В более отдаленном прошлом, чем то, куда могут увести вас анналы времени священной и мирской истории; за целые эоны до того, как какие-либо записи, ныне воспринимаемые как подлинная история, были задуманы и сведены воедино; в то время, когда лишь летописи астрального света были доступны изучению, мыслящее животное – человек – разрушил свою возможность быстрого продвижения по лестнице жизни настойчивым неповиновением одному божественному закону – закону единства. И такая же печальная повесть со всеми ее ужасными подробностями будет когда-нибудь записана о нынешнем поколении. И не важно, насколько велика эта проблема, насколько ужасны последствия как для них самих, так и для еще не рожденных рас, что последуют за ними, – личные амбиции, жажда власти или положения, ненависть со всеми ее дьявольскими отродьями будут отвращать подобные овечьим стадам массы человеческих существ друг от друга и гнать на разобщенные пути, и ничто не может удержать их в верности одному великому основополагающему принципу прогресса.
Задумайтесь только, на что был бы похож сейчас мир, если бы все его расы были объединены одним фундаментальным принципом, например – принципом справедливости; а затем задумайтесь о царящей ныне несправедливости, дабы получить некое представление о могучих переменах, которые возникли бы во всех сферах жизни.
Одной из бесконечных загадок вселенной является скрытая причина слепоты рода человеческого. Почему человек с такой готовностью страдает сам и заставляет страдать других, эпоха за эпохой, когда это можно было бы предотвратить, просто оставаясь верным принципу единства? Вероятно, лишь раз в столетие рождаются мужчина или женщина, которые узрели свет и не позволят ни низшему «я», ни искушению со стороны других заставить себя отвергнуть этот великий закон и увести обратно во тьму.
Мужчина или женщина, которые неуклонно сохраняют верность высшему «я», которых невозможно обмануть лицемерными сказками, занимают свое место среди Посвященных Белой Ложи, когда испытание их закончено, – и занимают его так же наверняка, как утреннее солнце встает на востоке. Это не означает, что такой человек слеп ко злу, совершаемому другими, или к личным слабостям; это означает лишь, что, увидев свет, он остановится его частью. И не важно, какая тьма царит в сердцах других – способность отойти в сторону и увидеть Божественную справедливость, исполняющую свои веления год за годом, им уже обретена. Он может видеть, как возвышаются и снова падают его собратья; может видеть, как отнимают у него самое дорогое в этом мире, пусть и несправедливо. И все же он может сказать в сердце своем: «Ведомо мне, что Искупитель мой жив. Я видел свет Его истины и знаю, что в Нем нет и тени измены [105]. Я не предам Бога и своему собственному Высшему «Я», изменив собратьям моим, изменив произнесенным мною клятвам, изменив принципу, на котором я основал свою веру».
У человека, который постоянно лжет своему Высшему «Я» и своим собратьям, по прихоти нарушая торжественные обеты, не больше шансов на дальнейшие шаги в развитии, чем возможностей перепрыгнуть через солнце, – пока он не пройдет свой путь заново в рубище и с главою, посыпанной пеплом, и не исполнит свои обещания. Он с легкостью может обмануть самого себя, если не стоит твердо на принципе единства; но всякий раз, когда разлучает две или более души, которые избрали верное начало в своих усилиях по достижению мудрости, он воздвигает препятствия поперек собственного пути, и ни за что не сможет сделать еще один шаг по лестнице своего личного развития, пока не возвратит эти души к точке расхождения. И не поможет ему ни в малейшей степени ни отдача тела своего на сожжение, ни раздача имения своего бедным, ни пресмыкание в грязи в попытках избежать результатов его поступка. Не поможет ничто меньшее, чем искупление причиненного вреда. Он совершил непростительный грех против фундаментального закона бытия – закона Единства. Тяжесть этого преступления взывает к столь же полному искуплению.
МОИМ ДОЧЕРЯМ Урок 95
Молите Бога, чтобы сохранил вас от того проклятья, которое слишком часто пятнает жизнь женщины и оставляет ей лишь подобие истиной женственности; проклятья, которое ослепляет ее, не давая увидеть собственную ограниченность и, сверх всего, лишает ее божественного врожденного права.
Когда дарования, добродетели и, сверх всего прочего, внутренние качества, которые выделяют женщину среди всего остального тварного мира, проституируются ради недостойных целей, сила интуитивного восприятия и применение нормальных методов, с помощью которых качества женщины могут быть возвышены от посредственности до высшей точки на лестнице бытия, остаются неразвитыми и грубыми.
