Данные правила записаны и навечно неизменны.
Сим Зевс дарует Прометею каждые сто лет милость с помощью состязания заполучить его смертность.
Верховный бог выбирает место проведения состязания.
Афина, богиня мудрости, выбирает девушку, за которую Прометею предстоит сражаться, как если бы он действительно хотел её заполучить любой ценной.
Если эта девушка отдается Прометею в течение шестидесяти дней, то он проигрывает состязание и остается бессмертным.
Если же она его отвергнет, то Зевс сделает из него обычного человека.
Зевс позволяет Прометею совершить в каждом столетии три попытки.
Все причастные обязуются придерживаться правил состязания, честно сражаться, не обманывать и не лгать.
Записи Гермеса
I.
Прометей выбрал себе смешное человеческое имя. Кейден — якобы оно значит боевой дух, и в одном стоит отдать ему должное: боевой дух у него есть.
Все греческие боги собрались в Большом зале Олимпа Митикаса, чтобы вновь узреть эту сцену. Прометей настоял на своём праве, и Зевс умилостивил его. Так было договорено уже целую вечность назад. Но, как и все предыдущие разы, Прометей проиграет и в этот. Он позволил Зевсу себя обмануть. Он знал это, и всё равно не сдавался.
С помощью щелчка пальцев Отец богов наколдовал картину на белой стене дворца. Отсюда боги, которым не позволено покидать Митикас, смогут наблюдать за спектаклем.
С завтрашнего дня это будет моей задачей держать богов в курсе дела, и одним щелчком пальцев здесь не обойдешься. Я буду вынужден летать по округе, чтобы убедиться, что не пропустил ничего важного. Эти игрища были для меня сплошным стрессом, так как каждый вечер боги ожидают краткой сводки о том, что там происходит у людей.
Я взял тарелку с нарезанными апельсинами и клубникой и удобно умостился на свою лежанку. Сегодня мои крылатые сандалии лежали рядом с ней. Предстоящие недели будут ещё достаточно напряженными.
— Да начнется же игра, — объявил мой отец Зевс громким голосом и лег к своей жене Гере.
Ничего я не ненавидела больше, чем грозу, особенно когда ветер завывает между деревьев так, будто это дикий зверь, который только и ждет, когда сорвется с поводка и сожрет меня. Если честно, то я не просто не любила непогоду, но и до ужаса её боялась. Это глупо бояться молний и грома. Но я ничего не могла с этим поделать. Страх был моим вторым именем. Я боялась непогоды, полетов, боялась змей и прочих тварей. Я страдала от множества фобий со странными латинскими названиями. Астрафобия — так называлась боязнь непогоды. И именно я сидела в машине посреди Рокис, во время того, как из неоткуда мощный дождь и непроглядная тьма обрушились на нас. Только что небо было голубым и полно белых пушистых облаков, и в следующий миг солнце исчезло. Сценарий был похож на конец света в фильме-катастрофе. Именно для того, чтобы избегать таких ситуаций я обычно и проверяла тщательно погодное приложение. Но оно очевидно дало осечку. Того, кто программирует подобную ересь, нужно засудить. Даже Робин, моя лучшая подруга начиная с первого дня младших классов, которую обычно было трудно выбить из равновесия, сильнее обхватила руль наманикюренными пальчиками, пока я заставляла себя не сгрызть и без того короткие ногти до кожи. Довольно отвратительная привычка, которая давала о себе знать, когда я начинала нервничать.
Снова прозвучал вой. В этот раз намного ближе. Это был не ветер. Нужно было лучше изучить фауну Рокис, чем прогноз погоды, прежде чем я убедила Робин поехать со мной в Маунт-лагерь, который находился в отдалении от цивилизации. Дождь грохотал в лобовое стекло и звучал как залп пулемета. Несмотря на отвратительную погоду Робин продолжала ехать по узкой дороге, пролегающей через лес так, будто участвовала в заезде. Если я была слишком трусливой, то она была слишком смелой. Слово осторожность практически никогда не проскальзывало в её лексиконе.
