В ряде ПМПК не используются современные методики диагностики задержки и нарушений умственного и психического развития, нередки случаи использования устаревших методик, не дающих адекватного отражения всех аспектов психического состояния ребенка и возможностей его развития. Анализ ограничивается лишь оценкой способностей к обучению. Выставляемые детям в очень раннем возрасте диагнозы не всегда точны и ведут к навешиванию ярлыков на ребенка, что осложняет ему жизнь, ограничивает его развитие. Нельзя признать достаточным нормативно-правовое и научно-методическое обеспечение работы комиссий.
Обучающиеся в специальных (коррекционных) классах общеобразовательных школ не всегда получают своевременную специальную помощь. Пока не представляется возможным создание для них адаптивной среды. В целом ряде субъектов Российской Федерации не производятся компенсационные выплаты родителям, имеющим детей-инвалидов и осуществляющим их воспитание и обучение на дому. [3]
Материально-техническая база многих специальных (коррекционных) учреждений не обеспечивает необходимых условий для реабилитации детей. Многие специальные учреждения не имеют возможности приобрести необходимое оборудование как индивидуального, так и коллективного пользования, заказать специальную мебель. Единственный источник пополнения - средства федеральной и региональных целевых программ «Дети-инвалиды», которые, разумеется, далеко не обеспечивают всех потребностей. Около 45 % специальных (коррекционных) образовательных учреждений требуют капитального ремонта или находятся в аварийном состоянии, строительство новых почти не ведется. Только 55,9 % учреждений имеют все виды благоустройства.
В 1998/99 учебном году возобновилось издание федерального комплекта учебников для детей с ограниченными возможностями здоровья. Аналогичная ситуация с программно-методическим обеспечением. Из-за непринятия Федерального закона «Об образовании лиц с ограниченными возможностями здоровья (специальном образовании)» сдерживается дальнейшее развитие нормативно-правовой базы специального образования.
Серьезно сказывается на качестве проводимой психолого-педагогической реабилитации детей дефицит профессионально подготовленных кадров: 50 % специальных (коррекционных) и оздоровительных образовательных учреждений не имеют педагогов-психологов, только 10 % педагогов специальных (коррекционных) учреждений имеют высшее специальное образование. Суммарно выпуск дипломированных специалистов составляет ежегодно около трех тысяч человек. Дальнейшее увеличение подготовки специалистов в педагогических вузах сдерживается отсутствием на факультетах специальной (коррекционной) педагогики высококвалифицированных преподавателей.
Крайне недостаточна сеть специальных образовательных учреждений начального, среднего и высшего профессионального образования. Весьма робко используется накопленный в России опыт создания адаптивных условий для обучения лиц с ограниченными возможностями здоровья в учреждениях профессионального образования. [6]
К сожалению, сегодня как выпускники специальных (коррекционных) образовательных учреждений, даже прошедшие хорошую социальную реабилитацию, так и выпускники учреждений профессионального образования, имеющие ограниченные возможности здоровья, зачастую являются неконкурентоспособными на рынке труда.
Однако в целом наметилась тенденция роста количества обучающихся из числа лиц с ограниченными возможностями здоровья. Эти процессы особенно активизировались в связи с принятием Федерального закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» (24.11.95), закрепившего обеспечение государством права инвалидам на получение начального, среднего и высшего профессионального образования в соответствии с индивидуальной программой реабилитации инвалидов.
