Глубокая синяя тарелка, которую она мыла в этот момент, выскользнула из ее рук и разбилась. Звук был достаточно громким, но Стас на него никак не прореагировал. Впрочем, сейчас он не оторвался бы от компа, даже узнав, что это – последняя глубокая тарелка в доме (так оно, между прочим, и было – за неделю количество посуды успело сократиться примерно на треть).
Собирая осколки, Танечка решила, что надо менять гнев на милость. Козлы‑то они все, конечно, козлы – но, возможно, эта мерзавка Исгерд каким‑то образом его шантажирует? А что, ведь всякое случается. Например, неприятности, связанные с домашним видео или фотоснимками. Вот подбросить такое, к примеру, на стол его начальника – и все, каюк, прощай, карьера. Вдруг в этом С.В.А. собрались сплошь борцы за нравственность? Верится с трудом, конечно, но все бывает.
А еще бывает – и это намного хуже – шантаж денежный. Конечно, Стас – парень небедный, но мало ли, когда и зачем ему могла понадобиться определенная сумма? И теперь его держат на коротком поводке.
В общем, слабое место есть у каждого.
Заставить бы его хоть намекнуть, что на самом деле с ним происходит – а уж тогда она наверняка что‑нибудь да придумала бы. Настоящие черные свечи достать – не проблема, а уж сделать небольшую порчу – тем более. И Исгерд – или кто там еще? – получит свое раз и навсегда.
Наконец, в голове Танечки выработался некоторый план. Она продолжала готовить ужин и даже начала что‑то весело напевать.
Разумеется, бифштекс оказался пережаренным – это поняла даже сама «хозяйка». Вот только Стас ничего не заметил.
– А как там поживает Исгерд? – осведомилась девушка самым невинным тоном, когда Стас тупо поглотил остатки бифштекса.
– Не знаю. – Он пожал плечами. – Она мне не звонит, я ей – тоже. Надо бы как‑нибудь внушить ей, что мы мирно и по‑хорошему расстались. – Голос Стаса был совершенно безразличным, и Танечке даже показалось, что он и на самом деле утратил к толстой толкиенистке всякий интерес. Но так ли это на самом деле? Как бы проверить?
И, если звонила не она, то кто?
Вдруг глаза Стаса блеснули, взгляд сделался более осмысленным. Ему в голову пришла одна идея, которая показалась неплохой.
– Ты можешь как‑нибудь найти Ольгу Савченко? – спросил он, пристально посмотрев на Танечку.
– Если ты насчет задания… – начала она.
– Да, насчет. И не только.
Неожиданно он весь напрягся, на лбу выступили капельки пота, а Тане показалось, что в комнате разом потемнело.
– Значит, так. Ты найдешь Ольгу и передашь ей одну вещь… Записку.
– Для Исгерд? – теперь голос Танечки наполнился ядом.
– Нет. Она знает, – быстро сказал он. – Я напишу – перед тем, как ты к ней пойдешь. Только созвонись сперва, ты же должна созвониться. Прости, я буду говорить быстро. Она должна передать это О.С.Б. Запомни – Отряд «Смерть бесам!», это очень важно. Запомни.
Он попытался подняться с дивана – и тут же почти рухнул обратно. Силы для энергетической защиты у Стаса явно не хватало.
– Ну… хорошо. А что за отряд такой? Команда ролевиков?!
– Нет, нет, – почти шепотом произнес Стас. – Неважно… Лучше молчи.
Танечка была полностью сбита с толку. Продолжать разговор относительно Исгерд сейчас явно не следовало, хотя она подозревала, что без соперницы все‑таки не обошлось.
– И пусть прочтет при тебе, – выдохнул Стас.
– Хорошо, хорошо, – кивнула девушка, слегка обеспокоенная и даже напуганная его состоянием. – Кто прочтет, Ольга?
– Нет, тот, кто будет с ней рядом.
– Ну, хорош ты – загадками говорить!
