— Таков план.
Я долгое время была пленницей. Ранее днем я даже рискнула выйти за пределы ранчо, чтобы прощупать почву и зашла в несколько крошечных магазинчиков неподалеку. Я купила немного необходимых вещей. Мне было неловко, что Грейс снова выполняла мои поручения.
Женщина широко улыбнулась. Какое-то время она пыталась вытащить меня из дома.
— Я думала, что твой поход в магазин утром будет редким случаем. Я очень тобой горжусь, дорогая. Этот человек не должен мешать тебе, жить своей жизнью.
Я глубоко вздохнула и села на стул.
— Это все равно страшно. Я беспокоюсь, что он увидит меня. Сегодня в аптеке я увидела человека, который со спины был очень на него похож. Я поняла, что это был не он, когда мужчина обернулся.
Грейс снова принялась месить тесто.
— Как я уже и говорила, тебе не о чем беспокоиться. Ему в голову не придет искать тебя в этой глуши.
Я положила подбородок на сжатые кулаки.
— Ты его не знаешь. Человек с навязчивой идеей и слишком большими деньгами обычно всегда получает то, что хочет. Знаю, это безумие, но даже когда я здесь, чувствую, что он смотрит на меня.
— Но ты не можешь отложить свою жизнь. Ты просто сойдешь с ума. Либо ты идешь в полицию, либо хорошо прячешься и живешь своей жизнью.
— Идти в полицию сейчас не вариант. Я выбираю второй... пока что.
Через неделю друг Дастина вернется из Китая и поможет мне начать новую жизнь.
— Тебя, наверное, уже не будет, когда мы вернемся. Увидимся утром?
Я встала и поцеловала Грейс в нежную щеку.
— Полагаю, вы оба будете ужинать в «Крюге»? У них лучший картофельный суп, который подается со свежим хлебом. Очень рекомендую, — она вернулась к своему тесту. — Передай привет Линде и Антону от меня. Они родом из Германии, но живут тут уже пятьдесят лет.
Я остановилась у двери и скрестила руки на груди, желая узнать больше.
— Они владельцы паба?
— Ага. По-видимому, «Крюг» по-немецки означает «кувшин». Попытайся повеселиться, пусть твои глаза поблестят хотя бы одну ночь. Ты можешь продолжить беспокоиться завтра, — Грейс рассмеялась.
— Я постараюсь, — помахала на прощание и вышла из дома.
Дастин и его парни были вне себя от радости, когда я сказала, что присоединюсь к ним.
— О нас будет говорить весь город из-за сопровождения такой хорошенькой леди, — сказал Джонатан, подталкивая Митча, нового работника ранчо.
Я засмеялась, забираясь в пикап Дастина, пока остальные садились в свои машины.
***
«Крюг», который был разделен на бар и ресторан, кипел от оживленности.
Дастин нежно взял меня за руку.
— Как только они все напьются, мы сможем взять что-нибудь поесть, ― прошептал он мне на ухо, стараясь перебить народную музыку, смех и разговоры.
— Звучит великолепно.
Я видела как женщина в традиционном немецком платье пробиралась сквозь толпу ликующих мужчин с подносом, на котором стояли тарелки с самыми большими свиными отбивными, какие я когда-либо видела. Мой рот мгновенно наполнился слюной. Долой картофельный суп, который рекомендовала Грейс. Мне нужно было попробовать эти свиные отбивные.
— Ты знаешь, что твой рот открыт? — спросил Дастин, подводя меня к столику, который они зарезервировали в задней части зала.
— Мой? — мои глаза расширились. — Это неправда.
Он приподнял бровь и отодвинул мне стул.
— Ты пялилась на Линду. Или на то, что она несла?
Рассмеявшись, я села.
— Еда выглядела так аппетитно.
