* * *
В боях на подступах к Берлину 24‑летний командир взвода управления батареи 142‑й пушечной артиллерийской бригады (1‑й Белорусский фронт) Кудайберген Магзумович Сураганов, корректируя огонь батареи, помог стрелковым подразделениям в выходе к каналу Одер‑Шпрее. За этот подвиг удостоен звания Героя Советского Союза 15 мая 1946 года.
* * *
Красноармеец 1‑й пулеметной роты 1285‑го стрелкового полка Ющенко сказал перед боем: «Сейчас нам прочитали Обращение Военного совета 1‑го Белорусского фронта – настал час последнего возмездия гитлеровским варварам за совершенные ими злодеяния и преступления. Велика и могуча сила Красной Армии, и эту силу, которую мы несем, мы беспощадно обрушим на голову врага. Мы выполним приказ Родины – через два часа пойдем вперед к победе».
Красноармеец Кузнецов из 5‑й роты 2‑го стрелкового батальона 216‑го стрелкового полка 76‑й стрелковой дивизии заявил: «Я рад, что дожил до этого исторического дня, когда мы приступаем к решительному штурму Берлина. Я не пожалею своих сил и жизни и выполню боевой приказ».
Тяжело раненный в первых боях битвы старшина пулеметной роты 277‑го стрелкового Карельского Краснознаменного, ордена Суворова полка 175‑й стрелковой дивизии, член ВКП (б) А. Рахимбаев сказал: «Не жалко, что ранен, а жалко, что до Берлина не дошел!» Ему вторил красноармеец 6‑й роты 278‑го стрелкового Ревдинского орденов Суворова и Кутузова полка 175‑й стрелковой дивизии Иван Захарович Желдин:
«Я очень жалею, что ранен. Я бы хотел еще мстить немцам, потому что они убили моих двух сыновей».
Можно и дальше приводить высказывания героев битвы за Берлин. Все они в те памятные часы перед нашим решительным наступлением на логово фашистского зверя думали о Родине, о выполнении священного долга перед ней. И не случайно в историческую ночь на 16 апреля 1945 года в партийные организации 1‑го Белорусского фронта поступило свыше 2 тысяч заявлений от бойцов и командиров, решивших идти в бой коммунистами.
В партию и комсомол принимались бывалые воины‑фронтовики, отличившиеся в боях с немецко‑фашистскими захватчиками. Перед началом Берлинской операции на собрании первичной партийной организации 3‑го дивизиона 969‑го артиллерийского Пражского ордена Александра Невского полка был принят в члены ВКП (б) командир орудия этого дивизиона казах сержант Муссамим Бекжегитов, как особо отличившийся в боях с немцами в городах Шнейдемюль и Альтдамм. При ликвидации плацдарма противника на правом берегу Одера его орудие находилось на прямой наводке и в упор расстреливало фашистов. 15 марта 1945 года расчет Бекжегитова вместе со стрелками отбил три контратаки противника и при этом подбил два самоходных орудия и уничтожил более 15 гитлеровцев.
В своем заявлении Бекжегитов писал: «Прошу первичную парторганизацию 3‑го дивизиона принять меня в члены ВКП (б), так как я хочу быть членом той партии, которая ведет нас к полной победе над врагом. В завершающих боях не пожалею сил, а если понадобится – и жизни, чтобы выполнить любой боевой приказ командования. Звание члена партии в боях оправдаю с честью».
Кандидатом в члены ВКП (б) в ночь на 16 апреля 1945 года был принят наводчик 120‑мм минометной батареи 1281‑го стрелкового полка, Герой Советского Союза младший сержант Петр Петрович Шляхтуров.
В ту же ночь помощник начальника политотдела 60‑й стрелковой дивизии по комсомолу капитан И. Граб вручил комсомольские билеты красноармейцу 1285‑го стрелкового полка Сухарскому, сержанту Мишагину, младшему лейтенанту Чепкасову и другим. Получая билет, командир стрелкового отделения Федор Мишагин заявил: «Я рад, что получаю комсомольский билет в таких решающих боях с фашистами. Я буду воевать так, чтобы вместе с моими товарищами первыми прийти в Берлин и водрузить в нем Знамя Победы».