Я провела ладонью по запотевшему стеклу. Вода на нем была ледяной. Взгляд скользнул на показатель температуры. Снаружи было около нуля градусов. Эта штука должно быть сломалась, хотя машина была новёшенькой. Отец Робин подарил ей её в прошлом месяце на семнадцатый день рождения, и она настояла, чтобы мы поехали в лагерь сами. Иначе этим занялся бы шафер и я чувствовала бы себя намного комфортнее. Оставалось только надеяться, что навигатор работал исправно. Холод пробрался через вентиляцию в машину. Мурашки пробежались по моим рукам, и Робин принялась возиться с панелью управления. Как раз в тот момент, когда мне почти удалось убедиться себя, что ужасный вой был лишь плодом воображения, он прозвучал вновь. Ещё ближе и ещё более жутко он поднимался в пурпурные облака, пронзенные молнией. Страх обхватил меня когтями и легкие сжались до размера горошинки. За молнией последовал мощный гром. Как рыба на суше я хватала ртом воздух. В темноте проявился силуэт и взгляд упал на молодого мужчину. Невозмутимый непогодой он бездвижно стоял на краю дороги с поднятой головой к небу. Хотя он был вымокшим до нитки, казалось, дождь не причинял ему никакого дискомфорта. Наоборот. Он явно наслаждался хаосом. Я понадеялась, что это не он был тем, кто так вопил. Но оборотни были ещё менее вероятны, чем обычные волки, правда? Ветер трепал его одежду. Его белоснежные волосы и светлая кожа выделялись в темноте. Как в замедленной съемке наша машина промчалась мимо него. Благоговейно он стоял там и позволял дождю литься на лицо. Вяло наклонив голову, он открыл глаза. Красные рубины впились в меня. Его глаза составили конкуренцию молниям на небе и волоски на руках встали дыбом. Ещё никогда я не видела человека-альбиноса. Его губы растянулись в тонкую полоску. Я оторвала от него взгляд, и тьма позади нас проглотила его полностью, что не осталось и силуэта.
— Ты его видела? — спросила я у Робин — Он должно быть сумасшедший.
Робин не оторвала взгляда от дороги.
— О чем ты говоришь?
— Там стоял альбинос у дороги — мой голос почти дрожал.
— Никто там не стоял. — она зло покачала головой. — Ты просто придумала. Не своди меня с ума. Дождь достаточно раздражает. Соберись.
Не волнуйся! приказала я себе. Даже если здесь были волки, они не стали бы нападать на людей. И никто добровольно не останется на улице в такую погоду. Тот тип был просто плодом воображения. Иначе это было не объяснить. Натянутые нервы просто сыграли со мной злую шутку. Я молчала, чтобы не раздражать Робин ещё больше.
Снова раздался оглушающий грохот. Это был не гром: в свете фар я увидела падающее на дорогу дерево. Робин надавила на тормоз и выкрикнула моё имя. Её „ Джесс “ отдавалось эхом в ушах, когда машину повело и занесло в сторону чудовища, что преградило нам путь осминогопобными ветвями. Робин закрыла лицо руками, бросив управление машиной. Я хотела схватить руль, когда моё тело подбросило вперед ускорением. Ремень безопасности впился в грудь. От боли я застонала. Всё вокруг закружилось с поразительной скоростью. Голова ударилась о что-то твердое. Ощущение было, будто она раскололась надвое. Осколки посыпались в лицо и голые руки. Прозвучал металлический скрип, который будто бы хотел разорвать моё тело. Ремень оторвался от мощи удара. Я старалась удержаться, но руки схватили лишь пустоту. Раздался треск и кости ног переломились. Это должно быть больно, подумалось мне, но я ничего не чувствовала. Страх заполонил голову. Танатофобия — страх перед смертью. Один из множественных страхов. Он стал явью? Я только что умерла? Просто так, без предупреждения? Не было ни света, ни длинного туннеля. Всё во мне запротестовало. Я ещё так многое хотела сделать. Так много, о чем мне ещё предстояло заботиться. Моя младшая сестра, Фиби, нуждалась во мне. Мама не могла сама о себе позаботиться. Я ещё даже не целовалась. По крайней мере по-настоящему. Но теперь похоже было уже слишком поздно для этого. Мир вокруг меня взорвался. Я пролетела по воздуху. Тьма окружала меня и тишина. Бесконечная тишина. Я парила. Всё было таким легким. Я плыла по бесконечному океану. Было хорошо — умиротворяюще.
Рядом с моим ухом прозвучало рычание.
Записи Гермеса
II.
Боже, как это было интересно! Но картинке было обязательно в самый ответственный момент начать мерцать и морщиться? Теперь мы пропустили аварию. Силы Зевса уже не те, что раньше. Ему должно было быть ясно, что Аполлон облажается. Люди боятся волков.
