Жизнь немецкого общества в годы войны

С начала 1939 г. Гитлер и вся нацистская пропаганда стали делать упор на то, что без расширения «жизненного пространства» немецкий народ никогда не сможет решить проблему обеспечения себя продовольствием. Эта пропаганда впервые сыграла свою роль в ходе оккупации остав­шейся части Чехословакии в марте 1939 г.

С конца апреля в Германии была развернута ожесточенная пропаганда против Польши путем распространения измышлений о зверских актах наси­лия в отношении проживавших там немцев. Для создания пово­да для нападения на Польшу было инсценировано напа­дение на радиостанцию в Гливице. Начавшиеся боевые действия были преподнесены нацист­ской пропагандой как «контрудар». Развязывание войны не встретило какого-либо протеста среди немцев. Немцы не хотели верить в то, что выступление против Польши неизбежно по­влечет за собой войну с западными державами. Однако объявление Анг­лией и Францией 3 сентября 1939 г. войны Германии положило конец этой иллюзии. После этого во всех слоях немецкого общества широкое распро­странение получили шовинистические настроения. Большинство немцев по­верило тому, что ответственность за войну лежит на Англии и Франции. Националистические настроения населения подогревались нацистской пропагандой, которая восхваляла борьбу за возвращение немецкому народу земель, которых он лишился в 1920 г. От населения тщательно скрывалась политика геноцида по отношению к полякам и евреям на ос­тальной занятой вермахтом польской территории. Гитлеровскому правительству, тем не менее, не удалось разжечь в стра­не такой же шовинистический угар, который охватил ее в начале первой ми­ровой войны. Воспоминания о тяжести той войны и ее катастрофических результатах оставили заметный след в сознании немецкого народа.

Жизнь населения Германии с 1 сентября 1939 г. существенно ухудшилась. Из-за массовой мобилизации в армию мно­гие крестьянские хозяйства лишились большого числа рабочих рук. На промышленных предприятиях были отменены отпуска рабочим и служа­щим, рабочая неделя сразу же после начала войны была всем увеличена до 50 и более часов. Немцы стали связывать свои надежды на улучше­ние своего положения с заключением мира. Однако у Гитлера были иные планы. Еще до завершения польской кампании он сообщил своим генералам о решении начать наступление на Западе.

Гитлеру нужно было снять с себя ответственность за про­должение войны. 6 октября в речи, произнесенной в рейхстаге, он лицемер­но утверждал, что у него нет никаких претензий к Франции, что он всегда выступал за дружбу с Англией, а затем под видом «мирных предложений» выдвинул заведомо неприемлемые для Парижа и Лондона требования: при­знать «распад Польши», признать право Германии на установление новых границ; не препятствовать «урегулированию еврейской проблемы»; объявить несуществующим Вер­сальский договор; обеспечить Германию колониями. В за­ключение Гитлер пригрозил, что если Англия и Франция не примут его ус­ловия, то Германия будет драться до победы. После этой речи нацистская пропаганда распустила слух о том, что «предложения» Гитлера якобы приняты Англией и Францией. Это вызвало бурный восторг у обманутого немецкого населения.

Победа над Францией явилась средством исцеления многих немцев от глубокой психологической травмы, вызванной поражением в первой миро­вой войне и «позором Версаля». Однако в отличие от Гитлера и его окруже­ния они ратовали не за продолжение войны в Европе, а за ее скорейшее за­вершение. Война с Англией, однако, продолжалась. Начались новые призывы в вермахт, военные эшелоны двинулись на Восток к границам СССР. У населения возникали недоуменные вопросы: «Что делает наша ар­мия? Нельзя ли отпустить призванных домой?». Между тем у опьяненных успехом «битвы за Францию» командующих германскими вооруженными силами была полная уверенность в победонос­ном исходе готовящегося «похода на Россию». Основная масса солдат и гражданского населения не знала о намерениях своих правителей. Слухи о вероятности войны с СССР появи­лись в Германии лишь в начале 1941 г. Реакция на них в войсках была неод­нозначной. Большинство военнослужащих вермахта не горело желанием воевать. Нападение вермахта на Югославию и Грецию в апреле 1941 г. вызвало некоторое недовольство населения затягиванием войны. Однако новый успех вермахта в «балканском походе» способствовал усилению воинственных настроений среди немцев. Многие из них стали высказываться за «разгром России», но выражали опасение, что «из-за необъятного русского пространства у Герма­нии первоначально не окажется достаточно людей, чтобы надолго удержать за собой эту страну».

