Существует две формы словесного искусства: устная и письменная, фольклор и литература. У русского народа литература возникла на рубеже X—XI веков, а фольклор — на несколько столетий раньше. И все это время фольклор и литература сосуществуют, обогащая друг друга. Эти две формы словесного искусства неразрывны, поэтому, прежде чем говорить о литературе Урала, следует остановиться на своеобразности уральского фольклора.
Термин "фольклор" в середине XIX века предложил английский ученый У. Дж. Томc (англ. folk-lore — "народная мудрость"). Этот термин сейчас используют ученые всего мира. В России он утвердился в XX веке, причем фольклором стали называть вообще все устное коллективное поэтическое творчество, а наука, изучающая фольклор, получила сходное название — фольклористика.
Много веков назад Урал населяли на севере – вогулы (манси), ханты, ненцы, а Средний и Южный Урал – башкирские племена.
Легенды, мифы, сказания уральского края связаны с обычаями, традициями, образом жизни этих народов. В первую очередь – это легенды о происхождении Уральских гор.
"Урал" по-башкирски – пояс. Есть башкирская сказка о великане, который носил пояс с глубокими карманами. Он прятал в них все свои богатства. Пояс был огромный. Однажды великан растянул его, и пояс лег через всю землю, от холодного Карского моря на севере до песчаных берегов южного Каспийского моря. Так образовался Уральский хребет.
Башкирский народный эпос "Урал-батыр", так же повествует о происхождении Уральских гор и рассказывает о прародителях народов Урала, выживших после Потопа. Сюжет эпоса довольно сложен и построен на описании борьбы Урал-батыра за счастье людей, со злыми силами природы, воплощёнными в образах драконов, змей и т.д. В пучине моря, из тел убитых Урал-батыром врагов, возникают горы (Уральские горы).
Многие писатели и поэты обращались к народному эпосу, использовали его в своем творчестве. Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк в своих знаменитых романах об Урале ("Золото", "Приваловские миллионы") использует сюжеты из народных преданий и легенд.
Павел Петрович Бажов, наш уральский сказочник, при создании своей знаменитой "Малахитовой шкатулки" долгое время собирал и изучал уральские народные сказания, легенды. Одним из самых запоминающихся и диковинных героев сказов Бажова является Великий Полоз. Он предстает то в облике огромного змея с человеческой головой, то в виде пусть и сугубо людском, но все равно странном, необычном, пугающем. Он способен навсегда "увести" золотую жилу в неведомые земные недра, подальше от алчных душонок, а вот того, кто ему понравится, наоборот, одарит золотом ("Про великого полоза").
Уральский писатель Евгений Андреевич Пермяк в одной из легенд о происхождении Уральских гор рассказывает тоже о Змее-полозе.
О Змее-полозе
"В скорости как наша земля отвердела, как суша от морей отделилась, зверями всякими, птицами населилась, из глубин земли, из степей прикаспийских золотой Змей-полоз выполз. С хрустальной чешуей, с самоцветным отливом, огненным нутром, рудяным костяком, медным прожильем…
Задумал собою землю опоясать. Задумал и пополз от каспийских полуденных степей до полуночных холодных морей. Больше тысячи верст полз как по струне, а потом вилять начал. Осенью, видно, дело-то было. Круглая ночь застала его. Ни зги! Как в погребе. Заря даже не занимается.
Завилял полоз. От Усы-реки к Оби свернул и на Ямал было двинулся. Холодно! Он ведь как-никак из жарких, преисподних мест вышел. Влево пошел. И прошел сколько-то сотен верст, да увидел варяжские кряжи. Не приглянулись они, видно, полозу. И удумал он через льды холодных морей напрямки махнуть. Махнуть-то махнул, только каким ни будь толстым лед, а разве такую махину выдержит? Не выдержал. Треснул. Осел. Тогда Змей дном моря пошел. Ему что при неохватной-то толщине! Брюхом по морскому дну ползет, а хребет поверх моря высится. Такой не утонет. Только холодно. Как ни горяча огневая кровь у Змея-полоза, как ни кипит все вокруг, а море все-таки не лохань с водой. Не нагреешь.