Дастин сел, как и остальные. Они уже начали выкрикивать заказы. За исключением Митча, который явно все еще пытался найти свое место в группе. Я могла себе представить, как ему было трудно, учитывая, что остальные были намного старше него. Ему было лет двадцать, максимум двадцать пять, у него были самые большие голубые глаза, которые я когда-либо видела, и взгляд того, кому следовало бы сниматься в Голливуде в рекламе или кино. Может, однажды он это и сделает. Дастин сказал, что парень работал на ранчо всего месяц.
— Если подумать, — начал Дастин, — ты, может, хотела бы сначала поесть? Мы могли бы отойти от этой сумасшедшей компании.
Он хлопнул Сэма по спине, мужчину, который был противоположностью Митча по возрасту. Мне всегда было интересно, где он находил силы, необходимые для работы с землей.
Я покачала головой.
— Нет, давай сначала выпьем.
Мальчики зааплодировали.
— Наша девочка, — сказал один из них.
Митч смотрел на меня без улыбки, но и недружелюбным он не выглядел.
Пиво появилось быстро, и мужчины вливали его себе в глотки как воду. Глядя, как они пили, я на мгновение вспомнила о матери. Я представила ее в таком месте, окруженную мужчинами, напивающуюся до беспамятства и позволяющую им прикасаться к себе и делать с ней всякие вещи, но отогнала плохие воспоминания. Люди все время пили и веселились. Не все были как моя мать. Я тоже намеревалась развлечься. С содовой.
В конце концов, я выпила два «спрайта», а Дастин пил минеральную воду, заявив, что он не любил выпивать и каплю алкоголя, когда был за рулем.
Ребята спрашивали меня о моем прошлом. Я надеялась, что они не из тех, кто читает таблоиды. Хотя Джуд изо всех сил старался сохранить нашу жизнь в тайне, она все равно иногда просачивалась, но только гламурная ее часть – не та, которая имела значение.
Я рассказала им немного, только то, что выросла в Серендипити и училась в одной школе с Дастином. Он рассказал им о том, что мы встречались. Глаза Митча наконец загорелись, и он, казалось, оживился от интереса.
— Вы двое чертовски красивая пара, — пробормотал Сэм.
— Что ж, спасибо.
Дастин посмотрел на меня. Он не стал уточнять, что теперь мы были просто друзьями. И что я, вообще-то, замужем, хотя на пальце у меня не было кольца. Только бледный след, который оно оставило.
— Это правда, — сказал Митч.
Он вытащил телефон и сосредоточился на нем в течение следующих тридцати минут, подняв глаза только тогда, когда дочь Линды и Антона, Розмари, появилась у стола с еще большим количеством пива.
Еще через полчаса Дастин предложил перекусить. Я с радостью согласилась. Разговор за столом больше не имел смысла, так как тонул в алкоголе, а мой желудок начал урчать все громче.
Так как в «Крюг» было слишком шумно, мы решили пойти поесть в другое место.
— Как ты это делаешь? — спросила я Дастина, когда мы с комфортом прогуливались бок о бок мимо закрытого свадебного магазина и казино, из дверей которого доносилась музыка и звон автоматов. На улице стало темнее, и маленькие улочки начали пустеть.
— Делаю что? — Дастин сунул свои руки в карманы джинсов. Чтобы не прикасаться ко мне?
— Ты зарабатываешь больше всех, кого я знаю, и все же живешь нормальной жизнью.
— Нормальная жизнь – это весело, — Дастин отошел в сторону, чтобы пропустить малыша, за которым бежала его раздраженная мать. — Деньги не должны быть тем злом, которым многие думают, они являются. Они не должны изменить тебя, если ты только не позволишь им это.
— И что же ты со всем этим делаешь? — было ясно, что Джуд делал со своими деньгами. Здесь промахнуться было трудно.
— Я трачу их на красивые вещи. У меня есть дома, самолет и другие игрушки, но я не позволяю богатству определять меня. Оставшиеся деньги я использую, чтобы делать добро.
— Например? — я просто не могла остановиться. Он очаровал меня, я хотела знать все о человеке, которым он стал.
