Поговорим об особенностях профессии и о сложностях работы на телевидении. Расспросим о бьюти - секретах Екатерины
Елена Швец:
Доброй ночи, дорогие друзья! В эфире «Путь героя», меня зовут Лена Швец, и сегодня у меня в гостях легендарная телеведущая, Екатерина Андреева. Екатерина, здравствуйте.
Екатерина Андреева:
Добрый вечер! Здравствуйте, Леночка.
Елена Швец:
Я очень рада, что вы до меня добрались, доехали, и мне безумно приятно, что сегодня у меня такая чудесная гостья, просто мой кумир, я скажу, как телеведущая. Спасибо, что вы доехали.
Екатерина Андреева:
Спасибо вам.
Елена Швец:
Я знаю, что вы едете прямо из Останкино.
Екатерина Андреева:
Да.
Елена Швец:
С какой-то там летучки.
Екатерина Андреева:
Да.
Елена Швец:
Что такое летучка?
Екатерина Андреева:
Что такое «с какой-то летучки»? Это очень важное мероприятие, просто мне сегодня повезло, потому что я отпросилась у своего начальника, и он разрешил мне уехать. Хотя, на самом деле, конечно, это нарушение дисциплины, потому что после эфира у нас всегда происходит разбор полётов. Мы должны посмотреть, что было сделано хорошо, что было сделано не очень, чтобы эти ошибки, если вдруг они были, не повторить на следующий раз. Потому что на телевидение вы знаете, всегда так. Никогда не бывает ничего похожего. Один раз это одно, вроде ты уже проговорил и понял, что так нельзя сделать, или техника как-то подвела. На следующий день всё совершенно другое.
Елена Швец:
То есть это разбор полётов и обсуждение того, что было не так, что можно было лучше.
Екатерина Андреева:
Да, вечерняя, да. А если это утренняя, то мы планируем то, что будет в течение дня.
Елена Швец:
Я ни в коем случае словам «какая-то там летучка» не хотела её оскорбить, не подумайте.
Екатерина Андреева:
Хорошо, хорошо.
Елена Швец:
Потому что я даже не знала, что это такое, но я поняла, что это какое-то совещание, скорее всего.
Екатерина Андреева:
Оно называется «летучка», потому что был такой легендарный руководитель, которого я не застала, который был одним из создателей программы «Время», Летунов. И от фамилии Летунов летучка и произошла.
Елена Швец:
То есть это прямо даже история этого слова. А летучкой, на самом деле, много, кто называет сейчас какие-то, условно говоря, переговоры или просто встречи. А оказывается, это вот где.
Екатерина Андреева:
Может быть, потому что, на самом деле, из телевидения вышло много людей, и в управленцы они тоже пошли, поэтому, может быть, они вот эту тему летучки и перенесли в другие сферы.
Елена Швец:
Интересно. Я хочу ещё, кстати, я сегодня без голоса, потому что вчера я очень много и долго вела мероприятие детское.
Екатерина Андреева:
Что-то не похоже, что без голоса.
Елена Швец:
Он меня низкий. Я хотела спросить у вас какие-то лекарства. Бывают какие-то форс-мажоры, за всю вашу карьеру, надо выходить, а нет голоса, потеря, потерялся, было такое, бывало?
Екатерина Андреева:
Вы знаете, было такое, единственное, что спасает, это разогретый немножко коньяк, чуть-чуть совсем, парочка грамм. Но дело в том, что после того, как ты его примешь, уже проговоришь всё, что нужно, голос садится окончательно. Поэтому я стараюсь просто беречь этот инструмент свой. И один из, на самом деле, хороших очень способов, это тренировать анахата, сердечную чакру, не обижаясь. То есть, на самом деле, по энергетическим таким моментам можно сказать, что те люди, которые часто теряют, прямо совсем теряют голос, это люди, которые много обижаются. У них невысказанные обиды, они не могут говорить, зажимается вот эта вся сфера.
Елена Швец:
Анахата? Я просто не ожидала, у меня сегодня много открытий.
Екатерина Андреева:
Это одна из чакр по индийской терминологии, поэтому так как я перестала обижаться уже много лет как, то последнее время я не страдаю потерями голоса.
Елена Швец:
Екатерина, а как, каким образом? Вот, например, действительно, что-то обидное кто-то сделал, как удаётся не обижаться?
Екатерина Андреева:
Вы знаете, я пропускаю через себя, как сквозь воду. Вы же не будете обижаться, например, на собаку, если вдруг она на вас лает или даже пытается вас укусить. Она это делает и что? Если вы будете обижаться на каждую собаку, у вас жизни не хватит. То же самое с людьми, не надо просто на это обращать внимания.
