— Ты в порядке? — прошептал он.
Не совсем, хотела сказать я, вглядываясь в его захватывающее дух лицо.
— Я в порядке, спасибо тебе, — вместо этого тихо сказала я, боясь испортить момент.
Мы шли по лезвию бритвы и кровь угрожающе запульсировала в моих венах, объединяясь под кожей, где расположились его руки, нагревая меня снаружи. Он медленно попятился назад, но мышцы на его руках выступили, как только он заставил свои руки убраться от моего тела. Я слишком быстро почувствовала себя одинокой, но я ничего не могла с этим поделать.
В своей прошлой жизни я бы притянула его обратно к себе, но я больше не та Софи, так что я поддержала его деликатную инициативу.
Мы поспешили к джипу, и он открыл мне дверцу, перед этим обогнав меня, и забрался сам. Он завел двигатель, и я схватила его руку прежде, чем он положил ее на рычаг коробки передач.
— Подожди, — сказала я ему.
— Да? — спросил он, дыша необычайно тяжело и наклоняя голову в мою сторону.
— Я должна позвонить Пэмми, чтобы узнать новости.
— О, — начал он, перед тем как прочистить горло и повернуться лицом к лобовому стеклу, — конечно.
Мое сердце забилось из-за его явного разочарования. Я секунду понаблюдала за ним, затем сделала вид, что набираю номер Пэмми.
Поцелуй меня, я приказывала ему молча, но он не подчинился.
Вместо этого он схватил руль с такой жестокостью, что я поверила, что он мог бы согнуть его. Я набрала номер Пэмбрука всерьез, и он ответил на втором гудке.
— Софи!? — услышала я на другой линии.
— Пэмми! Да, это Софи! Мы зарядили телефон, так что он полностью заряжен. Если я буду пользоваться им экономно, думаю этого хватит на несколько дней. У тебя есть новости?
— Хорошо... слушай... доктор... я организовал самолет, — сказал он, прерываясь. — Они должны быть в Кампале через сорок восемь часов со всем что вам нужно. Я смог получить разрешение только для медикаментов, Софи, так что передай Карине, что я не смог включить в этот груз еду или одежду. Я организовал вооруженную охрану... доставка в Масего.
На этом он прервался, и мы потеряли соединение. Я безуспешно попыталась снова, я выключила спутниковый телефон и засунула в чехол из ткани до того, как посмотреть в сторону Дингана.
— Ты слышал его? — спросила я.
Он кивнул.
— Сорок восемь часов, — сказал он мрачно. — У нас карантин в трех отделениях.
Подтвердившиеся случаи заболевания, предполагаемые случаи и дети без признаков болезни.
— Какие шансы, что мы сможем сохранить большинство из них не зараженными?
— спросила я.
— Я понятия не имею. — Ян повернулся ко мне. — Ты и я будем с заболевшими детьми.
— Мы даже не знаем, если кто-то из них заболеет, Ян.
Его лицо смягчилось.
— Это неизбежность, Софи.
Ян поставил джип на передачу, и мы умчались к Масего и розовеющему небу.
Солнце скоро сядет, это заставляло меня нервничать по неизвестным мне причинам.
Спустя час, как мы оставили Джинджу, напряжение в грузовике было ощутимо. Так много чувств крутилось вокруг нас, и я так сильно хотела, чтобы Ян съехал на обочину и снял эту напряженность со своих губ.
Я уставилась за окно, вывесив локти за него. Я чувствовала, как пряди волос летели мне в лицо.
Мои косы начали расплетаться. Я проверила зеркало, чтобы увидеть, их нужно было распустить или я могла бы только заправить выпавшие пряди. Они были в беспорядке.
Я сглотнула, зная, что простое действие, как распускание моих кос, было более интимным, чем я испытывала в даже самые волнующие моменты с другими мужчинами.