– Сделай, как прошу. – Стасу было трудно, слишком трудно говорить. Энергетическая защита отняла все его силы.
Когда через минуту Стас задремал – здесь же, прямо на диване, – у Танечки появилось время обдумать свои дальнейшие планы. Ну, во‑первых, теперь она точно поняла, что Стас темнит. Что, скорей всего, история, в которую он вляпался, и впрямь очень, очень нехорошая. Что послезавтра на «Фрунзенской» произойдет что‑то такое, что просто необходимо предотвратить. Возможно, Исгерд просто‑напросто решила предъявить ультиматум: «Или ты будешь со мной, или…» Интересно, что за «или»? Бандитов она, что ли, наняла? А ведь запросто – среди этих ролевых, говорят, и не такое иногда водится.
А вот что теперь делать, Таня поняла прекрасно. Конечно, к Оле она съездит, послание передаст – заодно узнает, зачем Стасу понадобился этот самый Отряд, и что это вообще такое.
А послезавтра никуда он не поедет. Будет здесь мирно лежать – и спать. Есть такая хорошая и совершенно немагическая штука – сильное снотворное. Несколько таблеток – и никуда он не двинется. Вместо него на «Фрунзенскую» съездит она – и уж выяснит, что к чему.
– Ало, это ты, Миня? Как он реагирует?
– Не беспокойтесь, Иван Анатольевич, все в полном порядке. Только что энергетическую защиту ставил на несколько минут.
– Пробиваться не стал? – в голосе шефа послышалось любопытство.
– Нет, а зачем? И так понятно, что он делал – девочке своей объяснял ситуацию. Возможно, предлагал ей бежать.
– Пускай побегает. Главное, Миня, ты следи, чтобы он этой защитой себя не прикончил. Не уследишь – каюк тебе, – добродушно посоветовал шеф С.В.А. и отключился.
– Не прикончит… – уверенно проговорил Миня, с самодовольной миной убирая мобильник. Он уже видел повышение своего статуса, а дальше – кто знает? – шеф ведь не вечен на своем посту… Вампиры, вообще‑то, нигде и нигде не считаются элитой С.В.А., но вот, поговаривают, что иной раз может быть и по‑другому. А почему бы вампиру и не сделать карьеру мага?
Глава 30
Охота на мелких бесов
Машины оставили – на всякий случай – поближе к воротам кладбища, но другого, лютеранского.
– Не хватало только спугнуть их раньше времени, – проворчал Эйно на предложение водителя подъехать поближе.
Сотрудники О.С.Б. выбрались из машин – сам шеф «Умбры», Эд с Настей, двое верволков‑близнецов и новички.
– Идем спокойно, делаем вид, что прогуливаемся. На Смоленке всегда летом много народу, – предупредила Настя. – И вообще, ребята, ваше дело сегодня – просто наблюдать.
– А почему в милицию не заявили? – спросил Андрей.
– Можно и в ментуру, – ответил Эйно, – а ты уверен, что они этим будут заниматься? Конечно, при желании можно их и заставить поработать – даже за бесплатно. Только понимаешь, к ментам эти твари – привычные. А к нам – не очень.
– Им надо так по башке настучать, чтоб думать забыли о жертвоприношениях, – поддержала шефа Настя.
– По башке‑то по башке, – обернулся к ней Эйно, – только драку устраивать не будем. Это наши темно‑светлые противники любят друг друга мутузить с применением магии. А мы сделаем кое‑что другое.
Эд шел молча, задумчиво глядя на темнеющие силуэты домов, стоявших около кладбища.
Компания перешла мост через речку Смоленку. Теперь цель была почти что рядом.
– Настя, ребят в Запределье не таскай! – в который уже раз предупредил Эд.
– Да уж не собираюсь. Постоят в сторонке, посмотрят.
