Окна, сотканные из белой стали, блистали, рвали,
Рвали рамами зрение, видение, виденное запрещали,
Бередили, осколками отсекали, раня, кромсали,
В одеяло лоскутное, в сны бредовые, реальность перешивали.
Белыми, белыми нитками.
Дожди нападали, падали, скуля, подвывали, плакали, плакали,
Не навзрыд, не взахлеб, тихо-тихо, под грома карканье, – чтоб не услыхали,
Чтоб не догадались, не высмотрели, не дознались о боли, о счастии, руками махали –
Отнекивались, открещивались: все прошло, все не было, ладно вам, ладно те!
Повезло… да не нам, не мне, полно те!
Э-э, какие хитрые, – затаилось, забилося.
Э-э, видно, повезло, – эхом округ прокатилося.
Э-э, знать, завидовать есть чему, есть чему, – всем вздохнулося.
Ч-черт, прознали! Опомнились, – грозно икнулося.
Не тряси, тормоши, не скрывай, убегай – раз открылося.
Не стаишь, не укроешь, забыть не упросишь: остервенилося
На судьбу золотую твою, добела, до сверка-
ния вдруг обна-
женную.
И сполна, и сполна, дождем в небеса обряженную!
Убегай!
31 июля 2009
НА ВОСЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМОМ ГОДУ…
За углом шифоньера одиночество спит,
бдит и бздит, по ночам просыпаясь от вздрыга
мышц расслабленных – спит инвалид
жизни бедной соленого мига;
мира мрачных обид и предчувствий: ничто,
НИкогда НЕ со мной НИчего НЕ случится…
Все случилось: прижало к подушке немое кино,
и скрежещет зубами голодная птица.
– Жаворонок!..
– Да ты, моя радость, слепа!
Я крупнее. Чернеедамассковой стали
за плечом у меня – вишь! – сверкает коса,
наклонись, мне велели избавить тебя от печали –
предпоследней. Последней лишишься сама, –
напиши, когда будешь готова, или дай телеграмму.
Лучше ночью: быстрее летает ночная сова…
Я приду. Так и быть. Упакуем в конверт твою драму.
Желтый гвоздь деревянный заклеит… прощай!
Дрожь прошьет, будто дождь вспорет плащ из болоньи,
Избалованы вы, из-ба-… да-а,.. Обещай
НЕ стучать. НЕ шуметь. НЕ хотеть возвратиться назад. Обещай
обещанье исполнить.
31 июля 2009
***
Я хочу уйти в тишине.
Абсолютной.
До нервного срыва,
До осколков сердечного взрыва
Дотерпев,
Не услышав вины.
Не узнав, не простив,
Не простившись,
Отвернувшись,
Закрыв рукавом
Два зрачка, рассеченных лучом
На семь долек загробного мира.
22 июня, 31 июля 2009
***
Покажи лицо, я узнаю вену,
припаду, прикоснусь к твоему колену!
Не гони, я вру, я смеюсь, я смею –
да, ты прав, я врать не умею!
Но не злись. Ты не злишься, -
я знаю, привычен
ты ко мне.
Ты сам – это я. Ты – я. Я – ты.
Вдвоем без надрыва в одном
существуем –
бытуем, пируем,
пируем-зимуем
без дров и овчины,
наделы причины,
намеки желаний,
надежды на баню…
Да, грубо.
Да, грубо, но чисто,
мечта трубочиста…
Так вот оно!
Вот оно!
Ну здорово!
Здорово…
Спасибо за личико
мое
из-под лифчика
и ножечки гульфиком,
фу, сплюнули!
Сплюнули.
Открылся…
Закройся, ну!
Какую судьбу,
а!
Какую судьбинушку
за милую душеньку
сгубил, не смигнул,
не срыгнул, а все:
мы да мы,
ты да я
равные – равные
Ага!
Бля.
31 июля 2009
***
Носороги вторгаются в звездное небо,
распоров, растолкав, смяв потеки заката,
отряхнув с толстой шкуры испарину снега,
ждут завета.
Как манок душит души – даже таких толстокожих,
звуков тонкие нити симфоний несложных
прошивают, вышивая на черном атласе
судьбы света.
Им
тают туши, и уши горят факелами желаний,
но
мед надежд ядовит, обещая разврат покаяний,
жжет желудок, и рвет сухожилья в коленках:
финита, нетленка!
Озираясь, они вспоминают – по кадрам, возможно,
все – от первого крика и до последнего вздоха…
Стоп! Его еще не было, – и в вопле истошном
рвут назад.
Но небо – как стенка.