Лживые подделки под божественные атрибуты чистоты и верности – качества или характеристики, которые рождаются от действия низших желаний в женщине, – могут на некоторое время обмануть относительно своей истиной природы ее саму и даже всех прочих, кто ее окружает, кроме человека, которого она любит или который любит ее. Но сама сила любви вскоре срывает обманчивую маску прочь и демонстрирует ее поверхностность. Как бы груб и прост ни был человек, он создает идеал и облекает его в форму женщины, которую любит. Этот идеал разрушается, как только низшие желания одерживают верх в битве между добродетелью и пороком – между реальным и нереальным. Он даже может некоторое недолгое время обманывать себя, уверяя, что его идеал еще жив – но лишь подобие истинного идеала продолжает существовать в подобном случае, и вскоре распущенная, чрезмерно сексуальная природа женщины наскучивает ему, что ведет к пресыщению и, наконец, крайнему отвращению.
Не много найдется исключений из этого правила среди масс людей нынешней эпохи. И как только подобная женщина осознает истину, она либо предается отчаянию, либо, впав в ярость, ищет отмщения за уязвленное самолюбие и гордость. Она становится откровенно непримиримой по отношению к другим женщинам и не интересуется ими. Их присутствие либо вызывает у нее неловкость, либо безразлично ей. Зато когда мужчина входит в комнату, она принимается прихорашиваться, как птичка в брачный период, используя руки, голову и глаза, жесты и взгляды, чтобы привлечь мужское внимание. Кажется, она ни минуты не сидит и не стоит спокойно. Каждая молекула тела и мозга у нее в напряжении, хотя бывает и обратное: она может стать внимательной, преданной слушательницей, восхищенной льстицей, щекочущей мужское тщеславие, готовой «сидеть у его ног».
Иными словами, такая женщина временно «перенимает окраску» у любого мужчины, с которым вступает в близкие сношения.
Ах, дочь моя, моли Бога защитить тебя от судьбы, которая неизбежно постигает женщину такого рода!
Избегай женщины, которая презирает или игнорирует прочих представительниц собственного пола; женщины, которая открыто выказывает предпочтение к мужчинам, жестоко пренебрегая другими женщинами или избегая их, ибо она не может дать тебе ничего ценного и не примет никаких ценностей из твоих рук. Твои величайшие сокровища – качества, которые отличают тебя от нее, – для нее неразличимы или призираемы ею. И она должна пройти сквозь глубокие, мутные воды и вихрящиеся волны жизненного потока, которые, выражаясь метафорически, разорвут ее на части, прежде чем она достигнет той точки, где желание великого Божественного Материнства пробудит ее и поведет на высшие пути.
Мужчина или женщина, которые попустительствуют злу в других с целью прикрыть собственные дурные дела; мужчина, который становится сообщником злодеяний другого ради того, чтобы предотвратить вскрытие своих недостатков; женщина, которая ищет оправдания бесчестию другой женщины лишь для того, чтобы удовлетворить собственную совесть, когда та обвиняет ее в подобном же нечестии, и таким образом ищет оправдания себе – все они продали свое врожденное право за безделицу.
В самой глубине у основания человеческой души сияют две двойных звезды – мужество и самоуважение. Когда свет этих звезд приглушается или гасится трусостью и самоудовлетворением, душа теряется в тенях, которые омрачают ее жизненный путь, и не может более различить очертаний чудовищ, что осаждают эту дорогу. Зло кажется ей добром, а добро – злом, и душа бредет вперед, попадая во все ловчие ямы, которые демоны тьмы вырыли для таких слабых существ, всякий раз выбираясь из них все с бо́льшими и бо́льшими трудностями. Одеяния ее запятнаны и изодраны, и длятся ее бесплодные усилия, пока этот путь не выведет ее к широким водам, где она сделается покинутым, выброшенным на берег обломком кораблекрушения.
Мужчина или женщина, которые ради услаждения физических чувств утишают божественный творческий огонь, вопреки укорам совести, вопреки Урокам Мастеров Белого Братства вычеркивают свои имена из книги ученичества.
С того момента, как упомянутые прежде звезды-близнецы просияли в мыслях человека, и познание добра и зла пришло к нему вместе со способностью выбирать, он отныне и впредь избирает зло с открытыми глазами – с открытым внутренним оком. Неповиновение человека божественным законам взаимозависимости и взаимной ответственности помогло наполнить Землю страданием и бедствиями – и только научившись повиноваться этим законам, он может помочь облегчить эти условия.
Поскольку женщина всегда была искушением, к которому тянется низшая природа мужчины, то лишь в том случае, если женщина отказывается стать соучастницей его падения и показывает его мысленному зрению красо́ты и добродетели высшего аспекта женственности, мужчину можно заставить признать и возжелать этих высших аспектов. Мужчина станет либо благословлять, либо проклинать женственность, и от меры развития и применения женщиной своей способности властвовать и управлять его низшей натурой зависит, будет ли это благословение или проклятье.
Аллегории об искушении и падении человека всегда давалась неверная интерпретация. Двуполая природа изначального рода человеческого была упущена из виду. Изначально в этой аллегории была изображена борьба между высшей и низшей природой одного-единственного существа, а не борьба между двумя личностями разных полов. Низшая или негативная природа играла роль искусителя, поскольку восприняла больше от природы материи в то время, когда сила цельной двуполой природы качнулась к низшему – негативному – полюсу манифестации в своем циклическом круге. Когда та же самая природа достигает другого полюса в том же круге, тот, кто был искусителем, становится искушаемым; и, в свою очередь, высший, позитивный аспект тогда становится искусителем.