И один из Волколаков – кажется, это был Серый, – тут же возразил:
– А и зря. Не знаю, как Лёльку, а вот этого, – он кивнул в сторону Андрея, – я бы, Эйно, на твоем месте использовал – как секретное оружие массового поражения.
Было удивительно, что по случаю предстоящей операции ни Эйно, ни кто‑то еще не надел боевого облачения, – все выглядели точно также, как в офисе. Правда, теперь в лице шефа «Умбры» появилось и впрямь нечто бесовское, нечто такое, что заставило бы врага трижды и трижды подумать, прежде чем перейти дорожку этому человеку отнюдь не атлетического сложения. Впрочем, те, кого сейчас хотел навестить совместный патруль О.С.Б., думать как раз и не умели. Ни трижды, ни – вообще.
– А откуда они вообще берутся, эти сатанисты? – спросила Оля, когда их отряд миновал ворота Смоленского кладбища.
– Откуда? – задумчиво проговорила Настя. – Заводятся, от грязи, наверное. И потом, не сатанисты, а дьяволопоклонники – тут разница есть, и очень большая. Знаешь, сейчас это все вдруг стало модным. Надел черный прикид, накупил безделушек в рок‑магазине, напустил на себя важный вид и всё – ты уже не Вася Пупкин, а, как минимум, Асмодей или Танат. А еще хорошо в Интернете на соответствующих форумах других себе подобных матом обложить – а заодно и приличных людей. Никто же в морду за это не даст, хотя и надо бы. Ну вот, а когда такой чел осознал себя воистину крутым, он прибивается к компании себе подобных…
– А дело «Умбры», меж тем, страдает… – рядом возник ухмыляющийся Эд, который, казалось, видел в темноте даже лучше, чем днем – если только это можно было назвать словом «видел». Скорее уж, чувствовал, хотя это тоже не совсем верно. Оля давно хотела спросить про «внутреннее зрение», но задавать такой вопрос ему самому или даже Насте считала просто неудобным.
– Наше ОБЩЕЕ дело, наблюдатель. – Настя была совершенно серьезна. – Общее, – повторила она. – Стадо – оно всегда стадом останется, в какие одежды его не ряди. А вред от него – всем!
– Что верно, то верно, – миролюбиво заметил Эд.
– А зачем им кота – в жертву? – не отставала Оля. – Так просто в черных прикидах ходить не могли?
– Не могли. Фильмов они насмотрелись, статей о сатанистах начитались. Журналюги из пальца высасывают всякий бред – опять‑таки после просмотра тех же фильмов.
Оле и самой приходилось видеть в ярко‑красочных (а на самом деле – «желтых») газетенках заголовки вроде «Сатанисты совершили кровавое жертвоприношение!» Разумеется, там речь шла о людях. Мало того – такие статьи украшались заказными постановочными фотографиями, на которых воспроизводился в деталях весь кровавый ритуал. Девушка подумала, что эту газетную дрянь надо снабжать непременным грифом: «Минздрав предупреждает – беречь от детей… и взрослых». Впрочем, серьезные издания были в последние годы едва ли умнее и правдивее «желтых».
– А может, и в самом деле дать им в морду? – предложил интеллигентный человек Андрей.
– Ну, дашь ты им разок… А они через неделю на другое кладбище пойдут – и то же самое там устроят, – Эйно объяснял это, как объясняет терпеливый учитель, что, в принципе, из меньшего числа можно вычесть большее, и получится минус, но это проходят не в первом классе, так что сейчас надо просто правильно решать примеры и задачи. – А мы им устроим такое, что долго помнить будут.
Компания молчаливо прошла мимо часовни святой Ксении. Здесь всегда было людно, даже несмотря на позднее время. Кто‑то тихо молился, одна из женщин в темном платке подошла к самой часовне и приложилась к ней губами.
– Мужа вернуть хочет, – прокомментировал Эйно, и Оля невольно вздрогнула – судя по всему, он мог читать мысли. – Напрасно это она. Пил как трофейная лошадь, ее и детей гонял… Зачем, интересно, ей такого красавца надо? Радовалась бы себе. Сколько вижу такое – не могу понять.