Ввиду того что в нацист­ское правительство тщательно скрывало дату начала войны против СССР, известие о начавшем­ся 22 июня 1941 г. вторжении вермахта на советскую землю оказалось для большинства немцев «полнейшей неожиданностью», вызвало у них «опреде­ленное замешательство». Но уже 26 июня служба безопасности (СД) отметила, что под влиянием сообщений о первых успехах вермахта на Востоке нервозность и замеша­тельство у немцев сменились «спокойствием» и «уверенностью», поскольку «Россия как военный противник почти всеми оценивался очень низко». Сообщения о первых результатах наступления на Востоке вызвали «огромное воодушевление». Нацистскими пропагандистами использовались такие формулировки, которые придавали им сенсационный характер. Так, сражение за Минск преподносилось как «величайшая в мировой истории битва по окру­жению противника». Поддержка населением войны против СССР в самом ее начале во мно­гом объяснялась тем, что нацистское руководство усиленно стало рас­пространять изобретенную им легенду о «превентивной войне». Нацистское руководство тщательно скрывало от немцев планы разграбления богатств СССР, умерщвления десятков миллио­нов советских граждан, превращения оставшихся в живых в рабскую силу. «Генеральный план Ост» должен был стать достоянием немцев только по­сле военного разгрома Со­ветского Союза.

Основные усилия в нацистской пропаганде с самого начала войны про­тив СССР были направлены на то, чтобы внушить немцам ненависть к «советскому большевизму». С этой целью в средствах пропаганды распространялась информация о «невыносимых условиях жизни в Советском Союзе», преследованиях духовенства и интел­лигенции, «чистках» в партии и вооруженных силах, о «засилье» евреев в руководящих советских органах. Много внимания уделялось тому, чтобы представить советских лю­дей дикими и злобными, недостойных жало­сти существами. Руководители католической и протестантской церкви одоб­рили нападение на СССР, усмотрев в этом защиту от «безбожного большевизма».

Довольно скоро под влиянием известий о росте сопротивления Красной Армии и снижении темпов наступления вермахта на Востоке иллюзии нем­цев относительно легкой и быстрой победы над СССР начали рушиться.

Нацистское руководство принимало всяческие меры, чтобы скрыть от гражданского населения правду о поражении вермахта в битве под Москвой. Но полностью ему это сделать не удалось. Недоумение у них вызвало самоназначение Гитлера главнокомандующим сухопутными войсками

30 января 1942 г., когда контрнаступление советских войск под Моск­вой завершилось, Гитлер выступил с речью в Берлинском дворце спорта. Он заверил немцев в том, что самый тяжелый период остался позади, что они перешли к оборо­нительной стратегии и нужно наращивать производство оружия и боеприпасов. На немцев эта речь подействовала успокаивающе. Они в своем боль­шинстве доверяли фюреру и надеялись, что война закончится до конца года. Гитлер укрепил их надежду. 16 марта он объявил, что скоро начнется новое наступление, в ходе которого летом 1942 г. «большевистские орды будут разбиты и уничтожены». В мае 1942 г. Красная Армия потерпела крупное поражение под Харько­вом. Нацистская пропаганда подчеркивала большие людские и материаль­ные потери советских войск. Эффект, однако, оказался иным. СД констатировала, что у населения появились невеселые мыс­ли о неисчерпаемости людских и материальных ресурсов СССР.

Известия о тяжелых боях под Сталинградом осенью 1942 г. заставили население Германии вспомнить кровопролитные битвы первой мировой войны. Сталинград они окрестили «вторым Верденом». Гитлер в то время старался не вспоминать о своих прежних обещаниях немцам «окончательно уничтожить СССР до конца года». Он заверял их лишь о том, что Сталинград вот-вот будет взят, а 9 ноября публично заявил, что оборона Сталинграда якобы уже сломлена, а по сему мол «уже не повто­рится того, что случилось прошлой зимой». Переход Красной Армии в контрнаступление под Сталинградом, в ходе которого были разгромлены несколько армий Германии и ее европейских союзников, был воспринят немецким народом как величайшая драма. «Ста­линград означал для них поворотный пункт войны», причем многие немцы были склонны видеть в Сталинграде начало конца «третьего рейха».

