На следующее утро подъём сыграли по обыкновению в девять часов. После завтрака команда приготовилась к выходу и в 10:40 по команде «По местам, приготовиться к старту!» пилоты вышли группой и рассредоточились по полигону. Группа техсопровождения убирала последние трапы от уже запустившихся машин, когда в эфире прозвучал голос диспетчера.
- Приветствую всех на маршруте «Моусон – Прогресс»! Вам предстоит пройти расстояние в триста тридцать миль, из них сто восемьдесят миль до шельфого ледника Эймери, и сто пятьдесят миль по самому леднику. Время в пути вам ориентировочно ограничено до трёх часов, поэтому если сегодня до полудня погода не изменится, то вам придётся совершить сразу два непротяжённых маршрута. Берегите силы, они вам могут ещё потребоваться! Ваша очередность старта на сегодня следующая: Фрэя, Ганс, Лу, Кэтрин, Хэлбокс, Йозеф, Джонс. Интервал между стартами двадцать секунд, потом отсчёт запускается заново, можете выходить на стартовую прямую.
- Ну что… Я думаю очерёдность приемлемая, а значит всё в силе, как и договаривались вчера, - продолжил Ганс в эфире.
- Всё именно так, как и договаривались! – сразу же отозвалась Кэтрин.
- Тогда поехали! Всем удачи! – сказал Ганс.
В одиннадцать команда начала стартовать. Все пилоты планомерно шли друг за другом в той же последовательности. Никто даже не собирался предпринять обгонных манёвров, так как всем было понятно, что сегодня на этом маршруте определённо выйдет один из трёх участников вчерашнего пари. Через час на скорости в сто пятьдесят узлов пилоты начали входить в зону ледника, постепенно снижая её до ста узлов в зависимости от сложности рельефа.
- Не переживай, Кэт! Всё будет хорошо! – подбодрила её Фрэя, после сигнала штурманбота.
- И я о том же подумала! – ответила она.
Кэтрин уже смирилась с тем, что может произойти с ней на этой дистанции. Её не столько даже удручало отсутствие Акселя и неудачи товарищей, сколько вся эта возня вокруг немецкой группы. Она всерьёз считала, что проделки Хэлбокса стали причиной того, что миссия пошла не в то русло, изменив общую тактику, и сейчас она будто была спровоцирована всем этим на решительные действия с её стороны! «Была - не была!» - подумала она про себя и начала ускоряться.
Ледник не заставил себя долго ждать. Сразу же после вхождения в его зону начались ледяные сдвиги и разломы, чередуясь друг за другом, как ступеньки различной высоты и уровня. Оценив расстояние, Кэтрин сразу пошла на крайние меры и включила форсаж. Её сновигатор взметнулся вперёд и даже немного приподнялся на дыбы. Такого мощного драйва на машинах типа HSPS ещё никто не испытывал! Не обращая внимания на сильные вертикальные удары при приземлении, она устремилась вперёд, влетая, как на трамплине при прохождении каждого препятствия, едва успевая оттолкнуться от края предыдущей плоскости заснеженного льда.
К её счастью подвеска её машины была довольно несложной по конструкции, но достаточно грубой по чувствительности, поэтому спокойно переносила серьёзные нагрузки при столкновении общего веса с поверхностями в высокоскоростном режиме. Основным было вовремя подать правый рулевой штурвал на заднюю механизацию, чтобы при скачке резко приподнять сновигатор передней частью вместе с лыжами над краем проходимого пласта. Скорость на форсаже, да ещё и с интервалами в прыжках росла критически. Иногда Кэтрин еле успевала приземляться, как сразу же приходилось прибегать к вертикальному рулению, поэтому она рассчитала приблизительную среднюю скорость, которая не превышала ста двадцати узлов. Фрэя, как и другие члены группы однозначно решили не отвлекать свою напарницу по команде в столь ответственный и напряженный момент, поэтому эфир продолжал молчать. Ганс и Йозеф тоже никаких переговоров между собой не вели. Полнейшая тишина в эфире с экстремальным напряжением на высокой скорости превращались в какой-то адский гипноз. С каждым новым ударом сновигатора при приземлении грохочущий шум подвески становился всё сильнее и отчётливее, вызывая волнение и страх перед вероятностью возможной поломки. Действительно, исходя из объективных норм пилотирования, такой экстремальный стиль прохождения препятствий с высокой скоростью никто бы из руководства программы не одобрил. Но Кэтрин понимала, что именно такие негативные мысли станут основным препятствием для её победы, и продолжала удерживать ускорение.
Внезапно отрезок разломов закончился, и началась длинная равнина. Прошло около двадцати минут. Кэтрин вышла на открытую местность и начала разгоняться ещё сильнее, используя любую возможность выжать максимум из своей машины. На расстоянии трёх миль впереди на горизонте показались самые сложные участки местности: смесь низких холмов, снежных дюн и сдвигов ледниковых пластов, образующих в некоторых местах цепь ледяных лабиринтов, высотой порой достигающих десяти метров. Матрица возникающего впереди ландшафта на цифровом экране ультразвукового сонара теперь была бесполезна. Её дальность не превышала видимых границ возникающих впереди объектов. Кэтрин начала сбрасывать скорость, чтобы войти в первый вираж, огибая снежную дюну, её сновигатор занесло, и она врезалась правой лыжей в сугроб, подняв огромный столб снега. Удар был сильный, но сбавлять скорость она даже и не думала. Около получаса её заносило то влево, то вправо, ударяя, цепляя и чуть ли не переворачивая. Кэтрин неслась как сумасшедшая, не обращая внимание на стуки, удары и риск перевернуться на каждом повороте. Внезапно в эфире начались тревожные переговоры на немецком. Кэтрин изо всех сил старалась удерживать скорость на ста двадцати узлах, выходя на неизвестные ей области ледника практически на удачу, с высокой вероятностью разбиться насмерть выполняя новый вираж. На такой скорости до выхода из зоны ледника ей оставалось около десяти минут. Сновигатор Ганса на радаре шёл впереди, не изменяя интервала между ними. Переговоры немецких пилотов периодически повторялись с нарастающей интенсивностью агрессией и беспокойством голосов. На горизонте показалась бескрайняя снежная равнина.
- Наконец-то! – подумала Кэтрин, не на шутку умаявшись, - если и проиграла, то не так уж и важно по сравнению с тем, что осталась цела!
Штурманбот сообщил о прохождении контрольной точки выхода. Кэтрин изменила курс по направлению к сновигатору Ганса. Когда до него оставалось чуть меньше полмили, она снизила скорость до пятидесяти узлов, проверила временной интервал между контрольными точками на сенсорном экране бортового компьютера и произнесла в рацию на английском:
- Ганс, моё время один час двадцать пять минут, шестнадцать секунд и три десятых!
- Моё время, - ответил сухо Ганс, - один час двадцать три минуты, ну а сотые и десятые не так важны. Вы проиграли мне, Кэтрин! Вы проиграли мне и можете спокойно следовать до финиша, а мне предстоит вернуться и помочь Йозефу, так что победа за вами. Это была честная гонка! Я специально дождался вас здесь, чтобы сказать вам об этом. Встретимся на «Прогрессе», конец связи.