Введение
Власти строго и последовательно стремились сохранить в руках дворян их поместья и вотчины. Требования и меры властей привели к тому, что к концу века свели разницу между поместьями и вотчиной к минимуму. В течении всего столетия правительства, с одной стороны, раздавали феодалам огромные массивы земель; с другой - часть владений, более или менее значительную, перевели из поместья в вотчину. Переписанные книги 1678 г. насчитывали по стране 888 тыс. тяглых дворов, из них около 90% находилось в крепостной зависимости. Дворцу принадлежало 83 тыс. дворов /9,3%/, церкви - 118 тыс. /13,3%/, боярам - 88 тыс. /10%/, более же всего дворянам - 507 тыс./ 57%/. В XVII веке немалое число худородных дворян проникли в столичные сферы - по родству с царем, фавору, заслугам на бюрократическом поприще. Бурный и неспокойный XVII век во многом потеснил старую аристократию. Большие земельные владения с крестьянами принадлежали духовным феодалам. В XVII в. власти продолжали курс своих предшественников на ограничение церковного землевладения. "Уложение" 1649 года, например, запретило духовенству приобретать новые земли. Ограничивались привилегии церкви в делах суда и управления.
В отличие от феодалов, особенно дворянства, положение крестьян и холопов в XVII веке существенно ухудшилось. Из частновладельческих лучше жилось крестьянам дворцовым, хуже всех - крестьянам светских феодалов, особенно мелких. Крестьяне работали в пользу феодалов на барщине, вносили натуральный и денежный оброк.
Тема данного реферата - "Сословные реформы Петра I и Екатерины I I»
актуальна в силу того, что, во-первых, в результате преобразований России стала, тем не менее, сильным европейским государством. Во многом была преодолена технико-экономическая отсталость, люди всегда участвуют в правоотношениях ради удовлетворения каких-либо политических, культурных и иных социальных интересов и потребностей, во-вторых, в экономической характеристике страны по-прежнему решающее значение имели ни промышленность, а городское население с его более передовыми производственными навыками, а сельское хозяйство с рутинной техникой и крепостническими отношениями, задерживало рост производительных сил.
Целью данной работы является описать Сословные реформы Петра I. и Екатерины II
Для достижения этой цели в работе решаются следующие промежуточные задачи:
. показывается общая характеристика сословных реформ Петра I и Екатерины II;
. рассматривается дворянское сословие
. показывается среднее сословие и низшее сословие;
Работа состоит из Введения, 2 глав, Заключения и Списка использованной литературы.
Глава 1. Сословные реформы Петра 1
Общая характеристика сословных реформ Петра I
Идущий на протяжении XVII в. процесс постепенного сближения правового статуса поместий и вотчин завершился в начале XVIII в. полным слиянием этих институтов и даже заменой прежних терминов одним общим. При Петре I исчезло прежнее деление феодалов на многочисленные сословные группы - бояр, дворян, детей боярских и т. д.
января 1722 г. Петр I утвердил Закон о порядке государственной службы в Российской империи - Табель о рангах. В основу Табели были положены аналогичные акты, существовавшие в западноевропейских странах, при этом были приняты во внимание чины, уже существовавшие в России. Все чины Табели о рангах подразделялись на три типа: военные, статские (гражданские) и придворные и делились на 14 классов. Устанавливались чины исходя из личных качеств, а не в силу знатности рода. Табель о рангах определяла место в иерархии государственной службы, предоставляла возможность выдвинуться талантливым людям из низших сословий. Военные чины объявлялись выше соответствующих им гражданских и придворных чинов, что давало преимущества военным чинам в переходе в высшее дворянское сословие: 14-й военный класс давал право на потомственное дворянство (в гражданской службе потомственное дворянство приобреталось чином 8-го класса). В последующем приобретение потомственного дворянства было существенно ограничено.
