А. П. Петров
Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского, г. Омск, Россия
Аннотация. Статья посвящена философскому анализу природы и структуры поля морали. Рассмотрены философско-этические концепции представителей разных исторических эпох и направлений. Ядро исследовательской позиции представляют этические модели Лона Льюиса Фуллера и Алена Бадью. Кроме того, в рамках статьи предпринимается классификация основных философско-этических теорий согласно используемым ими типам обоснования генезиса морали – априорному (опирающемуся на принципы морали долга) и апостериорному (принимающему презумпции морали стремления). Определяются основные типы апостериористской концепции этики.
Ключевые слова: императив, патриотизм, мораль долга, мораль стремления, априоризм, апостериоризм.
Значение этики как универсального регулятора общественной жизни и непреложного основания бытия человека трудно переоценить. Именно поэтому этическая проблематика всегда волновала мыслителей, начиная от эпохи древности и до наших дней. При анализе этического в различные исторические периоды, на наш взгляд, выделяются две проблемы: генезис морального и осмысление конструкции самой этики, его содержательного «поля».
Анализируя взгляды на строение морали, необходимо заметить, что в различных философско-этических концепциях всегда просматривается идея возвышения в процессе движения от неморальных сущностей к истинно моральному, будь то знание, благодетель, либо сострадание или истина. Принцип морального восхождения человека в период Древности и Античности основывался на идее его возвышения над земным. Земное – обыденное, человеческое, и, вполне возможно, недостоверное. А возвышение человека достигается посредством его стремления к истинному знанию – знанию о добродетели, которая, в свою очередь, определялась как срединность поступка на пути от безнравственного к высоконравственному.
Именно в соответствии с идеей морального восхождения и фактом срединного характера морального поступка построил свою оригинальную этическую концепцию морали американский философ права Лон Льюис Фуллер [3]. Весь путь морального возвышения он предложил разбить на два последовательных отрезка – мораль долга и мораль стремления. Начало процесса морального совершенствования совпадает с моралью долга. Она строится на категоричных моральных требованиях, которые несут в себе явный ригоризм и построены, как правило, на отказе от аморальных действий. Яркий пример тому – десять ветхозаветных заповедей, из которых лишь одна – “Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, даёт тебе” [2, Втор. 5: 16], – на наш взгляд, не обнаруживает в себе явного категоричного запрета.
У Фуллера мораль долга – естественное поле для законотворчества. Она по своей сути близка теории экономического обмена: подобный моральный поступок логичен, взвешен и оправдан минимальной гарантированной выгодой. Вторая же часть морального восхождения, мораль стремления, имеет иное предназначение. Поступок из этого отрезка сопоставим, если продолжать придерживаться экономической терминологии, с теорией предельной полезности. Однако здесь кроется и несравнимый риск: несмотря на то, что победителей, как известно, не судят, никто не даст гарантии оправдания поступка при неудаче. Отсюда – прометеевский трагизм и, в-целом, античный дух такой морали, и, что особенно важно – её природная конфликтность. Теперь становится понятным, почему философ предметом морали стремления определяет “…стремление людей наилучшим образом использовать свои короткие жизни” [3, с. 28].
Наряду с поиском оптимальных моральных конструкций, одна из главных проблем в анализе морали - определения природы этического. Упорядочивая и систематизируя все теоретические концепции по этому вопросу, можно прийти к выводу, что основными философскими направлениями, объясняющими истоки и причины появления морали, могут считаться два противоположных - этический априоризм и этический апостериоризм.
Априористская этическая позиция исходит из того, что моральные нормы появляются извне, в «готовом к употреблению» виде, и оттого обладают навязчиво-ригористским характером. Классическим примером подобной этической позиции может служить известная теория Эммануила Канта с центральным понятием «категорический императив». Такая априористская мораль, «спущенная» сверху, в той или иной степени навязывается обществу, вплоть до наиболее жёсткого её варианта – идеологии. Причём, последняя – предмет внимания и заботы государства, вернее – действующего государственно-политического строя, правящего политического режима. И, чем жёстче режим – тем категоричнее нормы.
Государственный патриотизм как нравственная реальность, если анализировать позиции его сторонников и противников, приобрёл как тех, так и других. Спектр отношений к патриотизму чрезвычайно широк – от понимания его как высшего нравственного чувства Владимиром Соловьёвым, до жёсткой критики П.Я. Чаадаевым, считавшим, что “Любовь к родине разделяет народы, питает национальную ненависть и подчас одевает землю в траур” [4, с. 188], и, даже, определения патриотизма как места последнего прибежища негодяя Самуэлем Джонсоном. Вместе с тем, идеология – необходимый инструмент консолидации общества и значение патриотизма в этом деле трудно переоценить.