Вход и выход – две разные вещи.
31 июля 2009
***
В безвестности больше свободы!
31 июля 2009
***
Днем была ночь,
И ночью тоже…
31 июля 2009
ОТЕЦ
Он не видит. Он курит.
И глядит на Иртыш.
И не слышит, что рядом
Ты полжизни стоишь.
Ты не шепчешь: прости мне,
Ты об этом вопишь!..
Он не слышит. Он курит.
И глядит на Иртыш.
Видит баржу осколком
Света в правом глазу.
Время шарфиком ветра
Промокает слезу.
Он не плачет, о чем ты!
Он как тополь в грозу.
Напряжение света
Высекает слезу.
Голубеет в щетине
Щек, как будто в коре,
Бреет голову иней,
И танцует в виске.
Хороводом в окурке
Искры, жизнь тормоша,
Обучившись мазурке,
Улетают, спеша,
Отгореть в одном танце,
И остыв в темноте,
Как о скором посланце
Сообщить об отце.
– Правда? – с тихой усмешкой
Взглянет он на меня. –
Слишком быструю жизнь
Ты мне досочинял.
Я дождусь, когда внуки,
Узнав обо мне
Капли гордой науки
О звонкой струне
Выпьют жадной душою
На этом крыльце…
…Отвернется. Закурит…
Дым летит под венец
Талой крыши, где дремлет,
Улыбаясь, отец.
2 августа 2009
***
Только когда люди сами не могут разобраться в себе, за это берется Бог.
7 августа 2009
***
Когда, в какой конкретно день
Все будущее прошлым стало?!
13 августа 2009
***
Я люблю
Говорить тебе: «Я люблю тебя!»
18 августа 2009
МОЯ ПОДВОДНАЯ ЛОДКА
Когда
Я говорить хочу
Не ведая о чем,
Не зная как,
Лишь чувствуя,
Что обручен,
Что обречен,
Иначе – в прах
Рассыплется…
От слов
Зависит жизнь,
Они решают –
Дышишь
Или нет,
Они командуют –
В каком строю
Пойдут и где
К шеренгам их
Твой след
Подстроится…
Когда
Кончается запас,
Когда
Последний вдох
Исполнится,
Слова,
Не ускоряя шаг,
Уйдут, –
И не оглянутся,
И не обмолвятся.
20 августа 2009
***
Мне не хватает кошки –
чтоб она терлась о ноги,
чтобы спала на подушке
рядом с моей головой;
чтобы ласки свободы
бодали мои ладони,
чтобы мокрые точки
будили мой дурной сон;
чтобы в зеленых строчках
я не читал предательств,
чтобы их черный космос
до дна выпивал мой страх;
чтобы любовь впивалась
когтями, как клятва крови,
чтобы ненужной болью
не рвали ее слова;
чтобы простые песни
лечили руладами басен
раны сомнений, и страсти
таяли, точно жизнь.
23 августа 2009
***
Раз ты боишься смерти все меньше и меньше, значит – верно живешь.
8 сентября 2009
***
Не пугайте меня и не путайте,
не сшивайте убогою ниткою –
я порву ее, не поранившись,
костью острою, костью новою.
Я построен – да! – из тех же кирпичиков,
я дышал – что скрывать! – тем же воздухом,
но просеян сквозь новое ситичко,
чтобы, в пыль обратившись, воссозданным
быть
иначе, чем сбылись и сбудутся.
Обернусь
лишь на миг, в завершение,
улыбнусь,
потому что покажется
мне смешным
и мое отражение, и надежды
на что-то неважное.
Из-
дали,
не знакомой с идиллией,
той, где птицы поют не по-нашему,
нет возврата к тому, что не сделано,
голос сед и закат недокрашенным
бьет полотнищем битв непроигранных,
снов забытых и слов недосказанных.
Успевай…
Повторяю: не путайте.
Путать поздно:
расчерчен минутами,
золотыми секундами выложен
путь
к словам неизведанным,
буквам – этою жизнью не названным.
14 сентября 2009
***
…мы делим ночь – она страшнее вдвое
была бы врозь для каждого из нас…
сентябрь 2009
***
Никого-никого,
Ничего-ничего,
Только пух облаков,
Да перина небес.
Если помнить об этом,
То станет легко,
Умываясь надеждой,
Забираться на крест.
21 сентября 2009
ГЕНЕРАЛ ВИНОВАТЫЙ
Осенний закат вырезает из неба дома,
Несет облака клочковатою розовой ватой…
На фоне таком умирают любые слова, –
Случайные жертвы нелепой команды, – солдаты…
Не я ваш палач, не я генерал виноватый,
Молчите, оставшись в живых, не родившись пока,
Застыну один, как свидетель – глухой, слеповатый
В надежде безумной у Вечности выведать все Имена.