Остывать начал полоз. С головы. Ну а коли голову застудил – и тулову конец. Коченеть стал, а вскорости и вовсе окаменел.
Огневая кровь в нем нефтью стала. Мясо – рудами. Ребра – камнем. Позвонки, хребты стали скалами. Чешуя – самоцветами. А все прочее – всем, что только есть в земной глубине. От солей до алмазов. От серого гранита до узорчатых яшм и мраморов.
Годы прошли, века минули. Порос окаменевший великан буйным ельником, сосновым раздольем, кедровым весельем, лиственничной красой.
И никому не придет теперь в голову, что горы когда-то живым Змеем-полозом были.
А годы шли да шли. Люди осели на склонах гор. Каменным Поясом назвали полоза. Опоясал все-таки он как-никак нашу землю, хоть и не всю. А потому ему форменное имя дали, звонкое – Урал.
Откуда это слово взялось, сказать не могу. Только так его теперь все называют. Хоть и короткое слово, а много в себя вобрало, как Русь…"
Перед вами еще несколько легенд Южного Урала.
Евгений Пермяк. Легенда об озере ТУРГОЯК
Было это в давние - предавние времена. Уже обживали люди берега славного Байкала. А вода в нем была холодная и прозрачная, Широко оно раскинулось. Жил на берегу озера прекрасный юноша. Звали его Тур. Парень он был удалой. Лицом видный, глазами добрый и до дела всякого охочий. Крепко любил он свой край и озеро синее.
Пролетело время, и решил смелый юноша отправиться в путь. Посмотреть на земли дальние, на красоты их взглянуть. Долго ходил Тур по белу свету. В разных местах побывал… Как ни хороши чужие края, а заскучал юноша по родному дому. И отправился Тур обратно в родную сторонку. Возвращался он домой. И пролегла его дорожка через Уральские горы. Шел Тур по долине гор зеленых, смотрел кругом и дивился – родное все было вокруг: деревья те же – сосны, лиственницы, березы; солнце также тепло и ласково греет, небо синее. Все родину напоминает.
Много пересек он рек и ущелий, и вот в одном из них встретил Тур девушку. Сидела она на камне у огромной скалы и плакала. Юноше стало жаль ее. Подошел он и спросил: «Как зовут тебя?» Девушка поняла лицо, и Тур увидел, как она была прекрасна, только глаза ее были печальны. Произнесла девушка имя свое, полетело оно высоко в горы и там отозвалось многократным эхом. «Гояк!» - прокричали горы. Девушка понравилась Туру, и решил он сделать все для нее, только бы высохли ее слезы, только бы она улыбнулась. Стал он расспрашивать девушку, и Гояк поведала ему: «Когда-то я были весела и счастлива. Но злая колдунья, позавидовав моей молодости и здоровью, лишила меня зрения. И прозреют мои глаза только тогда, когда умоюсь я водой чистой и прозрачной, как слеза».
Знал Тур, где есть такая вода. Поспешил к родному озеру. Торопился, много дней шел Тур. И вот он Байкал – голубая чаша с водой, которой нет чище и светлей во всем свете. Зачерпнул юноша полные ладони байкальской сини и поспешил к девушке, не останавливался ни на минуту. Нес Тур воду, которая должна была вернуть девушке зрение и счастье. Берег он воду. Осторожно нес ее. Вот и знакомые горы, то самое ущелье. Умылась девушка водой. И высохли слезы, прозрели глаза. Ушла печаль. Зазвучал в горах ее смех.
Навсегда остались вместе Тур и Гояк. А когда девушка умывалась байкальской водой, упала одна капля на землю. И в том месте, где когда-то плакала Гояк, образовалось новое озеро с такой же холодной и чистой водой, какую принес Тур из Байкала для своей любимой. Люди назвали его Тургояк – в память о славном юноше Туре и красавице Гояк. И еще называют Тургояк младшим братом Байкала.
Юрий Подкорытов. Легенда об озере Зюраткуль.
Давным-давно жило на берегах маленького горного озера племя охотников и рыболовов. Один случай пошатнул вековые устои племени.