– Привычка, – коротко бросил Эд, – свыше им дана. И – чтобы всё как у всех. Глупо, конечно…
За часовней начинались более мрачные места. Здесь народу почти что не было – точнее, Оле казалось, что нет.
– А вон тот склеп заселен, – сказала Настя. – Похоже, бомжики. И справа от него. И чуть в стороне.
Еще через несколько десятков метров им попались две подозрительного вида девицы – обе в черных плащах, с рюкзачками. На шее у одной из них висел ангх – египетский крест с петелькой наверху.
– Они? – спросил шепотом Андрей.
– Нет, – ответил Эйно. – Ты не шепчи, они нас не слышат… и не видят. Это готы – еще одно модное молодежное движение. Тоже, конечно, так себе, но эти хотя бы жертвы не носят. Ходят по кладбищам, иногда пьют, но вреда от них почти никакого. Плохо, что они – за очень малым исключением – тоже стадо. Хотя, у той, что постарше, есть кое‑какие способности.
Больше никто по дороге им не встретился.
– Мы на месте, – удовлетворенно проговорил Эйно.
Оля удивленно озиралась по сторонам – кажется, здесь‑то точно никого не было.
– Не туда смотришь, – подошедший Эд тронул ее за плечо. – Видишь, где было шевеление. Около склепа, забранного железной решеткой. Готовят ритуал, гады…
И точно – в той стороне на секунду мелькнул огонек свечи.
– Ну что, ты призраками и привидениями интересовалась? – Эйно подошел к Оле. – Сейчас увидишь призраков. Придется в этой части кладбища их слегка разбудить.
– Как разбудить? – не поняла Оля.
– Очень просто. Обычно они активности не проявляют. А сейчас – проявят. Главное, сама не перепугайся. Значит, слушайте. Сейчас они демонов вызывать начнут. Самое время для нас.
Эйно откуда‑то – Оле показалось, что из воздуха – достал короткий жезл, который показался Оле сделанным из стекла. Он протянул руку с жезлом в сторону одной из могил, и начал речитативом читать какое‑то заклинание. Девушка поняла только одно – этот язык ей незнаком.
– Призывание мертвых. – сказал стоявший рядом с ней Эд. – «Астра» старается такого никогда не использовать.
…На полу заброшенного склепа была вычерчена мелом пентаграмма, на всех пяти ее концах были поставлены горящие свечи, и можно было приступать к ритуалу – вот только Змей почему‑то медлил. Прочие молчали, им было любопытно, что сейчас произойдет. Зараза уже достала «инструмент» – клещи, перочинный нож – жертва не должна умирать быстро.
Она и собиралась произвести обряд, и этому удивился даже Змей.
«Да просто как‑то с детства животных мучить люблю!» – бесхитростно пояснила девица.
Вокруг нарисованной пентаграммы сгрудилось тринадцать набившихся в склеп человек. Мало кто знал друг друга по «паспортным» именам – здесь в ходу было нечто совершенно другое. Змей, Велиар, Бафомет, Тошнотик – это для парней. У девушек «имена» были еще интереснее – Зараза, Гарпия, Чума и даже Диарея (она считала, что это очень удачное смена «паспортного имени» – Дарья).
– Начинаем, – скрипучим голосом сказал Змей, и Зараза с Гарпией полезли в сумку, доставая спеленутого сиамского кота, который ничего еще не знал о своей участи.
Честно говоря, парням хотелось побыстрее покончить с обрядом и приступить ко второй части программы: в рюкзаках было припрятано несколько бутылок дешевой водки, да и девчонок здесь вполне достаточно. Но надо было следовать ритуалу.
– Не вырвешься! – усмехнулась Зараза, вытаскивая пленника наружу. – Сейчас начнем…
Начать, впрочем, не удалось: девице показалось, что над кладбищем раздался тихий, но явственно ощутимый вой.
