Но она ничего такого не сказала. Просто приняла из его рук дымящуюся кружку. И даже не пожаловалась на отсутствие в чае молока, а наоборот — упрекнула себя:
— Надо было мне вчера забежать в магазин по пути сюда.
— Нет, это я виноват, — возразил Снейп.
Обвиняя себя, он обыкновенно оказывался прав.
В тесной кухне негде было присесть, и они с Гермионой вернулись в гостиную.
В гостиной Снейп пододвинул стул к дивану, где ночевала Гермиона. Однако пришлось ещё приносить то одно, то другое, потому что сперва она отправила его за своим дневником, а после — спросила, есть ли у него дорожные атласы.
И вот, усевшись друг напротив друга, они взяли каждый по кружке с остывающим чаем в одну руку, а другой могли свободно дотянуться до сваленных на диване книг, весьма разнообразных по содержанию.
— Не понимаю, — покачал головой Снейп, листая вышедший в прошлом году атлас «Великобритания от А до Я».
— Не уверена, что сама понимаю, — ответила Гермиона, затем пожевала нижнюю губу. — Я о чём-то думала вчера. Прямо перед тем, как уснуть. Но проснулась — и забыла. Обычно у меня дневник поблизости… — Замолчав, она кивком указала на ежедневник под его кружкой.
— Вот, возьмите, — сказал он, вытащив дневник из-под кружки.
— Не сейчас. Подождите. Придёт время, и заберу.
Мелкими глотками в уютной тишине они пили чай, пока не опустели кружки и даже чаинок не осталось. В комнате было холодно, но ни один не встал подбавить в калорифере жара. Снейп размышлял, не разжечь ли камин, но потом вспомнил, когда в последний раз прочищал дымоход. Слишком живо, тревожно представилось — и это при его-то небогатом воображении, — как Гермиону, спящую на диване в ворохе перин и одеял, точно принцесса на горошине, поглощает пламя; как огонь захватывает корзину с растопкой, переходит на кипы листов в кабинете, ползёт по коврам, лижет засаленную мебель. Хотя нет, эти стены настолько сырые — о чём гостья из вежливости тоже промолчала, — что пожар погас бы, не успев разгореться.
— Чему вы улыбаетесь? — спросила она, и Снейп дёрнулся от неожиданности.
— Ничему, — ответил он и перелистнул атлас на карту Северного Уэльса.
Ещё минута прошла в молчании, а потом Гермиона провозгласила:
— Я считаю, мы должны дать этому название.
— Этому? — переспросил Снейп.
— Вы знаете, о чём я говорю. — Она отбросила одну книгу и тут же схватила другую. — Я тут подумала… Нам нужно сформировать базис, что-то, что мы примем как факт, пусть даже на первый взгляд абсурдный. Может, нам стоит согласиться, чисто гипотетически, что это явление… назовём его магией… что оно существует. И мы должны считаться с этим. И ещё мы, вероятно, по какой-то причине забыли о нём. Значит, перед нами в первую очередь два вопроса: почему мы забыли и как нам это вернуть.
— А мы хотим это вернуть? — машинально поинтересовался он. Ни до чего подобного он пока не дошёл. Магия? Выходит, вот о чём девчонка думает. Мистические силы? Сумасшедшая. Вконец спятила. И он сам притащил эту ненормальную в свой дом…
— Не прикидывайтесь шокированным! — возмутилась она, прочитав выражение лица Снейпа, будто один из его унылых томов. — Вы увязли так же глубоко, как я.
— Что?
— И почему, собственно, нам не захотеть вернуть это? — кипятилась Гермиона. — Вообразите, каково управлять действительностью таким способом, помогать людям… — Она умолкла, взгляд её расфокусировался, а Снейп внезапно почувствовал покалывание в пальцах правой руки. Ощущение, схожее с тем, наверное, о котором рассказывают солдаты с ампутированным конечностями. Ему показалось, он слышит повисшее в воздухе окончание недоговоренного предложения: «Вообразите, каково обладать такой силой». — Впрочем, это только догадка, — сдалась она, выйдя из задумчивости. Мы не знаем, что происходит, совершенно не знаем. Просто предполагаем, что есть нечто, чего мы лишились. И мы по какой-то причине осведомлены о потере, а другие люди — нет. — Она коротко рассмеялась. — Возможно, мы — маги.