Родилась в этом племени девочка. Повзрослела и вдруг превратилась в девушку невиданной красоты. Многие охотники хотели взять Амину себе в жены. Даже сам вождь племени, Великий Повелитель гор, могучий богатырь Таганай, который держал на своих плечах ночное солнце – Луну, и тот добивался любви Амины. Но сердце девушки тянулось только к молодому, отважному охотнику Акбулату. Он тоже любил ее и считался первым женихом.
Однажды охотники ушли в горы. Тоскуя по Акбулату, Амимна пришла на берег озера и спустилась к воде. Она наклонилась к воде и застыла в удивлении, увидев прелестную девушку. Сердце девушки возликовало, она стала реже вспоминать Акбулата. Вскоре Амина забыла Юношу и стала с нетерпением ждать возвращения богатыря Таганая, чтобы взобраться на его плечи и осветить ночной мир своей красотой и лучезарным блеском.
«Разве я не прекраснее Луны? Только я одна достойна быть женой Великого Победителя Гор!... – внушала она себе, и при этом Амина весело хохотала, воображая, как оттолкнет от себя безусого Акбулата.
Но сердце девушки, возмущенное изменой, вдруг сильно забилось, больно затрепетало, выскользнуло из груди и растворилось в озере. Амина застыла в немом изваянии, а потом превратилась в каменного истукана.
С горя молодой Акбулат ушел от товарищей и поднялся на высокую гору. Тоскуя по любимой девушке, он поседел и умер от печали. Юношу похоронили, соорудили на его могиле огромный каменный курган. С того времени эту гору стали называть Уван, то есть «гора с курганом», или просто «курганная гора». Сильно был омрачен гибелью девушки и богатырь Таганай. Он навсегда покинул племя, ушел далеко в горы и остался там навечно, застыв в виде массивной каменной вершины. Но по-прежнему он держит на своих плечах ночное светило – Луну, ведь Таганай и значит – «подставка для Луны».
Проплыли тысячелетия. Камень, в который превратилась Амина, рассыпался, и теперь его осколки в виде отдельных острых ребер торчат из земли на Каменном мысу возле старых одиноких лиственниц, в наши дни их именуют Каменной или Безымянной сопкой. Неизменным осталось лишь озеро. Только вода в нем с тех пор стала всегда холодной и кристально чистой. Как вечный укор лучезарной Амине за то, что она охладела к юному Акбулату. И стали это озеро называть Юрак-куль. То есть озеро потерянного сердца или просто сердце-озеро, на дне которого, согласно древней легенде, покоится мятежное сердце красавицы Амины. А уж Зюраткулем оно стало позднее.
Легенда о происхождении эха
Таганай – это полукруглая ложбина между двумя гребнями гор. Лог и оба гребня совсем лишены растительности, если не считать кустов стелющегося можжевельника и лужаек из брусники. Дно лога усыпано мелким сланцевым щебнем и крупным серым гранитным песком, в котором блестят незначительные кристаллики венесы, аметиста, горного хрусталя и тому подобных минералов, в изобилии попадающихся на Урале.
В месте кратчайшего расстояния между гребнями лог обладает любопытными акустическими особенностями, за которые и получил он название «перекликного».
Если встать между отвесными громадами и крикнуть какое-нибудь слово, даже целую фразу, то эхо голоса будет повторяться чуть не десятки раз. Причем диапазон эха постепенно повышается, и последние звуки его произносятся с большим эффектом. Ягодники, посещающие Таганай ради сбора черники, малины и брусники, которыми покрыты окраины россыпей, а также любители-путешественники часто забавляются этими фокусами Перекликного лога; но люди суеверные, настроенные на мистический лад, никогда не балуются горным эхом, считая его произведением нечистой силы, свившей гнездо в подоблачных каменных высях…
О происхождении эха в Перекликном логе существует такая сказка. Много лет назад будто бы жил в пещере Таганайского гребня лютый зверь. Хватал он без разбору пеших и конных и пожирал их. Раз шел святой пустынник, может быть, тот же Зосима, увидал зверя, вылезающего из пещеры, и обратился с молитвой к Богу об уничтожении чудовища.
