Мишка упорно доказывал самому себе, что одиночество хорошая и даже полезная штука, потому что никто к тебе не приходит, никто не мешает — сиди и занимайся чем хочешь. Хочешь — читай, хочешь — песни пой, хочешь — в окно гляди. Одним словом, что твоей душе угодно, то и делай.
Но как он себе это ни доказывал, было ему всё равно ужасно грустно и тоскливо, что и говорить — ребята сейчас на речке или играют в футбол, а он бродит по комнате как неприкаянный. Ни к кому нельзя пойти, ни с кем нельзя поговорить. Все от него отвернулись. И всем на него, на Мишку, наплевать.
Так он сидел в печальном и горестном размышлении и смотрел в окно. А за окном всё было, как всегда. Пустая улица. Безлюдная. Тихо. Только воробьи чирикают.
Мишка сидел, сидел и стал самому себе рассказывать разные истории, которые могли бы с ним произойти.
Был бы у Мишки такой огромный зонтик, как у одной знакомой девчонки, он бы на этом зонтике летать бы мог. В сильный ветер, конечно. Идёт Мишка по улице, а тут ветер бы разыгрался. Не ветер, а ураган! Мишка зонтик раскрывает и летит себе над городом!
Потом ветер стихает, и Мишка снова спускается на землю. Идёт себе дальше, как ни в чём не бывало, вызывая зависть прохожих.
Или ещё, к примеру, другая история.
Купили бы Мишке ботинки. А ботинки на самом деле не простые, а скороходные!
Шаг шагнул — и уже на другом конце города.
Другой шаг сделал — и уже в Ленинграде! Осмотрел крейсер «Аврору» — и домой!
Вот какие ботинки!
Понадобилось, допустим, для того же Саньки что-то важное добыть. Ну, скажем, Санька заболел, а нужного лекарства нет в городе.
А Мишка надел бы свои ботинки.
Шагнул раз.
Шагнул другой.
Прибыл в Москву.
Зашёл бы в главную аптеку. Купил бы для Саньки лекарство и назад!..
Сидел так Мишка, выдумывал всякие истории. И становилось ему всё больше и больше тоскливо. И от нечего делать он вышел на улицу и стал ходить взад и вперед возле дома.
Тут его и увидел Пашка.
— Чего это ты ходишь? — спросил Пашка.
— Да так, гуляю,— сказал Мишка.
— Ходи, ходи,— с издевкой сказал Пашка,— а ребята в футбол гоняют! Хорошо!
— А я ничего и не говорю,— сказал Мишка.
— А ты чего ж не гоняешь? — спросил Пашка.
— Да так,— сказал Мишка.— Просто я гуляю...
— Я ведь тебя знаю,— сказал Пашка.— Ты вот так ходишь, а потом возьмёшь и выкинешь что-нибудь такое — не такое.
— А чего не такое?
— Да вот — не такое. Ты всё не такое делаешь.
Про историю с «космонавтами» он почему-то ничего не сказал.
Мишка походил ещё немного возле дома. Стало ему совсем грустно. И он поплёлся домой.
Делать было нечего, и делать ничего не хотелось. Жара!
Глава двенадцатая
ПОХИТИТЕЛИ ВЕЛОСИПЕДА
Мишка сидел на балконе и читал «Похитителей бриллиантов». Иногда он осторожно высовывал голову и поглядывал низ. А во дворе нетерпеливо вышагивал Санька, он явно кого-то ожидал. Случайно они встретились взглядами, и Мишка тотчас сделал вид, что целиком поглощён чтением, а сам подумал: а вдруг Санька ожидает его? Вдруг он им зачем-нибудь нужен? А что, всё возможно! Конечно, первый Санька с ним ни за что не заговорит — ему гордость не позволит, но кто мешает Мишке с ним заговорить? Только так надо это сделать, чтобы не уронить своего достоинства.
И Мишка решился.
— Саньк,— позвал он.
— Ну что тебе? — спросил Санька.
— Чего ты тут делаешь?