— Гермиона… — предостерегающим тоном начал Снейп.
— Ай, бросьте! Человеческие существа тысячелетиями стремятся к чему-то метафизическому.
— Но не религия же это.
— Нет. Это что-то… другое. Называть его магией, соглашусь, несерьёзно, но как иначе?
— Сила? — предложил Снейп.
— Не подходит. Слишком многозначительное понятие.
— Зачем вообще давать этому название? Почему именно магия? — Ему не нравилось, как губы складываются в слово «магия». Детское слово, пустое, напоминающее о синтетических плащ-накидках и размахивании палочками над цилиндрами.
— Потому, — сказала Гермиона, мрачнея, — что дав этому название, я чувствую себя не настолько свихнувшейся, как всем кажется. — Книгу она закрыла так резко, что воздушный выхлоп шевельнул кончики её кудрей. — Кроме того, мне кажется, вы испытываете похожие чувства. Потому давайте называть это магией, согласны?
— Да, — с нескрываемо сердитым видом ответил Снейп. — Ладно.
И снова закололо пальцы. Странный зуд на самых кончиках.
* * *
Утренние рутинные процедуры они проделали по очереди, не спеша, перемежая чаепитием душ и завтрак (в морозильной камере нашёлся хлеб). В какой-то момент оба оказались наверху, в нежилой спальне.
— Это и есть вторая спальня? — удивилась тогда Гермиона, впервые говоря что-то о доме. — Ого. Ваша, значит, ещё больше?
Не дождавшись ответа, она с горящими щеками рухнула на стул перед компьютером.
Разумеется, Снейп не ответил. Её вовсе не касалось, что когда-то это была комната родителей, а в настоящее время вряд ли кто-нибудь смог бы спать в таком месте.
Он ввёл пароль. Гермиона опустила кисти на клавиатуру и принялась задумчиво покусывать губу, потом вздрогнула, словно вернувшись в реальность, и спросила с надеждой:
— У вас есть Интернет?
— Есть.
Курсор подлетел к иконке на экране. Гермиона дважды кликнула по ней и ждала подключения, нетерпеливо барабаня пальцами по нижнему бортику клавиатуры.
— Извините, — сказал Снейп. — Давно пора купить новый лэптоп.
— Вспомнила! — воскликнула она, пропустив мимо ушей его реплику, и впечатала в строку поисковика название паба на Чаринг-Кросс Роуд, где они встретились. — Что-то должно объединять это заведение и площадь Гриммо, — пояснила она. — Я просматривала перед отъездом. Площадь Гриммо… — Сайт медленно, с трудом, но оживал. — Где мы были? Между одиннадцатым и тринадцатым номерами, так? Я думала, там чередующаяся нумерация, и чётные номера — на другой стороне улицы. Но нет! Номера двенадцать нет.
— Между ними могли снести стены, — предположил Снейп, еле поспевая за полётом её мысли.
— Одиннадцатый и тринадцатый дома одного размера, — возразила Гермиона. — И другие дома по улице… Их поделили поквартирно и присвоили буквенные индексы, а не соединили.
— Предположим. Но это может оказаться всего-навсего ошибкой в нумерации.
— Может, — кивнула она, буравя взглядом подвисшую страницу паба. — Но я тут подумала… — Нервные клики по ссылке на контактную информацию дали результат; Гермиона торжествующе улыбнулась и ткнула пальцем в экран. Снейп наклонился, согнувшись под неудобным углом, чтобы не прикоснуться к ней. Она сдвинула палец ниже, под надпись: «Скрещенные ключи, Лондон». — Ни номера дома, ни названия улицы. Только почтовый индекс.