В то время как все больше немцев осознавало, что тяжелое поражение их войск под Сталинградом лишило Германию перспектив на победу в вой­не против СССР, Гитлер изыскивал возможность восполнения громадных потерь вермахта для того, чтобы продолжить борьбу. Чтобы высвободить с предприятий мужчин для отправки на фронт, был издан секретный указ о «поголовном привлечении мужчин и женщин к выполнению задач по обороне рейха». Согласно этому указу в Германии вводилась трудовая повинность для всех мужчин от 16 до 65 лет и женщин от 17 до 45 лет. Геббельс решил внести свой пропагандистский вклад в это дело. 18 февраля 1943 г. он выступил с речью в берлинском Двор­це спорта, в которой призвал немцев стойко во имя до­стижения победы переносить тяготы войны. Его вопрос: «Вы хотите то­тальной войны?», был встречен собравшимися ревом одобрения. Большая часть немцев называли это «театром», «комедией», «дохлым номером».

Победа Красной Армии под Сталинградом повлекла за собой кризис до­верия значительной части населения к нацистскому режиму. Усилилось кри­тическое отношение к высшему политическому и военному руководству Германии, началось развенчание культа Гитлера.

Летом 1943 г. Гитлер принял меры по укреплению «внутренней безо­пасности». Для подавления вероятных акций протеста была проведена мобилизация в карательные отряды Для укрепле­ния руководства всеми карательными органами 20 августа министром внутренних дел был назначен рейхсфюрер СС Гиммлер. Кроме того, гит­леровское правительство стало публиковать сведения о растущих массо­вых репрессиях против инакомыслящих, что подействовало на население «очень от­резвляюще и устрашающе».

В начале 1944 г. три четверти населения Германии уже были убежде­ны в том, что война проиграна. Оно хотело мира, выражало недоволь­ство тяготами войны, но соблюдало лояльность нацистскому режиму. В наибольшей степени от войны страдали рабочие, а также мелкие кресть­яне. В 1944 г. рабочее время на военных предприятиях было увеличено с 50 до 60 и более часов в неделю. В мелких крестьянских хозяйствах из-за призыва большинства мужчин в армию основная тяжесть труда легла на плечи женщин и стариков. Они работали в неделю не менее чем по 80 ча­сов. В то же время большинство крупных землевладельцев и богатых крестьян были освобождены от воинской службы. На них работали сот­ни тысяч военнопленных и насильственно угнанных в Германию граждан из оккупированных вермахтом стран.

После того как западные союзники в июне 1944 г. высадили свои войска в Западной Европе и Германия оказалась в тисках двух фронтов, резко обострил­ся начавшийся после Сталинграда кризис нацистского режима. После провала заговора нацистская верхушка еще больше сконцентри­ровала власть в своих руках. 20 июля 1944 г. рейхсфюрер СС и начальник полиции Гиммлер возглавил армию резерва, предназначавшуюся для попол­нения действующей армии, 25 июля Гитлер объявил вторую тотальную мо­билизацию. Геббельса он назначил уполномоченным по тотальной войне, поручив ему любой ценой обеспечить военные предприятия рабочей силой. 16 сентября по приказу Гитлера началось формирование особого ополче­ния - фольксштурма. В его ряды подлежали призыву 6 млн мужчин от 16 до 60 лет, признанных ранее непригодными к военной службе. Командовали этими ополченцами нацистские функционеры.

На рубеже 1944—1945 гг. Гитлер и его генералы предприняли попытку устроить западным союзникам «второй Дюнкерк». Провал немецкого наступления в Арденнах и прорыв Красной Армией фронта на Висле привели к тому, что уже поч­ти все немцы не сомневались, что война ими проиграна. В конце марта 1945 г. Геббельс в своем днев­нике также признал, что большинство немцев уже утратили веру в благопо­лучный исход войны, впали в состояние «глубокой апатии и покорности судьбе», но теперь они уже не молчат, а «повсеместно совершенно открыто говорят о кризисе руководства», причем их критика распространяется «на личность фюрера, на национал-социалистическую идею, на национал-соци­алистическое движение».

В конце войны гитлеровское правительство, опираясь на сохранявших ему верность нацистских функционеров, эсэсовцев и генералов, еще более усилило террор внутри страны. С января по мая 1945 г. в Германии было из­дано 18 приказов и указов, на основании которых осуществлялись расправы над тысячами немцев, осмеливавшихся выражать неподчинение нацистско­му режиму.

Немецкий народ не проявлял ни желания, ни воли восстать против наци­стского режима. Немцы в своем большинстве после Сталинградской битвы убедились в том, что войну им не выиграть, хотели скорейшего ее оконча­ния.