Это соответствие очевидно. Женщина в разнополой расе персонифицирует искусительницу, пока низший полюс ее природы не поменяется на обратный – и тогда она становится искушаемой высшим полюсом, мужчиной, и в этот момент вся сила, находящаяся в ее распоряжении, требуется для ее собственного спасения и спасения мужчины.
Женщины нынешней расы приближаются как раз к такому периоду в циклическом круге. И каждая женщина, которая помогает спасти мужчину от его низшего «я», отказываясь поддаться искушению своей низшей природы, то есть доказывая таким образом существование высшей стороны жизни, нежели та, которую он дотоле знал, делает больше для спасения расы, к которой оба они принадлежат, чем любой мужчина, как бы велик он ни был, способен сделать в нынешнюю эпоху. И именно женскому полу придется держать наиболее строгий ответ за распущенность нравов нынешней расы – гораздо более строгий, нежели мужчине. Его время придет в другую эпоху, как оно приходило в предшествующую. Нынешний цикл – великая возможность для женщины, поэтому я снова взываю к вам, дщери Царя [106]: молите Бога, дабы сохранил он вас в чистоте.
СВЯТЫЕ МЕСТА ОТ УЧИТЕЛЯ К. Х. [107] Урок 96
«Любишь ли ты меня?» – спрашивает Христос. «Любишь ли ты меня?» – шепчет мужчина девушке, которая завоевала его любовь.
«Любишь ли ты меня?» – плачет скорбящая мать, вопрошая свое заблудшее дитя. «Любишь ли ты меня?» – вопрошают в цветении своем лилия и роза средствами аромата и красоты своей, подставляя головки Солнцу.
«Любишь ли ты меня?» – тихо взывает жаждущая земля к льющемуся с небес дождю. Куда бы мы ни обратили свой взор, наверх к небесам или вдаль по земле – повсюду, молча или громко, затаенная или воплощенная бьется одна мысль. Один вопрос: «Любишь ли ты меня?» – стучится в разум или взывает к слуху всех созданий. И скорый и неотвратимый ответ всегда вызывает плач или стон боли и скорби – или чувство радости и невыразимого счастья.
Воистину сердце человеческое есть святая всех святых, когда входит в него бескорыстная, жертвенная Любовь и воцаряется там на троне пред Алтарным Камнем – святыней, у которой и самому гордому незазорно преклонить колено, у которого скромнейшая душа простирается ниц, как только даже самое слабое представление о великой реальности, что превыше всего земного, начинает мерцать в их сознании.
И все же – о ты, ничтожный человек! В невежестве своем, в зависти, в страхе или презрении ко всему, что туманно или сокрыто от твоего взора, ты насмехаешься и потешаешься, убиваешь и пытаешь, повергаешь или бросаешь в темницу тех, в чьи сердца входит свет, который всегда предшествует грядущему Богу – Богу Любви.
Ты предаешь анафеме эту святыню или строишь вокруг нее непроходимую стену и громко восклицаешь: «Держись подальше, ты, Бог любви! Не можешь ты войти, чтобы благословить эту жизнь, если я не введу тебя внутрь и не создам тебе условий. А если ты осмелишься войти, то сокрушу тебя законом, который я узурпировал, или сотру тебя в порошок в мельнице нищеты и преступления, в которую загоню тебя!» И не ведаешь ты при этом, что Тот, с кем ты говоришь, есть Творец существа твоего – тот самый Бог, та самая Любовь, что прогремела слова закона на Синайских высотах; та самая, что взошла на крест и выкрикнула слова прощения тем, кто пригвоздил ее там. Она – Тот, кто сидел под деревом Бо [108], погрузившись в самое Сердце Жизни, пока не обрел ключ ко всем тайникам Сердца Вселенной.
Человек может возвести преграду между этой Любовью и самим собой. Он может так осквернить субстанцию своего сердца, что Свет Любви будет отражаться в ней лишь в тусклой и темной форме.
Он может ниспровергнуть алтарь, где жертвенные ритуалы совершались день за днем с тех пор, как он впервые узрел свет, и оставить от него лишь разбросанные осколки, запятнанные чувственным пороком. Да, он может сделать это сердце местом свиданий дьяволов и просить при этом Божественную Любовь светить им. Однако ничто на земле или во всей огромной бесконечности Движения, Времени и Пространства не имеет силы бросить тень или запятнать мраком такую Любовь, или сделать ее чем-то иным, чем она есть – святейшая из всех святых вещей, тело наших Спасителей, Бог, что держит в своих ласковых руках благословение всей жизни и всякое осуществление.
Воистину, то сердце, что очищает себя и приглашает Любовь войти и воцариться в нем, есть святая всех святых.