День первый.
Будильник зазвонил прямо над ухом так громко, что меня подбросило на кровати.
Голова раскалывалась.
Я вспомнила события предыдущего вечера и решила, что мне приснилось, но когда шмыгнула носом, поняла, что этот кошмар был не сном – синяк все еще болел.
Вечером накануне мерзавка Паркинсон в самом деле прокляла меня именно тем заклятьем, которое снять возможно только выполнением всех условий.
Радовало, что Панси пострадала сильнее – у нее было два красивых симметричных фингала под обоими глазами, разодрана щека и сломаны ногти. А я постаралась сделать так, чтобы их невозможно было убрать с помощью заклятий. Значит, в таком виде она и будет дефилировать по школе. Сладкое слово «месть».
Но заклятье она сказать успела. А я все думала, что делает эта дурочка в библиотеке дни напролёт, ещё и с разрешением Снейпа брать книги в Запретной секции? Оказалось, чтобы найти именно такое проклятие, которое я не смогу снять. И никто не сможет, насколько я в курсе.
Я была страшно злой. Нет. Я была в бешенстве.
Эта слизеринская дрянь связала два заклятия вместе – как у нее только мозгов хватило? – и суть проклятия сводилась к тому, что я должна была с кем-то, черт ее подери, провести ночь. Иначе я буду проживать этот день снова и снова. Я не была уверена, что понятие «провести ночь» включало в себя какие-либо интимные отношения, и потому оделась и направилась в библиотеку.
Я поняла, что встряла серьезно, когда перечитала все, что могла по теме проклятий, связанных с сексом. Оказалось, что можно без этого обойтись, но субъект, который избавит меня от проклятия, должен пригласить меня именно с этой целью. А уж отобьюсь я или нет – дело второе.
Спасительная мысль о Роне оказалась тщетной – я не имела права использовать для избавления от проклятия того, кто уже испытывал в отношении меня определенные желания. Вторая мысль, о Гарри, отпадала по причине того, что мне не хотелось бы, чтобы Гарри меня, хм, хотел.
Значит, нужно было искать кого-нибудь другого.
Меня спасало то, что это была пятница, на которой были только зелья. На урок я не опоздала, но желудок предательски урчал, поскольку время завтрака я просидела в библиотеке.
Снейп начал урок с длинной тирады про пользу применения зелий в повседневной жизни. Поскольку все это слышали раз сто, и я в том числе, у меня была возможность оглядеться и подумать, кто сможет стать моим избавителем. Я обвела класс глазами.
Невил. Неплохо и несложно, но что мне с ним делать потом?
Забини. Меня передернуло.
Малфой. Когда я на него посмотрела, он презрительно скривился. Я подумала, что это будет способ отомстить и Панси (интересно, рассказала ли она Малфою?), и ему непосредственно и решила, что если никого не найду, то возьмусь за Малфоя.
Крэбб?
Мои размышления именно на этом месте прервал профессор, который закашлял у меня над ухом.
- Мисс Грейнджер, какие ингредиенты я сказал использовать?
Я вжалась в стул и покраснела. Это был один из моих самых страшных кошмаров – меня спрашивают, а я не знаю, что ответить.
Со своей парты захихикал Малфой.
- Сэр… - прошептала я.
- Наша гриффиндорская принцесса прослушала? Минут пять баллов с факультета, - он развернулся и вернулся к доске.
А я злилась уже не только на Панси.
На обеде я украдкой рассматривала всех присутствующих мужчин. Когда Лаванда Браун мне подмигнула, я решила, что пора заканчивать думать об интиме, и немного испугалась. Хотя про ночь именно с противоположным полом в книгах не было ничего, но я подозревала, что если меня захочет девушка, то я позорно сбегу.
Вариантов не было.
Значит, Малфой.
Я слабо себе представляла, как можно соблазнить мужчину – последние два года поклонники находились сами. Более того, что происходит после акта соблазнения, я представляла исключительно по родительской энциклопедии секса. Довольно смешная книга, к слову сказать. А все отношения у меня ограничивались объятиями и поцелуями.
И тут мне стало страшно – вдруг придется все-таки с кем-то переспать?
Вечером после душа я одела короткую юбку, надушилась подаренными Роном духами и вышла на поиски Малфоя.
Поскольку наши комнаты были недалеко друг от друга, я сначала постучала в его двери (это заняло у меня 5 минут – 4 минуты 97 секунд на подготовку и 3 секунды на стук), но его не оказалось.
В холле и большом зале его тоже не было, и я вышла за ворота замка. На улице было еще по-августовски тепло, студенты сидели парами или небольшими группами прямо на земле. Малфоя среди них не было.
Я пошла к озеру, хотя это было последним местом, где он мог бы быть – там обычно нет людей, и блистать не перед кем.
И, разумеется, он оказался именно там. С Панси. Которая прогуляла сегодняшнее зельеварение и все еще выглядела кошмарно. Мне даже на минутку стало стыдно. Они сидели под широкой ивой и самозабвенно целовались, руки моего объекта были у нее под мантией.