— Но паб находится на Чаринг-Кросс, — сказал Снейп, чувствуя, словно падает с большой высоты.
В этой импровизированной битве умов он явно проигрывал.
— Он немного отстоит от дороги. Может, его построили до того, как появилась улица? — Гермиона опять кликнула на результаты поиска, тщательно просмотрела список телефонов, однако не нашла ничего нового. — Но должно же его месторасположение как-то называться. «Некий переулок», например, или «Такая-то аллея». — Она разогнула спину и помассировала переносицу. — Если учесть, что именно там и на площади Гриммо мы встретились, предварительно не сговариваясь, это должно что-то означать, вам не кажется?
— Итак… одного места не существует, а у другого — нет нормального адреса. О да, это что-то означает.
Гермиона даже застонала, разочарованная его сомнениями.
— Означает, — заверила она. — Наверняка означает, профессор.
Подумав, что ослышался, Снейп не сразу спросил:
— Как вы меня назвали?
— В смысле?
— Вы, по-моему, назвали меня сейчас профессором.
— Правда? — Она невозмутимо нажала на другую ссылку. — Вы же занимаетесь наукой, сами говорили…
— Но я никакой не профессор, — сказал он, хотя что-то затеплилось внутри при мысли.
— Извините. И как в таком случае я должна вас называть?
— Северус, — ответил он. — Просто Северус.
— На древнеримский манер, — рассеянно заметила она и поелозила мышкой, стуча под столом ногой. Столько энергии, энтузиазма — и как, чёрт подери, угнаться за ней? — Хорошо, Северус, — произнесла она его имя, приноравливаясь. — Вы захватили атлас? У меня возникла идея.
Она обернулась с улыбкой, которую Снейпу уже не раз доводилось видеть. И он, к своему удивлению, понял, что ему довольно интересно узнать, какая такая идея возникла у Гермионы Грейнджер.
Глава опубликована: 20.06.2016
Далеко идущие планы
Именно Гермиона решила, что у каждого должна быть отдельная карта. Зато Снейп предложил разойтись по разным комнатам.
— Так мы избежим влияния друг на друга, — сказал он.
И Гермиона, сомневаясь, соглашаться или нет, недовольно ответила:
— Возможно.
Нежелание расставаться походило на детский страх. Словно стоит лишь выйти за порог, как исчезнут и комната, и хозяин дома.
Она направилась к выходу, взяв свой экземпляр «Великобритании от А до Я», выпущенный шестью годами раньше, чем тот, который листал Снейп. Тот сдержанно улыбнулся и, угадав её мысли, заверил:
— Никуда я до вашего возвращения не денусь.
Гостиную выстудило. Дома через улицу оказались слишком высокими и заслоняли свет не осилившего подъём солнца. Гермиона вновь включила ночник, соорудила вокруг себя кокон из одеял и оперлась на подлокотник дивана. Кусая нижнюю губу, она открыла первую страницу атласа.
Но чем пристальнее она вглядывалась в значки и цифры, тем быстрее таяла уверенность. И должно бы всё сработать, но сработает ли?
Когда Гермиона впервые пришла на площадь Гриммо, то не была в трансе или не в себе. Пусть она не знала, почему тогда оказалась на той ветке подземки и выбрала определённое направление, но знала, куда идёт. И позже, запершись в цитадели собственной спальни, она изучила карту и сумела воспроизвести свой маршрут. Она спросила Снейпа, и он тоже признался, что понимал, где находится, хотя и не планировал там находиться. Он мог внезапно сорваться в Лондон, но поездки были слишком долгими, чтобы утратить связь с реальностью. Он тоже всё помнил, и на врученной карте столицы его палец уверенно указывал на Чаринг-Кросс Роуд, как и ожидала Гермиона.
Теперь же, оставшись одна в гостиной, она с каждой перевёрнутой страницей теряла воодушевление. «Глупость, — думала она и ужасно на себя злилась. — Психичка ненормальная». Сердце пропустило удар, а лицо залило жаром стыда: мать не выносила подобных слов, и вообще список того, что не стоит произносить в семье Грейнджеров из-за состояния душевного здоровья Гермионы, был довольно длинным.