Я посмотрела на него и тихо протянула свою руку к левой косе, мучительно медленно стягивая ленточку. Я хотела, чтобы он заметил.
Ян глазами мелькнул в мою сторону, его дыхание становилось глубже и глубже, и я могла почувствовать жар его взгляда в глубине своего живота.
Я положила ленточку на сиденье рядом со мной до того, как поднять руку, чтобы распустить косу, но теплая, огрубевшая рука Яна остановила меня. Он немного притормозил джип, перед тем как пробраться пальцами через верх моего ремня и притянуть меня ближе к себе.
Мои глаза закрылись и мое дыхание покинуло меня. Он повернул меня лицом к нему и своей свободной рукой распустил каждую косу так же, как он сделал во время урока.
Когда он закончил, он медленно поднял свои пальцы и обхватил ими мое лицо, прежде повернув свою голову ко мне. Я не смогла остановить себя от того, чтобы разместить свою руку на его предплечье и закрыть глаза, наслаждаясь обжигающим прикосновением. Я сделала три успокаивающих вдоха и отчаянно попыталась не раствориться в нем.
Я открыла глаза посмотреть на него, но он смотрел назад на дорогу, слегка сузив глаза.
— Нет, — прошептал он, как только свет неожиданно ярко осветил кабину. Он стащил мое тело вниз и прикрыл мою голову своей грудью.
Я была вне потрясения, когда он направил джип в крутой разворот, внезапно остановившись перпендикулярно дороге, по которой мы ехали.
До того, как у меня появился шанс отреагировать, он вытолкнул меня через пассажирскую дверь, приказывая мне держать голову опущенной.
Адреналин просочился в мои конечности, и я без колебаний подчинилась. С малозаметной скоростью, не свойственной человеку, Ян выскользнул из джипа, открывая бардачок и вытаскивая свой револьвер, снимая с предохранителя и протягивая его мне без слов, перед тем как устроиться рядом со мной.
Он подкрался к двери заднего сиденья и открыл ее, наклоняясь достать его АК (автомат Калашникова), когда первая пуля прошла со свистом поверх джипа.
Мое сердце застыло, и я нырнула ниже, прикрываясь дверцей. Ян колебался и захлопнул дверь.
— Черт, — я услышала, как он сказал, когда уверенно открыл рукоятку и защелкнул магазин. — Держи свою голову внизу, Соф, — сказал он, фиксируя оружие на капоте джипа.
Тотчас в тихой ночи повсюду раздалась пальба и мой собственный револьвер затрясся у меня в руках. Ян возобновил стрельбу. Через минуту, хотя казалось, что прошел час, я успокоилась достаточно, чтобы крепко сжать оружие без дрожи. Я уравновесила свое тело и опустилась рядом с Яном.
— Даже не думай об этом, — холодно сказал Ян в ночь перед собой перед тем, как послал пули в направлении нападающего.
— Я должна помочь тебе.
— Нет, ты только отстреливайся в их сторону, если они начнут стрелять непосредственно по нам, Соф.
Еще одна очередь из пуль просвистела в нашем направлении, разбивая вдребезги единственное закрытое пассажирское стекло и падая на наши головы.
Ян присел достаточно надолго, чтобы встретиться со мной глазами и миллионы обещаний пронеслись в этот короткий миг. Он оторвал свой взгляд от меня и резко поднялся, меняя положение своего оружия перед тем, как открыть огонь.
— Подай мне одну из тех обойм.
Было темно, но свет от фар автомобиля нападающих освещал низ нашего джипа, и я разглядела одну из обойм, которую он попросил. Я взяла ее и дала ему.
Он бросил горячий использованный магазин на землю и заменил его так быстро, что я едва заметила это. Он начал отстреливаться через несколько секунд.
— Кто это? — спросила я.
— Воры.
— С автоматическим оружием? — спросила я с недоверием.
— Да.