— А что хочу, то и делаю! Ясно? — Вид у Саньки был крайне смущённый.
— Как божий день,— ответил Мишка и уткнулся в книгу.
Как ни странно, Мишка не ошибся, что Санька пришел мириться с ним. И уже который день выжидает удобного случая после того, как Генка рассказал о стойком поведении Мишки на «допросе» у Анжуйского. Но просто так, ни с того ни с сего, Санька помириться с Мишкой не мог, нужен был какой-то предлог. А то ведь что получается: сначала Мишку разогнали, а теперь сразу на попятный?! Выходит, он, Санька, не хозяин своему слову?!
Больше Мишка не задавал Саньке никаких вопросов — бесполезно, всё равно ничего не скажет. Раз Санька зуб на него имеет — пощады не жди. Санька шутить не любит. Он и сам никогда не шутит и другим шутить не даёт. Такой вот — зануда!
В это время из подъезда показался Витька. Он гордо катил перед собой новенький велосипед.
— Чего ты там возился? — сердито сказал Санька и снова взглянул на Мишку.
— Да бабка все... Говорит, не смей ездить, а то ещё расшибёшься. Еле уговорил. А то совсем пускать не хотела...
— Мы с тобой о чём договаривались? — оборвал его Санька.
— Помню, не забыл,— важно сказал Витька.— Обещал научить кататься — значит, научу.
Он подвёл велосипед, и Санька взобрался на сиденье.
— Ох, и тяжёлый ты! — сказал Витька, с трудом удерживая велосипед.
— Не надорвёшься! — ответил Санька и неуверенно нажал на педали.
Велосипед мотало из стороны в сторону. Витька шёл сбоку, поддерживая за багажник. А Санька всё быстрей-быстрей крутил педалями, и Витька невольно отстал.
Санька испуганно оглянулся, вскрикнул: «Ну, где же ты?!» — и с грохотом рухнул на землю.
— Машину поломаешь! — взвился Витька и стал внимательно осматривать велосипед: нет ли каких повреждений.
К счастью, их не оказалось.
— Собственник,— обиделся Санька.— Я себе чуть ногу не сломал.
— Ты сломаешь! — сказал Витька и похлопал по шине:— Я катался, хоть бы что, а ты только сел, как уже подкачать надо.
Санька усмехнулся. Он уже было снова хотел сесть на велосипед, но тут во двор вразвалочку вошёл Вовка Сидоров.
— Гля! Велик! — радостно сказал он.— Прекрасно! Значит, покатаемся.... Я вроде первый?
— Первый, первый,— проворчал Санька.— Я тут с шести утра торчу.— И снова глянул на Мишку.
Мишка терялся в догадках: «Чего это он на меня посматривает! Хвалится, наверно. Подумаешь, велосипед!..»
Тем временем Вовка, нарушив живую очередь, с неожиданной прытью вскочил на велосипед и помчался по двору» Он ехал и орал во всё горло:
Мы едем, едем, едем
В далёкие края.
Хорошие соседи,
Чудесные друзья.
И как Санька и Витька за ним ни гонялись, Вовка и не думал останавливаться. Сделав несколько кругов по двору, он выскочил на улицу и гонял где-то больше часу. Вернулся он только тогда, когда уже был не в силах двигать ногами. Он отдал велосипед и бессильно повалился на траву.
— Немного отдохну,— сказал он,— а там — всё сначала!
— Он отдохнёт! — разозлился Санька.— Только сунься! — Вгорячах он даже забыл, что пришёл сюда ради Мишки, а не ради велосипеда.
— Да ты не очень того...— неуверенно сказал Витька.— Надо ж и другим покататься.
— А я чего? — лениво ответил Вовка.— Катайтесь. Что мне, жаль?
Но до хозяина очередь так и не дошла: сначала учился ездить Санька, потом его сменил отдохнувший Вовка, а затем набежали мальчишки, и Витька только глазами моргал, глядя, как очередной «укротитель» носится по двору..