Отличительной чертой образовательной политики в отношении инвалидов на современном этапе является переориентация системы специального коррекционного образования на интеграционную форму обучения в массовых учебных заведениях. Проводимая политика согласуется с международными принципами в сфере специального образования, получившими отражение в отечественном законодательстве о социальной защите инвалидов. Стоит отметить, что применение системы «открытого» или «интегрированного» образования принципиально новое явление для отечественного опыта, традиционно основывающегося на обучении инвалидов в заведениях интернатного типа в системе закрытого специального образования. Вот почему скорость, с которой осуществляется «интеграция» детей с ограниченными возможностями в массовые школы вызывает вполне объяснимую тревогу [9]. Существуют опасения, что проведение «интеграции» может составить реальную угрозу всей системе специального образования, а именно закрытию специальных учреждений без создания альтернативных услуг в массовой школе, поскольку в силу объективных причин ни экономически, ни методологически, ни организационно невозможно решить эту проблему в короткие сроки. Самое главное - пока еще нет оснований для концептуальных изменений в образовательной сфере для этой категории учащихся. Так, например, вопросы образования детей с инвалидностью, включенные в Федеральный закон №3266-1 от 10.06.92 «Об образовании» (в редакции от 13.01.96. №12-ФЗ), в закон № 125-ФЗ от 22.08.96 «О высшем и послевузовском профессиональном образовании», а также в Федеральные целевые программы по социальной поддержке инвалидов и ряд других документов, не решают основной проблемы, поскольку ни в одном из них не предусматривается создание механизма по финансовой и административной ответственности за создание интеграционой среды. «Интеграция, стирание границ между массовыми и специальными учебными заведениями», - девиз, принятый за основу в области государственного специального образования на законодательном уровне, - до сих пор не обеспечена законом о специальном образовании инвалидов, как и другими нормативными актами. Специальное образование не вошло в приоритетный национальный проект «Образование», в Федеральную целевую программу «Электронная Россия». Коррекционные учреждения оказались «отрезанными» от такого рода государственного финансирования. В том числе они не допускаются к участию в конкурсных подпрограммах «Лучшая школа» и «Лучший учитель». Соответственно учителя специальных школ не имеют доплат за классное руководство, а ученики с ограниченными возможностями здоровья лишились возможности пользования услугами интернет и обучения на компьютерах, столь необходимого для большинства из них. Таким образом, не определено место специального образования в ходе общего реформирования российской образовательной системы [2]. Наконец, не существует институциональная структура, выполняющая роль исполнительного и контролирующего органа по вопросам специального образования, ни в рамках Министерства образования, ни в Федеральном Агентстве по образованию, ни на уровне Правительства РФ. Согласно специальному докладу Уполномоченного по правам человека в РФ, «исполнение законодательства об образовании детей-инвалидов не обеспечивается в целом: в нарушении статьи 4 Федерального конституционного закона «О Правительстве Российской Федерации» Правительством России не организовано исполнение закона Российской Федерации «Об образовании» и Федерального закона «О социальной защите инвалидов в РФ» в части получения образования детьми-инвалидами».
В тоже время считается, что каждому ребенку вне зависимости от тяжести инвалидности дается возможность реализовать свое право на образование в учреждениях любого типа с использованием необходимой специализированной помощи. Вводятся более гибкие формы получения образования: альтернативой специальным учреждениям становится обучение в специализированных классах массовых школ, обучение на дому с посещением педагогов, дистанционное обучение. В числе наиболее дискуссионных проблем на современном этапе начинают рассматриваться вопросы качества, открытости и доступности специального образования. С одной стороны, такая форма обучения позволяет оказать реальную помощь в воспитании, лечении, обучении, содержании, профессиональной ориентации учащимся, требующим особого подхода и приспособленной среды. Специальное образование, как классическая форма обучения, сформированная в нашей стране многолетней практикой, предполагает: особые условия для учащихся с различными ограничениями жизнедеятельности, индивидуальные обучающие методики и методы преподавания, щадящие режимы допустимой нагрузки, сопровождение образовательного процесса медицинской, социальной и психологической помощью [8]. По-прежнему успешный опыт и основной кадровый потенциал дефектологов-практиков сосредоточен именно в специальных учебных заведениях, где для разных категорий детей с отклонениями в развитии применяются специальные педагогические технологии. До сих пор используется восемь видов специальных школ: для обучения неслышащих детей, для слабослышащих и позднооглохших, для незрячих, для слабовидящих, для детей с тяжелыми нарушениями речи, с нарушениями опорно-двигательного аппарата, для детей с задержкой психического развития, с умственной отсталостью, а также 15 типов специального обучения. Цели обучения различаются в зависимости от типа и от специализации учреждений: образование, формирование у воспитанников элементарных навыков самообслуживания, развитие речевых функций, обучение профессиональным навыкам, профориентация и т.д. Главное достоинство заключается в том, что большинство учащихся получают образование в соответствие с единым государственным стандартом за счет использования особых методов и более продолжительных сроков. Достижение единого уровня образования позволяет трудоустроиться на общих основаниях или продолжить образование более высокого уровня в массовых учебных заведениях страны. Специальные учебные заведения предоставляют возможность получения начального и среднего общего образования, а также начального, среднего и высшего профессионального образования.