Ян выпустил невообразимое количество пуль в их направлении, и они ответили тем же. Я как можно сильнее закрыла уши. Несмотря на все попытки, я не смогла унять дрожь. И так же быстро как все началось, все, казалось, заканчивалось. Я слышала хлопанье дверей, рев их двигателя, затем их фары погасли.
Ян нерешительно встал, и я последовала за ним, встав боком к нему и схватившись одной рукой за его рубашку. Он закрыл меня собой, и мы наблюдали как атакующие повернули от нашего джипа и поехали в другом направлении. Я почувствовала, как кровь вернулась в мои конечности, и они стали тяжелыми, но это было кратковременно. Внезапно мужчины развернулись и поехали в нашем направлении, стреляя по нам.
Ян развернул нас в сторону джипа и подтолкнул нас к задней части, прежде чем опуститься на землю надо мной, спрятав мою голову у себя на груди.
Я услышала, как нападавшие расстреляли, разбивая в дребезги, лобовое стекло, прежде чем поспешно скрыться в ночи. Мы пролежали так еще в течение нескольких минут, пока он не разрешил мне поднять голову.
Как только я приподнялась, он обнял меня, как будто мы умирали. Я обхватила его спину, отчаянно пытаясь быть ближе к нему насколько это возможно, зарываясь лицом в его шею.
Через добрых пятнадцать минут наше дыхание выровнялось, но он все еще держал меня так крепко, как никто и никогда не держал меня в моей жизни.
Он неожиданно опомнился и вскочил, принимая сидячее положение, исследуя мое лицо и тело, пробегаясь руками, там, где блуждали глаза, проверяя на наличие ран и согревая меня изнутри.
— Ты в порядке? — спросил он наконец.
Я села и осмотрела его тело.
— Я в порядке. А ты?
— Ни царапины, — сказал он, со слегка дрожащей ухмылкой, от чего мои глаза загорелись из-за облегчения.
Он схватил и обнял меня снова.
— Господи, Соф, — он вдохнул в мои волосы, — я так волновался.
Вот тогда я заметила, его тело окончательно смирилось с тем, что все закончилось, и он начал дрожать рядом со мной, так как его покидал адреналин. Он потянул меня в сторону и провел руками по моему лицу и по моим волосам, вниз к шее и оставил их на моих плечах на мгновение перед тем, как спрятать мое лицо у себя на шее.
Мы сидели в пыли, удерживая друг друга, сливаясь телами так близко насколько это возможно, выпуская страх каждой порой.
Я не могла поверить каким невероятным был Ян во время нападения. Я никогда не видела, чтобы человек двигался как Ян, так же, как и не видела никого настолько быстрого и так непринужденно оберегающего.
Это было самым сексуальным зрелищем за всю мою жизнь. Для него это было так естественно, я даже сомневаюсь, что он раздумывал о каждом предпринятом шаге. Все его действия были преднамеренными и осознанными. Он был изумительно горячим.
Мои руки лежали на твердых мышцах его спины, все еще напряженной и разгоряченной от опасности, которую мы только что перенесли. Его футболка прилипла к нему, и я застала себя пробегающуюся руками вверх по неровностям его мышц к его плечам, только чтобы почувствовать их перед тем, как обвить руками его шею.
Он держал меня крепче, когда я обняла его.
— Стекло разбито, — сказал он, возвращая меня к реальности.
Я отстранилась от него и пробежала пальцами по его лицу.
— Мы сможем поехать?
Он последовал моему примеру и провел руками по моим волосам.
— Мы должны прикрыть наши лица, как можно лучше, пыль будет подавляющей, но, да, мы всего в часе езды от Масего.
Маленькая слеза скатилась по моему лицу.
— Мы чуть не умерли, Ян.
Он обнял меня руками и прижал мою голову к своей груди.
— Мы живы.
— Но...
— Шшшш, — сказал он в мои волосы, — я же сказал, что защищу тебя, не так ли?
— Ты защитил, — я подтвердила в его рубашку.