– Что там? – спросила Зараза, отдавая кота Змею.
– Собака, наверное… Чё, приссала?
– Это я‑то?!.
Вой повторился – теперь он был гораздо ближе и длительнее.
И в этот момент нарисованные мелом лучи пентаграммы начали светиться сами собой, а вой на кладбище стал разноголосым.
Змей все еще продолжал держать кота, не понимая, что происходит. Кажется, остальные тоже порядком растерялись.
А в центре пентаграммы, прямо посреди склепа, начал вырисовываться силуэт – были видны только черный плащ и горящие красным глаза.
– Вызывали? – загробным голосом осведомился силуэт.
– А… да… да как?! Нет… – Мысли Змея перепутались, он понял только одно: дело приобретает какой‑то очень дурной оборот.
Парни помладше откровенно попятились к выходу.
– Вызывали! – утвердительно кивнул демон, и протянул руку, взяв кота. – И налить забыли, гады… – Он совершенно неожиданно развернулся – и отвесил Змею тяжелого и очень болезненного пинка, да так, что тот с обиженным визгом пролетел к стене.
И вот тогда до всех дошло – надо делать ноги, и поскорее. И сразу же началась паника. Заорали все – перекрывая вой, доносящийся с кладбища.
Около выхода из склепа возникла давка, Зараза, которая уже приняла немного пива с водкой – для храбрости – не удержалась на ногах и упала, по ней прошлись несколько спешно удирающих дьяволопоклонников.
Демон, оставшись в одиночестве, принялся было распеленывать несчастное животное, потом заметил лежащую около выхода полубесчувственную от страха девицу.
– А ты что здесь забыла, сука? – Он спокойно переступил через магическую фигуру и поднял Заразу за шкирку. Та мотнула головой, волосы на наполовину выбритой голове растрепались, и теперь она походила на самого заурядного панка. – А ну‑ка вперед!
Он легонько придал ей ускорения. Снова упрашивать не пришлось – деваха помчалась, как бешеная.
– Запашок тут! – Демон недовольно поморщился. Он отлично представлял, что сейчас злоключения новоявленных сектантов только начинаются.
Оля увидела, как почти над каждой могилой появляется сиреневато‑белесое облачко. Еще немного – и облачка начали сгущаться, принимать форму.
Через несколько минут в паре метров от нее возникли призраки, – и почти каждый виделся ей полуистлевшим скелетом в лохмотьях.
– Они не опасны, – предупредил Эд.
Несмотря на это заверение, девушке было очень жутко, но она продолжала стоять.
Эйно куда‑то исчез – именно что исчез, а не ушел. Только что стоял шагах в десяти – и вдруг растворился, словно его и не было.
Оля оглянулась. Она, Андрей и Эд остались на месте, а остальные сейчас прошли дальше и окружили склеп, совершенно не обращая внимания на духов кладбища.
– Верволки трансформировались, – заметил Эд. – Поглядите, это интересно. И вообще, идемте ближе.
И верно – неподалеку от входа в склеп – решетчатой двери, сбитой с петель – стояли сейчас два крупных волка. Через полминуты один из них, словно бы не выдержав ожидания, взвыл, подавая сигнал к началу операции.
Первый же ломанувшийся из склепа дьяволопоклонник кинулся бежать, не разбирая дороги, то и дело спотыкаясь о могильные плиты. Запнувшись в очередной раз, он упал, но ударился обо что‑то мягкое и полетел в узкий проход между могилами.
Парень поднялся на четвереньки – и встретился глазами с волком, стоявшем совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки.
Волк посмотрел на дьяволопоклонника красными горящими в темноте глазами – каким‑то очень нехорошим и выразительным был тот взгляд, – а потом зверь зевнул, показав очень ровные и очень острые зубы.
