Пятница, Газеты, № 43 от 3 ноября 2017 года
7 ноября Россия отмечает юбилей события, которое изменило весь мир. Одни по-прежнему называют его Великой Октябрьской социалистической революцией, другие — кровавым переворотом. И ожесточенные споры вокруг итогов и последствий Октября 1917 года не утихают до сих пор.
О причинах и итогах революции 1917 года мы решили поговорить с иркутским философом и социологом, доцентом кафедры гуманитарных и информационных дисциплин Иркутского филиала университета юстиции РФ Николаем Васильевым.
— Все-таки что это было: Великая Октябрьская социалистическая революция, как мы раньше говорили, или октябрьский переворот, как говорят сейчас?
— Я бы сказал — Великая Октябрьская российская революция. Потому что это в первую очередь российское событие. Революционные настроения были во многих странах, но реализовать их смогли только у нас, именно Россия приняла удары этого эксперимента.
— А какие факторы сыграли решающую роль?
— Главная причина — экономическая. Часть страны продолжала оставаться крестьянской, но в крупных городах шло бурное развитие капиталистических отношений. Люди были внутренне готовы к изменениям. Нельзя забывать, что Россия находилась в состоянии войны. Потом Февральская революция. Двоевластие. Власть буквально валялась под ногами. И здесь нужно говорить о роли личности в истории. Главное, чего нельзя отнять у Ленина, это наличие политической воли и авантюризма. Поэтому Ленин и его большевистское окружение взяли власть без особых усилий. И послереволюционные преобразования быстро потеряли свою энергию, когда Ленин ушел с арены.
— Большевики провозгласили: «Земля крестьянам, фабрики рабочим, мир народам». Они добились этого?
— В основном да. За короткий срок им удалось развернуть крестьянскую страну в сторону индустриализации. Конечно, это обошлось большой кровью и ломкой традиционного уклада. Большевики проводили преобразования методом большого рывка, принудительно загоняя народ в светлое будущее. Например, борьба с неграмотностью. 27 млн человек научились читать и писать. Была уничтожена частная собственность, изменена социальная структура, резко уменьшилось расслоение общества, что является одним из главных раздражителей сегодня, от государства отделили церковь. На Западе все это было достигнуто в результате естественного хода вещей. А у нас внедряло государство: пенсии, участие в управлении государством, бесплатное образование.
— Вы, наверное, помните, что в советское время люди, видя по телевизору «звериный оскал капитализма» в США, часто задавали себе вопрос: если у них так плохо, то почему же они не совершают революцию?
— Да, было! Но в Америке и Европе в основе менталитета — установка на прагматизм и разумный образ жизни. И это их удерживало от социальных катастроф. Конечно, у них были и забастовки, и митинги с экономическими и социальными требованиями, но без потрясения основ. И не выходя за рамки капиталистического производства. А в Советском Союзе многие вещи делались вопреки эффективному развитию экономики. Предприятия производили неконкурентоспособную продукцию, но при этом обрастали огромной убыточной инфраструктурой: детскими садиками, поликлиниками, курортами и базами отдыха. Экономически нерационально, зато в социальном плане было хорошо. Пенсии платили, жилье давали, садиками обеспечивали.
— Вернемся в 17-й год. Интересно, что одни творческие люди приняли революцию, другие — нет. Александр Блок писал о «музыке революции». А Бунин — «Окаянные дни». Общественный раскол уже тогда наметился?
— Правильно, но важно, что революция в России произошла благодаря мощной поддержке интеллигенции. Очень многие хотели преобразований. Как хорошо написал Салтыков-Щедрин: сидит русский интеллигент и не может понять, чего ему больше хочется — осетрины с хреном или новой Конституции. Это наша специфика. Но после 1917 года романтически настроенную интеллигенцию ждало жестокое разочарование, когда они увидели последствия. Мне бы хотелось поговорить вот о чем. Четверть века мы живем в другой стране, но положение простых людей не улучшилось. Мы все топчемся на месте. А рядом Китай. И мы смотрим на них и удивляемся. Еще лет 30 назад они были нищими, а сейчас приезжают к нам и скупают предметы роскоши. А ведь у них была точно такая же ситуация после смерти Мао Цзедуна. Они тоже не могли понять, как относиться к культурной революции и большому скачку. Спорили, дискутировали, а экономика стояла на месте. И тут появился великий реформатор Дэн Сяопин, который сказал одну простую фразу: хватит жить в прошлом, давайте признаем, что 70% у Мао было положительного, а 30 — отрицательного. И он одной фразой разрубил это противоречие. Как только мы обращаемся к прошлому, сразу начинается идеологическое противоречие. Для одних Октябрь — это великие стройки, Днепрогэс, электрификация, полет в космос, всеобщая грамотность, для других — репрессии, раскулачивание, террор. По сути, мы находимся в состоянии тихой гражданской войны. И тут самое время президенту сказать: «Согласны вы или нет, но в прошлом у нас было 50 процентов положительного и 50 — отрицательного. ГУЛАГ — это плохо, Гагарин — хорошо. Все, ребята, давайте жить в настоящем». Такое заявление могло бы послужить началом национального примирения.
— Как вы относитесь к отмене празднования Октября?
— Мне жалко своего детства, шариков, демонстрации, хотя в последние годы в этом дне уже не было идеологического содержания. Жалко праздника, он никому не мешал. Искусственно учредили альтернативный День народного единства 4 ноября, который так и не наполнился реальным содержанием.
— Можно ли надеяться, что лет через 50 Октябрьскую революцию будут воспринимать объективно, без эмоций?
— Думаю, да. Если к тому времени наше общество дозреет до понимания того, что все мы разные и все имеют право на участие в жизни общества. Непрекращающийся общественный раскол мешает нам трезво взглянуть на мир. Плохо, хорошо — это эмоции. Если спросить ученых об итогах революции, они представят цифры: сколько заводов, сколько километров ЛЭП, школ, институтов, но и сколько человек отсидело в лагерях, сколько погибло. Невозможно только восхвалять великие стройки и при этом замалчивать ГУЛАГ. Было то и это. Такова реальность.
Вместо послесловия. 30 октября, буквально через несколько часов после этой беседы, в Москве прошло заседание Совета по развитию гражданского общества и правам человека, на котором президент Владимир Путин сказал несколько слов о годовщине Октября: «Рассчитываю, что эта дата будет воспринята как подведение черты под драматическими событиями, которые разделили народ, станет символом взаимного прощения и принятия отечественной истории такой, какая она есть».
Мнения известных иркутян о юбилее революции читайте здесь
Этот праздник — уже история