Свое слово комсомолец Мишагин сдержал. После артиллерийской подготовки 16 апреля 1945 года он первым поднялся в атаку и смело пошел вперед, ведя за собой отделение. В этом бою он убил из автомата трех гитлеровцев. Когда противник предпринял контратаку, Мишагин сказал своим бойцам: «Ни шагу назад! Лучше умрем, чем отдадим занятый рубеж. Мы удержим его». И они выстояли.
* * *
Как вспоминал командующий 1‑го Украинского фронта Маршал Советского Союза И.С. Конев: «Мне пришлось столкнуться с встречающимися в западной печати неверными высказываниями о том, что в первый день Берлинской операции на обоих фронтах – 1‑м Белорусском и 1‑м Украинском – атака была проведена по единому плану. Это не соответствует действительности. Координация действий обоих фронтов осуществлялась Ставкой, а фронты, как обычно, взаимно обменивались информацией и оперативно‑разведывательными сводками. Естественно, что в первый день операции каждый из фронтов избрал собственный метод атаки, исходя из своей оценки обстановки. На 1‑м Белорусском фронте было решено проводить мощную артиллерийскую подготовку ночью и атаку при свете прожекторов. На 1‑м Украинском был избран совершенно другой метод. Мы запланировали более длительную, чем у соседа, артиллерийскую подготовку, рассчитанную на обеспечение форсирования реки Нейсе и прорыва главной полосы обороны противника на противоположном западном берегу. Чтобы форсирование проходило более скрытно, нам совсем невыгодно было освещать полосу прорыва. Напротив, куда выгоднее было удлинить ночь. Всего артиллерийская подготовка должна была длиться два часа тридцать пять минут, из них час сорок давалось на обеспечение форсирования и еще сорок пять минут – на подготовку атаки уже на западном берегу Нейсе. За это время мы рассчитывали подавить у немцев всю систему управления и наблюдения, их артиллерийские и минометные позиции. Авиация же, действуя на еще большую глубину, должна была довершить разгром противника, концентрируя удары по его резервам».
* * *
Красноармеец Ладейщик первым ворвался в траншею противника и огнем из автомата уничтожил четырех гитлеровцев. Остальные немецкие солдаты, оставив пулемет, убежали. Командир отделения сержант Колякин гранатами уничтожил немецкий пулемет вместе с расчетом. Бойцы отделения сержанта Колякина за день истребили 30 немецких солдат и офицеров. Пулеметчик красноармеец Кочмуратов, отражая вражескую контратаку, метким огнем уничтожил более 40 автоматчиков противника.
* * *
Как вспоминал командующий 2‑го Белорусского фронта Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский: «16 апреля с юга донеслась канонада. Это двинулись вперед войска соседа 1‑го Белорусского фронта. Близился и наш черед. По инициативе командармов отдельные подразделения ночью переправились через восточный рукав реки в пойму и захватили там дамбы. С этим отчаянно смелым предприятием особенно хорошо справились подчиненные П.И. Батова. Передовые батальоны дивизии П.А. Теремова, например, заняли уцелевшие опоры автострады, выбив оттуда засевших там гитлеровцев. Так были созданы своеобразные плацдармы среди затопленной поймы, куда постепенно переправлялись войска. Впоследствии это значительно облегчило форсирование реки. Можно было бы много рассказывать о героических вылазках наших разведчиков, которые ночами вели поиск и на западном берегу Вест‑Одера. Они добирались туда вплавь, подчас захватывали под самым носом гитлеровцев важные объекты и удерживали их, сражаясь с многократно превосходившим противником».
* * *
Берлинское радио в этот день передавало следующее сообщение: «В районе Фюрстенфельда германские войска снова добились полного успеха в обороне». В то время, когда передавалось это сообщение, немцы уже были выбиты из города Фюрстенфельда и под ударами советских войск отступали на запад.
* * *
За 16 апреля на всех фронтах подбито и уничтожено 86 немецких танков и самоходных орудий. В воздушных боях и огнем зенитной артиллерии сбито 50 самолетов противника.