Она не заметит, надеюсь, интригу плетя,
Алмазы секунд растворяя в ночи до истошного… пепла,
В огне, когда Время горит, ей не до меня:
От черных его языков она ненадолго ослепла…
Свидетель! На себя ты не много ль берешь?!
Алмазы горят… такое в словах не опишешь…
На этом горючем и ты, между прочим, живешь,
И вечером этим, пропитанным Вечностью, дышишь…
Осенний закат вырезает из неба дома,
Несет облака клочковатою розовой ватой,
И ты понимаешь, неясной тревогой объятый:
Сегодня сейчас Она превратит во Вчера.
29 сентября 2009
ОСТРОВ КРЫМ
Что глядишь, моя душа, что глядишь,
Что ворожишь белый дым, белый дым?
С ним на ветре улетишь, улетишь,
Унесешь с собою остров Крым, остров Крым…
Без тебя утешить боль, тешить боль
Не представится нужды – нет нужды:
Всю свою больную соль, злую соль
Унесла с собою ты, все мечты.
Все не сбудется теперь – без потерь
Добреду до черноты-пустоты,
Ключ останется в двери, только дверь
Мне вслепую не найти, не найти,
Не нащупать тропку в Крым, остров Крым:
Морем Темным перекрыт, путь закрыт
Пароход пускает дым, красный дым, -
То душа моя зовет и болит.
Без меня нехорошо, хорошо!
Без нее меня как нет – вовсе нет.
Выпью жадно молоком, молоком, -
Растворится, улыбнется, замолчит, замолчит.
Притаится, приживется, заживем-заживем,
Всю вину пропьем-забудем, утопим в вине,
И поход на остров Крым станет нам как пустяк,
Где там Крым? – Да вон он – все маячит в окне.
Заплывем с тобою далеко-далеко,
Заживем-замрем-умрем в счастьитихом, как сон,
Дни запрыгают котятами легко, так легко,
Что часы вдруг заболеют,
и Время умрет…
да, умрет..
29 сентября 2009
ВАРАНАСИ
Хитрый город сжигает костры у реки,
Это Смерти подарки – духмяны, ярки,
Ганг вплетет в свои серые косы венки,
Жирных рыб между ними глядят поплавки.
Белый берег от пепла надушенных тел
Держит баржи под стоном сандаловых тел,
Поджигают нахлебники божеских дел
Их тугие поленницы розгами стрел.
Зуб гнилой обнажив, поджигатель косой
Продает вид на души, дымной тоской
Уносимые… Завтра твой череп глухой
Лопнет, плюнув в пространство, как вой, зуб гнилой…
Упокой, приголубь, сочини ему кров,
Собери боль расколотых жаром голов,
Прогони воронье – стаю жадных воров:
Жирный ветер питается плотью костров.
Его ловят на пики свои купола
Храмов бледных солдаты, как стражи огня
Молят, в полупоклоне застыв у реки,
Отпустить всему Городу Смерти грехи.
Ночь прощеньем опустится – занавес дня
Тлеет новой зарею, и кажется – зря
Свои сети в дурманящем танце плела
Жизни стылой сестрица, покоем маня.
Ганг унес ее старость вчерашних утрат,
Пудру пепла стерев с молодеющих гат,
Тел тугих омовенья – как гордый парад
Принимает, и радости жизни в них рад!
Принимает в себя все седые грехи,
Язвы черных болезней, и черные сны,
Голубой поутру, он темнеет к ночи,
Все уносит, полощет до самой зари.
Воздух вымыт: зарею над радугой дня
Дышит город, и радугой сари дразня
Чистит все переулки-трахеи,
К вечной битве готовя траншеи.
29 сентября 2009
***
…смерть распишется в нашей зачетке.
3 октября 2009
***
…я слышу то, чего другие не...
3 ноября 2009
= НЕМЫЕ РАССКАЗЫАНГЕЛОВ ВРЕМЕНИ, В НОЧЬ НА СУББОТУ =
А не (вместо эпиграфа)
Сейчас
Время писать новую Библию,
А не
Перелистывать старую.
Посвящение
Бродский.
Говорят, он бесчувственный.
Врут. Просто
Его чувства так глубоки,
Что до них
Редко кто донырнет.
И всплывать
И всплывать тяжело –
Некуда.
Немой полет (видение)
Обяжи!
Обвяжи меня шалью тугою
Пурги,
Вьюги – черной!