— Я никогда не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, Соф.
Для меня все прояснилось в эту секунду, потому что я поверила ему.
— Спасибо тебе, — прошептала я, приблизив свое лицо к его. — Этого недостаточно, но мне нужно сказать это. Спасибо тебе за то, что спас мою жизнь.
— С абсолютным удовольствием.
Я захихикала.
Такой вежливый.
— Поверь мне, Соф, я действительно сильно пытаюсь быть вежливым сейчас.
Я нахмурилась.
— Почему?
— Ну, — он сглотнул. — Ты... ты сидишь на моих коленях.
— О, — я покраснела.
Действительно покраснела! Софи Прайс, которая не краснела с тех пор, как была школьницей, смутилась!
Я поспешно слезка с его коленей, и он встал, предлагая мне свою руку, чтобы помочь подняться. Он снова залез в бардачок и вытащил фонарик, щелчком освещая нашу небольшую территорию. Мы осмотрели повреждения. Так как большинство окон были опущены, за исключением одного из задних пассажирских окон, ни одно не разбилось, кроме того, одного и лобового стекла.
Там были дырки от пуль, изрешетивших бока джипа, но, когда Ян поднял капот, двигатель оказался неповрежденным.
— Слава Богу, — выдохнул он.
— Согласна.
Ян обошел вокруг джипа и собрал свое оружие, раскладывая его назад в бардачок и назад за сиденья. Он схватил старую футболку с заднего сиденья и без труда разорвал пополам.
— Вот, — сказал он, протягивая мне половину рубашки, — повяжи ее вокруг рта и носа.
Я взяла ее и кивнула. Следуя его примеру, я обвязала ее вокруг лица и затянула за головой так сильно, как смогла.
— Мы выглядим так, словно собираемся ограбить банк, — сказала я ему.
Он усмехнулся и в уголках его глаз образовались морщинки от улыбки, которой я редко удостаивалась,
Поездка в Масего была ужасной, грязь так отлетала, что на нашей коже и одежде образовался толстый слой грязи, но, в конце концов, мы могли дышать, несмотря на то, как сложно было это видеть. Заняло вдвое больше времени, чтобы добраться до дома, потому что Яну пришлось ехать достаточно медленно.
Мы добрались домой после одиннадцати, так что никто не впустил нас. Я вылезла с Яном и помогла ему открыть и закрыть ворота.
— Я не хочу напугать Карину видом этого грузовика, так что я собираюсь припарковать его там, где он будет полускрытым.
— Она увидит его в любом случае, — задумалась я.
— Да, но надеюсь, что сначала она увидит меня, и это даст мне шанс объяснить.
— А, понятно. Мы должны пойти и разбудить их?
— Не вижу смысла. Самолет не прилетит сюда еще в течение двух дней. Пускай спят.
Земля казалась спокойной, и это заставило мое сердце и душу немного успокоиться от недавней ночной катастрофы.
Ян остановил грузовик перед нашей хижиной, чтобы Карина и Чарльз не увидели из своего домика, и мы вышли. Он снял половину теперь уже грязной рубашки.
Я боролась со своей, так что он подошел сзади и помог справиться с узелками.
— Господи, Соф, как ты это сделала? Твои волосы запутались в ней. — Он снова засмеялся.
— Заметка для себя, — сказала я громко, — Ян очень счастлив в опасных ситуациях.
Он развернул меня и его рот приоткрылся в изумлении, но он все еще не мог скрыть своей широкой улыбки.
— Что это значит?
— Ты смеялся дважды за сегодняшний вечер. Это чаще, чем когда-либо видела тебя смеющимся, особенно если никто из детей не занимается их ежедневными проделками.
— Итак, ты наблюдаешь за мной? — флиртовал он.
— Примерно столько же, сколько ты за мной, — парировала я.
— Я… я, а... — заикался он.
— Это то, о чем я подумала? — подразнила я.