— Свихнутая на всю голову, — прошептала она, болезненно наслаждаясь оскорблением себя самой.
Снейп назвал их затею нездоровой. Но он не смотрел на Гермиону, как на безумную, когда она, взяв два атласа, предложила эксперимент. Наоборот, черты его лица затвердели, тёмные глаза выражали сосредоточенность, и он сам выглядел… увлечённым.
Он был весь на взводе. Но не потому, что сердился или собирался обидеть. Он словно понял её.
Понял, как давно уже никто не понимал. Она чувствовала общность с ним. И ведь его даже не было в комнате, но это не имело значения.
Поддавшись порыву, Гермиона на следующей странице нарисовала фломастером кружок, а её большой палец прочертил путь на восток. Гостиную обдало сквозняком; по неухоженным изгородям за окном хлестнул ветер, и его ледяная струя, казалось, подталкивала руку Гермионы через Корнуолл, Девон, Сомерсет. Ветер нёс обещание снега, остро ощутимое даже внутри, среди земных запахов старого дома.
Ещё один кружок.
Пахло палёным деревом и мускусом.
И ещё один — лишь на дюйм ниже второго.
Когда Гермиона закончила, было темно. У неё урчало в животе. Экран телефона показывал три часа и четыре пропущенных вызова от родителей. Наскоро набрав сообщение «Всё хорошо. Нужно время», она откинула одеяла, потянулась и поднесла атлас к свету. Страницы пестрели маленькими синими кружочками. Гермиона соединила их кончиком ногтя. Она помнила, как рисовала их — быстрое движение запястья, кисловатый запах пасты фломастера, скрип стержня по бумаге, — но спроси её Снейп, почему она отметила именно эти точки, объяснить бы не сумела.
— Гермиона! — позвал он с верхнего этажа. — Вы закончили?
— Да, — хрипло откликнулась она, прочистила горло и облизала губы. — Сейчас поднимусь. — Палец, зависший над северной границей Шотландии, ни с того ни с сего заныл. Гермиона надавила на страницу так, что оставила вмятину. Потом с воодушевлением спросила: — Хотите чаю?
В ответном вздохе Снейпа сквозила безнадёга:
— Пожалуй.
* * *
Всё было готово. Кто-нибудь другой, глядя на оставленные синим фломастером значки и нарисованные чёрной ручкой звёздочки, решил бы, что карта испорчена. Гермионе карта казалась шедевром.
Они начали от самого юга, с окраины Корнуолла. Взглянув на свою первую отметину, Гермиона забеспокоилась и сказала:
— У меня ничего.
То же самое — с глухой деревушкой на холмах Девона.
Гермиона двинулась дальше, поглядывая на лицо неотрывно следившего за её рукой Снейпа, и увидела, как он сглотнул. Он сверился с собственной картой: жёлтая точка была нарисована всего в нескольких миллиметрах от места, отмеченного Гермионой.
— Почти совпало, — сказал он.
— Достаточно близко, — кивнула она с выпрыгивающим из груди сердцем.
Страница за страницей, дороги, участки зелени и желтизны. У Гермионы дрожали ладони. Точек, которые не совпали, было предостаточно. Но тех, которые совпали…
— Впечатляет, — сказал Снейп, когда она чиркнула очередную звёздочку поверх своего синего кружка в Уилтшире.
— Я же говорила, это что-то да означает, — заявила Гермиона, еле сдерживая самодовольство, хотя её и распирало от гордости.
Спустя минуту она нарисовала ещё одну звёздочку в лесу Дина и следующую — чуть южнее; затем отметила несколько точек в центре Лондона: на Чаринг-Кросс Роуд и неподалёку от Вестминстера. И в Ислингтоне — из-за площади Гриммо, разумеется. В ответ на попытку оставить отметину в Лидсе Снейп только покачал головой. А когда Гермиона изобразила звёздочку в Коукворте, фыркнул.