Я хотела тихо сбежать, но услышала за спиной вопль Малфоя:
- Грязнокровка подглядывала за нами?! За ней, быстрее!
Я давно так не бегала.
Перед сном я тешила надеждами, что проснусь завтра, и это будет двадцать первое сентября, я не двадцатое.
День второй.
Будильник зазвонил прямо над ухом так громко, что меня подбросило на кровати.
Голова раскалывалась.
Было снова двадцатое. Нос все еще болел. Значит, проклятье все-таки работало.
На зельях и после плотного завтрака я чувствовала себя вполне нормально.
Когда Снейп спросил, что будет, если добавить в сегодняшнее зелье аконит, я подняла руку. Он меня не вызвал, но благосклонно кивнул.
Я повернулась к Малфою, который смотрел на меня совершенно наглым взглядом так, будто я сидела за партой голая. И улыбнулась. Он закашлялся, бедненький.
За обедом я специально выбрала место так, чтобы сидеть напротив него. Малфою ком в горло не лез, и он нахамил сидящему рядом Гойлу.
Я почувствовала некоторое удовлетворение, и уже через час ждала его у дверей его спальни при всем параде, размышляя о том, что будет завтра, если у меня ничего не получится, и я с горя побрею голову наголо – проснусь я лысой или волосы снова появятся? Записи со вчерашнего зельеварения пропали, будто их не было.
В общем, стояла я и размышляла, когда он с разбегу в меня врезался, и мы оба повалились на пол.
- Придурок, - прошипела я не по сценарию. – Аккуратнее нельзя?
- Сама дура, - парировал Малфой. – И что ты тут делаешь? Хотела пробраться в мою спальню?
- Яа-а-а? Да ни за что, - отрезала я и вернулась в свою комнату.
Полное фиаско. Безусловное.
С горя я перечитала пару книг о любовных зельях, хотя знала, что это не поможет – варить его гораздо дольше суток, да и по правилам проклятия использовать их было нельзя. Зато узнала много полезного.
День третий.
Будильник зазвонил прямо над ухом так громко, что меня подбросило на кровати.
Голова раскалывалась.
За завтраком Гарри спросил, что со мной, и почему я такая молчаливая. Я ответила, что со мной все в порядке и посмотрела на Малфоя. Он жевал и жестикулировал, рассказывая что-то Панси с набитым ртом. При мысли о том, что вечером я должна буду остаться у него на ночь, меня передернуло.
На зельях после фразы «а что будет, если…» Снейпа, я машинально ляпнула: «аконит». Он запнулся, внимательно на меня посмотрел и сказал остаться после урока. И даже баллы не снял.
Малфой в мою сторону не смотрел, потому строить глазки не вышло.
После урока, когда все вышли, я подошла к столу профессора.
- Вы сказали мне остаться…
- Да, сказал. Что это было?
Я захлопала ресницами с наиболее невинным видом – с другими преподавателями это обычно помогало.
- Сэр?
- Мисс Грейнджер, не стройте из себя невинную овечку! Вы прекрасно знаете, о чем я говорю!
- Простите, сэр. Я больше так не буду.
- Мисс Грейнджер! Я не о том, что вы меня перебили, а о том, что вы знали, что я хочу сказать! Это что – окклюменция, дар предвиденья или чары?
Я замялась.
- Я… просто знала.
- Вечером – ко мне на отработку. В восемь.
Вот черт. Я так надеялась именно этим вечером заняться Малфоем. И уже немного ненавидела двадцатое сентября.
За ужином Рон поносил профессора еще больше, чем обычно.
Вечером я застала Снейпа в кабинете у котла и с подвернутыми рукавами. Он варил какое-то зелье, судя по запаху, обычное снотворное.
Я приготовилась драить котлы – не в первый раз, в конце концов, но он велел мне заняться колбами первокурсников. Мыть колбы было приятнее, но их было слишком много.
В процессе я думала о том, как бы завтра заговорить с Малфоем. Вариантов было очень много, но ни один не давал мне гарантии, что вечером я окажусь в его комнате, и что меня банально не пошлют. Радовало только то, что если не выйдет, то помнить об этом он не будет.
К моей злости на Панси добавилась злость на Снейпа, который, фактически, заставил меня торчать в этом дне лишние сутки.
Я обернулась и посмотрела на профессора – третий час мытья пробирок руки это делали уже сами, автоматически.
Он помешивал зелье ложкой, не прикасаясь к ней – стоял и прокручивал круги пальцем над котлом, а ложка мешала сама. Во второй руке у него была книга, которую он читал, даже не отвлекаясь на зелье. Я восхитилась умением Снейпа заниматься двумя делами настолько играючи и решила, что в следующий свободный вечер тоже нужно будет потренироваться делать что-то двумя руками одновременно. На той его руке, которая занималась зельем, темным пятном выделялась метка, и мне показалось, что я вижу то, что мне видеть совершенно не следует.
Я вернулась к мытью пробирок, но все равно несколько раз оглядывалась на профессора.
День четвертый.
Будильник зазвонил прямо над ухом так громко, что меня подбросило на кровати.
Голова раскалывалась.
За завтраком я улыбнулась Малфою из-под полуопущенных ресниц, а когда его лицо вытянулось, я сделал вид, что это было случайностью, как советовал «Ведьмополитен».
На уроке я сварила зелье за 3 минуты – рекорд, судя по реакции Снейпа. После этого профессор весь урок как-то подозрительно на меня смотрел.
Я строила Малфою глазки всю дорогу, из-за чего он промахнулся с одним из ингредиентов и испортил отвар. Весь эффект от моего кокетства сошел на нет.
После обеда я перехватила его в коридоре – он шел один, и спросила, как мне загладить свою вину.
Малфой остановился и посмотрел на меня так, будто я превратилась в вейлу.
- Грейнджер, у тебя все в порядке?
- Да, Драко, - я в первый раз за все время нашего знакомства назвала его по имени, и это тоже произвело определенный эффект.
- Точно не в порядке, - он хотел уйти, но я схватила его за рукав – лишний день тут торчать мне совершенно не хотелось, и я готова была пойти на жертвы.
- Драко, я хотела сказать… Нам же по дороге в спальни. Ты меня не проведешь?
Он смотрел так, будто говорил с пациентом особой палаты в Мунго.
- Зачем?
- Ну… мы можем обсудить, как готовить зелье, которое у тебя не вышло.
- Ок, - сказал он, и мы направились в сторону спален старост.
Говорить нам было решительно не о чем, и я думала, как бы завязать разговор. Похоже было, что Малфоя занимает тот же вопрос. Обсуждения зелья хватило ровно на две минуты.
Но я шла рядом, и это было маленькой победой.
Все было неплохо до того момента, пока мы не пришли к портрету, ведущему в спальни старост, у которого стоял Рон, и его лицо вытягивалось по мере того, как мы приближались. Малфой даже не стал делать вид, что все в порядке, и быстро протиснулся за портрет, а я стояла и краснела. Я понимала, что если сегодня у меня не выйдет, то Рон забудет об инциденте, но сейчас он багровел на глазах и, наконец, выдавил:
- Что это было?
- Мы решали вопросы дежурства старост, - соврала я. Ложь во спасение, воистину.
- Я не заметил, чтобы вы что-то решали, - гнул свое Рон.
- Мы решали до того, как пришли сюда, - отмахнулась я.
Он бурчал весь путь до моей спальни, а за ужином что-то шептал Гарри на ухо.
Вечером после отбоя я прокралась к спальне Малфоя и поскреблась ему в двери. У меня был план, конечно же.
Он открыл двери и даже не успел открыть рот, как я ввалилась в комнату и села в кресло.
- Грейнджер! Я еще днем подумал, что ты заболела, но это все рамки переходит!.. Минус десять баллов с Гриффиндора, - добавил он поспешно, - за нарушение режима.
Я улыбнулась самой ласковой улыбкой.
- Драко, мне так нравится, как ты это делаешь.
- Что? – изумился он.
- Снимаешь баллы. Проявляешь власть. Мне всегда нравились мужчины с принципами, - я выдумывала на ходу, но получалось складно.
Малфой поежился.
- Что ты хочешь сказать, Грейнджер?
- …Гермиона, - поправила его я и встала. – Мне так больше нравится.
Он попятился.
- Я вызову Филча, - взвизгнул Малфой. – Я буду жаловаться!
- На что? – снова улыбнулась я. – На то, что к тебе в комнату пробралась девушка?
Когда я делала шаги, он вздрагивал. Похоже, что он считал, что я издеваюсь или не в себе. Или что я – боггарт.
- Убирайся, - наконец, прошептал Малфой. – Вон из моей комнаты!
- Нет, - я стояла вплотную к нему, он вжимался в стенку. – Я не уйду. Понимаешь, тут такое дело – твоя подруга Панси меня прокляла, и мне нужно тут переночевать. И мне плевать, хочешь ты этого или нет.
И черт с тем, что план не сработал – я была в его комнате.
- Я… - взвыл он, - я…
- Ты ничего не сможешь сделать, Драко, иначе это тебя скомпрометирует – грязнокровка в твоей комнате ночью, еще и рыдающая, а я это умею. И рассказывающая ужасы о том, что с ней проделал ночью этот мерзкий слизеринский староста, - я отвернулась и снова села в кресло. – Так что тебе придется потерпеть. Немного.
- Черт, - выругался он и сел на кровать, подальше от кресла. – И что тебе нужно?
- Ничего. Просто спать с тобой в одной постели.
Он снова взбесился:
- С какой стати?
Мне пришлось подробно рассказать, что сделал его подружка и почему у нее синяки в пол-лица. Этот момент я описала максимально красочно, наслаждаясь сменой цвета его лица с бледного в красный. И объяснила, что ему придется смириться с тем, что мы будем ночевать вместе.
- Тогда ты спишь на полу, - сказал он.
- Ну уж нет. Там четко написано, что спать мы должны в одной постели. И желательно, чтобы ты меня… хотел.
- Никогда! – выкрикнул Малфой. – Я и грязнокровка – никогда!
- Как хочешь, - сказала я и легла на кровать ближе к окну.
Кровать у него была такой же, как моя, и вся комната тоже, только оформлена была не бордовым с золотом, а зеленым с серебром. И постельное белье у него было канонически зеленым.
- Ты будешь спать в одежде? – спросил он через пару минут гнетущего молчания.
- Я могу раздеться, - хмыкнула я и показательно расстегнула пуговицу на кофте.
Он закашлялся и замахал руками:
- Не стоит, Грейнджер. Не хватало еще тебя голой в моей постели.
Он сходил в ванную и вернулся в пижаме. Тоже зеленой.
Мы легли, я честно пыталась заснуть, но у меня не выходило. Судя по звукам и шуршанию со стороны Малфоя, у него – тоже.
Он первый нарушил молчание:
- Можешь называть меня Драко.
- Как великодушно, Драко. Можешь называть меня Гермионой.
Снова молчание.
- Знаешь, а я почти поверил, что нравлюсь тебе.
- А я почти поверила, что могу тебе понравиться.
- Ты невыносимая...
- Всезнайка? – закончила я предложение. – Я знаю. Еще грязнокровка и так далее.
Он снова молчал. А потом сказал то, что удивило меня безмерно:
- Извини. Я знаю, что я зря тебя обижаю. Но воспитание, отец и все такое…
- А ты хотел бы, чтобы я относилась к тебе по-другому? Ну, чтобы мы в самом деле могли бы… дружить?
Я не знаю, почему я это спросила. Просто в тот момент это казалось уместным. А другого момента могло и не случиться.
- Хотел бы, - выдохнул он и повернулся ко мне.
- И я.
Он лежал, опираясь на локоть, и смотрел на меня, мне стало неуютно.
- Почему ты так на меня смотришь?
- Думаю, смогу ли я и вправду тебя захотеть, - теперь уже я смущалась, а он, казалось, наслаждался.
«Ничья», - подумала я.
- И как?
- Ты красивая.
У меня внутри что-то дрогнуло от сознания нереальности происходящего – я и Малфой в одной постели, лунный свет, и он, говорящий такое.
- Ты тоже ничего.
И мы лежали вот так, он смотрел на меня, а говорить уже не хотелось.
А потом, намного позже, когда я уже думала, что заснула, он наклонился и поцеловал меня в щеку. И это не стало концом света. И было приятно.
Потом я повернулась и поцеловала его в губы, он ответил на поцелуй. И целовался он куда лучше тех, кто делал это со мной раньше.
Я, сама не знаю, почему, обвила его шею руками, и почему он оказался таким приятным наощупь.
Драко был очень и очень нежным, его руки – почти невесомыми, и я таяла от этих ощущений. Я не возражала, когда он начал стаскивать с меня кофту, когда он расстегнул на мне блузку и снял с меня юбку. Я смотрела, как завороженная на то, как он снимает пижаму.
Потом он гладил мою грудь и шептал, что я – самая красивая из всех, что у меня великолепная фигура, что я ему очень нравлюсь, а я перебирала его волосы кончиками пальцев и думала… ни о чем я тогда не думала.
Когда Драко выдохнул «я хочу тебя», я почувствовала себя страшно довольной – проклятье должно было перестать работать. А потом эта сказка закончилась, и, к счастью, на нас еще были остатки одежды, потому что в комнату влетел Снейп, одним взмахом палочки зажег свечи и сказал:
- Малфой, ты сам просил отработку утром… - и осекся.
Я залезла под простыню, а потом зазвенел будильник. Но то выражение лица профессора я не забуду никогда.
И я была просто счастлива проснуться с головной болью и двадцатого, потому что если бы это было двадцать первое, то я бы сбежала из школы.
День пятый.
За завтраком я прятала глаза от Малфоя, хотя понимала, что он ничего не помнит. Я-то помнила.
На уроке я сварила зелье за 2 минут 40 секунд, чем вызывала редкое удивление на лице Снейпа и просьбу задержаться. Стандартно.
Он смотрел на меня так пристально, что я вспомнила рассказы Гарри об окклюменции и поежилась.
- Мисс Грейнджер, никогда не замечал у вас способностей к зельеварению. Наверное, я ошибался, - о, услышать это от Снейпа было не только непривычно, но и очень приятно.
- Спасибо, профессор.
Я пару секунд колебалась, но нужно было ловить момент:
- Я хотела с вами поговорить. Я знаю, что после обеда вы свободны, могу я к вам зайти?
- Можете. В два.
Он даже не спросил, зачем. Мне бы хоть порцию его флегматизма.
В два я была у него в кабинете и переминалась с ноги на ногу. Поговорить именно со Снейпом было, как мне казалось, хорошей идеей – Панси была его студенткой, он был лучшим специалистом в школе по темным искусствам, и никто из преподавателей меня бы не понял. Кроме него, как мне казалось.
- Что вы хотели, мисс Грейнджер?
Он был все еще в хорошем расположении духа и даже предложил мне жестом присесть в кресло напротив.
Я собралась с мыслями, выдохнула и рассказала. Все повествование заняло у меня минут пять, и я узнала, что бываю жутко косноязычной. Про Малфоя я не рассказывала, конечно же, только про стычку с Панси.
Профессор меня ни разу не перебил и слушал очень внимательно.
Когда я закончила, он взмахнул палочкой, и у меня появилось чувство, что меня выворачивают наизнанку, которое через секунду прошло. У меня над головой висело темное облачко, Снейп удовлетворенно хмыкнул, потом спросил:
- И что думаете делать, мисс Грейнджер?
- Я… Думала, что вы мне подскажете.
- Мне нечего сказать. Вы совершенно правы – нужно сделать то, что нужно.
- И никаких способов? Контрзаклятий, зелий, оберегов, еще чего-то?
Он достал с полки книгу, безошибочно нашел нужную страницу и принялся читать. Потом снова поставил на полку.
- Нет. Увы.
Я выдохнула и зарыдала, потому что чувствовала себя выжатой, как лимон.
Я хотела остановиться, но слезы лились сами.
Минут пять я плакала, потом вытерла лицо протянутым Снейпом платочком и откинулась в кресле. Он все это время просто за мной наблюдал – ни одной эмоции на лице, ни одного слова.
- Совсем никак, профессор?
Он встал и сложил руки на груди, возвышаясь надо мной, как гора.
- Я проверю в книгах, но сомневаюсь, что найду новые способы – это было любимое проклятие, когда я учился в Хогвартсе… Кстати, так родители вашего друга Поттера нашли друг друга.
Я не просто удивилась, я была шокирована.
- Но если они… Откуда вы знаете?
- Я проклял Поттера, - просто ответил Снейп. – И я придумал это заклятие, - он выглядел даже немного гордым.
Конечно. У меня даже немного от сердца отлегло – это придумала не Панси, она все-таки дура. А Снейп мерзавец, безусловно – был им и остался. Но мне больше не к кому было обратиться.
- Приходите ко мне завтра, то есть когда завтра проснетесь, и день будет тем же, еще до завтрака, - он взял пергамент и начал что-то писать своим мелким почерком, потом протянул свиток мне, - возьмите и вызубрите это на память.
Я прочитала несколько строк и поняла, что ничего не понимаю в написанном.
- Как мне это выучить? И зачем? Это поможет?
- Мисс Грейнджер, вы – отличница, но иногда бываете удивительно глупой. Выучить методом зубрежки, вы это умеете. Затем, чтобы завтра, когда вы мне это повторите, я понял, что это правда и не тратил время зря.
Вечер прошел за вызубриванием непонятного набора слов. Я даже не пошла на ужин, Рон притащил мне пару сэндвичей и долго расспрашивал, что я учу – завтра же суббота. Конечно, у него была суббота, а у меня – очередная ненавистная пятница.
День шестой.
Утром я зашла в кабинет профессора и застала его за процессом одевания – он был в брюках и белоснежной старомодной рубашке с отворотами, но еще без мантии. Я в первый раз видела Снейпа не в черном, на белом фоне его лицо выглядело уже не таким бледным.
- Что вам нужно?
Разумеется, он меня не ждал.
- Понимаете, мне нужно сказать вам это, - я открыла рот и протарабанила скороговоркой то, что вчера было написано на листике.
Пока я говорила, Снейп внимательно слушал, а потом рассмеялся. Я впервые видела его смеющимся – да, это ненавистное двадцатое число уже не в первый раз давало мне новые ощущения. Только я не уверена, что смех Снейпа был из тех, которые можно назвать приятными.
- А-а-а, мисс Грейнджер, ясно. Еще одна жертва…
Он развернулся и подошел к книжному шкафу, достал оттуда вчерашний фолиант, и у меня резко испортилось настроение.
- Бесполезно.
- Что? – он повернулся ко мне, придерживая книгу обеими руками.
- Вчера вы уже смотрели… А что это за язык, на котором была записка? – я не могла не спросить.
- Много будете знать – скоро состаритесь, - он вернул книгу на место и сел в кресло. – Итак, кого вы уже пытались соблазнить?
Я покраснела.
- Мисс Грейнджер, раз уж вы второй день подряд ко мне приходите, значит, ничего не вышло. Можете поделиться опытом, - я понимала, что он снова издевается, и обозлилась. – Или не второй?
- Не ваше дело!
- Как хотите, - он не выглядел разочарованным. – А я хотел предложить вариант.
- Да? – мне сразу стало легче дышать. – Какой?
- Себя.
Я замерла. Предложение было настолько невероятным и настолько противным, что к горлу подкатила тошнота. Снейп был последним мужчиной на земле, с которым бы мне хотелось лишиться невинности. Особенно в таких обстоятельствах.
- Ой, мисс Грейнджер, не нужно так кривиться. Вы бы не пришли с этим ко мне без крайней нужды.
- Да я лучше к Гарри схожу! Или к Невилу! Или даже к… Флитвику!
Снейп снова засмеялся и указал на дверь.
- Удачи в поисках. А мне пора одеваться.
Я выбежала из кабинета еще более злой, чем раньше, и на уроке испортила зелье, за что Снейп снял с меня баллы.
В обед я снова осматривала Большой зал, но, увы – вариантов не было.
Гарри спросил о причинах моей злости, и в этот раз я могла сказать правду:
- Из-за Снейпа.
- Перестань, - он ласково погладил меня по руке, - это ж Снейп. Не в первый и не в последний раз.
Вечером, после долгих раздумий, я выбрала самую простую из своих ночнушек, оделась и сверху набросила мантию – по крайней мере, этому старому ублюдку не нужно будет меня раздевать, и все пройдет быстрее. И оставила палочку в комнате.
Я не красила глаза и не использовала духи – какая разница, понравится ли ему, если мне точно будет противно?
Снейп даже не удивился, когда я пришла.
Он указал рукой на дверь в личные покои и сказал идти туда, а сам вернулся к проверке контрольных.
В его комнате был минимум мебели, сама комната - даже меньше моей и ужасно мрачной – темные обои, картины с абстракциями, которые постоянно двигались – все, как я себе и представляла.
Кровать была широкой, но очень жесткой. Я сняла мантию и залезла под одеяло, постель была свежей и ничем не пахла. Я лишний раз подумала о предусмотрительности профессора – он был уверен, что я приду, и это тоже злило.
Через полчаса мне надоело нервничать и рассматривать свои ногти, еще через полчаса я заснула.
Разбудило меня шуршание одеяла рядом, я сразу же проснулась и зажмурилась от осознания того, что я лежу в покоях Снейпа с ним под одеялом, и сейчас он сделает со мной то, чего я больше всего боялась. Если бы мне в этот момент на глаза попалась Панси, я не погнушалась бы использовать непростительное заклятие.
Но ничего не происходило.
Я открыла глаза. Горела одна свеча, которая почти не давала света, профессор лежал рядом и смотрел на меня, его волосы были еще мокрыми после душа. Я невольно подумала о том, что дежа вю наверняка можно объяснить каким-нибудь магическим способом, и приготовилась к тому, что сейчас он меня коснется. Но Снейп просто лежал и смотрел. Это был даже не изучающий взгляд, как у Драко – он просто наблюдал. А я смотрела на него.
Его глаза, темные даже днем, сейчас казались просто бездонными, а черты лица – не такими резкими и отталкивающими.
- Мисс Грейнджер, вы уже здесь, - вдруг сказал он. – Зачем, если я вам так противен?
- Не так, - сказала я почему-то.
- Не врите.
Он подвинулся ближе и взял прядь моих волос в руку, я инстинктивно дернулась, и он тут же отодвинулся.
- Я же говорил, что вам противен.
Снейп лежал и смотрел в потолок, а я лежала рядом и не знала, что делать – я не хотела к нему притрагиваться и даже быть с ним рядом, но мне очень хотелось в двадцать первое.
Я размышляла, как это бывает – даже если бы это был тот, кто мне нравился – Рон, хотя бы, я все равно не смогла бы начать первой, поскольку не знала, как это происходит. Теория оказалась делом совершенно бесполезным.
Через какое-то время, когда у меня уже не было сил лежать без движения, я повернулась к Снейпу. Он спал. Такого поворота событий я не ожидала.
Но это была отличная возможность его рассмотреть – во сне он выглядел совсем не таким грозным и угрюмым, а даже каким-то умиротворенным. Линия губ разгладилась, они казались немного пухлыми и не были, как обычно, поджаты в презрительной гримасе.
Снейп вообще казался совершенно другим человеком.
Я аккуратно стянула с него одеяло, он оказался раздет - торс его был голым, с небольшой темной растительностью на груди.
Мне стало интересно, какие эти волоски наощупь, и провела по его груди кончиками пальцев. Мужчина продолжал спать, и я продолжила изучение – нагнулась и поцеловала его в ключицу, потом в шею, потом в щеку, и это оказалось не так ужасно, как я себе представляла – он пах чем-то, напоминающим орех, на его лице не было щетины, а кожа была мягкой и теплой. Когда я притронулась губами к его губам, он пошевелился и открыл глаза, я сразу же отодвинулась.
- Продолжайте, мисс, - его голос не был злым, а, скорее, просящим, и я снова придвинулась ближе.
Тем места на коже, которыми я касалась его ног, горели, а в животе появилось приятное и привычное тепло и еще какое-то чувство, которого раньше не было.
Я наклонилась, и, была не была, поцеловала его в губы. Он ответил, и этот поцелуй не был похож на поцелуй Рона или Малфоя – он не был нежным, но требовательным и жаждущим.
Снейп положил ладонь мне на затылок и крепко прижал меня к себе. Ощущение, что я полностью в его власти, уже не раздражало, хотя мои руки снова начали предательски дрожать – то ли от волнения, то ли от возбуждения. Второй рукой он провел по моей спине, и это было приятно.
Он перевернул меня на спину и навис надо мной, его волосы смешивались с моими, а глаза смотрели прямо в глаза мне.
- У вас есть еще возможность передумать, - шепнул он, и я помотала головой.
Он стащил с меня рубашку, и я прикрыла грудь руками – мне было стыдно. Он улыбнулся и аккуратно развел руки в стороны, рассматривая меня жадным взглядом.
Я чувствовала на себе вес его тела, впервые в жизни мужчина был рядом так близко, и тепло в животе росло.
Снейп наклонился и поцеловал мою грудь, потом приник губами к соску и начал его посасывать и ласкать языком, второй рукой он гладил другой сосок, и я выгнулась от удовольствия – мое тело меня не слушалось.
Позже он стянул с меня трусики и рывком раздвинул ноги. Не смотря на возбуждение, мне было стыдно до колик, и я попыталась прикрыться руками.
- Глупая, - он аккуратно убрал мою руку и приложил свою ладонь к лобку.
Его рука просто лежала там, а я уже чувствовала, как внутри нарастает это новое ощущение, приятное и одновременно пугающее. Я закрыла глаза и решила, что он все равно может делать со мной все, что захочет – возражать мне уже не хотелось.
Снейп начал гладить внутреннюю часть моих бедер, потом его пальцы прикоснулись к чему-то между моих ног, и я вскрикнула – это было совершенно новое ощущение, очень резкое и яркое, и дико приятное. Кончиками пальцев он массировал эту точку, а мне было стыдно и приятно одновременно, я слышала, как он задышал тяжелее, и открыла глаза.
Снейп сидел между моих ног на коленях, его пах был накрыт одеялом, а руки сосредоточенно ласкали меня.
- Профессор, - прошептала я и удивилась тому, как изменился мой голос, - можно, я?
Он отрицательно покачал головой и раздвинул мои ноги еще шире, туда уперлось что-то твердое и теплое.
Я ожидала боли, о которой рассказывали подруги, но больно было какой-то миг, а потом боль сменилась чувством заполненности внутри. Он двигался медленно, постепенно ускоряя темп, и я впитывала в себя новые ощущения, которые были не такими легкими и приятными, как раньше, но тепло внутри разрасталось и заполняло меня всю – от низа живота до корней волос, все больше и больше, и тут Снейп остановился, издал короткий стон, и вышел из меня.
Он лег рядом, а я лежала, растерянная и разочарованная – весь этот акт любви ни к чему меня не привел, тепло уменьшалось, становилось меньше с каждой секундой, а профессор лежал рядом, расслабленный и довольный, и тяжело дышал.
Через несколько минут он уснул, а я давилась слезами.
День седьмой.
Будильник не звонил.
Я осмотрелась и поняла, что у меня получилось – я была в комнате Снейпа, одна.
Я оделась, проклиная себя за прошедшую ночь, и вышла в кабинет. Профессор читал газету, делая вид, что меня нет. Я решила, что это к лучшему – обсуждать произошедшее мне не хотелось.
Я вышла и пошла в сторону комнаты старост, размышляя о том, что делать дальше. В субботнее утро в коридорах школы было удивительно пусто, но у своих дверей я столкнулась, разумеется, с Панси Паркинсон. Ее синяки цвели, подобно фиалкам, а лицо было перекошено от радости при виде меня. Панси загородила мне дорогу и выплюнула:
- Поздравляю с потерей девственности. И кто он?
- Снейп, - ответила я и обошла ее сбоку, пока она хлопала челюстями от удивления.
К счастью, она мне не поверила.
Всю субботу я просидела у себя в комнате, размазывая слезы по щекам и горюя о своей невинности, и даже не вышла на обед.
Вечером ко мне вломились Рон с Гарри и принялись расспрашивать, что со мной такое и какая отработка была вечером у Снейпа. Я отмахнулась и сказала, что котлы, подумав, что правде они все равно не поверили бы.
День тридцать пятый.
Почти месяц профессор Снейп меня игнорировал. Не просто игнорировал, как когда я тянула на уроках руку, а делал вид, что меня нет – ничего не спрашивал, глядел сквозь меня, максимум, чего я удостаивалась – это оценок.
Сначала меня это радовало, но день на третий начало злить. Я пришла к нему вечером с твердым намерением поговорить и расставить все точки над I, но дверь мне никто не открыл.
На пятый день я рассматривала профессора на уроке и уже считала себя экспертом по его поведению – когда он на самом деле злиться, а когда делает вид, что зол. Его резкая походка и голос перестали меня раздражать, чему я сама удивилась.
На седьмой день после той ночи я уже называла профессора симпатичным и заткнула Рона, когда он обозвал Снейпа слизняком. Вечером я снова стучала в его двери, и снова мне никто не открыл.
Еще через неделю я проводила вечера в мечтах о том, как бы мне хотелось повторить ту ночь и с какими именно словами в конце. И мысленно называла Снейпа Северусом. Горгулья у его дверей сказала, что мне запрещено отвечать, но настойчивость должна быть вознаграждена – профессор не желает меня видеть.
Когда я осталась после урока и попыталась с ним заговорить, он даже не повернулся в мою сторону. Когда я начала кричать, что он – сволочь и что так нельзя, он встал и вышел.
С той памятной ночи прошел почти месяц, и я поняла, что без памяти влюблена в этого уродливого, противного, жуткого профессора Северуса Снейпа. И поскольку сидеть и ждать от него знаков внимания было бесполезно, то я, как девушка рациональная, решила его подкараулить.
Я встретила его у дверей и буквально вломилась в его кабинет вслед за ним.
- Мисс Грейнджер, что вы себе позволяете?
Я ликовала – Северус говорил со мной.
- Я хочу с вами кое-что обсудить.
- Нам нечего обсуждать, - он сел за стол и взял в руки первую попавшуюся книгу.
Но я сдавать не собиралась.
- Есть, что, - я подошла к столу и вырвала у него из рук книгу. – Вы можете продолжать делать вид, что меня не существует, но только после этого разговора.
- И?
Он впервые смотрел мне в глаза с той самой ночи, и улыбался.
- Вы меня использовали.
- Допустим.
- Вам плевать на мои чувства.
- Именно.
- Вам совершенно все равно, как это все отразилось на моей жизни.
- Ага.
Казалось, он просто издевается.
- Я вам не нужна.
- Нет.
- И вас не интересует, что я о вас думаю.
- Я знаю, что вы обо мне думаете. Вы это только что озвучили. Спасибо, можете быть свободны.
Я не знала, что сказать – конечно же, я надеялась, что он скажет, что я неправа и все такое, но он был невозмутим, как скала. И такой же холодный.
- Я о вас не так думаю, - подобрать слова было очень сложно. – Я… хотела обсудить ту ночь.
- А что тут обсуждать? Я вами воспользовался для удовлетворения похоти. Dixi.
- Профессор!.. Вы невозможный, противный хам! – я подошла к нему с намерением залепить ему пощечину, но он молниеносно перехватил мою руку и усадил к себе на колени, крепко зажимая обе мои руки одной своей.
- Да, я такой.
Оказавшись у него на коленях – да, я мечтала об этом последние недели, я совершенно потеряла желание драться и разговаривать. Его запах, его губы рядом, его руки, сжимающие мои – все это было, как в мечтах. Только в мечтах не было такого разговора до этой чудесной сцены.
Я попыталась выбраться, но он только сильнее сжал мои руки.
- Вы уже успокоились, мисс Грейнджер?
- Да.
Он тут же отпустил меня, ожидая, что я встану, но я повернулась к нему лицом и поцеловала его в губы. Сначала Снейп даже не ответил на поцелуй, а потом схватил мою голову обеими руками и начала жадно целовать - сначала губы, потом лицо и шею. Мне было хорошо, как никогда.
- Северус, - прошептала я, когда он обнял меня за талию и прижал сильнее.
Снейп улыбнулся.
- Да?
- Скажи, а это всегда так, как в прошлый раз?
- Нет.
- Я хочу попробовать снова.
Он был возбужден, но тут же отстранился.
- В тот раз я просто тебе помог. Прости, я зря пошел на поводу, - он аккуратно поднял меня на руки и перенес в другое кресло, а сам вернулся в свое.
Я возмутилась.
- То есть спасать девушек таким способом – это нормально, а когда я прихожу к тебе сама и предлагаю уже по собственному желанию – нет?
Он молчал, и я знала, что если продолжу в таком духе, то он скажет, что я студентка, та ночь была ошибкой, и просто выставит меня за дверь. Я решила сменить тактику.
- Ты мне нравишься.
- Тебе просто интересно. Ты в своей любимой манере решила изучить предмет получше и выбрала меня в качестве подопытного кролика. Меня это не устраивает.
- А что бы тебя устроило?
Я замерла, ожидая ответ – от него зависела вся моя жизнь. Так мне тогда казалось.
- Не знаю, - ответил он.
И я решилась на радикальные меры – встала и начала медленно раздеваться. Я расстегивала пуговицы на блузке, глядя ему прямо в глаза, потом сбросила юбку и осталась в одном белье – мадам Малкин говорила, что и<