— Ты идешь в душ? — спросил он.
— Нет, я не иду в душ. Я надеялась плавать в этой грязи всю ночь.
— Сарказм отмечен.
Он улыбнулся, и это было самой великолепной вещью, которую я когда-либо видела. Я боролась с желанием схватить его и запустить язык в его рот.
— Возьми свои вещи, — продолжил он. — Я встречу тебя здесь.
Он удивил меня, но я не позволила показать это. Я поспешила к своей половине хижины и бросила шампунь, скраб для тела и прочее в свой ковшик перед тем, как схватить халат. Я практически бежала к душевым и застала Яна посреди очистки кабинок от жучков.
— Кстати, я знаю, что это ты делал, — сказала я ему.
Его плечи опустились, он повернулся и улыбнулся.
— Откуда?
Я не собиралась выдавать Карину.
— Разве каждый день в нем нет жутких тварей, Ян?
— Я предположил, что это покажется капелькой удачи.
— Спасибо, — сказала я ему тихо.
— Сначала я делал это, чтобы не слышать твои жалобы.
Я приблизилась к нему.
— А сейчас?
Он сглотнул, но смотрел мне прямо в глаза.
— Потому что хочу. — Интимность его взгляда шокировала меня, мой рот раскрылся. — Я вернусь, — сказал он мне.
Я отступила в сторону, к краю деревянной кабинки, оставляя место для него, но его массивное тело по-прежнему задевает мое, перехватывая дыхание. Я заперлась внутри и разделась, бросая свою одежду через стенку кабинки и размещая свой ковшик на камне под ногами.
Я включила воду и сразу же начала мыть лицо.
Вода была прохладной, но не холодной. Я обрадовалась ей, чувствуя, как грязь смывается с моего тела. Она стекала по моим ногам и скапливалась около стока оранжевой мутью.
Я закрыла глаза и позволила воде смыть ночные воспоминания. Я отвернулась от потока и начала промывать волосы. Когда я открыла глаза, Ян был в кабинке напротив моей, удивляя меня в который раз за этот вечер.
Он пристально смотрел на меня, вода стекала с его головы и плеч.
Кабинки были слишком высокими, чтобы показать больше.
Он мог видеть только мое лицо и макушку головы, но осознание того, что мы оба были обнажены и находились в десяти шагах друг от друга, заставило меня покраснеть с головы до пят. Он был потрясающим. Сексуальным до умопомрачения.
Захватывающе красивый. Захватывающе настоящий. Просто невероятный.
— Привет, — выдавила я.
— Привет, — сказал он, кокетливо улыбаясь.
Я не могла больше смотреть на него, так что наклонилась взять шампунь.
Выдавливая его немного в руку, я стояла и сознательно избегала его глаз, даже если бы жара от его взгляда была достаточной, чтобы заставить воду закипеть. Я намылила волосы от корней до кончиков дважды прежде, чем психануть или в лучшем случае безудержно засмеяться.
Я нырнула под воду, чтобы ополоснуть волосы и снова поймала его взгляд.
Я улыбнулась своей самой широкой улыбкой, потому что просто больше не могла сдержаться.
— Я бы отдал что угодно, чтобы помыть твои волосы за тебя, — внезапно сказал он, потрясая меня до моей сути и немедленно стирая эту глупую улыбку у меня с лица.
— Я бы отдала что угодно, чтобы ты сделал это, — откровенно сказала я ему.
В этот раз он улыбнулся и схватил свой шампунь.
Он намылил свои волосы, и я прикусила губу, чтобы не ляпнуть что-нибудь глупое типа: «Дай мне помочь тебе» или «Давай сэкономим воду, которую мы тратим». Я снова покраснела, и он заметил.
— Что? — спросил он.
— Ничего, — ответила я, поворачиваясь к ковшику и хватая мыло для лица.
