БАТАЛИЯ ПРИ МОНКСПЕППЕРЕ




 

 

Солнце грело, чистое небо синело, живые изгороди и рощицы, одетые в зеленый пышный кринолин весенней листвы, кишели щебечущими птицами, напрашиваясь на сравнение с музыкальными шкатулками. Как чудесно, говорил себе Адриан, шагать вместе с загребающей ногами пыль Рози по отороченным ярко-желтыми каскадами примулы узким дорожкам под звуки поскрипывающих колес двуколки и приятное позвякивание упряжи. Вскоре он снял пиджак и бросил его на багажник. Еще через полчаса туда же отправились жилет, целлулоидный воротник и черный галстук, и в приливе залихватской удали он даже завернул рукава рубашки. В черных брюках с полосатыми подтяжками и в беспечно сдвинутом набок котелке он являл собой довольно странное зрелище, однако это его нисколько не тревожило. Адриан был опьянен картинами сельской местности, и перед ним открывался путь к приключениям.

Он обнаружил, что мистер Паклхэммер был совершенно прав, когда говорил, что Рози любит пение. Усладив ее слух исполнением эстрадных песенок и убедившись, что они пришлись ей по вкусу, Адриан принялся бренчать на банджо. Возможно, он был небольшой мастер игры на этом инструменте, но Рози была слишком хорошо воспитанной аудиторией, чтобы акцентировать на этом внимание, а потому все складывалось как нельзя лучше.

К полудню они ушли достаточно далеко от всех городов. Карта помогла Адриану проложить маршрут по глухим проселкам, ибо он вовсе не желал попадаться людям на глаза, и до сих пор они не встретили ни души, словно два странника в необитаемом краю. Непривычный к свежему воздуху, Адриан успел заметно проголодаться. За Рози он не волновался, она преспокойно закусывала зеленью с кустов на обочине, ему же требовалось нечто посущественнее. Наконец глазам его предстало то, в чем он нуждался – спускающийся к речке, расцвеченный маргаритками просторный бархатно-зеленый луг, на котором тут и там стояли могучие дубы, увенчанные, словно огромными париками, пышными облаками поблескивающей листвы и отороченные внизу отрадной темно-синей тенью.

– Вот оно, Рози, девочка моя, – сказал Адриан. – Здесь мы устроим привал, перекусим.

Сквозь просвет в живой изгороди он провел Рози на гладкий зеленый пятачок под двумя-тремя дубами. В шести шагах ниже журчала среди камышей переливающаяся солнечными бликами речушка. Адриан выпряг Рози и достал провизию. Осторожно наполнил две большие кружки пивом из бочонка, на что Рози отозвалась продолжительным трубным звуком. Расположившись на траве, Адриан живо уплел пирог с мясом, изрядный кусок сыра и половину батона. После многих лет общения со стряпней миссис Дредж эти нехитрые припасы показались ему экзотическими деликатесами. Рози, присмотрев на дубах подходящие ветки, закусила ими, после чего принялась энергично скрестись боком об один из стволов, чем изрядно напугала пару обитающих в кроне сорок.

Откинувшись на спину, Адриан смотрел прищуренными глазами через кружево листвы на синее небо, и душой его овладел великий покой. «А что, – сказал он себе, – не так уж плохо все обернулось, как я опасался. Просто замечательно!» Он со вкусом зевнул, закрыл глаза и погрузился в сон.

Проснувшись вдруг спустя некоторое время, он полежал, напрягая слух, чтобы определить, какой звук его разбудил. По-прежнему поодаль гомонили сороки, высоко в небе рассыпал свои трели жаворонок, но внимание Адриана привлекло какое-то бульканье и громкий плеск. Он сел, тревожно осмотрелся. Рози исчезла. Ему стало страшно. Куда она делась? Терроризирует какого-нибудь злополучного дачника? Или – при этой мысли он похолодел – обнаружила поблизости пивную? Адриан вскочил на ноги, лихорадочно озираясь.