Господь внял молитве и убил зверя каменной глыбой, а на память людям оставил в горах его голос.
Пещера, в которой жило чудовище, до сих пор виднеется в утесах большого гребня. Добраться до него очень трудно, но не безынтересно, потому что выше, кажется, не залезет и горный козел.
Об Урале рассказывали много преданий и легенд. Например, у новгородцев в XI веке бытовала легенда, будто в Уральских горах живут люди, загнанные туда Александром Македонским. А Новгородская летопись под 1114 годом сообщает, что «старые мужи», побывавшие на Урале, «сами видели» несметные богатства и наблюдали, как с неба тучами падают маленькие белки, «яко то перво рожена», и, вырастая, «разбегаются по всей земле», а еще «бывает другая туча, и спадают оленци малы в ней...». Даже в сказании «О человецех незнаемых в Восточной стране», написанном уже в XV веке, говорится об урало-сибирских аборигенах, будто одни из них сплошь покрыты шерстью, другие имеют рот на груди, третьи с наступлением зимы замерзают, но весной оттаивают и снова живут...
С началом освоения Приуралья стало понятно, что местные жители — не странные существа, а вполне обычные люди, да и олени с белками вовсе не падают здесь тучами с неба. Также обнаружились залежи железа, драгоценных камней-самоцветов, золота, меди и других цветных металлов. В XVII веке началось промышленное освоение Урала, и основой металлургии сначала были мелкие железоделательные промыслы крестьян, посадских людей.
К концу XVIII века Урал превратился в мощный промышленный регион, продукция которого успешно конкурировала на мировом рынке. Стоит добавить, что золотое богатство Российского государства в конце XVIII — начале XIX века также было обеспечено трудом уральских рабочих.
Иногда квалифицированные рабочие приезжали на уральские заводы сами. Значительно пополняли ряды рабочих пришлые люди (беглецы, сходцы, беспаспортные — так их называли в то время), в основном это были государственные, дворцовые, монастырские крестьяне. Наибольшее число пришлых в первой половине XVIII века дали Казанская, Архангельская, Нижегородская, Московская губернии. Часть рабочих составляли рекруты, которые приписывались к заводу, работали на нем, заводили семью, хозяйство и часто оставались здесь до конца жизни, а их дети были уже потомственными рабочими. После указа 1721 года, разрешающего покупать крепостных к заводам, на Урал начали привозить крестьян из центральных и южных губерний России. Приходили на заводы и раскольники, спасаясь от гонений, и становились, как правило, хорошими рабочими.
Таким образом, в числе уральских рабочих оказались выходцы из разных губерний, разных социальных слоев, люди разных религиозных убеждений. К тому же каждый привнес устно-поэтическую традицию своей родины. И эта фольклорно-этнографическая мозаичность просматривалась в народной культуре Урала долгое время. Но уже в XVIII веке формируется фольклор рабочих, то есть фольклор тех работных и мастеровых людей, которые трудились на заводе, жили в заводских поселках, для которых этот труд был источником не только существования, но и духовного комфорта. Работные и мастеровые исполняли песни, сказки, былины и другие жанры, усвоенные на прежней родине, но у них появляются новые песни, пословицы, предания, обычаи — возникает свой фольклор, отражающий их новую жизнь, связанную с заводом, шахтой, рудником.
Народная афористика.
Народный афоризм — это мысль, наполненная каким-либо значением, выраженная кратко, образно, ритмически и получившая распространение. Сам народ называет такие афоризмы по-разному: пословица, поговорка, приговорка, присловье, притча, прибаутка... Наиболее употребительными из них являются пословицы и поговорки. Они непосредственно связаны с языком и сходны с обычными фразеологизмами («белая ворона», «тютелька в тютельку» и т. п.). Пословицы и поговорки — это всегда суждения и умозаключения, то есть логические единицы, и в то же время это художественные миниатюры, отражающие факты жизни в яркой форме. Таким образом, можно говорить о тройственной природе пословиц и поговорок, и к ним можно подходить как к явлениям языка, мысли и словесного искусства.