С другой стороны, политика сегрегации, проявляющаяся через изоляцию, замыкание в рамках опыта «себе подобных» противоречит требованиям демократического общества к развитию личности, темпам изменяющейся жизни, препятствует возможности формирования конкурентоспособных качеств, необходимых в жестких условиях российской действительности. Процесс воспитания концентрируется не на содержании образования, а на контроле над функциональным развитием в узких рамках взаимоотношений врача и пациента. «Врачи в этой системе выступают главными экспертами не только в лечении, но и в обучении и воспитании, потому что их заключения и диагнозы имеют большую силу, чем мнения и пожелания детей, родителей и педагогов [16]. Такой подход ведет к «медикализации» системы специального образования, когда медицинские модели диагностики и лечения, а также взаимоотношения между врачом и пациентом включаются в учебные практики и ложатся в основу идеологии организации образования». В результате снижается качество образования, особенно, если у учащихся существенно ограничивается связь с внешним миром. Кроме того, изоляция детей в интернатах является сдерживающим фактором для нравственного воспитания общества, развития принципов толерантности, взаимного сотрудничества с согражданами независимо от наличия умственных или физических различий. Помощь людям с особыми потребностями была бы более востребованной, если бы поддержка не ограничивалась созданием специальных условий, а способствовала налаживанию общественного взаимодействия и социальной активности для того, чтобы каждый человек мог реализовать себя как личность.
Серьезным основанием для развития разного рода дискуссий стали, глубоко укоренившиеся проблемы российской системы специального образования, ограничивающие его доступность и качество. Во-первых, численность специальных образовательных учреждений не удовлетворяет даже половины потребности в получении образования для детей с ограниченными возможностями здоровья. Недостаточное количество учреждений на протяжении многих лет является главной причиной, в результате которой большинство из учащихся не имеют доступа к образованию. Кроме того, специальные учреждения неравномерно размещены по территории страны, - они есть далеко не в каждой республике, крае, области, не говоря уже о конкретном городе, поселке, или другом населенном пункте. Все типы специальных учебных заведений представлены только в 20 субъектах Российской Федерации. Возникает ситуация, при которой детям с ограниченными возможностями здоровья, нуждающимся в создании специальных условий для обучения, предлагается получить образование в школах-интернатах, на расстояние 200-300 км от дома, за пределами регионов проживания [5]. В том случае, если родители не могут, или не хотят отправлять туда детей, их обучение, воспитание и развитие остается под большим вопросом. Во-вторых, существует проблема кадрового обеспечения системы специального образования, а также учреждений для подготовки профессионалов, готовых работать с детьми. Из кадрового состава педагогов практиков только 10% учителей имеют необходимую квалификацию по соответствующему профилю. Выпуск специалистов в области коррекционной педагогики ограничен из-за отсутствия в регионах кадров высшей профессиональной квалификации по данному направлению, а также финансированием, выделяемым на эти цели. В Европейских странах и США 95-98% педагогов, работающих в системе специального образования, имеют диплом дефектолога. В России до сих пор не достигнут баланс в уровне развития и дифференциации системы специального образования и подготовки педагогических кадров. В-третьих, специальное образование не ориентировано на свободный рынок и не дает возможности получения конкурентных преимуществ и навыков адаптации в современных рыночных отношениях.