— Ох, ну не знаю! — оправдывалась она. — Глупо не отметить.
— Что же, — Снейп перевернул страницу, — могу вас уверить, здесь ничего волшебного нет.
Выше Йорка Гермиона выбрала лишь две точки; обе — на севере Шотландии.
Снейп тоже.
— Итак, значит, сходится, — постановила она, скрестила ноги и накарябала на карте две последние звёздочки. — Эмпирическое доказательство, что мы не сумасшедшие.
— Или сошли с ума и вы, и я, — возразил Снейп, но по его лицу скользнула тень улыбки.
— Ага, конечно, — ответила на это Гермиона.
Мыслям в её голове было тесно. Пальцы впились в атлас с такой силой, что, наверное, остались следы от ногтей. Она внезапно не могла подобрать слов и посмотрела на Снейпа, ловя его взгляд. Поёжилась, сглотнула, заранее испугавшись того, чего ещё не услышала. На миг ей показалось, он так и промолчит, сожмёт губы и не выпустит признание наружу.
Так и не скажет ей, что она оказалась права.
Он ничего не говорил в течение нескольких секунд. Вместо этого его длинные пальцы скользнули к Уэст-Кантри на карте, раскрытой поверх бедра Гермионы.
— Ну так как, мисс Грейнджер… — начал Снейп, впечатав палец в звёздочку; измученной жгучим желанием похвалы Гермионе показалось, будто значок пропалил атлас и оставил ей отметину на коже, — кто купит билеты, вы или я?
Глава опубликована: 29.06.2016
Необычная пара
Миссис Джонс давно не удивлялась необычным клиентам, которые останавливались в её маленьком отеле с полупансионом возле леса Дина. Не в её привычках было осуждать кого-нибудь, между прочим, хотя она повидала немало престранных типов, заслуживающих порицания. Она не стала бы поднимать шум и не отказалась бы сдать лучший номер с двуспальной кроватью милой паре геев. Вот её супруг точно возражал бы, если начистоту; но поскольку он умер, то в любом случае не имело значение, возражает он или нет.
Обычно она понимала, что свело ту или иную пару из тех, кто приезжал летом на выходные и оказывался слишком изнежен для кемпинга вдоль дороги: схожесть во вкусах или манерах.
Проституция тоже не доставляла миссис Джонс неприятностей. Ничего такого в её заведении не происходило, а если и происходило, то предпочтительней было не замечать этого. К тому же она всегда считала, что связанные крючком салфеточки не слишком настраивают на запретные свидания.
Потому эти двое, поинтересовавшиеся наличием свободных мест по телефону лишь за двадцать минут до своего появления и разувшиеся при входе, чтобы не запачкать ковры, почти не обескуражили миссис Джонс.
Прибывшие были необычной парой: мужчина — лет на двадцать старше спутницы, а та — слишком скромно одета и со слишком длинными волосами для девицы сомнительного поведения. Расспрашивая, какую посетители желают комнату и предпочтут ли полный английский или континентальный завтрак, миссис Джонс поглядывала на них и не ожидала, что они станут совещаться шёпотом, словно скрывая государственную тайну.
— Ну вы тогда решайте пока, — сказала миссис Джонс и отправилась обратно в кухню, кликнув за собой своего бишона фризе.
Унылая серия «Жителей Ист-Энда» беззвучно вспыхивала на экране в гостиной, и миссис Джонс, не сумев изобразить занятость, когда заняться-то и нечем, задержалась в дверях. Она ломала голову, за каким нечистым пожаловали эти гости. Было слышно, что они тихонько переговариваются. Неужели завтрак — такая уж важная тема для обсуждения?
Ведь ничего дурного не случится, правда? Только не перед Рождеством.
Тренькнул звонок. Миссис Джонс вернулась на боевой пост. Она чуть-чуть запыхалась, чтобы клиенты не подумали, будто она подслушивала (и рада бы, да уши уже не те). Девушка держала в руке две сложенные купюры и гостевую карточку.