* * *
Газета «Правда» сообщала: – Передовая «Увеличить выпуск товаров широкого потребления»:
Следует твердо усвоить, что при планировании производства товаров широкого потребления должны быть учтены те изделия, в которых особенно нуждаются потребители. 1‑й механический завод Москворецкого треста Москвы получил заказ на кровати, ложки, замки, миски и кремни для зажигалок, но директор пошел по легкому пути: 75 процентов плана выполняет за счет наименее хлопотного и трудоемкого производства – кремней. Имеются также случаи брака на отдельных предприятиях: тульская артель, например, выпускала черные платья, сшитые белыми нитками, а артель в Саратове – туфли, из пары которых одна желтого, другая – коричневого цвета.
– Вчера в Киеве состоялось торжественное собрание партийного и советского актива, посвященное открытию Киевского филиала Центрального музея В.И. Ленина. В восстановлении филиала в 17 залов активное участие приняли братские республики. В Москве изготовили копию кабинета Владимира Ильича, Тбилисский музей В.И. Ленина прислал ценнейший материал о жизни и деятельности И.В. Сталина, макет домика в Гори, где родился товарищ Сталин, макет Авлабарской типографии.
Апреля 1945 года
Войска 1‑го Белорусского фронта, наступая на берлинском направлении, прорвали оборону противника на Зееловских высотах.
С раннего утра 17 апреля на всех участках фронта разгорелись ожесточенные сражения. Враг отчаянно сопротивлялся. Однако к вечеру, не выдержав удара танковых армий, введенных накануне, которые во взаимодействии с общевойсковыми армиями пробили на ряде участков оборону на Зееловских высотах, противник начал отступать. Утром 18 апреля Зееловские высоты были взяты. Прорвав оборону зееловского рубежа, советские войска получили возможность ввести в сражение все танковые соединения уже на широком фронте. Однако и 18 апреля противник все еще пытался остановить продвижение наших войск, бросая навстречу им все свои наличные резервы и даже части, снятые с обороны Берлина. Только 19 апреля, понеся большие потери, немцы не выдержали мощного напора наших танковых и общевойсковых армий и стали отходить на внешний обвод Берлинского района обороны.
* * *
Г.К. Жуков: «Следует признать, что нами была допущена оплошность, которая затянула сражение при прорыве тактической зоны на один‑два дня. При подготовке операции мы несколько недооценили сложность характера местности в районе Зееловских высот, где противник имел возможность организовать труднопреодолимую оборону. Находясь в 10–12 километрах от наших исходных рубежей, глубоко врывшись в землю, особенно за обратными скатами высот, противник мог уберечь свои силы и технику от огня нашей артиллерии и бомбардировок авиации. Правда, на подготовку Берлинской операции мы имели крайне ограниченное время, но и это не может служить оправданием.
Вину за недоработку вопроса прежде всего я должен взять на себя. Думаю, что если не публично, то в размышлениях наедине с самим собой ответственность за недостаточную готовность к взятию Зееловских высот в армейском масштабе возьмут на себя и соответствующие командующие армиями и командующий артиллерией фронта В.И. Казаков, которому следовало бы при планировании артиллерийского наступления предусмотреть трудности уничтожения обороны противника в этом районе».
Как написал маршал в своей главной книге: «Сейчас, спустя много времени, размышляя о плане Берлинской операции, я пришел к выводу, что разгром берлинской группировки противника и взятие самого Берлина были сделаны правильно, но можно было бы эту операцию осуществить и несколько иначе. Слов нет, теперь, когда с исчерпывающей полнотой все стало ясно, куда легче рассуждать, чем тогда, когда надо было практически решать уравнение со многими неизвестными. И все же хочу поделиться своими соображениями по этому поводу.
Взятие Берлина следовало бы сразу поручить двум фронтам: 1‑му Белорусскому и 1‑му Украинскому, а разграничительную линию между ними провести так: Франкфурт‑на‑Одере – Фюрстенвальде – центр Берлина. При этом варианте главная группировка 1‑го Белорусского фронта нанесла бы удар на более узком участке и в обход Берлина с северо‑востока, севера и северо‑запада, 1‑й Украинский фронт нанес бы удар своей главной группировкой по Берлину на кратчайшем направлении, охватывая его с юга, юго‑запада и запада.