И тут же волк с отвращением втянул носом воздух – кажется, урод, стоявший на четвереньках, успел обгадиться. Стоял он, впрочем, очень недолго – сперва начал отползать, все так же глядя на зверя, а потом, видимо, не выдержав, повернулся и бросился к спасительному пролому в стене, ограждавшей кладбище.
Серый только фыркнул – этому еще повезло, на вампиршу он навряд ли нарвется. А если бы нарвался – стал бы заикой на всю оставшуюся жизнь.
Вся операция заняла минут десять, не более того. Она закончилась бы гораздо быстрее, если бы дьяволопоклонники не носились по кладбищу, подобно броуновским частицам, а удирали бы организованно. Но ни о какой организованности теперь и речи быть не могло: перепуганным заклинателям демонов на каждом шагу мерещились то вампиры, то волки, то фигуры в темных плащах с глазами, горящими недобрыми алыми огоньками, им казалось, что кладбищенские призраки вот‑вот ухватят их за джинсы или куртки. В воздухе стоял визг – гораздо громче любого волчьего воя.
Никто даже и не думал помогать упавшим, все предметы для ритуала и рюкзаки с горячительным были напрочь забыты в склепе.
Эйно появился также неожиданно, как исчез.
– Вот что с ним теперь делать? – Он указал на сидящего на руках кота, издавшего довольно противный мяв. – Этот – не из особо разумных. А, животное? – Он почесал сиамца за ушком.
Животное что‑то тихо ворчало, видимо, сидеть в грязной сумке было просто отвратительно.
– Подруге подарю, она как раз такого хотела, – вовремя спохватилась Оля, которая вдруг вспомнила, что никакого существенного подарка для Юли на день рождения она так и не сделала.
– Прекрасно. Осмотрим поле боя, дамы‑господа? – предложил Эйно. – Запах там, правда, мерзкий – в штаны‑то они наложили основательно! Может, что‑то интересное отыщется? Только для начала… – он передал кота Оле и поднял руку, что‑то прошептав. Призраки начали распадаться и гаснуть, и через минуту ничто не говорило о безобразии, устроенном в дальней части кладбища.
– Всё. Теперь вряд ли они соберутся снова, – говорил он, когда компания зашла в склеп. – Нет, ну как такое можно пить? – он возмущенно достал из брошенного рюкзака бутылку. – Палёнка! Самая настоящая! Во, желудки‑то!
– А если все‑таки соберутся? – спросила Оля.
– Это вряд ли, – проговорил Эйно, закончивший осмотр и не нашедший ничего интересного. – Понимаешь, никому не захочется прослыть полным идиотом. Эти теперь долго будут вспоминать собственное позорное бегство. А раз так, первыми врагами будут свидетели – их собственные дружки‑подруги. Скорее всего, они переругаются сегодня же к утру – будут выяснять, кому перовому пришла в голову такая дурацкая идея – устроить обряд с жертвоприношением. Компания распадется, а там, глядишь, и дьяволопоклоничество они оставят. Да уж, сотонисты – круче самого Сотоны, ничего не скажешь, – он произнес это, смешно окая, и рассмеялся. – А просто морды бить – не мой стиль. Помогает это плохо.
– Да, помню, был такой похожий случай, – сказал Эд, когда вся компания шла обратно к выходу с кладбища. – Только там фигурировали не дьяволопоклонники, а якобы язычники. Решили древний скандинавский культ возродить…
– Наши, что ли? – осведомился Андрей.
– То‑то и оно – питерцы. Как‑то летом свои радения устроили, на солнцестояние. А мы с Настей тогда просто там жили, в Заходском, в палатке. Отпуск у нас был. Слышим, какие‑то голоса, шум, смех. Выхожу узнать, в чем дело. А они факелы зажгли, выстроились.
– Ты про кошек, про кошек расскажи, – рассмеялась Настя.
– А что – про кошек? А, великая богиня Фрейя, – Эд улыбнулся. – Появляется, понимаешь, среди них девица – в чем мать родила, – и тащит за собой шлейку с тремя кошками.