В то же время, априористская мораль в своей реализации обнаруживает определённую двойственность: с одной стороны, общество официально поддерживает навязанные этические нормы, с другой – зачастую их отвергает. И, чем ригористичнее навязанная норма, тем контрастнее эта двойственность. Подобные проявления наталкивают на мысль о существовании, наряду с официально установленной моралью, морали параллельной, точнее – альтернативной или истинной.
Именно на это акцентирует внимание современный французский философ Ален Бадью. Мораль – не готовая и сбалансированная система, сошедшая на общество раз и навсегда, а становящаяся живая сущность, исходящая из глубин социального и чутко реагирующая на окружающий мир. Размышляя о задачах нравственности, он отталкивался от позиций ряда авторов, отрицающих идею всеобщей морали и утверждения о том, что человек есть историческое, сконструированное понятие, принадлежащее определённому дискурсивному режиму, а не вневременная самоочевидность, способная служить основанием прав или некоей универсальной этики [1, с. 19]. Тем самым, согласно А. Бадью, не может и вестись речи о традиционно понимаемой этике с классическим представлением об универсальности её поля. Истинная этика – этика истин: “Нет этики, кроме этики истин” [1, с. 48]. В решении вопроса о лике и структурном поле современной этики Бадью ближе следующая позиция: этика как таковая, в виде нравственно-ригористичного этического монолита несостоятельна. Есть этика чего-то конкретного, фокусирующаяся в истине.
Таким образом, можно утверждать: наряду с априористской, особого, на наш взгляд, внимания заслуживает противоположная этическая парадигма, исходящая из апостериорийного происхождения морали. Мораль – не готовая и сбалансированная система, сошедшая на общество раз и навсегда, а становящаяся живая сущность, исходящая из глубин социального и чутко реагирующая на окружающий мир. И, чем ригористичнее навязанная норма, тем контрастнее эта двойственность. Подобные проявления наталкивают на мысль о существовании, наряду с официально установленной моралью, морали параллельной, точнее – альтернативной или истинной.
По нашему мнению, особенностью апостериористской концепции этики является признание того, что только конфликт способствует формированию оптимальной морали. Исходя из этого, можно выделить три типа апостериористской концепции этики:
1. «Мягкий» апостериоризм. Конфликт – релевантно сопутствующее условие любого этического действия (поступка). Задача при этом – выявить средства канализации конфликта в благоприятном русле. Пример – категорический императив. Этика бесконфликтна, но, если конфликт происходит, то нужны устойчивые каналы для его разрешения.
2. «Смешанный» апостериоризм. Конфликт конститутивен. Конфликт переходит на первую позицию: он начинает выступать условием проявления этического; задаёт границы, формы этического (но не содержание!). Выражается через запреты (табу) и свойственен примитивным обществам.
3. «Жёсткий» апостериоризм. Конфликт конструктивен для природы этического, влияет на формы и содержание: после конфликта, в результате просчёта возможных действий, определяется прообраз этической нормы.
Именно последняя концепция, на наш взгляд, является наиболее перспективной для дальнейшего анализа.
Развивая мысль, актуальную для современных французских философов, направленные на ревизию классических этических теорий, словенский культуролог и социальный философ Славой Жижек подверг сомнению традиционное представление об «отправной точке» классической этической системы координат – зле, выражаемом в категории «насилие».
Таким образом, критический анализ Славоем Жижеком идеи триединства объективного, субъективного и символического насилия есть лишнее свидетельство и оригинальный аргумент в борьбе с этическим априоризмом, выражающимся в требовании универсальной этики, в которой зло выражается только в акте субъективного насилия. Такая этика – это этика где истинный конфликт завуалирован его видимым последствием. Это – этическая картина без Другого, без учёта факта его существования и его интересов. В подобной этической модели насилие завуалировано, анонимно, оттого и опасно.
Благодарности
Ссылки
1. Бадью А. Этика. Очерк о сознании зла: пер. с франц. В. Е. Лапицкого. СПб.: Machina, 2006. 126 с.
2. Библия. Книги Священного Писания, Ветхого и Нового Завета. Канонические. М.: Российское библейское общество, 1996. 303 с.
3. Фуллер Л. Мораль права. М.: ИРИСЭН, 2007. 308 с.
4. Чаадаев П. Апология сумасшедшего. URL: //www.vehi.net/chaadaev/apologiya.html (дата обращения: 12.01.2015).
Краткая информация об авторе
Петров Алексей Петрович – кандидат философских наук, доцент, профессор кафедры … ОмГУ.
Научные интересы: этика, социальные институты, социальные процессы, общественно-политические движения и политические партии.
Spin-код автора: 1975-2365.
[1] При оформлении ключевых слов и словосочетаний используйте контролируемые словари