— Недавно я построил вторую школу в Нигерии. И у меня есть приемная дочь в Южной Африке, сирота. Я посылаю деньги, чтобы дать ей лучший шанс на жизнь.
Я посмотрела на него с еще большим благоговением.
— Серьезно? Как ее зовут?
— Малика, — Дастин остановился перед небольшим рестораном, из которого доносился запах мяса и специй. — Может быть, поедим здесь?
— Конечно, почему бы и нет? — мне было все равно, где мы будем ужинать. Я просто хотела посидеть с Дастином, поговорить с ним.
Мы сели за маленький круглый столик и заказали еду.
— Я люблю этот город. Я приезжаю сюда, когда мне нужно отдохнуть от большого мира. Люди здесь обращаются со мной как с местным. Им все равно, чем я там владею.
— Они знают, кто ты на самом деле? О твоем бизнесе?
— Многие в курсе. Они просто не упоминают об этом в разговорах. Я им нравлюсь. Они дают мне мое уединение, и я многим из них помогаю финансово.
— Теперь понятно, почему они смотрят на тебя с таким уважением, — я скрестила руки на груди. — Ты замечательный человек. Я знала это с того момента, как встретила тебя. Что-то в тебе было такое.
Дастин наклонился вперед и прошептал:
— И все же, ты не осталась со мной.
— Ты знаешь почему, — я откинулась на спинку стула. — Моя жизнь была сложной.
— Я любил тебя. Мне было бы насрать на это. Я хотел быть рядом с тобой. Ты не должна была справляться в одиночку.
— Хотела бы я тогда в это поверить. Слишком поздно сейчас. Если бы я могла все исправить.
— Мы, наверное, к этому моменту уже были бы женаты, — сказал Дастин с легкой улыбкой. — Ты была единственной девушкой для меня, но ты не отвечала на мои звонки и письма.
— Мне было больно, — я сделала паузу. — И я занималась вещами...
— Все в порядке, — он взял меня за руки. — Давай забудем обо всем этом. Давай исправим то, что можно исправить.
А что можно было исправить? Мое сердце, жизнь или здравый ум?
— Хорошо.
Принесли еду, и мы разделили большую тарелку жареного картофеля с сосисками и салатом. Это были не свиные отбивные, но тоже очень вкусно.
Мы ушли от разговоров о нас – или об отсутствии «нас». Вместо этого мы говорили о маленьком городке, братьях Дастина и его матери, которая все еще ожидала, когда же он уже свяжет себя узами брака с кем-нибудь. Вспоминали о жизни в старшей школе.
Мы вернулись к его пикапу, держась за руки. Он проводил меня до пассажирской стороны, и я подумала, что он откроет для меня дверь, но вместо этого он развернул меня и поцеловал. Его поцелуй был знакомым и необычным одновременно, сладким и горьким, напоминающим прошлое и предлагающим настоящее. Он сбил меня с ног, превратил мои колени в желе. Я поцеловала его в ответ, а потом пришла в себя, хотя мои губы все еще жаждали его.
— Знаешь... — начала я, но Дастин приложил палец к моим губам, затем провел им по подбородку. Убрав его, он прижался своим лбом к моему.
— Я знаю, что твоя жизнь все еще сложна. Просто хочу, чтобы мы не позволяли сложностям вставать на нашем пути, — он вздохнул и закрыл глаза. — Я знаю, что ты замужем, но не за тем человеком. Хотел бы я, чтобы ты была моей женой. Возможно...
— Тс-с-с.
Я проглотила рыдание, мгновение мы молчали, а потом я заговорила.
— Не говори этого, — слова трескались по краям. Они разбились между нами, как только вылетели из моего рта.
Я была не в том положении, чтобы принимать решения или обещания прямо сейчас. Не тогда, когда не была уверена, кем я буду через несколько дней, недель или даже месяцев. Когда Джуд закончит со мной, останется ли хоть что-нибудь от меня?