Внезапно над прохладной гладью речушки вырос серебристый фонтан, и следом за ним показалась Рози. Она легла в воде на бок, и обычно серая кожа ее казалась черной от влаги. Слониха с наслаждением плескалась в речке, время от времени погружая хобот в воду и выдувая журчащие пузырьки. Несказанно обрадованный, что обнаружил ее, Адриан спустился на берег, и Рози приветствовала его веселым писком.

– Ну, ты у нас просто умница, девочка моя, – сказал Адриан. – Что, хорошо тебе там… понравилось купаться?

В ответ Рози перевернулась на другой бок, вызвав тем самым волну, которая совершенно накрыла ее на несколько секунд.

– А знаешь, старушка, мне что-то захотелось присоединиться к тебе, – продолжал Адриан. – Очень уж соблазнительно выглядит.

Он осмотрелся украдкой, проверяя, не следит ли кто-нибудь за ними, живо разделся, оставив на себе только кальсоны приличия ради, и с пронзительным криком прыгнул с травянистого берега в речку. Ледяная вода взбодрила его, он встал, отфыркиваясь, добрел до Рози и взобрался на ее плечо. Рози радостно пискнула и легонько коснулась хоботом его лица и мокрых волос.

– Замечательно, – выдохнул Адриан, поглаживая ухо слонихи. – Восхитительно! Отличная идея, Рози. Ты умное, умнейшее создание!

С трудом выпрямившись во весь рост, он принялся отплясывать на широком боку Рози, восклицая: «Замечательно, восхитительно!» – пока не поскользнулся на влажной коже и не шлепнулся в реку. Только вынырнул, смеясь и откашливаясь, как Рози, ласково глядя на него маленькими яркими глазами, окатила его водой из хобота. Следующие полчаса они продолжали резвиться таким образом, пугая лысух и камышниц и нервируя зимородка, свившего себе гнездо на берегу.

– Как только дойдем до какого-нибудь селения, – объявил Адриан, когда они выбрались из реки и легли на траву, – я куплю большую-пребольшую щетку, чтобы как следует скрести тебя, моя девочка, и будешь ты настоящая красавица слониха.

Утомленные возней в воде, они задремали, подсыхая на солнце. Лежали так тихо, что заметили пересекшую весь луг лисицу, лишь когда она очутилась совсем близко.

– Привет, – сказал Адриан, садясь. – А ты хороша, ничего не скажешь.

Лиса замерла, насторожив уши и подняв одну лапу. Тут Рози взмахнула ушами и вытянула любопытствующий хобот. Лиса отпрянула, испуганно тявкнув, круто развернулась, сбежала к воде и поспешно поплыла к другому берегу. Выбравшись там из воды, энергично встряхнулась и скрылась в кустах, наградив Адриана и Рози ненавидящим взглядом.

– Что скажешь, Рози, – не больно-то любезная скоба, верно? – заметил Адриан. – Совсем не компанейский товарищ…

И он уже приготовился прочитать Рози краткую, но исчерпывающую лекцию о лисах, но тут до их слуха донеслись звуки гона.

– Господи! – ахнул Адриан, вспомнив, что на нем одни кальсоны. – Как же это… мне надо одеться… живо!

Вскочив на ноги, он побежал к двуколке, где на оглоблях была аккуратно развешана его одежда. Поздно… Через широкий просвет в окружающей луг высокой живой изгороди хлынул коричнево-белый каскад возбужденно лающих псов, за которыми верхом на лоснящихся, словно каштаны, гордо скачущих конях следовала целая армия охотников и охотниц в красных куртках. «Хороший переплет, – сказал себе Адриан, – лучше не придумаешь… Быть застигнутым, судя по всему, местной аристократией на лугу в обществе слона и разноцветной двуколки – уже несколько необычная ситуация, если же ты при этом стоишь в одних кальсонах, то жди беды».

А тут еще Рози, взбодренная купанием в речушке, чрезвычайно оживилась при виде охотников со сворой собак. То ли она приняла сигналы охотничьего рога за трубные звуки какого-то другого слона, то ли множество гончих, красные куртки и вся атмосфера праздничного действа напомнили ей счастливые дни, проведенные в цирке, так или иначе она взгромоздилась на ноги и затрусила, радостно трубя, через луг навстречу гону.