Елена Швец:
Если это близкие люди, например?
Екатерина Андреева:
С близкими сложнее, конечно, потому что ты воспринимаешь эти обиды, может быть, серьёзнее. Знаете, я сумела так вы выстроить отношения со своими близкими, что у меня не бывает с ними таких конфликтов, чтобы они обидели меня до потери голоса.
Елена Швец:
До потери голоса понятно, даже если чуть-чуть вы обиделись, какие-то, может быть, выдохнул, вдохнул.
Екатерина Андреева:
Выдохнул, вдохнул, начал разбираться и выяснил, что случилось. Все моменты такие сложные, ты определился с человеком и вышел из этой ситуации, и всё.
Елена Швец:
То есть не замалчивать, главное это обсуждать.
Екатерина Андреева:
Я считаю, надо это обсуждать, только не криком не оскорблениями. То есть самое главное в беседе с человеком с любым, это не доходить до прямых оскорблений и издевательств. Я считаю, что это просто неприемлемо. Любую проблему можно путём переговоров решить, даже если человек не договороспособный.
Елена Швец:
Даже если прямо откровенное хамство какое-то.
Екатерина Андреева:
Вы знаете, иногда хам хамит, потому что ему плохо.
Елена Швец:
Это понятно.
Екатерина Андреева:
Ты ему скажешь: боже мой, что с тобой случилось, малюсечка, совсем.. И всё.
Елена Швец:
То есть просто пожалеть его, и он, на самом деле, требует просто внимания таким образом, кричит и хочется ему, чтобы на него обратили внимание и пожалели даже.
Екатерина Андреева:
Я считаю так, я так искренне в это верю, что в такие ситуации я обычно не попадаю.
Елена Швец:
Катя, у Вас это было всегда, или это вы пришли с каким-то опытом, возрастом?
Екатерина Андреева:
Это, Лена, долгий путь и долгая работа над собой, long way.
Елена Швец:
Я сразу же, конечно, для себя думаю, а я вот хожу, ору на всех, что-то мне не нравится. Не то, чтобы ору, я очень живо реагирую на какие-то хамские проявления.
Екатерина Андреева:
Нет, я стараюсь поспокойнее, хотя, если, например, я понимаю, что ответить можно только резко, потому что по-другому человек не поймёт, естественно, я смогу это сделать. Но это уже будет такая с моей стороны манипуляция. То есть я понимаю, что надо по-другому, но сделаю так, потому что это нужно для этого человека.
Елена Швец:
Знаете, я сейчас начала анализировать в себе, почему я, когда меня обижают, я очень спокойно к этому отношусь, я серьёзно такой человек сильный, можно так сказать. Но я всегда вступаюсь за тех, кто слабее, когда хамят по отношению к детям, например, к старикам, всё, у меня планка падает, я начинаю. В этом случае.
Екатерина Андреева:
Я в чужую жизнь не лезу, то есть если это ребёнок, которого тянет за руку мать, конечно, я понимаю, что она странный человек, но я не буду влезать в воспитание этого ребёнка, он не мой. Но если это уже будет такая прямая угроза жизни этого ребёнка или здоровью, то конечно, тогда я вступлюсь.
Елена Швец:
Вступитесь.
Екатерина Андреева:
Да.
Елена Швец:
Но мне надо чуть-чуть поаккуратней, потому что если мама вдруг орёт, мне обязательно надо: знаете, вам не нужен ребёнок?
Екатерина Андреева:
Если вы так её подколете, это даже хорошо, потому что это не агрессия прямая. Кстати, на самом деле, самый классный способ остановить хама, это посмеяться и высмеять его хамство. Если вы говорите, вам не нужен ребёнок, по-моему, это прекрасно.
Елена Швец:
Да, я ещё, знаете, говорю: мне второй нужен, просто рожать пока нет времени, может, мне отдадите, мне надо, моя будет рада.
Екатерина Андреева:
Да-да, я согласна. Кстати, между прочим, в России вообще мамаши часто хамят своим детям, не знаю, с чем это связано. Потому что я воспитывала своего ребёнка всегда очень уважительно. То есть и чем она была меньше тем ниже я опускалась в приседе.
Елена Швец:
Чтобы поговорить.
Екатерина Андреева:
Чтобы поговорить, да. И потом это всё росло, росло и наконец доросло, когда мы стали уже на равных разговаривать. Поэтому не могу понять, с чем связана такая, на самом деле, агрессивная манера поведения имена русских матерей со своими детьми.