На Урале собраны тысячи народных афоризмов. В числе первых собирателей был Василий Никитич Татищев. Это не только блестящий офицер, участвовавший в ряде военных кампаний Петровской эпохи, не только организатор горной промышленности на Урале, но и крупный ученый, интересы которого касались истории, русского языка и фольклора. Татищев составил сборник пословиц и в 1736 году послал его в Петербургскую Академию наук. В сборнике 1339 пословиц, расположенных по алфавиту начальной буквы первого слова. Встречаются в сборнике книжные или церковные крылатые выражения, но основную массу составляют народные афоризмы.
Значительное место в сборнике отведено пословицам, выражающим уважительное отношение к труду, к человеку труда: «Чести без труда не сыскать»; «Ремесло везде добро»; «Не спеши языком и не ленися руками»; «Работа хвалит мастера»; «Работой не выробишь, как рядок не вырядишь»; «Ремесла за плечами не висят, а с ними добро»; «Ремеслом и увечный хлеб сыщет» и многие другие. В них труд осознается как основа жизни и источник высокой нравственности. С этой позиции освещаются самые разнообразные темы: богатство, бедность, судьба человека, его бытовое и общественное поведение, родственные отношения, честь, достоинство и другие. Общерусский характер носят пословицы в адрес лентяев, хвастунов, льстецов и т. п. Пословица иронично говорит о пустобрехе: «Медведь еще в лесе, а медведину продает»; о человеке, не умеющем сдержать слово: «Как тонет — топор сулит, а вытащат — то и топорища жаль».
Мастеровые и работные люди, притесняемые заводчиками и местными властями, требовали восстановления законных прав, подавали индивидуальные и коллективные челобитные, хотя их подача на имя царя приравнивалась к бунту даже в начале XIX века. Поэтому бытовали пословицы о несправедливом суде, о несовершенстве государственных законов, о взяточниках-судьях: «За волосы свидетеля тянут»; «За малое судится — большее приложит»; «Судейские ворота не всегда открываются без серебра»; «Где сила владеет, там закон уступает». Заканчивая краткую характеристику Сборника пословиц В.Н. Татищева, еще раз подчеркнем ценность этого источника народной афористики XVIII века.
П. П. Бажов, когда работал учителем, летом ездил на велосипеде по чусовским деревням и записывал местные пословицы, или, как он говорил, речения-побаски. К сожалению, записи были утеряны, но кое-что писатель запомнил. Например, очень характерным он считал такое «речение»: «Где сеют да веют, да всяко канителят, а у нас снял штаны, полезай в воду и тащи полным кулем». Здесь отражена работа жителей некоторых чусовских поселков. Если при сплаве барки с железом садились на мель или разбивались о прибрежные скалы (по-местному, камни), то после спада воды приходилось груз перетаскивать на берег или доставать его со дна реки, то есть буквально «полезай в воду и тащи кулем». Такая работа кормила. Еще на Чусовой говорили так: «Честно живем, а от Разбойника кормимся»; «Печку не топим, а тепло она дает» — о камни (скалы) Разбойник и Печка особенно часто разбивались барки с грузом. Бывали годы, когда разбивалось несколько десятков барок.
Записывали народные афоризмы в XIX веке члены Уральского общества любителей естествознания Н.П. Булычев, Ф.Н. Панаев, В.Г. Олесов, П.А. Некрасов, В.П. Ярков, Д.Н. Мамин-Сибиряк также записывал пословицы и использовал их в своих произведениях. Всего он ввел в свои сочинения до полутора тысяч местных и общерусских пословиц, причем его интересовали в основном афоризмы, отражающие моральные нормы рабочих, тему золота, денег, тему социальных отношений, например: «Золото на ломоть сыпалось»; «Ел бы богач деньги, кабы убогий его хлебом не кормил»; «По когтям зверя видно»; «Не держи денег в узлу, держи хлеб в углу».
Тройственная природа народных афоризмов позволяет использовать их в любой сфере жизни, поэтому можно найти примеры практически на все случаи жизни, тем более что одна и та же пословица может быть применима к нескольким разнотипным ситуациям.