Табель о рангах, изданная Петром I, устранила прежние сословные группировки и ввела новое единое название для обозначения господствующего класса-сословия - «шляхетство», при этом исключались претензии дворян на боярский титул, равно как и возражения бояр против переименования их в дворян. Уже при жизни Петра возродился на новом уровне термин «дворянство» - им именовали весь служилый класс.
В начале XVIII в. холопство окончательно слилось с крестьянством, исчезли и другие группы: захребетников, монастырских детенышей и т. п. Крестьяне делились на государственных, экономических, дворцовых, помещичьих, выход из крестьянства крайне затруднялся. В начале XVIII в. крепостным крестьянам было разрешено покидать деревни и вступать в армию.
Дворянское сословие
Возникновение сообществ, объединяющих потомков дворянских родов, видимо, обоснованно и соответствует реалиям нашего времени. Но некоторые дворянские общества и их руководители присвоили себе право возведения в дворянство, что, мягко выражаясь, выглядит весьма странно. Исторически сложилось, что в России дворянство формировалось в соответствии с четкими критериями, а право персонального возведения в дворянское достоинство принадлежало только монарху. Законодательно регулировалась и деятельность дворянских обществ, которые создавались в каждой губернии.
Считается, что в целом процесс формирования российского дворянства и законодательного обеспечения всех сторон его деятельности завершился только во второй половине XVIII века в период царствования Екатерины II.
Сам термин «дворянство» - весьма древен, на Руси он возник в конце XII века, но тогда он обозначал только лично свободных служилых людей, выполнявших различные функции при дворе крупных феодалов (князей и бояр). Первоначально дворяне за свою службу получали жалование или содержание, формы, которых могли быть различными. Уже с XIII века отдельных дворян, занимающих высокие места в придворной иерархии, стали наделять землей - поместьями, которые и становились для них основным источником получения дохода за службу.
Первоначально «служили с земли» только дворяне, выполнявшие различные хозяйственные, административные, судебные и т. п. функции. Дружина оставалась на полном обеспечении от князя или боярина. Но постепенно солидными земельными наделами (во временное или постоянное владение) стала наделяться верхушка дружины, практически слившись с историческим боярством. А затем земельные наделы во временное пользование на период службы стали получать и другие военные служилые люди. Они не могли передавать их по наследству, но в случае поступления на службу сына (внука, племянника) эта земля могла перейти к нему.
Постепенно в России сложилась система, при которой служилые люди разделились на две части: - служилых людей «по отечеству», т.е. служащих по наследственной сословной повинности, которые за свою службу получали наделы земли - поместья, именно из них и формировалось дворянство в современном его понимании; - служилых людей «по прибору», которые за службу получали «корма» - денежное или натуральное содержание и отдельные льготы, подавляющее большинство их к дворянству отношения не имело.
Для служилых людей «по отечеству» была создана система общегосударственных чинов, расставившая их в соответствии с четкой иерархией:
· чины думские: бояре, окольничие, думные дворяне, думные дьяки;
· чины служилые московские: стольники, стряпчие, дворяне московские, жильцы;
· чины служилые городовые или провинциальные: дворяне выборные, дети боярские дворовые, дети боярские городовые.
Кроме них существовала небольшая группа лиц, имеющих придворные чины, но, как правило, они параллельно имели и общегражданские, а также значительное количество дьяков. Дьяки, кроме думных, не входили в общую систему чинов. Часть из них обеспечивалась поместьями наравне с дворянами в зависимости от места службы, а какая-то часть получала «корма». Подьячие, служившие в приказах, в подавляющем большинстве получали «корма» и к дворянам не приравнивались, как и придворные служители (ключники, стремянные, ясельничие, сокольничие, ловчие и т. д.).