Елена Швец:
Согласна. Насчёт дочки вы заговорили, я недавно смотрела вашу фотосессию, и вы абсолютно на равных сейчас, и выглядите, такая фото сессия, не то, чтобы близнецы, многие конечно утрируют, говорят, что вот, прямо одинаковые. Но, тем не менее. выглядите просто настолько гармонично, настолько она лёгкая, какая-то интересная, эта фотосессия. Обязательно, зрители, посмотрите, зайдите в Instagram. В честь чего она была сделана?
Екатерина Андреева:
Вы знаете, это случайно просто получилось, я увидела у Наташи дома потрясающую фотографию, где она сидела на фоне кирпичной стены, и такая вся трепетная, нежная. Я сказала: слушай, а кто тебе сделал эту фотографию? Она мне сказала имя фотографа, девушка очень замечательная, которая переквалифицировалась, она была спортсменка профессиональная, волейболистка и стала фотографом. А меня всегда люди такие, которые могут изменить свою жизнь, то есть кардинально. Она ушла из спорта, что ей делать, и вдруг она становится успешным фотографом. Меня всегда привлекают. И мы пошли с Наташей и сделали такую фотосессию, которую потом использовали и западные издания, и я в Инстаграм использовала. Потому что это было очень красиво, непринуждённо и стильно. И девчонка эта, волейболистка, просто мегаэкстра фотограф.
Елена Швец:
Супер. Можно назвать её имя вполне. Не помните? Хорошо, мне больше всего понравилась фотография.
Екатерина Андреева:
Лена её зовут.
Елена Швец:
Лена. Моя тезка. Где вы сидите одинаково просто в каких-то платьях, даже платья-майки я бы сказала, очень красивая фотография. Посмотрите обязательно, ребята, это очень круто и здорово. Вернёмся к телевидению. Я хотела спросить про форс-мажоры ещё раз. Это всем же интересно, все же видят красивую, идеальную картинку. Расскажите, какие форс-мажоры, помимо потери голоса бывают ещё.
Екатерина Андреева:
Вы знаете, разные бывают. Например, может забежать в студию, это редко, конечно, но кошка.
Елена Швец:
Кошка?
Екатерина Андреева:
Вот что делать? Вы с ней договориться не сможете. Её будут ловить, естественно, все люди, кто рядом. Если они успеют ее схватить до того, как она выпрыгнет в эфир, считайте, что вы спасены. Но у меня был такой случай, вот её поймали до того, как она попала в кадр и изобразила. Хотя животные и дети в кадре, особенно если это нестандартные ситуации, всегда дают дикие рейтинги. Но вот полувесело, потому что, на самом деле, мне было не смешно, а зрителям, наверное, было бы. Это был такой случай, когда у нас в эфире в студии шёл ремонт, и в эфире у меня стул попал в щель между двумя щитами, потому что потом, конечно же, сделали прекрасный ковролин, но это был такой переходный момент. Я не проверила, что ножка стула туда попала. И в момент очень важного текста я вдруг понимаю, что у меня земля в прямом смысле уходит из-под ног. То есть стул начинает медленно туда падать, и он не резко упал, а медленно. Я начинаю опускаться. И в кадре это должно быть уже видно. И мне пришлось просто, знаете, в полуприседе, как на физре в школе, полусидеть без стула, причём он все падал и падал, а я всё поднималась и поднималась вот на этих полусогнутых ногах. Зрителю, конечно, это было не видно, но мне было совершенно не смешно, потому что мне приходилось удерживать себя, понимать, что стул сейчас рухнет, ждать с ужасом звука, когда он туда завалится, ещё не упасть самой.
Елена Швец:
Ещё и произносить текст без ошибок.
Екатерина Андреева:
Да, ещё произносить текста. А сзади люди, у нас студия открытая, конечно, ухахатывались, потому что я понимаю, что любые такие ситуации, они реально, я бы, наверное, посмеялась.
Елена Швец:
Помочь они никак не могли, подползти?
Екатерина Андреева:
Нет, подождите, подползти, это было у героини Веры Алентовой, прыгала где-то там в программе «Время», был такой случай, когда носили что-то, какие-то тексты. Но у нас такого уже нет. Ну, в общем, понимаете, любой смешной случай в эфире, он смешной для тех, кто смотрит, но совсем не смешной...
Елена Швец:
Кто не в эфире.
Екатерина Андреева:
Да, и совсем не смешной для нас. Поэтому, как правило, когда я готовлю вместе со своими ребятами, со своей бригадой эфир, мы стараемся предусмотреть все ситуации, чтобы всё-таки, чтобы мы не стали героями Youtube. Потому что, в общем, такое может быть. У меня был смешной с Ирадой Зейналовой случай, когда она в прямом эфире, какие-то люди ей мешали, она не знала, что она в эфире, и она сказала что это такое, как Фаина Раневская: пионэры, пошли вы в ж... Эфир уже был. Мне пришлось выкручиваться.