Мы, молча, вернулись на ранчо и пожелали друг другу спокойной ночи. Оставшись одна в своей комнате, я вытащила одну из сумок, которые утром принесла из магазина, достала маленькую коробку и с сердцем, застрявшим в горле, прошла в ванную.
Глава 17
Такое чувство, будто в моем желудке внезапно образовался камень. Я прислонилась к двери и соскользнула по ней на пол, сжимая пальцами тест на беременность.
Два дня назад я обнаружила, что у меня задержка. Никогда раньше у меня не было задержек, но я не стала волноваться, думая, что мое тело так среагировало на стресс. Когда была с Джудом, я принимала таблетки. Когда внезапно ушла, у меня не было времени достать их оттуда, где они были спрятаны, но также я и не планировала заниматься сексом в ближайшем будущем. Даже не знаю, зачем купила тест на беременность. Думаю, я просто хотела исключить все возможности.
Я была в недоумении. Как это могло случиться? Да, Джуд неоднократно меня насиловал, но также я, положив руку на сердце, могла сказать, что ни разу не забывала принять таблетку.
Меня пронзила леденящая мысль, и я зажала рот рукой, пытаясь сдержать позыв рвоты. Джуд имел к этому отношение. Это было единственное объяснение. Что если он каким-то образом нашел таблетки и заменил их на что-то другое? Он был полон решимости зачать ребенка и сделал бы все, что угодно, лишь бы это случилось. Что ж, ему это удалось.
Желчь подступила к моему горлу, и я подползла к унитазу, опустошая себя, пока не почувствовала, что внутри больше ничего нет. Я вытерла рот куском туалетной бумаги и зарыдала.
Ребенок. Что я буду делать с ребенком, находясь в бегах? Хуже того, ребенком Джуда. Ребенок монстра, растущий внутри меня.
Джуд сделал это снова, как и всегда. Ему удалось, даже на расстоянии, контролировать ход моей жизни. Не важно, как далеко или как быстро я убегу от него, мы всегда будем связаны жизнью – невинной жизнью. Моя жизнь, какой я ее знала, закончилась. Как теперь я могла бежать? Как могла пойти в полицию? Теперь была не только я.
Просидев в ванной больше часа, я легла в кровать, чувствуя себя как зомби. Я проснулась до рассвета и пошла к двери Дастина.
Глаза Дастина расширились от беспокойства, когда он взглянул на мое лицо. После моего рассказа, он в шоке отшатнулся. Затем Дастин затащил меня в свою комнату и уложил на кровать. Она была куда меньше моей.
Сам мужчина продолжал ходить по комнате, время от времени проводя рукой по своим волосам.
— Разве ты не...?
— Да. Он хотел ребенка, а я нет. Я принимала таблетки в тайне от него. Я... — я погрузилась в воспоминания и почувствовала, как все внутри меня начало гореть. Я ненавидела Джуда. Ненавидела его всей своей душой. — Думаю, он испортил мои таблетки. Было глупо думать, что он их не найдет.
— Думаешь, он их подменил? — голос Дастина был стальным, и он сел на кровать рядом со мной, изучая мое лицо.
— И проделал чертовски хорошую работу.
Я не заметила никаких изменений. Он действительно постарался, чтобы одурачить меня.
Дастин провел рукой по волосам.
— Ублюдок. Он заслуживает того, чтобы заплатить за все, что сделал. Неужели он действительно думал, что ты забудешь все, что он с тобой сделал и останешься с ним только потому, что забеременела от него?
Я вытерла щеки и резко вдохнула.
— Он считал, что я никуда от него не уйду.
Если Джуд когда-нибудь узнает о том, что я беременна, он перевернет небо и землю, чтобы найти меня. А что потом? Он будет держать меня и ребенка в заложниках? Желчь снова подступила к горлу, но я сглотнула ее.
— Я чувствую себя побежденной, Дастин. Не знаю, что теперь делать.
— Хейли, — Дастин взял меня за плечи и повернул лицом к себе. — Ты не можешь позволить этому сбить тебя с толку.
Я сдавленно рассмеялась.