Затем все сгрудились вокруг Саньки.
Мишка с интересом смотрел на ребят. Судя по всему, речь шла о нём — время от времени то один, то другой оборачивался в Мишкину сторону. Санька и Вовка что-то горячо доказывали ребятам, и те, по всему видно, были чем-то здорово поражены. Витька, так тот даже громко воскликнул: «Не может быть!»
— Мишк,— вдруг позвал Санька,— спускайся сюда, разговор есть.
— Ещё чего! — засмеялся Мишка, с опаской поглядывая на ребят.
— Ну, сиди, сиди! — вскипел Санька, оскорблённый в самых лучших намерениях.— Ещё пожалеешь!
Все осуждающе смотрели на Мишку.
— Не хочет, не надо,— сказал Вовка.— Кланяться не будем.
Мишка считал, что здесь какой-то подвох. К сожалению, он даже не предполагал, что ребята наконец-то сами убедились в том, что он не проболтался Анжуйскому. Не знал Мишка и то, что ребята собирались его — так уж и быть — насовсем простить, разумеется, предупредив в последний раз: ведь как-никак, а вина у него всё-таки была — тогда на школьном собрании накуролесил, да и про космонавтов насочинял.
И снова все принялись кататься на велосипеде.
— Теперь я на очереди,— печально говорил Витька.
— Погоди, погоди,— отвечали ему,— ты уже ездил.
— Да я не ездил! — чуть не плакал он.
— Как не ездил? А что же ты делал, когда нас тут не было?
Витька приуныл, но всё-таки теплилась у него маленькая надежда, что, когда все нагоняются и окончательно выдохнутся, ему удастся завладеть своим велосипедом и хоть немного покататься.
Но тут случилось такое, что окончательно доконало Витьку. Едва очередной гонщик слез с велосипеда и прислонил его к стенке дома, как из подъезда внезапно выскочил Мишка, вскочил в седло и помчался, не разбирая дороги.
Первым пришёл в себя Витька.
— Ах, ты так! — закричал он. Но Мишка невозмутимо носился взад и вперёд по двору, словно велосипед был не чей-нибудь, а его собственный.
— Стой! Стой!—кричал Витька, бегая за Мишкой.— Отдай!
— Заходи сбоку! — крикнул Вовка, не двигаясь с места.— Загоняй его в угол!
— Мишка, подожди! Поговорим,— засуетился Санька.
Но Мишка ещё сильнее нажал на педали, затрезвонил звонком и, развернувшись, помчался к дому. Соскочил у своего подъезда и, толкнув велосипед навстречу Витьке, захлопнул за собой дверь.
— Нет, так дальше продолжаться не может,— горестно сказал Витька, осматривая велосипед.
— Хочешь, чтоб и тебе бойкот объявили? — пригрозил кто-то из мальчишек.
— Витька, соглашайся! — закричал с балкона Мишка.— Лучше со мной вдвоём гонять, чем с такой оравой. Они тебе его за неделю уработают.
Витька жалобно взглянул на него. В глубине души предложение Мишки показалось ему заманчивым. Но соглашаться было нельзя. Того и гляди от компании отлучат. Это делалось быстро!
Он постоял в раздумье, а потом, чтоб никому не было обидно, запер велосипед в сарай до лучших времен.
Так в этот день и не состоялось примирение Мишки с ребятами.
Глава тринадцатая
МИШКА-ДИПЛОМАТ
Верно сказал Пашка — голова у Мишки работала. Не такой Мишка человек, чтобы сидеть сложа руки.
В конце концов он придумал, как найти выход из безвыходного положения и помириться с ребятами.
Утром на следующий день он увидел, что по улице ходят какие-то дядьки с теодолитом.
Мишка остановился и стал смотреть.
Один дядька взял полосатую рейку и отошёл на почтительное расстояние. А другой наводил теодолит и рассерженно кричал:
— Петя, что это доска у вас в руках прыгает?
— И ничего она не прыгает,— степенно отвечал бородатый Петя,— а вовсе прямо на земле стоит...