Я мыла лицо намного тщательнее, чем было необходимо, но просто не смогла больше смотреть на него.
Он мучает меня просто своим существованием. Я смываю мыло с лица и хватаю кондиционер, использую большое количество и оставляю его на волосах, пока намыливаю мочалкой мое тело.
Моя улыбка становится все больше и больше. Я пытаюсь избежать взглядов на него, но его смех никак не помогает.
Наконец, когда я смыла с себя все до последней капли, я встала под душ и начала смывать кондиционер. Я посмотрела в его сторону и было очевидно, что он закончил, но оставался поблизости из-за бесплатного представления.
— Все еще здесь? — спросила я.
— А если бы было наоборот? — возразил он.
Я закрыла глаза.
— Я бы все еще была здесь, — сказала я ему, снова улыбаясь.
Когда я открыла глаза снова, он поместил руки вверх на край ограждения кабинки, и вода сбегала каскадом вниз по его невероятной коже.
Мы поддерживали зрительный контакт, пока кондиционер не исчез, никаких его следов не было совсем, но я оставалась дольше, чем должна была, потому что это был Ян Абердин и его королевская сексуальность, которые очаровали меня, также как и я его.
В конце концов я выключила воду, и он последовал моему примеру. Я начала вытирать полотенцем волосы, а он обернул свое вокруг талии. Я накинула свой халат и обула шлепки.
Мы оба стояли, ожидая друг друга, чтобы выйти. Никто из нас не хотел, чтобы невероятные, вызывающие неверие, но полностью опьяняющие, последние несколько минут заканчивались.
Наконец Ян пошевелился, отпирая дверь кабинки. Я повторила его движение и встретилась с ним в центре каменной дорожки между нашими кабинками.
— Привет, — сказал он, глядя на меня сверху вниз.
— Мы здоровались ранее
— Разве? — спросил он рассеянно.
— Да, — сказала я, не отрывая взгляда от его губ.
Он тяжело вдохнул через нос.
— Я провожу тебя сейчас до твоей стороны хижины.
— Хорошо.
— Я собираюсь сопровождать тебя, — он задумался, пристально глядя на мое лицо,
— в любую секунду.
В другую многозначительную паузу его глаза направились вниз к моей шее.
— Как только я смогу оторвать свои ноги от этого камня, я собираюсь пойти с тобой.
Он улыбнулся, снова глядя на мое лицо.
Я боролась с собственной улыбкой, когда он схватился фонарь, висящий на крюке над нами, его широкая грудь растянулась прямо перед моим лицом. Мы простояли так еще около минуты.
— Идем, — сказала я ему, уходя первой.
Он быстро догнал меня и держал фонарь впереди нас.
Мы не произнесли ни слова за время короткой прогулки до нашей хижины. Мы даже не смотрели друг на друга. Я пошла прямо к своей части хижины и зашла внутрь, поворачиваясь сказать спокойной ночи, но он уже ушел в свою часть, оставляя меня разочарованной и определенно немножечко сердитой.
Я зажгла маленькую свечу на умывальнике и надела штаны для йоги и футболку с длинным рукавом. Я повесила мокрое полотенце в изножье кровати и повесила халат на крючок. Шлепанцы я оставила на ногах, потому что это была Уганда и вы никогда не снимали свою обувь. Я только закончила чистить зубы и расчесывать волосы, когда я услышала слабый стук в дверь.
Мое сердце подскочило к горлу.
— Да? — я с трудом произнесла.
— Это я. — Тихо сказал Ян. — Могу войти?
Я слегка лихорадочно оглядела комнату. Немного отошла назад и встала около кровати.
— Входи.
Ян ворвался в дверь, порыв ветра потушил свечу, и встал, нависая надо мной в моей маленькой части хижины. Дверь распахнулась за его спиной и захлопнулась с треском, пугая меня.
И просто так Ян Абердин устремился ко мне.