— Я, правда, не знаю, где найти силы. Сейчас мне нужно гораздо больше. Теперь я не могу принимать решения только за себя.
Как бы мне ни хотелось вырвать из себя утробу, ребенок – даже если он результат одного из многих болезненных моментов с Джудом, плод изнасилования – не был ответственен за весь этот бардак.
Я не сомкнула глаз прошлой ночью, размышляя о том, стоило ли мне оставить его. Хотела ли я иметь ребенка в своей жизни, который навсегда будет мне напоминать о Джуде. Я не хотела ребенка, но не смогу жить с собой, если сделаю аборт. Я должна была поступить правильно. На этот раз я не могла уйти от ответственности.
— Я оставлю ребенка.
Дастин убрал руки с моих плеч и глубоко вздохнул.
— Ты уверена в этом?
Его глаза были серьезными, но в них не было и намека на осуждение.
— Ребенок ни в чем не виноват, — я горестно покачала головой, она начала раскалываться. — Я не могу наказать его за собственную глупость.
— Ты все еще хочешь сменить личность и сбежать? Это будет сложнее. Ты ведь понимаешь это, не так ли? Ты будешь матерью-одиночкой в бегах, — он замолчал и потер лоб. — Ты понимаешь, какие последствия будет иметь твое решение? Я не говорю тебе, что делать, но...
— Тогда и не надо. Ты думаешь, что не делаешь этого, но это не так. Я устала от людей, которые говорят мне, что правильно для меня. Сначала Джуд, теперь ты.
Я вскочила на ноги и направилась к двери, но прежде чем выйти, повернулась к Дастину, чувствуя, что меня охватил стыд. Я вернулась к нему.
Я ощущала тяжесть, была отягощена решениями, которые должна была быстро принять.
— Мне не следовало этого говорить. Это несправедливо. Ты пытаешься мне помочь, а я веду себя как стерва.
— Я не Джуд, — тихо произнес Дастин. — Ты должна это понять.
Я снова села на его кровать и обхватила голову руками.
— Понимаю. Мне очень жаль, — я посмотрела на него, в этот раз прямо в глаза. Они были ясными, добрыми. Не глубокими и угрожающими, как у Джуда. — Ты не Джуд.
На мгновение я услышала, как Дастин говорил голосом Джуда, контролируя меня и принимая за меня решения, но мне пришлось чуть усерднее напомнить себе, что не все мужчины похожи на Джуда. Я просто потеряла слишком много контроля за все эти годы. Слишком много от себя.
— Я забочусь о тебе, Хейли, — он взял меня за руки. — По-прежнему забочусь. И не в контролирующей манере.
Я вздохнула и положила голову ему на плечо.
— Спасибо.
Мы оставались в таком положении некоторое время: моя голова на его плече, а он держал меня за руки. Я с трудом сглотнула, думая о ребенке, растущем внутри меня. Ребенок бессердечного убийцы. Я молилась, чтобы зло не передавалось. Мое сердце заныло.
Я не была готова стать матерью, и до сих пор старалась оправиться от худших мучений в своей жизни. Если бы я могла пожелать, чтобы беременность пропала, я бы так и сделала. Быть матерью-одиночкой в бегах не входило в мои планы. Как и рожать в тюрьме. Я должна была защитить себя и была просто обязана защитить этого ребенка. Желанный или нет, запланированный или нет, он был частью меня.
— Как только твой друг вернется, я хочу продолжить свой план. Сейчас это еще срочнее.
Дастин отстранился и подошел к окну. Он приподнял занавеску и выглянул наружу. Затем, обернулся ко мне с непроницаемым выражением на лице.
— Я не могу позволить тебе идти прямо навстречу опасности. Джуд очень умный человек. Мы оба это знаем. В конце концов, он найдет тебя. И я не смогу жить с мыслью, что это я подверг тебя опасности.
— Ты? — возразила я, кровь прилила к голове так быстро, что у меня закружилась голова, и все внутри вскипело. — Это мое решение, Дастин. Моя ответственность и ошибка, если в конце это станет ею.
