Искусство, как известно, наряду с философией, мифологией, религией и наукой, является формой познаний мира. Специфика этого способа познания заключается в том, что, в отличие, скажем, от науки, оперирующей системой доказательств и процедурами верификации, искусство позволяет осуществлять познание с помощью художественных образов.
Под художественным образом мы понимаем идею, возникшую в сознании творца, материализованную в произведении искусства и воспринятую, проинтерпретированную, оцененную реципиентом.
Основу гносеологического аппарата искусства составляют именно художественные образы, позволяющие транслировать опыт (в самом широком смысле этого слова) как во времени, так и в пространстве. Художественный образ - это своего рода «капсула смысла», это универсальный способ транспортировки некоего послания, инструмент межпоколенной и межкультурной коммуникации.
Однако форма и содержание такой «капсулы» могут меняться в зависимости от историко-культурного контекста, от задач, которые ставятся перед искусством. Скажем, образный язык современного художественного творчества (contemporary art) принципиально отличен от традиционного, или, как его часто называют, классического. При этом и классика, и новые, экспериментальные художественные формы «уживаются» в пространстве актуальной культуры.
И если первая обеспечивает непрерывность и преемственность художественного процесса, то вторые - его обновляемость и адаптивность к меняющимся реалиям.
Это связано во многом и с господствующей сегодня общественно-политической риторикой, и с реальным наполнением актуальной социокультурной ситуации. С одной стороны, современное общество (точнее его европо-американский модус) ориентировано прежде всего на прогресс, на изменения, на обновление, на культивацию страха устаревания и старомодности. Происшедшее еще вчера заполняет бездонный архив уже неактуальной информации, а функция «обновить» из собственно пользовательской превратилась почти в системно-универсальную.
С другой стороны, современный человек, по меткому замечанию У. Эко, - это человек, идущий вперед со свернутой назад шеей. Конструируемая сегодня в России идеология базируется на фундаменте исторической идентичности, идеях патриотизма и гордости за наше великое прошлое. Ежегодно создаются разного рода телевизионные продукты, формирующие каркас этой еще не построенной национальной идеи (достаточно вспомнить проект «Имя России»). Пространство массовой культуры заполнено ремей-ками, ремиксами, ретро-проектами, авторскими реинтерпретациями классики и в целом - различными формами «оживления культурных мумий» [2, с. 59]. Повседневность наполняется новыми практиками коммемораций: «в обществе наблюдается рост интереса к истории, который проявляется в увеличении количества мемориальных мест, в развитии краеведческих музеев, посвященных отдельным сторонам исторического прошлого, распространении исторических
обществ, возрождении обрядов, обычаев, в культурно-исторической реконструкции сражений или балов, в частных генеалогических изысканиях и т. п.».
Феномен классики теснейшим образом связан с каноничностью в культуре и появляется лишь в период принципиальных трансформаций представления о времени, главным образом - о прошлом. Классика формируется только тогда, когда прошлое перестает существовать в формате «правремени», равноудаленного от человека, в какой бы временной период он ни существовал. Представление о классических образцах появляется только тогда, когда в коллективном сознании оформляется система трех самостоятельных модусов времени (прошлого, настоящего, будущего), понимаемых исторически (прошлое, таким образом, начинает удаляться прямо пропорционально древности события или артефакта). То есть появление классики фиксирует зарождение нового, особого типа сознания - исторического, в котором и прошлое утрачивает черты мифоло-гичности, и настоящее начинает ощущаться как самостоятельное, актуально проживаемое.
Важно, что понятие классики не только ретроспективно. Если все векторы культурного бытия направлены исключительно на повторение, на воспроизведение, это неизбежно приводит к стагнации художественной жизни и к неизбежному бунту против консервирующего ее начала. Подобные ситуации мы неоднократно наблюдали. Достаточно вспомнить судьбу русского академизма в XIX столетии.
Классика конструктивна, живительна для культуры только тогда, когда в ней, наряду с ретроспекцией, присутствует и проспективное начало, открывающее горизонт творческих возможностей, право на законное продолжение и развитие того, что было когда-то создано.
В рамках нашего исследования мы хотели выяснить, насколько приемлемы для респондентов какие-либо манипуляции с классикой, ее современное переосмысление. При этом мы сделали оговорку о том, что в данном случае под «осмыслением» подразумеваем не просто некоторую модернизацию классических форм и сюжетов, а их значительные изменения.
Если говорить о самом популярном по поводу актуализацию классики. 22,5 % опрошенных всоциологическом исследовании утверждали, что относятся к ней с «одобрением, это продляет жизнь классики, подтверждает ее "вечный" характер».
Как процесс сложного преобразования мировой системы, глобализация не только охватила все сферы культуры, включая медиа сферу, но и стала ключевым признаком современной эпохи. Трансформация традиционных ценностей и радикальное переосмысление фундаментальных понятий проникли даже в те области, в которых незыблемо царило субъективное творчество духа. В то же время сегодня очевидно, что формирование глобальной цивилизации далеко от линейной однозначности, оно сопровождается одновременным протеканием множества различных процессов и не допускает жесткой категоричности в их оценке.
Например, в условиях технического прогресса, сотрудники музеев постоянно ищут
новые формы взаимодействия с аудиторией. Но для того, чтобы понять, какие из этих форм действительно интересны посетителям, нужно знать
характеристику, классификацию, а также достоинства и недостатки этих
инструментов взаимодействия.
До последней четверти XX века основными функциями музеев было
сохранение и демонстрация собственной коллекции. Но в последнее время с
увеличением роли технологического прогресса, ситуация стала меняться.
Сегодня в музейном пространстве стали появляться новые функции. Это
подтверждается проявление в галереях и музеях площадок
для интерактивного взаимодействия между художником и посетителем, а значит и пространством для экспериментов и всевозможных нововведений.
Крупные музеи и галереи в XXI веке уже не только показывают свои
коллекции, они так же создают собственные сообщества, проекты, участвуют в диалогах с посетителями в интернете – социальных сетях и на пространстве своих сайтов.
Так, стационарные зоны для демонстрации фильмов в ГИМ
— пример не самого удачного вживления технологий. Отсутствие скамеек и наушников мгновенно дискредитирует идею оживления исторического контекста: если зрителю некуда сесть, а рядом слышны разговоры других посетителей, сосредоточиться на содержании рассказа не удастся.
Таким образом, что статус классики в современном социокультурном пространстве достаточно высок - классика всегда жива и современна. «Каждая культура определяет свою парадигму того, что следует помнить, а что подлежит забвению». И хочется верить, что классическое наследие и впредь будет находиться в пространстве востребованной культурной памяти, выполняя функции «архива вечных истин, в котором, однако, нет пыли и плесени... классика - не мертвое творение прошлого, она живо реагирует на обновляющиеся запросы, оставляя при этом за собой право нести сквозь века неизменные ценности».