Наличие чинов выделяло дворянство в привилегированное сословие и служило его консолидации. В зависимости от чина все служащие «по отечеству» наделялись поместьями определенного размера, который был четко регламентирован, но зависел от региона, где выделялась земля. Был законодательно закреплен размер «поместного жалования», порядок его получения и возможность передачи наследникам при поступлении их на службу. Предусматривалась возможность перевода всего или части поместья в вотчину, т. е. в наследственное владение. Как правило, это оформлялось в виде награды за личные отличия. Все служилые дворяне записывались в специальные разрядные списки, а аристократы (родословные дворяне) кроме того и в Бархатную книгу, которая велась с середины XVI века.
Все эти меры приводили к постепенному сближению служилого дворянства и аристократии, давали возможность служебного роста, во всяком случае, до уровня служилых московских чинов. Дальнейшее продвижение по службе существенно тормозилось системой местничества, которое было официально отменено только в 1682 году.
Термин «дворянин» в то время употреблялся применительно к названию определенных чинов, а дворянство в целом (в современном его понимании) обычно обозначалось термином «шляхетство». Именно этот термин употреблял в официальных документах Петр I, который стал создавать из служилых дворян и аристократов единый привилегированный слой общества.
Проводя масштабные реформы в государстве, Петр I особое внимание уделил дворянскому сословию, видя именно в нем ту силу, которая может оказать ему реальную помощь в преобразовании страны.
Уже в 1714 году Петр уровнял вотчины с поместьями, издав указ «О единонаследии», а в 1722 году ввел «Табель о рангах», в соответствии с которой была создана новая система чинов, разделенная на 14 классов. Царь обязал всех дворян, включая родовую знать, служить. Все дворянство было превращено в привилегированное служебное сообщество, но полностью находящееся под контролем монархической власти и лишенное многих прав.
Служилое дворянство от этого только выиграло, так как получило возможность быстрого продвижения по службе. Место дворянина в государственной иерархии теперь определялось не заслугами предков, а только присвоенным чином. Родовитое дворянство существенно проиграло, вынужденное начинать службу с низших должностей, причем, в условиях жесткой конкуренции с амбициозными «птенцами гнезда Петрова». Кроме того, служилому дворянству импонировало, что царь лично занимается их судьбой, определяет на учебу, приглашает на различные мероприятия, помогает приобрести светский лоск.
Петр разделил дворянство на две категории: потомственное и личное. Из исторического шляхетства потомственными дворянами были признаны все, имевшие старые придворные или общегосударственные чины, включая дьяков, и их прямые потомки. Но новые чины получили из них только те, кто был принят на службу. Часть родовитых бояр, окольничих и т.д. новые чины не получили, но царь разрешил им временно именоваться по их старым чинам.
С этого времени человек любого сословия, получивший первый офицерский чин прапорщика (14-й класс Табели о рангах), автоматически становился потомственным дворянином. На гражданской службе потомственное дворянство давал только чин 8-го класса, а с 14-го по 9-й только личное дворянство, которое не передавалось по наследству, но в остальном давало его обладателю практически те же права, что имели потомственные дворяне. При приемниках Петра право получения потомственного и личного дворянства было распространено и на награжденных российскими орденами.
Количество дворян в стране стало быстро увеличиваться. Этому способствовало то, что у выходцев из других сословий появилась реальная возможность приобретения дворянства выслугой, это сразу же сделало службу чиновником, а особенно офицером в армии, весьма популярной и даже престижной.
Окончательно российское дворянство превратилось в подлинно привилегированное сословие при Екатерине II, которая специальной Жалованной грамотой подтвердила дарованные еще её супругом Петром III вольности и привилегии дворянам, включая свободу от обязательной службы, личных податей и телесных наказаний, неприкосновенность дворянского достоинства, право владения землей и крепостными крестьянами и т.д. Дворянство было освобождено от жесткого контроля государством и создало собственные структуры самоуправления.
К этому времени окончательно вошел в употребление термин «дворянин». Любопытно, что однозначное и четкое толкование этого термина не было дано ни тогда, ни позднее. Так, в Законах о состояниях, входивших в Свод законов Российской империи в начале ХХ века, в статье 15 было записано: «Дворянское название есть следствие, истекающее из качества и добродетели начальствовавших в древности мужей, отличивших себя заслугами, чем, обращая самую службу в заслугу, приобрели потомству своему нарицание благородное».