Характер происходящих изменений в сфере специального образования за более чем 20-летний период проявляется в минимизации издержек на предоставление условий для детей, имеющих различные ограничения жизнедеятельности. Существующие тенденции можно проследить по изменению числа государственных и муниципальных специальных учреждений, открывшихся за указанный период. На общем фоне выделяется интенсивный рост школ для детей с задержкой психического развития. Понятно, что на открытие образовательных заведений такого типа требуется меньше затрат, поскольку не надо создавать специальных условий, безбарьерной среды (пандусов, поручней, специальных лифтов, сигнальных лампочек, «бегущих строк» и др.), подбирать специалистов, способных работать с незрячими, глухими, скованными в движениях и т.д. [9]
По данным государственной статистики за период 1980-2003 гг., число специальных учреждений для обучающихся с задержкой психического развития выросло в 33 раза. Сосем иными темпами увеличивается число школ для слабовидящих и позднеослепших, а также имеющих нарушения опорно-двигательного аппарата - соответственно в 2 раза и 1,9 раза; еще медленнее изменяется число учреждений для слабослышащих и позднооглохших учеников - всего в 1,5 раза за весь период. И уж вовсе отрицательную динамику имеет количество специальных школ для незрячих и неслышащих детей, которое постепенно сокращается (соответственно с 26 до18 и с 93 до 91 учреждения за указанный период). В целом, с учетом продолжительности рассматриваемого периода (23 года), число специальных учреждений увеличилось на 393, а количество учащихся в них детей сократилось на 12,7 тыс. человек.
Таким образом, ведущая роль в системе специального образования принадлежит обучению умственно отсталых детей, в том числе имеющих задержку психического развития. Численность таких учеников в десятки раз превышает остальных учащихся. На начало 2003/2004 года из 256 800 учеников государственных и муниципальных специальных (коррекционных) образовательных учреждений умственно отсталые дети составляли 70% (179,9 тыс.) и еще 7,7% (19,9 тыс.) - имели задержку психического развития. Дети с другими особенностями развития составили гораздо меньшую долю: 7,8% из них (20,2 тыс.) обучалось в школах для неслышащих, слабослышащих и позднеоглохших; 5,3% (13,8 тыс.) - в школах для незрячих и слабовидящих; доля детей с нарушением опорно-двигательного аппарата составила всего 3,6% (9,3 тыс.). [15]
Данные государственной статистики показывают только общую численность «детей с отклонениями в развитии», пользующихся услугами специальных учреждений. Сведения о том, сколько из них детей-инвалидов не находят отражение в официальных источниках. Известно, что последние составляют меньшую долю из всех детей, имеющих ограниченные возможности здоровья. Логично было бы предположить, что специальные учреждения обеспечивают в первую очередь детей-инвалидов. Вместе с тем, сама по себе специфика контингента учащихся, при которой большинство детей имеют умственную отсталость, вовсе не предполагает, что дети, имеющие инвалидность, чаще пользуются услугами специальных учреждений, или специальных классов. В структуре нарушений состояния здоровья у детей-инвалидов такие факторы как умственная отсталость или задержка психического развития, составляют менее 30% от общей совокупности.
Основными причинами инвалидности являются последствия общих заболеваний (26%), а также двигательные (25%), зрительные (9%), слуховые (5,5%), языковые и речевые (4,5%) нарушения. Надо полагать, что большинство из детей, обучающихся в специальных учреждениях, не имеют инвалидности. Полученный вывод подтверждается данными управления специального образования Министерства образования РФ за 2003 год, согласно которым, услугами специальных учреждений разных видов и типов пользовались всего 63 540 детей, имеющих инвалидность, что составило не более 10% от их общей численности на указанный период. Данные того же порядка приводятся в материалах конференции по инклюзивному образованию в России, где указывается, что в школах-интернатах воспитываются свыше 50 тыс. детей-инвалидов, а еще 29,3 тыс. постоянно проживают в домах-интернатах.