Он обхватил мои лицо и шею мозолистыми руками и притянул меня к себе, практически приподнимая к своим губам. Его рот жадно поглотил мой, и я застонала, поощряя его.
Его язык встретился с моим, он был теплым и имел привкус корицы.
Шипы адреналина пронзили мое тело и объединились в животе.
Я обвила руками его шею, и он прижал меня ближе к себе, вплетая пальцы в мои волосы, сжимая в кулаки на затылке, едва натягивая, как если бы забирая все под свой контроль, не бросая меня на кровать.
Я закатила глаза и сжала уже закрытые веки.
Он оторвался от моих губ, и мы стояли, тяжело дыша. Свет звезд едва проникал через щели, но этого было достаточно, чтобы осветить его лицо. Я узнала его болезненно напряженное выражение. Он не знал понравилось ли мне то, что он поцеловал меня. Меня привлекала в нем его внимательность. Чтобы переубедить его, я провела рукой по его лбу.
— Ян, — прошептала я, перед тем как он снова набросился на меня, прерывая на букве «н».
Я схватила его за плечи, когда он резко поцеловал меня в губы, затем по линии челюсти вниз по шее, от чего я запрокинула голову назад.
— Софи, — он вздыхал между каждым поцелуем, мои пальчики ног закололо.
Его рот снова нашел мой, и я крепко поцеловала его в ответ.
Мои руки нашли его волосы, и я прошлась по всей длине до шеи, затем медленно поднялась назад вверх, запутываясь пальцами во влажной массе.
Я обхватила его ногу своей, и он застонал. Я вздрогнула.
— О, Боже, — я выдохнула в его рот.
Он улыбнулся прямо мне в губы и это была самая сексуальная вещь, которую я когда-либо чувствовала.
— На вкус ты как вишня, — сказал он мне.
Его голос дрожал рядом с моей кожей, заставляя меня улыбнуться.
Он прижался своим лбом к моему.
— Ты на вкус, как корица, — ответила я.
Он отстранился, и мне сразу же это не понравилось.
— Спокойной ночи, Софи Прайс.
Ян медленно пятился от меня, не отрывая свой взгляд и не прекращая улыбаться.
Он открыл дверь и захлопнул ее.
— Сладких снов, — услышала я через скрип.
Я поднесла пальцы к улыбающимся губам.
— Тебе тоже, — ответила я так тихо, что едва услышала себя.
Меня целовали раньше, много раз, но так никогда.
Глава 17
Я проснулась посреди ночи от ощущения, как будто я заснула рядом с обогревателем. Спросонья я предположила, что это из-за потепления на улице. Каким бы странным это не казалось, в Уганде лето в то время, как в Америке зима, я начала обдумывать это, но осознала, что необычное тепло представляло собой отдельную часть и слишком горячую.
Я лениво открыла глаза и встретилась взглядом с парой безрадостных карих глаз. Я вскочила.
— Мандиса! — она не отвечала, и мое сердце застыло. — Мандиса, детка.
Я убрала ее волосы от глаз и попыталась заставить ее посмотреть на меня, но это не помогло. Я вскочила на ноги и раскрыла дверь. На улице было все еще темно.
— Ян! — закричала я в панике.
Сразу же рядом со мной появился растрепанный Ян.
Я начала плакать.
— Мандиса, — объяснила я, указывая на мою кровать.
Он подбежал к ее стороне и ощупал ее голову и шею.
— Она вся горит.
— Кухня, — сказала я, думая о ближайшем источнике воды.
Ян подхватил крошечное тело Мандисы на руки.
Мы пробежали мимо баобаба на кухню, и я включила воду, закупоривая водосток.
Ванна из нержавеющей стали была достаточно большой, чтобы положить ее.
Я бросила кучу кухонных полотенец в раковину, и Ян положил Мандису в воду.
Холодная вода была достаточно шокирующей, чтобы она запротестовала, но с ее губ не сорвалось ни звука. Я снова начала паниковать.