Собаки разом удивленно остановились. По выражению их морд нетрудно было понять, что они возмущены таким подвохом. Им было поручено преследовать и отловить небольшого рыжего зверька, а тут перед ними вдруг возникает некое серое чудовище из тех, что снятся в кошмарах совсем юным щенкам. Одновременно и все холеные, лоснящиеся кони увидели Рози, и зрелище это подействовало на них примерно так же, как на тех смирных трудяг, что прилежно тянули лямку в городе. В одно мгновение зеленый луг уподобился полю кровавого боя. Охотники в красных куртках сыпались на траву, будто осенние листья, а оставшиеся без всадников кони метались взад-вперед, пытаясь прорваться сквозь окаймляющие луг кусты.

Рози ликовала. Она окончательно уверовала, что очутилась в неком подобии цирка и что царящая на лугу сумятица – элемент театрализованного представления. Возбужденно трубя, она гоняла по кругу собак, иногда останавливаясь, чтобы шлепнуть хоботом широкий зад какой-нибудь из обезумевших от страха лошадей. Адриан, в одних лишь сырых подштанниках, прятался ни жив ни мертв за деревом. Предыдущие злоключения не шли ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас, к тому же Рози откровенно наслаждалась своей ролью в потешном спектакле.

Работая в цирке, она была приучена завершать свой номер притворным нападением на шпрехшталмейстера, ибо ей полагалось, в частности, изображать вражду к мечущимся по арене униформистам. Собаки успели улизнуть через кусты, бьющиеся в истерике лошади сгрудились в дальнем углу луговины. И Рози, вполне логично заключив, что номер подходит к концу, остановила влажный взгляд на егермейстере, который, весь в грязи, барахтался на траве, силясь освободиться от черного цилиндра, съехавшего ему на нос при падении. Решив, что это не кто иной, как шпрехшталмейстер (вполне простительная ошибка, если учесть, что егермейстер был мужчина видный, тучный, облаченный в измазанную грязью роскошную куртку, с цилиндром на голове), Рози прошагала к нему и, издав пронзительный трубный звук, ласково обняла его хоботом и подняла высоко вверх. После чего на мгновение замерла в этой позе, явно слегка удивленная тем, что не слышит обычно сопровождающих этот трюк аплодисментов.

Одна из охотниц, достопочтенная Петуния Мэгглебруд, только что, вся дрожа, поднялась с травы, когда взору ее предстала поразительная картина: сам егермейстер плавно покачивался в воздухе над головой сжимающего его хоботом слона. Нет слов, чтобы описать ее чувства при виде столь ужасного святотатства; должно быть, нечто в этом роде испытал бы крестоносец, видя, как некто разводит костер, поджигая хворост щепкой от истинного креста.

– Опусти его на землю, грубое животное! – крикнула она. – Сейчас же опусти!

После чего издала пронзительный нервный вопль и упала в обморок. Рози, продолжая помахивать в воздухе егермейстером (как если бы огромный кот тряс розовую мышь), задумчиво огляделась кругом. Вопль достопочтенной Петунии с трудом можно было принять за бурную овацию, но, видно, на большее тут не приходилось рассчитывать. Глаза слонихи остановились на бледном лице выглядывающего из-за дуба Адриана, и, протрусив туда, она положила на траву у его ног егермейстера, уподобляясь охотничьей собаке, подносящей хозяину первого в сезоне тетерева. При этом цилиндр наконец слетел с головы егермейстера и покатился по траве, открыв взору Адриана великолепные черные бакенбарды и усы на лице такого пурпурно-красного цвета, что казалось – либо хозяин его сейчас скончается от апоплексического удара, либо весь вспыхнет и растворится в облачке черного дыма. Егермейстер сел и уставился на Адриана, издавая звуки, которые даже самые его пылкие поклонники не смогли бы назвать иначе как нечленораздельным кулдыканьем.

– Э… Добрый день, – растерянно изрек Адриан.

Он не особенно удивился, когда после этой реплики лицо егермейстера почернело. Распорядитель охоты задохнулся от ярости и лишь с великим трудом обрел контроль над голосовыми связками.