– Девица оказалась чернявой! Хороша богиня Фрейя, такую и в рабыни там не взяли бы! – Настя уже давилась от смеха.
– Вот‑вот. Ну, спрашиваю, в чем дело, а мне вежливо так разъясняют – мол, праздник у них, в честь викингОвой богини любви – так и сказали. А ведь всем известно, что Фрейя ездит в повозке, запряженной кошками. Вот они и соорудили. – Эд замолчал.
– А потом что случилось? – спросила Оля.
– А потом… Потом они стали хором орать: «Слава Одину! – Слава!» «Слава Тору! – Слава!» «Слава Фрейе! – Слава!» Всех поименно перечислили. Ну тут я и вступил: «Слава Хель!» – кричу. «Слава!» – отвечают. Даже не поняли, что злобную тварь прославляют. Упорные, черти, догола разделись, комары со всего Заходья там пир устроили…
– А потом из палатки появилась Хель собственной персоной… – загробным голосом сказала Настя, давясь от смеха. – Они меня все‑таки разбудили, изверги!
– Вот‑вот, результаты были такие же, как сегодня – стоило им тебя увидеть, – вещи побросали – и бежать. Там, в Заходье, вообще немало водилось разных ку‑ку. Помнишь, как тот тип требовал себе трон Заходского?
– Помню‑помню, – сказала Настя. – Идет такой – пальцы веером, плащ из занавески. «Требую себе трон Заходского!» Торжественно нам это объявил – и дальше отправился.
– А я сперва даже не понял, о чем это он. Потом знакомые ролевики объяснили. Оказалось, есть такое: самый обыкновенный камень, неизвестно за что Троном прозванный. Сидеть не рекомендуется – там каждая собака ногу ставит, да и хорошо, если только собака.
– Да, бывает, – подтвердил подошедший Эйно. – Ну что, трофеи предлагаю утопить в Смоленке – вон с этого моста.
– Идет, – подтвердил Эд.
Ритуальный нож, клещи, веревки, которыми связывали кота, а заодно – рюкзак с паленой водкой – немедленно с глухим всплеском отправились ко дну.
– Туда им и дорога, – подтвердила Настя.
Кот, чудом спасшийся от мучительной смерти, задремал на руках у Оли, когда она – вместе с Эдом и Настей – ехала в машине.
– Ну что, страшновато было? – обернулся с водительского места Серый.
– Не очень… – подумав, заявила Оля. – Это же призраки, иллюзорка. Наверное, они и меня видели страшной, с красными глазами.
– Ну а я‑то – не иллюзорка! – гордо сказал Серый. И только теперь Оля окончательно поняла: он говорит совершеннейшую правду, оборотни и в самом деле – часть этого мира. Как вампиры, маги и прочие подобные существа. И все это должно каким‑то образом уложиться в ее сознании.
Но ничего тревожного Ольга не чувствовала. Машина миновала Гавань, у Горного выехала на набережную Невы. Стояла спокойная петербургская ночь, у причала отдыхал огромный учебный парусник, на другом берегу, за мостом, можно было разглядеть очертания какого‑то большого туристского теплохода. И от всего этого веяло чем‑то успокаивающим – как будто этой ночью навсегда ушла часть той гадости, которая не давала северному городу спокойно жить, побуждая его ненавистников говорить разную чушь о «недобром Петрограде» и «черной северной Пальмире».
– А каким образом Эйно то являлся, то растворялся? – наконец, нарушила девушка молчание.
– Через Запределье. Он просто прошагал до самого склепа – там этим гаврикам и явился, – ответила Настя. – Только тебе такое проделывать еще рановато – на кладбище, во всяком случае… Ладно, дело сделано. Кота разместишь у себя в комнате, а завтра – звони подруге, пускай берет. Красавец, – Настя погладила короткую шерсть зверя и очаровательно улыбнулась. Ее улыбка ни Олю, ни Андрея уже не смущала.