От ночи трескучей.
Жги!
Поцелуями, воплями!
Жги!
Не бросай,
Не надейся на случай!..
…………………………
…………………………
Я уйду.
Не зови, не проси, не…
Не плачь.
Не по силам тебе –
Это ясно, измучен
Я.
Я осколок соленой пурги,
Сколок ночи,
Беременной
Жаркою тучей
Всех пространств,
Всех людей –
По-над крыльями птиц,
Не летающих, не
Не парящих…
Висящих
Над судьбой,
На крови – не в крови,
Говорящих? Нет…
Щебечущих? Нет…
Приносящих
Весть.
Утробою, гулом,
Мольбой,
Воем-воплем
В тебя про-
В-ходящим.
Остающимся –
Там, где ни-что
Где НИЧТО – только лишь! –
Это и птицы
(нет!)
Они-не-они….
Льдистой кромкою крыл
Разрезают окно всех времен,
И в немом превращеньи полета
В весть, судьбу, дар, посылку
В ничто ниоткуда, без
Лиц, без
Обратного адреса, смысла, вглухую –
Жизнь!
До захода
Забыть успеваешь про птиц (да не птиц)
Летающих (чушь!)… а-а-а!
Страдающих,
Вечно живущих
Там,
Где только Ничто и
На такой высоте,
Боже мой,
На такой высоте,
На такой глубине
(Нет никакого различия в этой
Геометрии
Диких Пространств!!!)
Там.
Кто мы?
Кто они?
Кто им отдал приказ?
Был приказ?
Дальше,
Дальше что,
Когда
Все вернется обратно…
2. На манеж!
Я поклонюсь.
Прости. Не поднимай!
Не надо.
Суета – не наш удел, ты в курсе.
Не спорь – тебе ли!
Я смеюсь – тебе ли говорить о вкусе!
Так нескромно:
Вкус – ты сам.
Так вот...
О чем бишь я?
Не знаю,
Как всегда – не знаю:
Я ученик не твой, да только
Ты зачем благословил?
Не помнишь?
Ты не помнишь?
Ночью, перед сном,
В луне…
Не ты?
Смеши!
Давай, смеши!
Я помню, я не слеп,
Я крепок памятью
На дикие видения,
Когда
Когда душа
(иль что там,
пусть – душа, привычно)
бередит сомненья
и душит, душит, душит,
мнет до слез,
а после – р-раз, и ты!
Волшебно!
Клоун из бутылки.
Да, ты похож,
Не говорили?
Красный нос и шляпу – и в цирк,
Манеж нас ждет.
Пойдем.
Пойдем,
Они умрут от смеха.
3.
Нигде.
Никогда.
От сих и до сих –
Измерено,
Взвешено,
Выдано –
Жрите!
Живите!
Живите!
Живите!
Живите!
Ах, нет?
………….
Ну, л-ладно
Нет – нет.
Забыли.
Умрите.
4.
В заданных пропорциях стекла
Белого рассудка,
В складках – теплых,
Глупых складках одеяла.
Я – твоя судьба,
Я – твоя мольба,
Что, не ждал?
Не верил?
Не такою?
Да! А это я!
Принимай!
Меня
Не сдают
Внаем
Кому попало.
Завещание
Место…
Я – из всех! –
Выбираю Египет,
Царство Тутмоса
Третьего…
Песок
Был тогда сух
И тепл,
Как нигде.
Время…
Отмерь мне эпоху
Эллады с довеском
Стараний
Филиппова сына –
Всех ближе был он
К победе над ним,
Причем
На его же дистанции –
Длинной.
Роскошь.
Из слов сочини Фирдоуси,
Их много, их – мед,
Их – мудрость,
Их – жизнь.
Сочини мне одежду из них,
И теплее не будет!
Славу – венком голубым
Из розовых бдений Сапфо!
Тоньше
Кинжала не помню,
Что слаще умел
Взрезать бы сердце –
На память.
Воду –
Ее набери из ручья,
Безразлично какого,
Лишь бы
Цветом своим
Не напомнила грусть
Никогда.
6.
Я боюсь полуправды,
Она бережет,
Стережет,
Примечает
Всю нечаянность,
Кчемность, никчемность тоже,
Ты – стареешь, она – крепчает,
Льнет, проникает в морщинки,
Становится кожей.
Ложь – то же самое,
Разница только в оттенке,
Сюжет одинаков,
Годы не лечат такие болезни,
Раком –
Раз за разом, опять и опять,
Зазеваешься, – ставят
Полуправда и ложь –
Всосались,
И косточки гложут.