Таким образом, услугами специальных учреждений пользуются далеко не все дети-инвалиды. Большинство из них учатся в массовых школах, где для них не предусмотрено необходимых условий, заперты в квартирах, обучаясь «надомно», или не учатся совсем. [6]
В начале 90-х годов при массовых образовательных школах стали открываться специальные коррекционные классы. Круг задач специальных учреждений существенно расширился и стал включать педагогическое сопровождение детей, интегрированных в общий поток, проживающих в этом же регионе. Положительный опыт подобной практики накоплен в Москве, Санкт-Петербурге, Самаре, Пскове, Ленинградской, Московской, Новгородской, Самарской областях и ряде других регионов России. В тоже время говорить об отработанной системе, или создании каких-либо государственных механизмов по интеграции детей с ограниченными возможностями в массовые школы не приходится, поскольку в последних пока еще нет, не только специальных условий, но и законных оснований для создания благоприятной среды и обучения детей с особыми потребностями. Как правило, положительный опыт «интеграции» такого рода создается силами отдельных энтузиастов из числа педагогического состава массовых и специальных школ, готовых бескорыстно делиться опытом. Подавляющее большинство (84%) из общего количества обучающихся в специальных (коррекционных) классах детей имеют задержку психического развития. Второе место занимают дети с умственной отсталостью (12,9%). Поскольку умственные и другие психические нарушения являются довольно распространенными среди детей с ограниченными возможностями здоровья, такая форма обучения дала возможность получить образование в массовой школе многим из них. За период с 1990 по 2003 гг. численность таких детей в общеобразовательных школах возросла с 53 тыс. до 205,6 тыс., что составило 3,8 раза. В действительности наблюдается такое положение дел, когда никто не несет ответственности за доступность и качество образования, за создание безбарьерной среды. «Интегрированные» дети, имеющие умственные недостатки, помещаются в коррекционные классы массовых школ с численностью по 24 человека, вместо 5, не имеют индивидуальных программ, специальных учебников, и учителей, прошедших специальную подготовку. Подчеркнем, что на институциональном и на законодательном уровне пока еще не создано никаких предпосылок для включения таких детей в общий поток. С учетом того, что массовая школа абсолютно не готова обучать детей с ограниченными возможностями здоровья, спекуляция на мнимых преимуществах подобной «интеграции» приводит к постепенному перетеканию детей с ограниченными возможностями из специальных школ в массовые и закрытию специальных школ.
Обучение детей-инвалидов в общих классах массовых школ по обычной программе также не обходится без проблем. Те или иные сложные заболевания у таких учащихся требуют индивидуального подхода и особой среды, несовместимой с шумной и многолюдной обстановкой школ, а также с режимами занятий и техническими ограничениями, - от школьной мебели до рабочего пространства классов и коридоров. По данным московского исследования, в массовых школах учится 73% детей, имеющих инвалидность (из них 18% используют надомную, экстернатную и заочную формы учебы). В последнее время стали развиваться школы дистанционного и надомного обучения. Однако такая форма образования пока еще является достаточно инновационной. Например, число школ надомного обучения всего 24 по стране в целом. Следует учитывать, что детям-инвалидам - учащимся массовых школ сложнее, чем их ровесникам, усвоить школьную программу - в силу физических ограничений, состояния здоровья, частых перерывов из-за болезни. Многим приходится совмещать учебу с лечением в стационарах и санаториях, часто посещать медицинские учреждения, затрачивать время на проведение необходимых процедур и т.д. Как показывают данные исследования, 33% из них часто пропускают занятия, ходят в школу нерегулярно [18]. Не все могут усвоить школьную программу без индивидуального подхода, самостоятельно выполнить уроки, влиться в образовательный процесс после перерывов. Такие дети испытывают трудности не только в учебе и общении, но также нуждаются в посторонней помощи и уходе по медицинским показаниям, в то время как массовая школа пока еще не готова к созданию для них если не специальных, то хотя бы щадящих условий. К сожалению, опыт педагогического сопровождения детей-инвалидов не имеет широкого распространения. Если обучение происходит надомно, внимание взрослых особенно необходимо, поскольку учитель приходит всего два раза в неделю, в младших классах нагрузка составляет 8 часов в неделю, в старших - 10. С учетом того, что уроки к тому же проводятся не регулярно, а учебные часы распределяются неравномерно, то не трудно предположить, что качество знаний у «надомников» оставляет желать лучшего. По мнению школьных учителей, перспективы на получение дальнейшего образования у этих детей невелики, - такую возможность отрицательно оценивают 73% педагогов. Положительные оценки возможны только при условии определенного состояния здоровья, показаний врачей, занятий по индивидуальному плану и в учебных заведениях ограниченного круга. К сожалению проблемы детей-инвалидов, способных учится в массовой школе по общеобразовательной программе, совсем не поднимаются, как и не обсуждаются вопросы развития для них специального подхода. Независимо от того, имеют ли дети особые потребности по причине тяжелых форм инвалидности, или же им нужна периодическая поддержка в зависимости от состояния здоровья, «процесс обучения должен быть приспособлен к нуждам ребенка, а не ребенок подстроен под исходное определение, каким должен быть темп и характер обучения». Пока же решение этой задачи не просматривается.