…Два автомобиля тихо пронеслись мимо биржи и ростральных колонн – и скрылись в лабиринтах Петроградской.
Глава 31
Конспиратор
Утро Танечки Злотиной началось с похода в аптеку и покупки снотворного. Она твердо решила провести на следующий день небольшую инспекцию знакомств Стаса – и, если некая Исгерд собирается преследовать своего бывшего, она постарается сделать так, чтобы больше в голове ее соперницы такая дурная мысль не появлялась. Глаза ей выцарапает, в конце‑то концов!
В последнее время Стас почему‑то не хотел отпускать ее одну. По какой причине, Танечке было совершенно понятно – он ревнует. А раз ревнует – значит, любит. Другого она просто не допускала и не представляла.
То, что Стас отчего‑то вчера был совершенно не в форме, оказалось настоящей удачей – сегодняшний Танин поход требовал одиночества. А Стас с утра спал – настолько крепко, что девушка задумалась, а нужны ли будут таблетки?
Потом все же решила, что нужны.
Она взяла ключи, оставленные Стасом, а кое‑какие деньги были уже припасены.
Девушка посмотрела на себя в зеркало – скорее, самодовольно, чем критически, слегка поправила челку и еще раз убедилась: Исгерд с ней не тягаться! Это улучшило настроение, и она спускалась по лестнице, что‑то мурлыкая себе под нос.
Чудовищная жара уже прекратилась, сейчас в Петербурге начинался тихий летний день, который может завершиться дождем – а может и не завершиться, никакая метеослужба не сможет предсказать погоду наверняка. Танечка вышла на Большой проспект, добралась до 7‑й линии. Можно было бы, конечно, поискать аптеку где‑нибудь поближе, но она знала именно эту аптеку – действующую и одновременно музейную, со старинными аналитическими весами и склянками, стоящими в закрытых шкафчиках.
Нужных таблеток не оказалось, пришлось покупать то, что есть – это не было удивительно, в городе частенько пропадали некоторые лекарства, порой даже самые нужные. Но ее заверили, что снотворное отлично действует, так что беспокоиться нечего.
Выходя из аптеки, девушка подумала, что неплохо бы пройти к рынку, располагающемуся неподалеку, и, раз уж она все равно вышла, купить каких‑нибудь продуктов. Во‑первых, это хорошо замаскирует ее поход, а во‑вторых, хотелось чего‑то вкусного. Да и Стаса подкормить, а то – осунулся совсем.
Танечка быстро прошла на рынок и столь же стремительно выбрала товар – полкило черники (а зачем мелочиться, если есть деньги?!) и несколько отборных южных яблок. Заплатив, она вышла к проспекту, раздумывая о том, не следует ли вернуться и прикупить еще чего‑нибудь. И в этот самый момент – то ли засмотревшись на собор, стоявший на противоположной стороне, то ли просто по неосторожности, девушка запнулась буквально на ровном месте – и полетела на землю. Собор и сама седьмая линия неожиданно сместились куда‑то вбок, и девушка поняла, что не удержала равновесия.
Впрочем, асфальт лицом она все же не задела: чьи‑то сильные руки подхватили Танечку в самый последний момент.
– Девушка, вы не ушиблись? – ее бережно подняли, осторожно дали в руки пакет с черникой – часть ягод все‑таки оказалась передавленной, и что самое неприятное, Танина розовая кофточка оказалась испачканной в черничном соке.
– Ах, как неосторожно… – перед ней стоял молодой человек – по виду, чуть постарше Стаса. Он слегка и словно бы смущенно улыбнулся, а лицо его показалось девушке некрасивым – каким‑то слишком уж плоским, что ли.
– Ох, эти каблуки… вечные от них проблемы, – проговорила Танечка.
– Да уж… Просто кошмар! Так и под машину недолго, – вздохнул молодой человек. – Вам на метро?