Елена Швец:
Но вы не засмеялись?
Екатерина Андреева:
Понимаете, у меня прекрасное чувство юмора, поэтому я умею в любых ситуациях в эфире выкручиваться, так что.
Елена Швец:
Но вот это хорошо, когда хотя бы так. У меня даже была ситуация уже, с моим небогатым опытом, когда я, было очень душно в студии здесь, на Mediametrics, я чувствовала, что я начинаю уходить в обморок. Я прямо чувствую, что мне так дурновасто становится. Благо, у нас не «Новости», не «Вести», мы можем помахать, можем сказать: слушайте, мне тут дурно стало, пойду-ка я подышу. Действительно, мы можем это сделать.
Екатерина Андреева:
Я, к сожалению, не могу. То есть, представляете, это был бы вообще, наверное, фурор, если бы вдруг я бы взяла и стала обмахиваться. Хотя у нас, кстати, была такая ситуация, когда несколько лет назад были страшные лесные пожары, и кондиционирование в Останкино не справлялось. Я выходила в эфир, зрители не видели, у нас тогда ещё не было студии, где мы ходим, и где видно, что у тебя снизу, теперь надо думать об обуви. А раньше можно было в тапочках прийти. У меня была такая закрученная, как у человека из Индии тряпка, как будто я с Гоа приехала. И было так жарко, что под пиджак, это наш с вами секрет, у меня была не майка, а я туда...
Елена Швец:
Манишку.
Екатерина Андреева:
Я туда подкладывал листочек белый. Он на кадре не выглядел листочком, но зато у меня не было рукавов и не так было жарко. Такое бывает, но сейчас, слава богу, таких пожаров нет.
Елена Швец:
То есть, кстати, один из моих вопросов, который я готовила, как изменилось за годы, какие правила изменились за годы эфира? Например, сейчас видно ноги.
Екатерина Андреева:
Это не самое важное, что изменилось. На самом деле, стало более свободно. То есть когда я начинала, ещё тогда работали дикторы, и у них всё было очень строго, залитованные тексты, они их сами не писали, они их читали. У меня сейчас все по-другому. Я сама пишу тексты, я сама их правлю, я сама во время эфира решаю, как я поправлю этот текст, так или иначе, и всё такое. У меня есть, естественно, редакторы, но основную канву и основной костяк программы я пишу сама.
Елена Швец:
Вот этого я не знала, то есть вы готовите передачу сами?
Екатерина Андреева:
Да. И вот это самое, наверное, главное отличие. Техническая, конечно, оснащённость, потому что то, что сейчас мы имеем, технические возможности, конечно, раньше телевидение, не только в нашей стране, но и вообще нигде не имело вертолёты, маленькие самолёты, возможности включаться с помощью специальных портативных устройств из разных точек мира. Вот это всё, конечно, облегчает теле и видение, соответственно, и нашу работу.
Елена Швец:
А суфлёр поменялся?
Екатерина Андреева:
Я не знаю, какой раньше был, мне кажется, может быть, и не было никакого, поэтому читали дикторы по бумажке, поднимая всегда глаза вниз, вверх. У нас, естественно, есть суфлер, он мне помогает, но так как текст я написала сама, я, в принципе, могу работать и без суфлёра, просто тогда замедлится темпоритм. Вы даже сейчас слышите, я достаточно быстро говорю.
Елена Швец:
Это привычка?
Екатерина Андреева:
Видимо, может быть, я в прошлой жизни была итальянкой, я не знаю. Поэтому темпоритм почему ещё быстрый, потому что, конечно, у нас хронометраж ограничен, мы должны побольше вместить утрамбовать эти новости, чтобы всё было динамично. Поэтому у нас не программа рассуждения, а программа сообщения, такой телетайпный стиль.
Елена Швец:
Екатерина, то, что готовите свои новости, у вас есть подспорье прекрасное. Вы кандидат исторических наук, насколько я знаю.
Екатерина Андреева:
Нет, не кандидат.
Елена Швец:
Википедия, кстати.
Екатерина Андреева:
Нет, Википедия вообще всё врёт, очень много врет, и про возраст врут, и про то, что я актриса врут. И вообще, даже договорились, про моего папу какие-то страшные вещи стали писать.
Елена Швец:
Нет, но про актрису не врут, вы же снимались в каких-то фильмах.