Мог быть, конечно, и иной вариант: взятие Берлина поручить одному 1‑му Белорусскому фронту, усилив его левое крыло не менее чем двумя общевойсковыми и двумя танковыми армиями, одной авиационной армией и соответствующими артиллерийскими и инженерными частями.
При этом варианте несколько усложнилась бы подготовка операции и управление ею, но значительно упростилось бы общее взаимодействие сил и средств по разгрому берлинской группировки противника, особенно при взятии самого города. Меньше было бы всяких трений и неясностей.
Что касается наступления 2‑го Белорусского фронта, его можно было бы организовать несколько проще.
Как известно, 2‑й Белорусский фронт не только не имел фактической возможности раньше 20 апреля начать наступление, но и начал его в крайне сложных и трудных условиях форсирования двух широких и глубоководных русл реки Одер.
Можно было оставить на участке Штеттин‑Шведт небольшое прикрытие, главные силы фронта сосредоточить южнее Шведта и примкнуть их к правому крылу 1‑го Белорусского фронта, а может быть, даже развернуть действия из‑за его фланга (форсировавшего Одер), нанося удар в северо‑западном направлении, отрезав штеттин‑шведтскую группу противника.
По ряду причин, и в первую очередь субъективного порядка, при рассмотрении и утверждении плана в Ставке эти варианты не фигурировали. Верховное Главнокомандование проводило в жизнь вариант удара широким фронтом. Для Ставки он был несколько проще, но с точки зрения оперативно‑стратегического искусства недостаточно оригинален, а, следовательно, менее эффективен».
И.С. Конев: «К исходу 17 апреля передовые части наших танковых армий подошли к реке Шпрее, а вечером некоторые подразделения 3‑й гвардейской вброд переправились через нее. Главные же силы танковых армий преодолели реку в ночь на 18 апреля».
К.К. Рокоссовский: «Войска 2‑го Белорусского фронта занимали исходные позиции.
Первой 13 апреля заняла исходное положение на рубеже Альтдам, Фердинандштайн 65‑я армия П.И. Батова. Южнее ее 16 апреля подошла к Одеру 70‑я армия В.С. Попова, днем раньше еще южнее, сменив, как и ее соседи, части 61‑й армии 1‑го Белорусского фронта, на участке Кранцфельде, Ниипервизе расположилась 49‑я армия И.Т. Гришина. Войска 2‑й Ударной И.И. Федюнинского к утру 15 апреля встали севернее 65‑й армии на рубеже Каммин, Инамюнде, сменив части 1‑й армии Войска Польского. В тот же день выдвинулись на побережье Балтийского моря части 19‑й армии В. 3. Романовского, сменив здесь наш 3‑й гвардейский кавалерийский корпус, которому предстояло еще совершить далекий переход к Шведту. К 17 апреля завершили передислокацию наши подвижные соединения – 1, 3 и 8‑й гвардейские танковые и 8‑й механизированный корпуса. К началу операции закончила перебазирование и 4‑я воздушная армия К.А. Вершинина.
Небывалое воодушевление овладело всеми. Войска с марша приступали к подготовке наступления. Не верилось, что люди только что совершили утомительные переходы, во время которых отдыхали урывками на коротких привалах, спали под открытым небом на сырой земле. Ничто не могло омрачить их приподнятого, радостного настроения. Все понимали важность задачи и стремились выполнить ее как можно лучше.
Предварительная работа по подготовке наступательной операции с руководящим командным составом фронтового и армейского масштаба была закончена до прибытия войск на исходный рубеж, а теперь началась подготовка в звене дивизия – полк. Нужно сказать, что отработка задач везде, где мне пришлось побывать, проводилась умело и целеустремленно. За время войны наши командиры и политработники приобрели глубокие знания и богатейший практический опыт. Это сказывалось на подготовке к наступлению. Было внесено много ценных предложений, которые тут же претворялись в жизнь. Войска, уже немало действовавшие на лесисто‑болотистой местности, форсировавшие на своем пути множество рек, сейчас подходили к решению новой задачи во всеоружии опыта.
