Революция изолировала Россию от Запада почти на столетие. Освободившись от большевизма, Россия в 90-е годы прошлого века устремилась в Европу. Россия искала приятия, пыталась учиться, мечтала вернуть себе статус европейской страны. И вернуть себе европейские ценности. Ценности прекрасной довоенной Европы. Европы, которая не боялась сложного человека во всем его многообразии. Уважала его свободу любить и ненавидеть. Европы, которая понимала, что природа создавала человека именно как сложное, противоречивое и драматичное существо, и не считала себя вправе вмешиваться в высший замысел. Европы, для которой главной ценностью человека была его индивидуальность, выраженная не в том, как человек занимается сексом, а в том, как мыслит и творит. А самое творчество заключалось в создании картин, музыки, текстов, а не в перекроении собственного тела и придумывании новых гендерных определений.
Такую Европу искала Россия сквозь 90-е. Такой сама мечтала стать.
Нужно ли сегодня пытаться найти союзников там, где их нет?
„
Европа — покинутый и оставленный на разграбление вишневый сад. Фирсы прячутся от толп мигрантов, Раневские донюхивают кокаин на остатки здоровья, Петя Трофимов пишет еврозаконы, Аня осознала себя квир-персоной, а доживающие маразмеющие Гаевы, что старик Байден, шамкают дежурные слова о добре и справедливости.
Современная Россия безусловно далека от той Европы, к которой стремилась. Но она, очевидно, не хочет и в новый европейский паноптикум.
Наши прогрессисты и западники настаивают: Россия была и есть страна вертухаев и рабов. Это во многом так. Но правда и то, что долгие годы жизни в условиях несвободы, въевшиеся в генетическую память лагерный страх, стукачество, а также молчание и насилие как способы выживания и способы защиты народа от власти и власти от народа — все это требует не революций, а терпения и терапии. Драма Ланцелота в том, что на самом деле он не любил ни Эльзу, ни тех, кого пытался спасти.
Активисты Black lives matter с портретами афроамериканца Флойда, умершего после полицейской пытки. Фото: Getty
„
Мне отвратительны дух насилия и атмосфера страха. Но это не означает, что я приму превращение страны вертухаев и рабов в страну, где стучат не от страха, а от сердца,
травят не от дремучести, а от просвещенности, где разноцветные (включая белый) Швондеры от BLM входят в дома и требуют профессуру присесть на колено, поделиться жилплощадью и сдать деньги на помощь оголодавшим Флойдам.
Россия прошла все это в 17-м. И феминитивы, и прочие надругательства над языком, и попытку освободиться от половой или культурной принадлежности, и собрания с обсуждениями морального облика, и массовые требования трудящихся, и даже детей, предающих своих родителей, — так случилось недавно в США, когда девочка-демократка сдала своих родителей-трампистов полиции*, узнав, что они участвовали в протестах и штурме Капитолия. Все это было. И как удивительно видеть западный мир, словно впервые грезящий сладкими снами Веры Павловны, и как странно наблюдать горящие глаза и наивные речи новых русских разночинцев, ведущих моральный террор против несогласных не хуже уличного ОМОНа.
А несогласных много, и это вовсе не «дремучие» ортодоксы. Это современные, веселые и свободные люди, образованные и успешные, открытые новому, любящие жизнь во всем ее многообразии. Русские, европейцы, американцы, втайне мечтающие о том, чтобы прошли эти странные и темные времена. Они боятся подать голос. Боятся стать объектами сетевой травли в России. Подвергнуться моральному террору, потерять работу и финансирование на Западе.
Им как воздух необходима поддержка. Необходимо, чтобы их чувства и мысли были оформлены в слово, а слово было поддержано волей и организацией. А значит,
„
пора ясно и внятно сформулировать новую правую идеологию,
идеологию вне радикальной ортодоксальности, но строго и непримиримо отстаивающую ценности сложного мира в опоре на сложного человека.
Русские разночинцы говорят нам: Россия в хвосте прогресса.
Нет.
Благодаря стечению обстоятельств мы оказались в хвосте безумного поезда, несущегося в босховский ад, где нас встретят мультикультурные гендерно-нейтральные черти.
Надо просто отцепить этот вагон, перекреститься и начать строить свой мир. Заново строить нашу старую добрую Европу. Европу, о которой мы мечтали. Европу, которую они потеряли. Европу здорового человека.
*По всей видимости, автор смешивает несколько событий в одно, при этом недостоверно передавая факты. Редакция «Новой» не нашла никаких подтверждений того, что в США «девочка-демократка сдала своих родителей-трампистов полиции». При этом, вероятно, автор имел в виду инцидент в семье 18-летней Хелены Дьюк из Массачусетса, которая укорила в твиттере свою мать-республиканку, увидев ее на кадрах в социальных сетях: на видео мать дралась с афроамериканской женщиной во время беспорядков в Капитолии.
Другое событие, к которому, вероятно, апеллирует Богомолов, случилось в начале января в Техасе: 48-летний Гай Реффит угрожал убийством своим детям, если они сообщат о его участии в штурме Капитолия 6 января. После этих угроз его сын, 18-летний Джексон Реффит, обратился в ФБР. Также Гай Реффит угрожал своей дочери тем, что прострелит ее телефон, если та опубликует о нем что-либо в социальных сетях.