Екатерина Андреева:
Послушайте, я не актриса, меня выцепили на улице: девочка, ты хочешь сниматься в кино? Я честно сказала: нет. Но меня всё-таки заволокли. Но есть у меня два каких-то эпизода, я училась на истфаке, и параллельно вот эти два эпизода были в моей жизни. Но один очень смешной, потому что я, имея историческое образование, стала спорить с режиссёром, что категорически нельзя делать, не все режиссёры могут это пережить. И надо понимать, кто перед тобой. Например, чтобы режиссёра вышел на Оскар, он должен соблюдать не только, естественно, быть талантливым, иметь хороший сценарий, прекрасных артистов, но он должен каждую деталь знать. То есть ты не можешь снимать фильм о шестидесятых годах, а у тебя кроссовки Adidas, которые были выпущены гораздо позже.
Елена Швец:
Либо какая-то эмблема на ручке, которая лежит.
Екатерина Андреева:
Да, всё, что угодно. И вот у меня был такой момент, потому что подстаканники, мы снимали фильм о начале войны, это 39-й год, а у меня подстаканник шестидесятилетие октября. Ну как?
Елена Швец:
Киноляп, вы заметили киноляп и сделали замечание?
Екатерина Андреева:
Конечно. Так меня за это лишили реплик.
Елена Швец:
Урезали текст?
Екатерина Андреева:
Вообще просто урезали, Лена, просто вообще не было текста.
Елена Швец:
То есть просто убрали.
Екатерина Андреева:
Конечно, меня же пригласили на маленькую роль со словами, а в результате оказалась ещё меньше и без слов. Это первый опыт, какая актриса, без слов. Второй опыт, когда меня пригласил Юрий Кара сниматься в фильме «Мастер и Маргарита», мне было очень непонятно, на какую роль меня хотят позвать. Я думала, что Гелла я что ли, Кота-Бегемота, вроде не толстая, в общем, в результате...
Елена Швец:
Маргарита, конечно же.
Екатерина Андреева:
Маргарита, я, конечно, мне было это лестно, но когда я поняла, что Маргарита, я осмелилась Юрию сказать о том, что этот фильм снимать не надо, у Булгакова очень особые отношения вообще с энергетическим пространством.
Елена Швец:
С потусторонним миром.
Екатерина Андреева:
И не факт, что он хотел бы, чтобы этот фильм был снят. Елена Сергеевна обещал ему опубликовать его произведения, когда он умирал, но она ничего не говорила про кино. Есть очень интересные истории, которые связаны с их семьёй. Например, когда снимался фильм «Бег», Елена Сергеевна была консультантом на этой картине. Режиссёр всё выполнял, муж Натальи Белохвостиковой, выполнял всё, что она говорила. И в последний день она вдруг вернулась и сказала ему: Сашенька, кажется, вам завтра надо надеть чёрную рубашку, что-то вы все время в белой, она такая уже не свежая. И на следующий день она умерла. Он так и сделал, он выполнил её просьбу, пришёл в этой чёрной рубашке.
Елена Швец:
У меня мурашки, нам спать сейчас, я боюсь.
Екатерина Андреева:
Не бойтесь. И вот один раз, они рассказывали просто эту историю, приснился один и тот же сон. Уже после её смерти вдруг они легли спать, звонок в дверь, он просыпается, идёт, открывает дверь, она там и говорит: всё надо переделать. Он говорит: я сдал уже кино. Нет, надо вот эту сцену переделать, мне Мишенька сказал, что надо все переделать. Он лёг спать. А утром Белохвостикова ему говорит: я тоже слышала звонок. То есть они начинают обсуждать, что им снился один и тот же сон. А потом он снимает пижаму, а у него на ноге огромный синяк. Он когда шёл открывать эту, якобы, дверь, он ударился ногой.
Елена Швец:
Синяк остался.
Екатерина Андреева:
Синяк остался, да. То есть это такие мистические вещи, которые связаны с Булгаковым, это Юрию Каре я и сказала. Естественно, обратно, меня туда повезли на машине, и обратно пешком, и мне ещё пришлось стрелять пять копеек на метро, потому что я не взяла деньги. То есть я тогда уже вступала, видите, в споры с режиссёрами, независимый характер сказывался.
Елена Швец:
Но я хочу сказать, вы сейчас сказали про Маргариту, я слышала об этом в каких-то эфирах. Но сейчас я очень явно посмотрела на вас и представила, что вы бы подошли, 100 %.
Екатерина Андреева:
Но я, тем не менее, не актриса. То есть как актриса, я не смогла бы, потому что я очень хорошо понимаю, что я могу, что нет, всё-таки актёрская природа немножко другая. У меня такого актёрского таланта нет. Я в работе в своей иду от своей природы. Я не играю ничего, может быть, поэтому я так долго, у меня будет в конце года 20 лет, юбилей, как я веду программу «Время».
Елена Швец:
Вы будете праздновать?