– Как вас понимать? – глухо и несвязно прорычал он. – Как это понимать: добрый день? Эта грязная, отвратительная, безобразная тварь – ваша?

Он направил дрожащий указательный палец на Рози, которая, сорвав пучок травы с маргаритками, обмахивалась им, разгоняя мух.

– А… эта, – отозвался Адриан, как будто только сейчас приметил слона. – Эта… ну да, в каком-то смысле ее можно назвать моей.

– Как вас все-таки понимать, сэр, черт возьми? – бушевал егермейстер. – Бродите тут на лугу вместе с каким-то проклятым страшилищем… в таком непристойном одеянии… пугаете псов… наводите страх на женщин… даже лошадей пугаете… как вас понимать, черт возьми, сэр?

– Ради Бога, извините, – покаянно молвил Адриан. – Понимаете, мы тут искупались в речке, откуда нам было знать, что вы здесь появитесь.

– У вас так принято, – с зловещим спокойствием продолжал егермейстер, – у вас принято в обществе безобразного слона странствовать в сельской местности, купаться в чужих речках, распугивая лосося?

– Что вы, вовсе нет, – признался Адриан. – Боюсь, однако, что объяснение случившегося заняло бы слишком много времени.

– Я готов объяснить случившееся! – крикнул егермейстер, вставая. – Вы – ненормальный, невменяемый преступник, вот вы кто! Носитесь тут, распугивая рыбу, а заодно и птицу… ненормальный! Уж я позабочусь о том, сэр, чтобы вы и эта ваша тварь очутились в кутузке, помяните мое слово. Подам на вас в суд за нанесение ущерба личности и нарушение владения. Добьюсь, чтобы вам присудили пять лет каторжных работ. Вас можно даже обвинить в покушении на убийство, что вы скажете на это, сэр? Как только вернусь в деревню, обращусь в суд, так и знайте.

– Послушайте, – в ужасе произнес Адриан, – я умоляю вас извинить меня, позвольте только объясниться… Понимаете, ваши кони и собаки…

– Собаки? – прошипел егермейстер, и лицо его снова побагровело. – Собаки? Гончие, сэр, гончие.

– Хорошо, ваши гончие. Все дело в том, что они не привыкли общаться со слонами.

Распорядитель охоты сделал длинный прерывистый вдох и окинул свирепым взглядом луг, где помятые охотники медленно поднимались на ноги и пытались отловить испуганных лошадей.

– Да уж, вижу, что не привыкли, – сказал он. – И скажу вам по секрету, недоношенный пейзанин: они не обязаны привыкать к общению со слонами!

Адриан вынужден был признать в душе справедливость этого замечания. Тем временем егермейстер поднял с земли злополучный цилиндр и водрузил себе на голову.

– Так и знайте, – повторил он, – как только вернусь в деревню, распоряжусь, чтобы вас и вашего чертова слона арестовали.

После чего присоединился к своим хромающим, потирающим ушибы спутникам. Один за другим они сели на коней. Проводив последнего охотника взглядом, Адриан обратился к Рози.

– Смотри, что ты натворила, – укоризненно произнес он. – Причем в тот самый момент, когда мне представлялось, что все идет на лад. Опять ты все испортила… Теперь нас арестуют. Не миновать тебе пяти лет каторжных работ.

Быстро одевшись, он снова впряг Рози в двуколку.

– Лучше уж нам убраться подальше от его деревни, – сказал Адриан, выведя Рози на дорогу.

Вскоре им встретился перекресток, где указатели извещали, что, пойдя налево, они попадут в деревню Феннел, а направо – в деревню Монкспеппер. Адриан остановился в нерешительности. Он не знал, из какой деревни явились охотники. Сам-то он вместе с двуколкой сумел бы кое-как укрыться от блюстителей закона, иное дело Рози. Поглядев в сторону Феннела, он рассмотрел вдали опушку леса, и это определило выбор маршрута. В лесу хоть можно попытаться спрятать слона. А потому он потянул Рози за ухо, чтобы шла побыстрее, и они направились в сторону Феннела.

 

 

Глава шестая



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2020-07-12 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: