Горностаевый мех издавна служил символом власти, господства и употреблялся для подбивки мантий государей, князей, герцогов и других владетельных лиц, а также в Средние века – для украшения щитов.
Графически горностаевый мех на гербах обычно передавался белым или серебряным полем, усеянным черными хвостиками, форма которых была весьма разнообразна. Самые распространенные варианты представляли собой крестик, похожий на знак трефовой масти, нижняя ветвь которого была удлиненна и разделена на три кончика, или, более натуралистично, черные хвостики на серебряном поле. Когда хвостики горностая изображались белыми на черном поле, это называлось противогорностаем. Кроме того, в западноевропейской геральдике встречался горностай на золотом поле вместо серебряного и черное поле с золотыми крапинками.
Редкость горностая, способствовала сочинению легенд, наделяющих маленького пушистого зверька необыкновенными свойствами. Горностай символизировал чистоту, благодаря своей чистоплотности, он скорее даст себя изловить, нежели пройдет через мокрое, грязное место чтобы не испачкать своего красивейшего и белоснежного меха. Его изображение часто использовалось на гербах знатных фамилий, сопровождаясь девизом «Malo mori quam foedari» или «Potius mori quam feodari», и переводилось примерно так: «чем запятнать себя, лучше не жить», «лучше умру, чем запятнаю себя» или «лучше смерть, чем позор», что звучит вполне согласно средневековым традициям.
Щит с горностаями изображен на современном гербе и флаге Бретани, перейдя на него со знамени герцогов Бретани. Существует легенда, что один из герцогов Бретани, Алан Барбеторт (Alain Barbetorte), преследуемый норманнами, был остановлен разлившейся рекой, илистой и грязной. В это время, герцог заметил горностая, убегающего от скачущих лошадей и тоже остановленного рекой. У самой воды, горностай резко развернулся, предпочитая смерть грязи. Оценив мужество зверька, Алан Барбеторт крикнул своим соратникам: «Лучше смерть, чем позор!», и воодушевленные бретонцы повернулись лицом к противнику.
Горностай являлся эмблемой Анны Бретонской и ее дочери – жены Франциска I (1494-1547), потому изображения горностая можно видеть в королевских дворцах Франции, например, в Блуа.
Святые девы, в особенности Урсула, изображались в мантиях и накидках, отороченных горностаевым мехом. В светской живописи горностай символизировал добродетель и целомудрие изображенной модели. На портрете работы Леонардо да Винчи любовница миланского герцога Людовика Сфорца, Цецилия Галлерани, держит в руках горностая (по другой версии – белого хорька, фуро). С одной стороны он является намеком на фамилию Сесилии, Galleriani, похожую на греческое galee (горностай); с другой – на самого Людовико Сфорца, у которого в одном из гербов присутствовал горностай.
Мех белого горностая издревле украшал одеяния королей и высших государственных лиц. Головные уборы и одежда знатных особ из меха горностая символизировала о чистоте моральной и интеллектуальной. Поэтому, если на одежде присутствовал мех горностая, то это являлось знаком королевской знатности. Горностаевый мех так и называют «королевский мех». Только для церемонии коронации Георга VI в 1937 году из Канады в Великобританию было отправлено 50 тыс. шкурок горностая. В наши дни настоящих королей, королев, принцев и принцесс на свете не так много, но в торжественные минуты жизни своих государств облачаются они в великолепные короны и роскошные бархатные мантии, подбитые белоснежным горностаевым мехом.