— Я боюсь за тебя. Как долго ты будешь убегать от него?
— Столько, сколько потребуется. Я буду бежать столько, сколько надо, чтобы быть в безопасности. Мне все равно, останусь ли я в бегах до конца своей жизни. Я не могу сесть в тюрьму. Не могу держать своего ребенка за решеткой, — я облизнула губы.
Дастин опустился передо мной на колени. Он накрыл мои руки своей большой мужской ладонью, а другой взял меня за подбородок.
— Я не позволю этому случиться, Хейли. Я сделаю все, что потребуется, чтобы ты не оказалась в тюрьме. Ты меня слышишь?
Я не ответила.
— Хейли, — медленно произнес он. — Я забочусь о тебе больше, чем ты можешь себе представить. Это вопрос жизни и смерти. Я не позволю ничему с тобой случиться. Я не спущу с тебя глаз. Ты понимаешь меня?
Желание наорать на него, сказать, чтобы перестал указывать мне, что делать, было огромным. Он не был Джудом, но было трудно согласиться отдать свою жизнь в руки другого человека.
— Это опасно и для тебя, Дастин. Чем дольше я с тобой, тем в большей опасности ты сам.
— Мне все равно, насколько это опасно. Я не позволю тебе противостоять одной. Я умру, защищая тебя, если придется. Я все еще люблю тебя, Хейли. И эта любовь не позволит мне смотреть, как ты ставишь себя на линию огня.
— Не говори так. Ты не можешь любить меня.
Я была ходячей бомбой замедленного действия для Дастина. Независимо от того, какие сильные чувства я испытывала к нему, время было совершенно неподходящим. Если Джуд узнает о нас, он убьет нас обоих.
Он провел пальцем по моему виску.
— Это не то, что я могу контролировать. Я собираюсь защитить тебя, хочешь ты этого или нет. Пожалуйста, останься здесь на некоторое время. Может, он не найдет тебя. Коул соберет против него улики, и ты сможешь передать их копам. У тебя есть силы, чтобы покончить с этим.
«Останься здесь ненадолго». Опять дежавю. Эти слова душили меня лишь от того, что я слышала их. Джуд тоже хотел, чтобы я осталась, чтобы он мог защитить меня. Куда это меня привело? Я закрыла глаза.
— Посмотри на меня, — сказал Дастин, и я открыла глаза. — Я буду защищать тебя и ребенка, пока не удостоверюсь, что вы в безопасности. После этого обещаю, я отпущу тебя, если ты будешь этого хотеть. Не собираюсь держать тебя здесь в плену. Я не Джуд, — Дастин отпустил мои руки. — Также я не буду заставлять тебя идти в полицию, но пожалуйста, прошу тебя, спрячься здесь на некоторое время.
Я опустила подбородок к груди. У меня не было сил, чтобы бежать. Жизнь, растущая в моем животе, высосала ее всю из меня.
Глава 18
Джуд
— Что ты тут делаешь? Я же сказал тебе покинуть страну, — глаза Джуда вспыхнули от раздражения.
Почему, черт возьми, он не мог просто отступить?
— Ты же знаешь, я не могу уйти, — Нолан протиснулся мимо Джуда и вошел в дешевую комнату мотеля. Он огляделся и нахмурился. — Так вот где ты остановился, — он выглядел недовольным. — Не хочешь мне рассказать, почему прячешься? Ты даже в одном месте остановиться не можешь, чтобы я мог тебя найти.
— Мне не нравится, что ты вмешиваешься в мои дела. Я думал, что в прошлый раз выразился предельно ясно. Садись, — Джуд махнул рукой в сторону стула рядом с потертым диваном. Нолан сделал, как ему было сказано. — Так какого черта ты не уехал? Я помог тебе получить новую личность, дал достаточно денег. Что тебя здесь держит?