— Мы бы хотели номер с отдельными кроватями, — сообщила девушка. И уточнила, потому что миссис Джонс, видимо, нахмурилась: — Он свободен?
Миссис Джонс только глазами хлопала. В её старых венах оказалось больше крови, чем она думала, и теперь эта кровь прилила к лицу.
— Конечно, моя милая, разумеется, — ответила она и, выбрав один из прицепленных к кольцу ключей, вручила его. — Вверх по лестнице, первая дверь направо. В номере ванная и все удобства. Надеюсь, вам понравится.
Гости несколько мгновений колебались. Девушка сжимала ключ в ладони.
— Завтрак на карточке? — спросила миссис Джонс, хотя было достаточно посмотреть.
Она не двинулась с места, ожидая какой-то наводки. Хоть чего-то… В самом деле, пусть бы сказали ей что-нибудь, неважно что. Почему бы им из любезности не развлечь её? Хватило бы и намёка на сплетенку.
Но девушка, явно смущённая, ответила лишь:
— Да.
— Позвольте… — начала миссис Джонс грубым от сгустившейся мокроты голосом. Прочистив горло, она начала снова, но теперь подвела улыбка — нужно было поправить протезы. — Позвольте узнать, что привело вас в наши края в это время года? Для прогулок холодновато.
— Нам нравится холод, — ответил мужчина.
Миссис Джонс тогда впервые услышала его голос — вселяющий тревогу, глубокий, звучный. Чересчур молодую девушку выбрал себе этот человек. Они точно не родственники, по крайней мере не кровные. Всё любопытнее и любопытнее.
— Приехали навестить родных на праздники? — Миссис Джонс не желала отставать, хотя даже её пёс Генри проявил больше благоразумия: вцепился в полу её юбки и тащил хозяйку в кухню, вероятно, понадеявшись, что там-то уж она вспомнит о его пустой миске.
— Нет, — произнёс мужчина, а девушка подняла руку с ключом и сказала:
— Большое спасибо. Увидимся утром.
— Доброй ночи, — пожелала миссис Джонс; на лице её застыла перекошенная улыбка. — Дайте знать, если вам что-нибудь понадобится.
Она бочком отступила в кухню, не до конца прикрыв двери. Там на неё большими глазами укоризненно посмотрел Генри, стоявший над своей миской. Над их головами прошаркали вверх по лестнице шаги.
— Странно, — сказала псу миссис Джонс. — Очень странно.
Генри в ответ моргнул и мордой подтолкнул вперёд миску. Наверху хлопнула дверь и несколько раз щёлкнул запираемый замок.
* * *
Делить с кем-то комнату Северусу Снейпу не доводилось с тех пор, как… Ну, в общем, и не вспомнить, с каких пор. А уж с женщиной… Боже, с женщиной он был так давно, что у него, наверное, невинность восстановилась.
Нет, теперь, разумеется, ситуация иная. Совершенно. Он старался быть джентльменом — насколько возможно и во всех смыслах — и честно предлагал снять для себя отдельную комнату. Но Гермиона только смерила его скептическим взглядом, изогнула бровь и прошептала:
— Вы можете себе это позволить?
Он промолчал, а ей другого ответа и не требовалось.
— Мы оба — взрослые люди, — сказала она тогда с ухмылкой, от которой вполне могла бы воздержаться. — Если вы останетесь в своей кровати, обещаю, что и я останусь в своей.
Так и вышло, что он отправил сумку с пожитками под односпальную кровать здесь, в невзрачной гостинице на границе с Уэльсом, запертый в номере с девчонкой на двадцать лет его моложе. С девчонкой, которая не замолкала. И с головной болью.
Гермиона раскладывала вещи, точно собралась зимовать в этой комнате, и обернулась к нему:
— Я тут подумала…
Ну конечно, она же всё время только тем и занималась.