Дикие животные и непогода не то, с чем сегодняшние люди хорошо справляются, и уж тем более не двое девушек, одиноко едущих по лесной дороге на машине.
Ещё и получаса не прошло, как они в мире людей, а уже два трупа! Прометей должно быть снова ноет о том, как боги обходятся с его созданиями. Его проблемы, что он не создал их покрепче.
Хотя и Зевс переборщил с грозой. Неужели нужно было валить деревья?
Вечно этот цирк. Я покосился на него. Он и сам выглядел весьма ошеломленным. Должно быть теперь его мучала совесть. Но его сожаление надолго не задержится. В мире полно других девушек. Афине не составит труда найти кого-нибудь.
Воспоминания собирались по кусочкам, как пазл. Рядом с машиной были очертани, потом удар и безумная боль. Я потерла руку и ощупала ноги. Всё было на месте и даже боль исчезла. Осторожно я поднялась и опустилась на колени, прежде чем трясущиеся ноги позволили мне встать. Я сделала первый шаг, ноги были ватные. Туман окружал меня и затруднял мне дыхание. Я помахала руками. Белая дымка поднялась и осела, как по команде дирижера. Я стояла посреди своего рода паровой сауны, только не было жара. Пальцами я провела по телу. Футболка и штаны отсутствовали. Я не была голой, но и не носила одежды. Свет окружал меня, как мерцающая ткань. Словно вторая кожа, он прилипал к телу.
— Это было так необходимо? — разорвал голос тишину и раздался эхом в голове. Он звучал озабоченным, но туман прятал от меня говорившего. Я хотела его позвать, но из горла вырвалось только карканье.
— Я не ответственен за это, — защищался второй голос — За эту шутку в ответе кто-то другой.
— Это не шутка! — фыркнул первый говоривший. Теперь я слышала его лучше, и он звучал утешающе. Страх исчез. Он мне поможет. Где бы я ни находилась, и что бы ни произошло, он позаботится о том, чтобы всё пришло в порядок.
Что-то мягкое огладило ногу. Посмотрев вниз, я увидела волчьи глаза. Животное было белоснежным и в слишком человечных глазах было странное выражение. Вообще-то я должна была его испугаться, но я не ощущала страха. Было что-то правильное в том, что он был рядом со мной. Я присела рядом с ним и обняла его вокруг шеи. Лицо зарылось в шелковую шерсть. Успокаивающее рычание провибрировало по его телу и передалось мне.
Перед закрытыми глазами вспыхивали картины. Я слышала скрежет металла, видела падающее дерево и чувствовала удар. В испуге я подскочила на ноги. Пронзительная боль пронеслась по вискам. Волк предупреждающе зарычал и поддержал меня, когда я пошатнулась.
— Робин должна быть где-то здесь, — озвучила я и запустила руку в шерстку. — Ты можешь проводить меня к ней?
Волк склонил голову и уставился на меня. Дымка вокруг нас опустилась, и я содрогнулась. Тело с необычно вывернутыми членами лежало у моих ног. В неверии я уставилась на него. Я всхлипнула и движение отразилось на лице безжизненного создания. Я начала бесконтрольно дрожать. Это была я сама! Несмотря на вывернутую назад голову, на грязь, покрывающую щеки, я узнала собственное бледное лицо и рыжие волосы. Как вьющееся растение они обвивали мою шею. Потом я увидела кровь. Она была везде и неутешительно быстро впитывалась в поросшую мхом землю. Неосознанно я провела по щеке неповрежденной себя и уставилась на руку. Она была чистой, прозрачной. Я отшатнулась. Ноги не касались земли внизу. Я парила. Когда я ахнула, другая я дрогнула, как если бы тело тоже переживало шок. Я должна отсюда убираться. Так далеко, как только могу. Но из сна нельзя сбежать. Нужно проснуться.
Рука легла на лоб моего искалеченного тела.
— Она жива — постановил пораженный женский голос, будто нельзя было представить, что в этом переломанном нечто ещё могла теплиться жизнь. Черты её лица размывались перед глазами. — Но ненадолго, — прибавила она с сожалением.
Силы, или что бы то ни было, что удерживало меня рядом с собственным телом, покидали меня, и я опустилась на колени на лестную почву. Слезы катились по щекам. Я взяла себя за безжизненную руку. Она была ещё тёплой, но холод, исходящий от тела, превращал кровь в венах в ледяную воду. Один палец ещё слабо шелохнулся.