— Не спорьте, пожалуйста! А лучше ровнее держите!
— А я что делаю,— недовольно пробурчал бородатый Петя.
Мишка набрался смелости и спросил у того, который глядел в теодолит:
— Дяденька, а чего это вы делаете?
Тот ничего не ответил.
А бородатый Петя сердито сказал:
— Не видишь, что ли? Практика.
— А может, у нас улицу асфальтировать будут?
— Может. Всё может быть. Отойди, не мешай.
— Ага,— сказал Мишка и потихоньку отошёл в сторону, чтобы чего не вышло.
Бородатый Петя и другой дядька повозились с теодолитом ещё с полчаса и ушли. И не успели они ещё скрыться из виду, как у Мишки родился план.
Он побежал в сарай, вытащил из-под кучи старого тряпья и сношенных башмаков древнюю тачку, бросил в неё лопату и двинулся на улицу.
На улице уже никого не было.
Но Мишку это не смутило.
«Ничего,— подумал он,— сейчас Витька появится... Он всегда в это время в магазин за хлебом ходит».
И точно. Калитка отворилась, и на улицу вприпрыжку выскочил Витька. Он увидел Мишку и тут же остановился.
А Мишка начал спокойно срезать лопатой здоровенные лопухи, которыми заросла вся улица, и швырять их в тачку.
Когда она наполнилась, Мишка покатил её на пустырь. Искоса он поглядел на Витьку. Тот внимательно смотрел на него. Громко сопя и делая вид, как нелегко даётся ему эта полезная работа, Мишка снова с грохотом повёз мимо Витьки тачку, наполненную лопухами.
Свалив лопухи, Мишка отправился обратно. А сам всё думал: ушёл Витька или нет. Но Витька, как стойкий оловянный солдатик, упорно стоял на том же месте. И уходить, по всей видимости, он даже и не думал — настолько его заинтересовало, для чего, почему и зачем Мишка решил расчищать улицу.
А Мишка, по-прежнему не обращая внимания на Витьку, поставил тачку и опять взялся за лопату.
Он сровнял бугор и снова повёз тачку на пустырь.
И снова Витька изумлённо проводил его глазами.
Когда Мишка возвращался назад, Витька не выдержал:
— Мишк, а Мишк! Чего ты делаешь?
Мишка окинул его презрительным взглядом и опять взялся за лопату.
— Мишк,— умоляюще позвал Витька,— ты что, оглох?
— С врагами я не разговариваю,— мрачно сказал Мишка.
— Да какой же я враг,— сказал Витька, изнывая от любопытства.
— Все вы там заодно,— буркнул Мишка и отвернулся.
— Да что ты! Я ж всегда за тебя был!
Видно, урок «с космонавтами» прошёл для него даром. Уж такой он был, Витька, «любознательный».
— За меня...— хмыкнул Мишка,— откуда я знаю, может, ты подосланный.
— Я не подосланный,— надулся Витька.— Я сам. Вот хочешь, честное пионерское дам?
— Не надо,— примирительно сказал Мишка,— Я тебе верю.
— Значит, скажешь? — просиял Витька,
— А стоит ли...— неохотно сказал Мишка.
Витька подошел поближе и осторожно спросил:
— Ну?
— Не могу,— вздохнул Мишка.
— Мы же с тобой друзья,— сказал Витька. После того как ребята собирались помириться с Мишкой, трусоватый Витька ничем не рисковал, называя его другом.
— Всё равно не могу,— сказал Мишка.
— Что, тебе сказать жалко? — канючил Витька.
— Жалко не жалко, а не могу.
— Да почему же?
— А вдруг ты всем разболтаешь!
— Я??? Могила!
Мишка сделал вид, что задумался, и наморщил лоб,
— Смотри,— сказал он.— Но только — никому.
— Склеп! — опять заверил Витька.
— А не проболтаешься?
— Ни-ни-ни,— замахал руками Витька.