Если Джуд и мог на кого-то рассчитывать, так это на Нолана. С тех пор как они были детьми, Джуд проделал чертовски хорошую работу, заставляя своего брата делать все, чего он хотел. Он подкупал его, шантажировал или просто заставлял делать за него всю грязную работу.
С тех пор, он был у него на побегушках. Не то чтобы Джуд не любил брата. Он очень заботился о нем в финансовом отношении, тратя сотни тысяч долларов на то, чтобы обеспечить ему такой образ жизни, который простой шофер никогда не смог бы себе позволить. Он даже предложил Нолану место в своей компании, но его брат отказался, сказав, что ненавидел работать в офисе. Вместо этого он хотел возить Джуда и быть его телохранителем, если потребуется. Так что, черт возьми, с ним было не так?
— Ты держишь меня здесь, Джуд, — твердо сказал Нолан. — Я знаю, что ты задумал. И я пришел сказать тебе, что ты играешь в опасную игру.
Джуд рассмеялся и тоже сел. Он был вынужден признать, что заявление брата застало его врасплох.
— Что ты именно знаешь?
— Мне известно, что ты убил тех проституток. Я был на пути из страны, когда увидел фото твоей пятой жертвы. Она была очень похожа на Хейли. Увидев остальных, я просто сложил два и два. Если это твой идеальный план, чтобы вернуть Хейли, то ты еще больше облажался, чем я думал. Что с тобой не так?
Когда Джуд в ярости убил свою первую жену, именно Нолан навел порядок после того, как заставил брата пообещать, что тот никогда больше не убьет ни одной живой души. Чего Нолан не знал, так это того, что Джуд убил их мать много лет назад, и это убийство пробудило в нем голод. Он почти почувствовал, как подавился от смеха. Его брат понятия не имел, что Джуд делал за его спиной.
Брат – его единственная оставшаяся семья. К счастью, они не были похожи. Джуду было так легко обмануть прессу, скормить им чушь о том, что его родители умерли, когда он был ребенком. Скрыть правду от них о том, что его мать сбежала с другим мужчиной, а отец, прежде чем покончить с собой, превратил их с Ноланом жизнь в ад. Что они были брошены в приют, в котором с ними открыто делали такие вещи, которые дети никогда не должны были терпеть. Джуду потребовались годы, чтобы справиться с ночными кошмарами, забыть боль от того, что его трахали в зад или пороли, пока кожа не трескалась на части, чтобы вернуть себе власть и взять под контроль свою жизнь.
— Жертвы, — Джуд усмехнулся и откинулся на сиденье. — Они не были жертвами. Я оказал им услугу. У большинства из них жизнь была поганой. Я показал им выход из их страданий.
Он не чувствовал необходимости отрицать свои действия. Мужчина знал, когда его поймают с поличным. И Нолан не собирался быть тем, кто сдаст его полиции.
Глаза Нолана превратились в щелочки, когда он изучал лицо брата.
— Как ты думаешь, что она подумает о том, что ты делаешь?
Джуд напряг челюсть и сжал кулаки.
— Мне плевать на то, что она думает. Я просто хочу, чтобы она вернулась, и когда она вернется – а Хейли вернется, Нолан – я не хочу чтобы она посмела еще раз бросить меня.
— Джуд, ты потеряешь все из-за этой женщины. Ты потерял свой дом, свой бизнес...
— Они для меня ничего не значили. Единственное, что для меня имеет значение, это моя жена. Она – единственная собственность, которую я хочу сохранить, — мужчина вздохнул. — И в действительности, я не потерял свой бизнес, а просто обменял его на деньги. Деньги, которые нам с Хейли понадобятся, чтобы начать новую жизнь.
Нолан сидел тихо в течение длительного времени. А потом покачал головой.
— Убивая невинных людей, ты ускоряешь свой путь в тюрьму.
— Я убью себя и Хейли, прежде чем это произойдет.
Джуд рассмеялся, увидев потрясенное лицо Нолана.