— … что нам стоит завтра утром отправиться в город, — продолжила она. — Там можно осмотреться. Информация для туристов, библиотеки…
Она говорила и говорила. Не прекратила, даже когда Снейп включил телевизор, словно не заметила или ждала, что он раскается в такой вопиющей грубости. Но спустя тридцать секунд и три шага телевизор был переведён на беззвучный режим, а она упёрла руки в бёдра. Впрочем, для разозлённого человека она слишком слабо вцепилась в карманы.
— Что-то не так? — спросила она, но Снейп вместо ответа медленно моргнул. Она закатила глаза, однако не отстала: — Что?
— Всё как-то слишком… — Он поискал кнопку регулирования громкости на пульте, но кроме значка записи, остальные стёрлись. — У меня сейчас мозги через уши вылезут. Мне нужно отдохнуть.
— Вам, профессор?
Уж лучше бы она перестала его так называть. Это звание жалило, казалось издевательством, когда он попадал впросак: то сумку зажало дверями поезда при выезде из Коукворта, то Снейп пытался расплатиться за проезд в автобусе пятидесятифунтовой банкнотой. Очевидно, рядом с Гермионой он делался неуклюжим. Одетый в чёрное балаганный клоун, из-за естественной угрюмости кажущийся ещё более смешным.
— Почему бы вам не почитать? — предложил он. — Я убавлю звук.
Она не возразила. Несколько секунд просто стояла. Её руки постепенно сползали с бёдер, и точно так же сходил на нет притворный гнев. Когда Снейп, чтобы лучше видеть выпуск вечерних новостей, искривил шею, Гермиона наконец отошла от экрана и вернулась к своей кровати, плюхнулась на неё, заставив пружины взвизгнуть, и повернулась спиной. По скрипу книжного корешка Снейп понял, что она начала читать.
Как он выключал телевизор да ещё и лампу, Снейп не помнил. Казалось, он лишь на минуту прикрыл глаза. А когда открыл, освещение изменилось: через тонкие занавески номера сочились разбавленные облачностью тусклые косые лучи. Пластмассовый будильник у кровати яркими до боли цифрами показывал семь тридцать две утра. Снизу доносился лязг посуды и шипение — готовился заказанный полный английский завтрак. Но разбудило Снейпа не это.
Всхлип. Рядом, на соседней кровати. Там, где всё ещё к Снейпу спиной, лишь угадываясь под одеялом, лежала Гермиона, а её толстая коса змеилась по подушке.
Снейп замер, затаил дыхание, глядя на округлость девичьего плеча и изгиб шеи, выпуклость щеки, и ждал, чтобы Гермиона пошевелилась.
Новый всхлип. Дёрнулось плечо. Раздалось невнятное, приглушённое «Нет».
— Гермиона, — шёпотом позвал Снейп.
— Нет, — тихо повторила она, и её плечо опять вздрогнуло.
Бесшумно, осторожно Снейп выскользнул из постели. Когда он успел укрыться? Или это Гермиона укрыла его?
Он присел у её кровати. И сперва увидел только общие черты: разметавшиеся волосы, высокие скулы, длинную шею, обвитые тяжёлым одеялом торс и ноги. Со временем глаза его привыкли и смогли разглядеть мелочи: щель приоткрытого рта, выпирающие из-под губы крупные передние зубы, подрагивающие веки и морщинку между густыми нахмуренными бровями.
Её губы шевельнулись, округлились в слово.
— Рон, — выдохнула она и натянула одеяло на шею.
— Что? — спросил Снейп.
— Рон, — снова произнесла и вдруг распахнула глаза она, потом отшатнулась, и то же сделал он, отчего стукнулся затылком. — Что вы делаете?!
Снейп, морщась, потёр череп:
— Вы разговаривали во сне.
Он поднялся на ноги. Колени не выдержали бы, останься он на полусогнутых дольше. Боль отступила, когда он ещё раз бережно помассировал голову. Волосы на ощупь были липкими. Пора принять душ.
— Нет, не разговаривала, — возразила Гермиона, села на постели и, сонно моргая, посмотрела на будильник. — И что я сказала?