Мишка поломался ещё немного и, понизив голос, спросил:
— Видал, тут два инженера улицу измеряли?
— Видал,— ответил Витька.
— Так вот, они сказали, что по нашей улице автобус будет ходить. Вот я и решил расчищать. А то жди-дожидайся!
— Автобус... Вот это да! — только и мог сказать Витька.— А можно... я с тобой расчищать буду?— Он даже дыхание затаил: вдруг Мишка не согласится?
Мишка оценивающе посмотрел на него.
— Так и быть,— важно сказал он.— Беру тебя в свою команду... А сейчас — всё. Пойду отдохну... А ты гляди не проговорись!
— Понял,— подтвердил Витька.
Но не успел Мишка отойти на несколько шагов, как Витька заорал ему вдогонку:
— Мишка! А когда мы начнём?
Мишка мрачно подошёл к Витьке,
— Ну, чего раскричался,— сказал он.— Об этом шёпотом говорить надо. Через час. Ясно?
— Так точно,— ответил Витька и щёлкнул пятками.
Не успел Мишка скрыться из виду, как Витька помчался к Саньке.
...Когда Мишка, отчаянно гремя тачкой, появился на улице, он чуть не упал в обморок. Весь 5-й «Б» во главе с Санькой ожесточённо сражался с лопухами, расчищая дорогу для заветного автобуса.
Действительность превзошла все Мишкины ожидания. Честно говоря, он не думал, что мальчишки так легко и быстро клюнут на его удочку. Ну, Витька — это куда ни шло. Витька — он всему верит. Скажут ему — на Луне живут лунатики, он и в это поверит. Но Санька! Да и остальные тоже!
И Мишке стало страшно и захотелось удрать домой, потому что уж он-то знал, что автобус по их улице никогда не пойдёт. Во всяком случае, дядьки об этом не говорили.
Он сделал шаг назад. Но было поздно. Его заметили.
— Привет, Мишк,— как ни в чём не бывало, сказал Санька. Он был рад, что всё так удачно вышло.
И остальные зашумели:
— Привет! Привет!
— Привет,— неуверенно сказал Мишка и зачастил:— Вот вы не верите, а я Анжуйскому ничего не сказал!
— Верим, верим,— загалдели все.
Его окружили и стали расспрашивать, когда пойдёт автобус и какой он будет. И Мишка, выкручиваясь, стал сочинять, что автобус пойдёт очень скоро и что он будет голубой-голубой, можно сказать — синий.
— Молодец, Мишка,— похвалил его Вовка Сидоров.
«Странные люди,— подумал Мишка,— когда правду говоришь, никто тебя и слушать не хочет, а стоит придумать чего-нибудь такое, верят. Вот даже племянник Герцога сюда пожаловал!»
И Мишка, приободрившись, скомандовал:
— Ну, хватит трепаться! Работать надо!
И все его поддержали:
— Правильно!
— Верно, Мишка!
Сражение с лопухами началось с новой силой. Шуршали по земле лопаты, скрипело колесо Мишкиной тачки, и улица приобретала совершенно новый, невероятно красивый и опрятный вид.
А мальчишки разошлись так, что могли бы за короткое время привести в порядок не только свою улицу, но и парочку соседних. И у всех появилась надежда, что уже сегодня к вечеру всё будет закончено, а завтра уже можно ждать автобуса. Но вдруг, как гром среди ясного неба, раздался жалобный Витькин голос:
— Полундра! Колючая проволока!
Перед мальчишками грозным укрепленным рубежом торчала загородка Герцога Анжуйского.
Все застыли с лопатами в руках.
Мишка посмотрел на колючую проволоку и понял, что спасён. Герцог без боя не уступит своих владений. Да и вряд ли кто решится начать с ним войну.
И всё это означает, что автобус здесь не пойдёт по причинам, совсем не зависящим от Мишки. Никто теперь не сможет упрекнуть его в том, что он опять всё выдумал. И Мишка глубоко и облегчённо вздохнул.
Глава четырнадцатая