Согласитесь, звучит возвышенно, но весьма туманно. Эта формулировка почти дословно повторяет ту, что была приведена за полтора века до того в Жалованной грамоте. За это время было предпринято громадное количество попыток дать более четкую формулировку дворянства, но безуспешно.
Со времен Екатерины в губерниях стали вестись родословные дворянские книги, в которые записывались все потомственные дворяне, проживающие постоянно или имеющие поместья на территории губернии. Дворянин мог подобным образом «зарегистрироваться» только в одной из губерний. Если потомственный дворянин не имел собственности, он мог «зарегистрироваться» в любой губернии. Личных дворян в родословную книгу не вносили, их, как и почетных граждан, записывали в пятый раздел городской обывательской книги.
В родословной книге было выделено 6 разрядов (частей) в один из которых и записывали дворянина в зависимости от способа, которым было получено дворянство, наличия титула и древности рода.
За время существования дворянской родословной книги форма её ведения, заложенная при Екатерине, не изменилась. В уже упомянутых Законах о состояниях было закреплено, что «дворянство потомственно имеет 6 разрядов: 1) дворянство жалованное или действительное; 2) дворянство военное; 3) дворянство по чинам, получаемым в службе гражданской, и по орденам; 4) иностранные роды; 5) титулами отмеченные роды; 6) древние благородные дворянские роды».
Наиболее почетным считались 4-й, 5-й и 6-й разряды, так как именно в них записывали древние и титулованные дворянские роды.
В 4-ю часть родословной книги вносились все иностранные «царские, владетельные, княжеские и иные выезжие честные роды» которые «в российское подданство вступили и о коих упомянуто в указах 195 года (имеется в виду 7195 г. от сотворения мира или 1687 г. от р.х.) о пополнении разрядной родословной книги». В России было модно вести свой род из-за границы от литовских князей, золотоордынских мурз и т. д. Но на веру подобные сведения не принимались, во второй половине XVII века в Разрядном приказе была создана Палата родословных дел, которая подвергала проверке документы, подтверждавшие древность рода. В 4-ю (и в 6-ю, об этом ниже) часть родословной дворянской книги могли быть включены только те роды, которые были в XVII веке при первых Романовых записаны в Бархатную книгу и родословные списки.
В 5-ю часть вносились «титулами отличенные роды», которым «присвоено или наследственно, или по соизволению коронованной главы название или княжеское, или графское, или баронское, или иное». Существовало не гласное, но очень четкое разделение на исконные титулованные роды и те, что получили титул от монаршей власти. Если верить преданиям, то некоторые дворяне (например, А.П. Ермолов) даже отказывались от присвоения титула, так как считали, что древность рода, подтвержденная внесением в 4-й или 6-й раздел родословной книги, почетнее, чем пожалованный титул.
В 6-ю часть книги заносились по алфавиту древние благородные русские дворянские роды, «коих доказательства дворянского достоинства за сто лет и выше восходят; благородное же их начало покрыто неизвестностию». Отсчет ко времени возникновения рода велся от середины XVIII века. Эти дворянские роды еще называли «столбовыми», так как во времена первых царей из династии Романовых они уже были записаны в Разрядном приказе в столбцы - свернутые в свиток разрядные списки, в соответствии с которыми верстались на службу и получали поместья, а кто-то из них и в Бархатную книгу.
Менее почетными считались три первых раздела книги, так как в них в основном вносили дворян, вышедших из низших сословий. Именно из этих дворян, количество которых стремительно возрастало, в массе своей и состояло российское дворянство.