— Исцели её! — потребовал мужской голос у меня за спиной. Волк одобрительно зарычал. Он не отходил от меня ни на шаг. Его теплое дыхание согревало шею.
— Она обещана смерти. Её душа уже покинула тело. Я ничем не могу помочь, — ответил второй мужчина. Кто здесь околачивался и почему они ничего не делали, чтобы помочь мне и Робин?
Такого ужасного сна у меня ещё никогда не было. Моя душа покинула тело? О чем этот говорит этот парень?
— У нас мало времени. Ты им поможешь! — потребовала девушка.
Я убрала с лица волосы и стерла кровь и грязь со щеки. Когда я снова подняла взгляд, меня рассматривала пара зеленых глаз. Парень сидел рядом со мной. Но несмотря на то, что он был так близко, я не могла рассмотреть его лицо. Были лишь очертания.
— Твоё время еще не пришло, — пояснил он и у меня перехватило дыхание — Не бойся. Я с тобой.
Он видел меня. И под меня я имею в виду не переломанное тело, а отделенную часть. Мою душу?! Теплые пальцы прошлись по сверкающей коже, которая начала под ними покалывать. Он не должен на меня так смотреть. Я и сама могла о себе позаботиться. Мне не нужны для этого зеленоглазые парни. Я постаралась оторвать от него взгляд.
— Ты можешь мне доверять. Всё будет хорошо. — Его уверенность окутала меня, как теплое одеяло. Откуда в нем было столько оптимизма было для меня загадкой.
Я медленно кивнула, и он улыбнулся так широко, что на его щеках проявились ямочки. Странно, что я заметила это, хотя не могла рассмотреть его лицо. Но это же просто сон, напомнила я себе мысленно. Во снах царят другие правила и тут я могла себе позволить насладиться видом ямочек на щеках парня. Всё равно улыбка не должна производить на меня такое впечатление, обычно со мной так не работало.
— Они обе входят в узкий выбор, — объяснила девушка. Очевидно, я пропустила большую часть разборок, из-за этого чрезмерно интенсивного зрительного контакта. О чем они говорят?
— Они подходят превосходно.
Парень с зелеными глазами покачал головой, будто он тоже не понимал, о чем идет речь. Теперь нас было двое.
— Мне жаль, — прошептал он, прежде чем нежно приподнять моё тело себе на колени. Даже бестелесная часть меня ощутила боль, что охватывала мои члены. Она впивалась в каждую отдельную клеточку. Голова откинулась назад, и он осторожно уложил её себе на плечо. Как бы безумно это ни звучало, но я завидовала своему телу.
— Тшш, — прошептал парень в мои грязные волосы. — Всё будет хорошо. Ты должна захотеть обратно. Вы всё ещё связаны. — Его глаза снова зафиксировались на мне. — Ты не должна сдаваться, — он взял руку моей души в свою. Теперь это было не безвредное покалывание, прикосновение прошлось по мне как удар током. Он посмотрел на меня с оттенком шока.
— Выполняй свои обязанности, — потребовал он у другого, который стоял где-то позади меня. Я не могла обернуться, зеленые глаза удерживали меня.
Прозвучал веселый смешок.
— Твое пожелание для меня закон. Если Аиду она не нужна, то она может остаться. Одной больше или меньше, это неважно. Твои создания в конце концов размножаются как сорняки.
Неприятный собеседник окружил меня и положил пальцы на виски моего тела. Приятное тепло пронзило меня. Оно распространилось внутри, пока моя кровь не начала будто вскипать. Раскаленное оно пульсировало у меня в венах. Как только он убрал пальцы и отошел назад, я поднялась. Руки моего защитника прижимали меня сильнее к себе. Он бормотал слова в мои волосы, которые я не понимала, но которые меня утешали. Спустя целую вечность боль утихла. Моя душа становилась всё прозрачнее и прозрачнее. Я растворялась и ничего не могла с этим поделать.
— Не бойся. Всё будет хорошо. — услышала я его голос в голове. — Тебе нечего бояться. Я здесь.
Пряный аромат защекотал нос. Я зарылась лицом в футболку своего спасителя и распознала тихий смешок. Надеюсь, он меня не отпустит. Как бы отвратительно ни начался сон, теперь я желала, чтобы он продлился ещё ненадолго.
Испуганно я поднялась. По радио играл кантри. Не может быть, чтобы Робин включила эту волну. Моя шея болела и мышцы ощущались так, будто я пробежала марафон….