Снейп помрачнел.
— Так что? — настаивала она.
— Вы сказали «Рон».
— Рон. — Гермиона расширила глаза.
— Ещё вы стонали, — сообщил Снейп, и боль слабо застучала в стенки черепа. — И сказали «Нет».
— Это уже что-то, — проговорила она, и в её руках возник дневник, точно появившийся из ниоткуда. Она застрочила, умножая исписанные листки. — Что-нибудь ещё было?
— Нет, — покачал головой Снейп. Он почти решился сесть на край её кровати, но передумал и пошёл к своей, опустился напротив Гермионы на скрипнувший непокорными пружинами матрас. — Вам приснился сон?
— Видимо, да, — ответила она, наскоро дописав и захлопывая блокнот. — Но вспомнить не смогу.
— Кто такой Рон?
— Не имею ни малейшего понятия. — Она выдохнула и необъяснимо злобно зыркнула на Снейпа из-под выбившейся пряди. — А вам снилось что-нибудь?
— Я даже не помню, как отправился спать, — признался он и, наклонившись, чтобы надеть носки, едва сдержал стон.
Когда Гермиона ничего не сказала, он взглянул на неё и заметил, как она покраснела. Боже… Значит, это она укладывала его.
— Завтрак ждёт, — сообщил Снейп на случай, если она не обратила внимания на грохот кастрюль и сковородок, долетавший с первого этажа, и натянул второй носок, но Гермиона осталась недвижимой. — Что случилось?
— Я… — Она провела ладонью по щеке и сосредоточенно уставилась на стену, будто там могло остаться пятнышко его крови после удара затылком. — Мне… грустно.
Она снова посмотрела на него. Её глаза блестели от слёз.
— Завтрак, — напомнил Снейп, вымучивая кривую улыбку. Встав, он протянул Гермионе руку, каковую она проигнорировала. И не пошла за ним, когда он направился к двери, когда отпер замок, когда помедлил на пороге. — Запах вполне себе…
— Спущусь через минуту, — сказала она и зарылась так глубоко под одеяло, что сделалась почти незаметной. — Начинайте без меня.
— Ладно, — кивнул он и закрыл за собой дверь, чтобы не слышать, как Гермиона заплакала.
Глава опубликована: 13.07.2016
Лес
Северус Снейп пребывал в дурном настроении. Впрочем, Гермиона точно знала почему.
Она как раз спустилась по ступеням, когда услышала звук передвигаемой по столу тарелки, глубокий голос Снейпа, тихо поблагодарившего миссис Джонс, и куда более громкий, чрезвычайно пронзительный голос хозяйки.
Та сперва издала нервный смешок, а потом спросила:
— Скоро ли подойдёт ваша подруга? У вас немного пугающий вид, если вы сам по себе, верно?
И пауза — словно хозяйка ждала ответа.
Гермиона, кусая губу, остановилась за полузакрытыми дверями, не зная, стоит ли вмешаться.
— Вы только поймите меня правильно, — продолжала миссис Джонс, а затем раздался хлопок, с каким открывается закатанная банка — или, возможно, Снейп врезал хозяйке, выбив ей зубные протезы; хотя то была, скорее всего, банка с джемом, — и нож заскрежетал по тарелке. — Просто… вы похожи… чуть-чуть… на серийного убийцу. Кажется. А её присутствие вас немного смягчает.
Мой выход, подумала Гермиона, широко улыбнулась и распахнула двери. Она надеялась, по ней не заметно, что она плакала. Снейп ни в коем случае не простил бы ей, подай они миссис Джонс повод для еженедельных сплетен в супермаркете.
— Доброе утро! — жизнерадостно провозгласила Гермиона. — Извините, замешкалась в душе.
— Доброе, — ответила хозяйка, густо покраснев, точно Гермиона застала её флиртующей со Снейпом, а не оскорбляющей его. — Присаживайтесь. Ваш завтрак подам через секундочку. Угощайтесь тостами. — И она исчезла в кухне.