Летчики Вершинина сфотографировали с воздуха всю оборону противника. Неутомимо работала воздушная и наземная разведка. Удалось установить, что главная полоса неприятельской обороны, оборудованная по западному берегу реки Вест‑Одер, достигает глубины 10 километров и состоит из двух‑трех позиций. Каждая позиция имеет одну‑две сплошные траншеи. Через каждые 10–15 метров по берегу реки отрыты ячейки для стрелков и пулеметчиков, связанные с траншеей ходами сообщения.
Пленные показывали, что все населенные пункты в приодерской полосе на глубину до 40 километров приспособлены для обороны и превращены в опорные пункты. Этому можно было поверить: мы уже видели подобное в Восточной Померании».
* * *
Накануне начала Берлинской операции 1‑я и 2‑я бригады речных кораблей Днепровской флотилии принимали участие в артиллерийской поддержке 9‑го и 4‑го стрелковых корпусов, проводивших разведку боем. 16–17 апреля при прорыве обороны противника корабли поддерживали наступление наших войск артиллерийским огнем. Когда немецкие войска были оттеснены за пределы дальности стрельбы корабельной артиллерии, они переключились на отражение ударов авиации по переправам через Одер. За трое суток было сбито 12 самолетов и 3 самолета‑снаряда Фау‑1.
* * *
За 17 апреля на всех фронтах подбито и уничтожено 98 немецких танков и самоходных орудий. В воздушных боях и огнем зенитной артиллерии сбито 90 самолетов противника.
* * *
В Оттаве подписано соглашение между правительствами СССР, Канады, США и Великобритании (известное, как “Четвертый протокол”) о поставках Советскому Союзу продовольствия и вооружений в целях оказания помощи в ведении войны против общего врага.
* * *
Газета «Правда» сообщала: – В Москве произведен салют в честь войск 2‑го Украинского фронта.
Апреля 1945 года
На правом фланге 61‑я армия 1‑го Белорусского фронта расширяла плацдарм на Одере, 47‑я армия наступала к югу от Врицена и вышла на шоссе Врицен – Шульцдорф, 3‑я ударная армия в середине дня вышла к Меглину, а во второй половине дня преодолела оборону противника на рубеже Шульцедорф – Меглин.
В центре 5‑я ударная армия и 2‑я гвардейская танковая армия наступали в условиях лесного массива и цепочки озер, продвинулись вперед на 4 км и вышли в район Ригенвальде на подступы к Бацлову. 1‑я гвардейская танковая армия, наступая в юго‑западном направлении, заняла Марксдорф и глубоко охватила немецкие войска оборонявшиеся перед фронтом 8‑й гвардейской армии и 69‑й армии. 8‑я гвардейская армия к исходу дня вышла к Требницу.
На левом фланге 69‑я армия и 33‑я армия обошли Франкфуртский укрепленный район и создали угрозу его окружения. Немецкое командование приняло решение об эвакуации гарнизона из Франкфурта‑на‑Одере и усилении его частями обороны на западном берегу.
* * *
К концу дня 3‑я гвардейская танковая армия 1‑го Украинского фронта прошла за Шпрее на 30 километров, а 4‑я гвардейская танковая армия продвинулась на 45 километров. 13‑я армия форсировала Шпрее и стала продвигаться в северо‑западном направлении. 3‑я гвардейская армия и 5‑я гвардейская армия вели ожесточенные бои на флангах прорыва.
И.С. Конев: «Пытаясь остановить советское наступление, гитлеровское командование с 16 по 18 апреля на второй и третьей полосах обороны ввело в бой из своих резервов шесть танковых, моторизованную и пять пехотных дивизий. Эти данные опровергают мнение некоторых авторов о слабости группировки противника, действующей против войск 1‑го Украинского фронта. Бои были жестокие. Фашисты бросали в контратаки по шестьдесят‑семьдесят танков, направляли против советских войск все, что у них было под руками. И это не удивительно. Мы наносили удар по самому их слабому месту, и они, если и не предвидели катастрофы в полном объеме, то, во всяком случае, предчувствовали грозящие им неприятности.
Самые ожесточенные бои, в том числе и танковые, развернулись на второй полосе немецкой обороны и – сразу же после ее прорыва – за ней.