Екатерина Андреева:
Я не знаю ещё пока, во всяком случае, дома, наверное.
Елена Швец:
Надо закатить прямо, мне кажется, нужно устроить. 20 лет, мне кажется, это очень, вообще мало, кто может похвастаться таким.
Екатерина Андреева:
Вообще никто не может. Я думаю, что в программе «Время» никто не вел вот так, как я 20 лет программу «Время» одна.
Елена Швец:
А в книгу рекордов Гиннеса вы ещё не помещены?
Екатерина Андреева:
Надо подать туда.
Елена Швец:
Надо подать. И праздновать обязательно, Екатерина, надо сделать это, потому что это круто, это, правда, очень круто. Это невероятно. По поводу хотела сказать, так, о чём я ещё хотела сказать, мы так разговорились про «Мастера и Маргариту» у меня тут уже нарисовались картины страха, как я поеду домой и т.д. По поводу споров. Вообще, любите спорить с людьми?
Екатерина Андреева:
Я не люблю спорить с людьми. Я всегда считала, что в споре рождается не истина, а агрессия. Конечно, когда я уверена в чем-то, я могу высказывать свою точку зрения. Но если я уже вижу, что собеседник начинает заводиться и брызжет слюной, то я скорее отойду в сторону, потому что бессмысленно доказывать человеку то, что он не может понять в нормальном разговоре.
Елена Швец:
Ещё хочу по поводу дресс кода ведущей. Расскажите, есть ли у вас чёткий прямо дресс код. Ну вот, например, закрытое горло, условно говоря, определённое количество голого плеча.
Екатерина Андреева:
Но вот голое плечо и открытая грудь, это совершенно impossible. Вот, например, сейчас видите, я в таком пиджаке, это красивый пиджак, но для эфира он не подходит. Потому что вот эта ткань, она слишком яркая, рябит, стробит. Поэтому скорей бы ваш подошёл, как раз яркий, синий.
Елена Швец:
Но это бы уже нельзя было бы.
Екатерина Андреева:
Нет, вот это тоже нельзя, то есть вот это всё только для обычной жизни. Я в обычной жизни больше модная, чем на экране. Потому что там мне приходится выдерживать такой строгий стиль, строгие пиджаки. Иногда люди, которые хотят из меня задеть, они пишут, что «она одета, как сельская учительница». Во-первых, они унижают всех учителей, потому что учитель, это прекрасная профессия, и если учителя строго одеваются в школу, они, извините, не в бордель пришли и не должны Вавилоны на башке себе крутить. Строгий стиль одежды учителя, это прекрасно. Поэтому если меня сравнивают с учителями, ребяточки, я на это не обижаюсь. К тому же, если уже совсем глубоко в мужскую природу залезем, то самый такой востребованный образ для мужчины (а мы должны мужчин брать на телевидение, что в политических вещах, что в развлекательных, не имеет значения) это стюардесса, учительница и медсестра. Так что если мой образ совпадает, то why not. Поэтому если у меня прибавляется от этого зрителей, какая мне разница, по какому поводу они решили смотреть на меня, из-за того, что я похожа на учительницу или ещё по каким-то делам. Мне главное вложить в головы некие вещи новостные, которые они должны узнать сегодня.
Елена Швец:
А по поводу, то есть нет такого, что вам покупают эту одежду, то есть эта ваша одежда.
Екатерина Андреева:
Иногда моя, сегодня я работала в своём, никак не дойду до этого магазина, где я могу взять одежду. У нас есть договор с компанией.
Елена Швец:
То есть предоставляют каким-то образом.
Екатерина Андреева:
Конечно.
Елена Швец:
Нет такого, что каждый день, боже, что же мне надеть на эфир.
Екатерина Андреева:
Нет, такое было когда-то, но потом всё-таки это как-то наладилось, и теперь нам предоставляют действительно одежду Bosco di Ciliegi, прекрасная компания моего любимого Миши Куснировича, я просто его обожаю, даже не потому, что они предоставляют нам одежду, а потому, что он очень креативный человек. Поэтому такой проблемы нет.
Елена Швец:
А по поводу макияжа и причёски, я слышала, что вы можете сделать за 3 минуты сами себе макияж. Или сейчас уже всё-таки стилист?
