слово,
Когда Вы придете ко мне?»
И, взглядом играя лукаво,
Роняет она на ходу:
«Вас слишком испортила слава.
А впрочем… Вы ждите… приду!..»
Потом опустели террасы,
И с пляжа кабинки свезли.
И даже рыбачьи баркасы
В далекое море ушли.
А птицы так грустно и нежно
Прощались со мной на заре.
И вот уж совсем безнадежно
Я ей говорил в октябре:
«Мадам, уже падают листья,
И осень в смертельном бреду!
Уже виноградные кисти
Желтеют в забытом саду!
Я жду Вас, как сна голубого!
Я гибну в осеннем огне!
Когда же Вы скажете слово?
Когда Вы придете ко мне?!»
И, взгляд опуская устало,
Шепнула она, как в бреду:
«Я Вас слишком долго желала.
Я к Вам… никогда не приду».
А. С. Пушкин