Мы отчаянно обливали ее, чтобы сбить температуру.
— Милая? — спросила я ее через несколько минут, но она не отвечала. — Боже, Ян,
— я выдохнула.
— Я за Кариной, — сказал он и побежал к домику Карины и Чарльза.
Я непрерывно погружала ее в холодную воду и молилась. Про себя я умоляла ее ответить мне, но она просто пялилась вперед.
— Где она? — спросила сонная Карина.
— Здесь, — я услышала, как объяснил Ян.
Карина быстро подошла ко мне и убрала своей рукой волосы с моего плеча.
— Ян, — сказала она, смотря на Мандису, — возьми, пожалуйста, мою аптечку.
Ян выбежал из кухни и вернулся с большой аптечкой, которую она всегда держала под рукой.
Она вытащила шприц и посмотрела на меня.
— Это всего лишь инъекция парацетамола, потому что она не смогла бы проглотить лекарство.
Я кивнула, как если бы мое одобрение было необходимо, но в любом случае Карина отнеслась с пониманием. Она наполнила шприц, и Ян помог мне приподнять ее плечи.
Карина просушила и протерла часть руки Мандисы спиртом, затем ввела препарат.
Я почти мгновенно почувствовала облегчение, зная, что мы заботимся снаружи, а Карина позаботилась внутри.
Карина попробовала воду в раковине и попросила Яна слить ее, когда температура тела Мандисы начнет уменьшаться.
Он сделал, как она попросила, а затем заткнул слив снова.
— Поливай эту воду ей на голову, Софи.
Мы с Яном работали систематично, то наливая и выливая, то выливая и наливая. Прошло двадцать минут, и Мандиса стала заметно прохладнее, но все еще не реагировала.
— Почему ей не становится лучше? — спросила я.
— Лекарство вызывает сонливость, — объяснила Карина перед тем, как схватила мое плечо и повернула к себе. — Также она очень больна, Софи.
Карина проверила ее температуру, и она оказалась в пределах допустимого, так что Ян схватил большое полотенце и завернул ее маленькое тело. Я взяла чистую сорочку из прачечной, которая подошла по размеру и помогла Карине переодеть в нее Мандису. Когда она была полностью сухой, я попросила Яна отнести ее в мою хижину поспать, пока мы придумаем, где мы собираемся всех разместить.
Карина осталась проверить всех остальных детей в их спальнях, чтобы быть уверенными, что ни у одного из них нет жара.
— Мое сердце застряло в горле, — тихо сказала я после того, как Ян укрыл Мандису на моей кровати.
Он неплотно укрыл ее моей простыней, и мы молча смотрели на нее. Он обнял меня за плечи и на меня нахлынул поток воспоминаний о прошлой ночи, напоминая, что мне можно обнимать его. Обхватываю его и прячу лицо у него на груди, так признательная за его поддержку. Он провел рукой по моим волосам и поцеловал меня в макушку, заставляя меня вздохнуть.
В дверь тихо постучались, и мы резко отстранились друг от друга. Когда наши взгляды пересеклись, для нас стало очевидно, что нам обоим не хотелось раскрывать себя перед Кариной или кем-либо еще, пока мы сами не поймем, кто мы друг для друга.
— Входи, — сказала я, и Карина вошла.
— Еще трое, — объяснила она.
— Мы с Софи позаботимся о больных, Карина. Мы вакцинированы. Вчера мы говорили с Пэмбруком, и он организовал для нас самолет, который должен быть здесь через тридцать шесть часов.
— Слава Богу, — прошептала она, схватившись за сердце. — Тогда мы разместим всех больных в нашем домике.
— Те, кто не заболел, должны оставаться в общих спальнях, но те, кто могут заболеть должны быть также отделены от остальных, — сказал Ян.
— Возможно, в домике Соломона и Руф? — предположила я.
— Тогда, где они будут жить? — спросил он.