Екатерина Андреева:
Нет, смотрите, я могу и делаю, и мой стилист, кстати, который сейчас появился просто потому, что действительно был удачный опыт на одной из съёмок. И зрители обратили внимание на то, как меня идёт вот этот smoky eye, кстати, похоже, как сейчас у вас, красиво. Она тоже уже это делает очень быстро. То есть я делаю основу, а она мне домалевывает эти глаза и всё. Понимаете, я очень занята на работе, мне много надо писать и думать, и мне некогда сидеть в гримёрке и Вавилоны себе эти на голове накручивать. Причёска, которая была выбрана таким образом, она был когда-то придумано нашим гендиректором, Константином Львовичем Эрнстом, поэтому, опять же, если кто-то недоволен, все вопросы к нему, ему это нравится, а я работаю у него, поэтому не намерена с ним спорить. Тем более, что мне самой эта причёска очень удобно, потому что если, например, такая, как у вас, о ней надо думать во время эфира, её надо уложить. И вот эта вся красота, вы сами прекрасно понимаете, это тоже.
Елена Швец:
Это опять же такая свободная тема, как у нас.
Екатерина Андреева:
Но, тем не менее, её надо сделать, часочек на это потратится, чтобы под такую свободную, якобы, изобразить.
Елена Швец:
Я уже минут за 10 так могу сделать.
Екатерина Андреева:
Ну, хорошо, минут за 10, но для этого надо дойти ещё до 10 и плюс отстричь мне волосы, они у меня длиннее, так лежать они не будут.
Елена Швец:
Скажите, а если, например, осталось 5 минут до эфира, либо вам подготовить до конца текст, либо накраситься. Выбор, форс-мажор, что сделаете?
Екатерина Андреева:
Я буду тогда делать, скорее всего, текст. А уже накрасится я, знаете, где буду, или шпигеле, иногда так бывает, иногда я читаю и одновременно губы себе намалевываю, либо уже между сюжетами.
Елена Швец:
А если вообще нет времени? Вот прямо ненакрашенной сможете выйти, прямо совсем?
Екатерина Андреева:
Смогу, потому что я всё-таки брюнетка яркая.
Елена Швец:
Да и брови естественно есть.
Екатерина Андреева:
Себя надо нахлестать по щекам, обкусать себе губы немножко, а так как брови есть, еще вот эта яркость, она появится, ещё ты будешь нервничать. Ничего, у меня были такие, кстати, случаи, было два раза, когда я вышла в эфир без грима, это никто не заметил, потому что я и так не сильно ярко крашусь. А было это почему, потому что около Останкино случилась авария, я застряла в пробке, меня зажали с двух сторон, там машина уже стоит, никуда нельзя проехать и здесь. Я куда день, я в машине. Я ждала, ждала, когда я поняла, что ничего не рассасывается.
Елена Швец:
Аварийка.
Екатерина Андреева:
Да, я включила аварийку, позвонила на работу, прибежали ребята наши, кто был свободен, сели в эту машину, я быстро побежала на работу, но я уже не успевала накраситься, как была, так и села, главное - волосы зачесать, губы накусать, по щекам себя нахлестать.
Елена Швец:
Вот, кстати, лайфхак, друзья, если что, щиплем, жуем.
Екатерина Андреева:
Конечно же, так посильнее.
Елена Швец:
Блондинкам будет сложнее всё это сделать.
Екатерина Андреева:
Да нормально, блондинки ещё...
Елена Швец:
Ручкой брови.
Екатерина Андреева:
Нет, тогда это уже блондинкам, может быть, надо заранее брови красить по любому в машине.
Или где-нибудь хотя бы в салоне недели за две.
Екатерина Андреева:
Да, такой сделать пропой перманентный макияж.
Елена Швец:
Хорошо, а какие ещё подготовки перед эфиром, например, разминаете ли вы речевой аппарат?
Екатерина Андреева:
Нет, я не разминаю, потому что я владею прекрасно речью, и мне это не нужно. Действительно.
Елена Швец:
А раньше?
Екатерина Андреева:
Никогда.
Елена Швец:
Никогда этого не делали?
Екатерина Андреева:
Нет. Даже когда я училась на курсах в школе Останкин, то меня хвалила преподаватель по технике речи, потому что ей со мной почти не было хлопот.
Елена Швец:
Это здорово. У меня была четвёрка из-за год говора уральского в ГИТИСе. Я его очень сильно искореняла, старалась.
Екатерина Андреева:
Я не слышу.
Елена Швец:
Бывает, стоит мне поговорить с кем-то из своих.
Екатерина Андреева:
А как это будет выглядеть?
Елена Швец:
Съедаются предударные. Я стараюсь говорить вот так, чуть-чуть, то есть съедаются предударные, и у меня челюсть зажимается. То есть мне стоит поговорить со своими друзьями, притом, у меня очень много друзей телеведущих и ведущих в Челябинске, в Екатеринбурге, они не замечают своего говора, они думают, что у них его нет. Я так подруге говорю: Наташа, у тебя есть немножечко говор. Она: у меня? Я: не-не. И тут же челюсть зажимается, и мне стоит потом трудов её разжать обратно.