— Не волнуйся, брат, я шучу. Я не буду этого делать. Я неприкасаемый. В любом случае, Хейли скоро вернется, и тогда я обещаю прекратить убивать. И да, прежде чем ты начнешь, я буду ей хорошим мужем.
— Что ты пытаешься доказать, ожидая, когда вернется к тебе? Почему бы тебе просто не пойти и не найти ее?
— А какое в этом веселье? Я хочу, чтобы она знала, что ее действия имеют последствия.
Часть него хотела признаться Нолану, что теперь, когда он начал это, ему было трудно остановиться. Голод рос с каждым днем.
— Ты не обманешь меня, — сказал Нолан. — Ты не знаешь, с чего начать поиски, правда? — он растянул губы в улыбку. — Нет, не правда. Ты вляпался в такое дерьмо, что теперь боишься слишком много двигаться и выставлять себя напоказ, но убийства женщин направляет на тебя чертовски яркий свет, — Нолан встал и подошел к окну. — Думаю, тебе следует отпустить ее, начать новую жизнь с кем-то еще. Ты можешь получить любую женщину, которую захочешь.
— Они мне не нужны. Ты знаешь, по какой причине я выбрал Хейли, — Джуд пожал плечами. — Кроме того, меня никто не бросает. Ты это тоже знаешь.
Нолан молчал в течение длительного времени. Затем, вернулся на свое место.
— Если она так много для тебя значит, и если найти ее значит, что ты перестанешь убивать, ты должен кое-что увидеть.
Нолан полез в карман пиджака и достал бульварный журнал.
Джуд выхватил журнал из рук брата, его кровь закипела. Чем дольше он смотрел на обложку, тем громче звенело у него в ушах и тем сильнее становилось желание убивать. И его жажда мести. Он швырнул журнал через всю комнату и вскочил на ноги.
Когда он посмотрел на Нолана, его глаза были полны гнева.
— Вот же сукин сын! Я должен был догадаться.
Глава 19
Пока Нолан вел машину, Джуд закрыл глаза и вернулся в прошлое. Он оттолкнул свой гнев и вспомнил, как выглядела Хейли в первую ночь их медового месяца. Как будто это происходило прямо у него перед глазами, он смотрел, как она вошла в комнату. Ее волосы были влажными и свободными от всех штучек, которые его жена использовала, чтобы заколоть их в высокую прическу. На лице Хейли не было макияжа. Она выглядела именно так, как ему и нравилось. Какого хрена женщины прятали свою красоту под таким количеством дерьма? Хейли определенно не нуждалась во всем этом.
Просто глядя на нее, мужчина почувствовал, как напрягся, когда желание омыло его. Он был уже полностью обнажен, и ему было приятно видеть горячее желание в ее глазах, когда она увидела, как его член встал.
— Кто-то определенно готов, — сказала Хейли, развязывая банный халат и позволяя ему соскользнуть по изгибам ее тела на пол. Он был белым и растекся, словно лужица молока, у ее ног.
Джуд облизнул губы, когда скользнул взглядом по ее гладкому телу – телу богини. Клеопатра была ничем по сравнению с ней.
Она просто стояла, обхватив ладонями грудь, медленно массировала и пощипывала соски указательными и большими пальцами. Сводила его с ума.
Он больше не мог этого выносить. Это была его брачная ночь, черт побери. И Джуд хотел трахнуть свою жену.
— Позволь мне показать тебе, как я счастлив, — сказал он и поднялся с кровати. — Я хочу попробовать каждый сантиметр твоего тела. И тогда я сведу тебя с ума так же, как ты сводишь меня. Уверен, тебе понравится то, что я могу предложить, моя леди.
Он добрался до нее, а затем, на одном дыхании, поднял ее с пола и обнял. Она тихонько застонала и обвила его талию своими длинными ногами. Джуд сжал ее задницу, чтобы удержать ее там, где она была. Ее лобковые волосы потирались о его живот, вызывая желание овладеть ею прямо здесь и сейчас, но это был их медовый месяц, и он намеревался быть джентльменом. Он будет играть в игру «дай и возьми».