Петр I и духовенство
Пётр I, став у кормила государственного правления, видел глухое, а порою и явное, недовольство духовенства теми преобразованиями, которые были начаты для модернизации России, ибо они разрушали старый московский строй и обычаи, которым те были так привержены по своему невежеству. Как носитель государственной идеи, Пётр не допускал самостоятельности церкви в государстве, а как реформатор, отдавший жизнь делу обновления отечества, он не любил духовенство, в массе которого находил наибольшее число противников того, что ему было самому более всего ближе. Но человеком неверующим он не был, скорее он принадлежал к числу тех, кого называют равнодушными к делам веры.
Ещё при жизни Патриарха Адриана Пётр, совсем молодой человек, ведший довольно далёкую от церковных интересов жизнь, высказывал главе русского духовенства свои пожелания относительно приведения в порядок духовного чина. Однако патриарх чуждался новшеств, проникавших в строй государственной и общественной жизни России. С течением времени недовольство Петра русским духовенством усиливалось, так что он даже привык большую часть своих неудач и затруднений во внутренних делах приписывать тайному, но упорному противодействию духовенства. Когда в представлении Петра всё противодействовавшее и враждебное его реформам и замыслам воплотилось в лице духовенства, он решил обезвредить это противодействие, и к этому были направлены все его реформы, относящиеся к устройству Российской Церкви. Все они имели в виду:
1. Устранение возможности вырасти русскому папе - «второму государю, самодержцу равносильному или большему», каким мог стать, а в лице патриархов Филарета и Никона до известной степени становился, московский патриарх;
2. Подчинение церкви монарху. На духовенство Пётр смотрел так, что оно «не есть иное государство» и должно, «наравне с другими сословиями», подчиняться общим государственным законам.
Путешествия Петра по протестантским странам Европы ещё более усилили его взгляды на отношение государства и церкви. С изрядным вниманием Пётр слушал советы Вильгельма Оранского в 1698, во время своих неофициальных встреч, устроить Церковь в России на манер Англиканской, объявив себя её Главою.
В 1707 был лишён кафедры и сослан в Кирилло-Белозерский монастырь митрополит Нижегородский Исаия, резко протестовавший против действий Монастырского приказа в своей епархии.
Чрезвычайно болезненным для некоторых из высшего духовенства было дело Цесаревича Алексия, с которым многие духовные лица связывали надежды на восстановление былых обычаев. Бежав в 1716 за границу, Царевич поддерживал сношения с митрополитом Крутицким Игнатием (Смолой), митрополитом Киевским Иоасафом (Краковским), епископом Ростовским Досифеем и др. Во время учинённого Петром розыска главною причиною измены Пётр сам назвал «беседы с попами и чернецами». По результатам следствия на духовных лиц, уличённых в связях с Царевичем, обрушились кары: епископ Досифей был лишён сана и казнён, равно как и духовник Царевича протопоп Иаков Игнатьев и близкий к первой супруге Петра, Царице Евдокии, ключарь собора в Суздале Феодор Пустынный; митрополит Иоасаф был лишён кафедры, а вызванный на допрос митрополит Иоасаф скончался по пути из Киева.
Стремление московского духовенства сохранить юрисдикционный иммунитет Пётр демагогически квалифицировал как «папежский дух».
Примечательно, что всё время подготовки реформирования церковного управления Пётр пребывал в интенсивных сношениях с восточными патриархами - прежде всего Иерусалимским Патриархом Досифеем - по различным вопросам как духовного, так и политического характера. А к Вселенскому Патриарху Косме обращался в том числе и с частными духовными просьбами, как-то разрешение ему на «мясоястие» во время всех постов; его Грамота Патриарху от 4 июля 1715 года обосновывает просьбу тем, что, как гласит документ. Несомненно, что Петру было удобнее решать вопросы духовного характера с восточными патриархами, которые находились в значительной мере на содержани московского правительства (а патриарх Досифей де-факто был в течение нескольких десятилетий политическим агентом и информатором российского правительства о всём, что происходило в Константинополе), нежели со своим, порою строптивым, духовенством.