Екатерина Андреева:
Мы были в Крыму ещё когда-то давно, и там ребята, конечно, с нами женихались, и они все говорили: москвичи всегда говорят. Я говорю: как? Маа. Да нет, я так не говорю. Нет, говоришь. И тут же меня, мы на почте, меня вызывает Москва, тогда были таки такое сообщение, я говорю: дедушкаа.
Елена Швец:
Не так. У москвичей, не у москвичей, у тех, кто работает на телевидении, особенно у вас нет этого говора. Но у некоторых в Подмосковье есть, они затягивают постударные и предударные. Они говорят: даарагая, слушай, пойдём с тобой поговаарим. То есть они не ударную, а предударную.
Екатерина Андреева:
Москвичи могут немножко тянуть окончания: дедушкаа.
Елена Швец:
И окончания, да. А белорусы вообще завышают интонацию в конце: пойдёом, сходим с тобоой. Очень смешно, я очень впитываю, меня музыкальный слух хороший, я могу с кем поговорить, сразу: пошлии с тобой. Это смешно. Я бы хотела, знаете, Катя спросить что. Про Инстаграм. Я хочу выразить вообще восхищение, я когда готовилась к передаче, я посмотрела ваш Инстаграм. Это очень интересно. Друзья, сейчас у нас будет бегущая строка, мы прямо прорекламируем ваш Инстаграм, подписывайтесь. Потому что я когда начала готовиться, настолько легко, интересно смонтированы ваши мини. Я просто искала фотографию для анонса, фотографию я практически не могла найти. А вот видео, маленькие видеоролики, это очень интересно, очень круто. Расскажите про Инстаграм, даже не про него, а про путешествия. То есть вы очень много путешествуете и записываете как раз видео из путешествий.
Екатерина Андреева:
Я с детства обожала, как охота к перемене мест. Все, что я не могла позволить себе в юности, сейчас я могу, потому что у меня график такой свободный, неделя через неделю, то есть неделя очень занята с утра до вечера, а неделя у меня свободная. И в эту неделю я часто езжу. И мои путешествия обычно носят такой познавательный характер. То есть это очень необычные страны: Бутан, Бирма, это не неделя высокой моды в Милане, хотя это, конечно, тоже интересно. Но, тем не менее, у меня больше Африка, Уганда, Намибия, какие-то такие страны. И из них всё, что я могу привезти, те впечатления, которые у меня есть, естественно, я с удовольствием делюсь со своими подписчиками. Причём Инстаграм я не хотела долго заводить, но меня всё-таки убедили, что сейчас это такая новая площадка, где ты действительно можешь показать себя совсем с другой стороны. Потому что люди, которые видят меня в Инстаграме, у меня есть такой один подписчик, очень серьёзный мужчина, он МЧСовец, и вот он мне написал: я увидел вас в первый раз в Инстаграме, теперь хожу по осколком своего мозга. Потому что он взорвался, потому что он меня представлял вот так, как в программе «Время» и вдруг в Инстаграме люди видят меня такой, какая я в обычной жизни.
Елена Швец:
Это совершенно другой образ.
Екатерина Андреева:
Веселая, с юмором, смелая, прыгаю, летаю, вожу самолёт, вожу яхту.
Елена Швец:
Вы водите самолёт?
Екатерина Андреева:
Да. Ныряю с аквалангом и прочее, прочее. Ну, маленький, конечно, такой, спортивный. То есть многие вещи, которые люди себе не представляют, если смотрят программу «Время». Потому что там мы в определённых рамках.
Елена Швец:
И не только «Время». Я смотрела несколько передач ваших на Первом канале, такая дружеская тоже была обстановка, беседа. И всё равно ощущение, что вы немного более холодная, чем есть на самом деле. То есть такой образ холодной Снежной Королевы, строгой, официальной, которая является кандидатом исторических наук. Я посмотрела Инстаграм, думаю: боже, какая крутая Екатерина. На самом деле. Нет, вы крутая и на экране, но немножко в другом образе. Поэтому Инстаграм, друзья, подписывайтесь, давайте ещё раз мы посмотрим, обязательно это сделайте. Потому что у нас есть 5427 человек в онлайне, и вот они должны все подписаться сейчас на вас. И кстати, мой там тоже где-то поставьте, чтобы я затесалась, я никогда не делала, но раз мы про инстаграм заговорили. У нас есть постоянная рубрика, называется «блиц-опрос», потому что время у нас бежит, мы можем так долго. Вы участвуете, Екатерина?
Екатерина Андреева:
Конечно, с удовольствием.
Елена Швец: