Этот метод внутренних пряток от отделенности обращает против самого человека агрессию, которую он не в состоянии признать. Ему легче возненавидеть самого себя, нежели признать истину: грех, совершенный против него другим человеком, порождает в нем гнев.
Во многих христианских кругах этот метод поведения зачастую поощряется, потому что людей, добровольно принижающих и осуждающих себя, воспринимают как особо духовных или глубоко верующих, хотя на самом деле они просто лгут себе, отрицая в себе протест против обиды.
Этот способ прятаться легко спутать с механизмом самозащиты: поскольку страдающий человек вроде бы откровенно признается в своих слабостях, кажется, будто он ничего не скрывает. Но на самом деле этот человек скрывает свою потребность в отделенности, свой гнев, ту сторону своей души, которая сознает свою автономность и ищет справедливости. Принижая и осуждая себя, он избавляется от необходимости признать травмы, нанесенные этой неразвитой части души.
Том работал торговым представителем большой, активно продвигавшейся на рынке корпорации. Он был добросовестным работником, но порой ему предъявляли непосильные и неоправданные требования.
Когда Тому не удавалось достичь нужных показателей, он впадал в депрессию, продолжавшуюся несколько недель. По его словам, «его накрывала черная туча, мир становился серым и бесцветным, ничего хорошего не ожидало его в этой жизни».
Депрессия возникала в результате того, что ярость, которую следовало направить на начальников, Том направлял на самого себя. Ненависть к себе превращалась в хроническую мрачность. Этот способ прятаться, иногда называемый мазохистским, заставляет человека обратить гнев против наиболее удобной мишени, то есть против самого себя. Такому человеку нужны надежные отношения, чтобы он научился направлять свой гнев на правильную мишень, не испытывая при этом страха перед расплатой.
Метод надежной мишени (смещение)
Метод надежной мишени используется в тех случаях, когда из страха перед конфронтацией с каким–то конкретным человеком мы нападаем на другого, который не вызывает у нас страха. Мы не скрываем свои агрессивные свойства, но скрываем ту цель, на которую они изначально были направлены.
Этот механизм в быту называется «пни собаку» по известному анекдоту о том, как мужчина возвращается домой, обиженный на своего начальника, и отыгрывается на жене, а та кричит на детей. В итоге мишенью гнева становится дворняга, которую со злостью пинают дети.
Библия советует нам вступать в конфронтацию смиренно, наедине и лицом к лицу, если это возможно (см. Матфея 18:15–17). Однако люди, прибегающие к такому способу прятаться, боятся реальных или воображаемых последствий подобного столкновения (потерять работу, пережить унижение, утратить отношения).
Заглаживание
Заглаживание — это способ вредных пряток, основанный на убеждении, будто мы в состоянии сделать нечто, чтобы отменить или загладить какой–то наш деструктивный поступок, слово или мысль. Такие люди всячески изощряются, стараясь «загладить» реальный или воображаемый вред.
Иногда мы пытаемся «загладить» даже не действительный проступок, а неприемлемую для нас мысль или чувство. Например, женщина, поймав себя на том, что сердится на подругу, приглашает ее на ужин, «исправляя» свои «дурные чувства». Тем самым она только сбивает с толку своих друзей.
Мне хорошо знаком этот способ прятаться, поскольку я вырос в семье, где требовалось безусловное подчинение старшим. Нас приучали к этикету, к родителям мы обращались, называя их «сэр» и «мэм».
Когда мне исполнилось шесть лет, я начал отстаивать свою самостоятельность и бороться с матерью, не желая вовремя укладываться спать. Мать терпеливо выслушала все мои резоны, а затем повторила свое указание.
Расстроившись, я скрестил руки на груди и мрачно стоял посреди детской.
— Ты слышишь меня, Джон? — окликнула меня мать.
— Да, — угрюмо ответил я.
— Будь добр, скажи: «Да, мэм», — настаивала мать. Я поднял на нее дерзкий взгляд и сказал:
— Нет, мэм!
Мать тут же ринулась ко мне, чтобы «наложить на меня руки». Я понял, что влип, и, поспешно отступая, затараторил: «Да, мэм, да, мэм, да, мэм!»
Как обычно, «заглаживание проступка» не спасло меня от наказания. Люди, прибегающие к такому методу, в глубине души убеждены, что могут с его помощью устранить совершившееся зло. Это своего рода эмоциональное законничество: нам легче отрицать или «уничтожить» свою вину, нежели признать ее и включить в отношения.
Регрессия
Регрессия — это такой способ прятаться, который позволяет человеку вернуться на более ранний этап развития. Регрессия может проявляться в виде эмоционального срыва, конфликтов, импульсивного поведения, неисполнения долга.
Такая форма регрессии помогает человеку укрыться от своего более взрослого, структурированного «я». Обычно этот механизм включается глубоко засевшим страхом, будто «быть взрослым» — значит оказаться в одиночестве.
Люди, страдающие регрессией защитного характера, убеждены, что единственный способ сохранить отношения — это прикинуться детьми. Они слышали, что инфантильная зависимость пробуждает в окружающих желание позаботиться о них.
Лаура была подопечной нескольких церковных общин. У нее было очень тяжелое прошлое, она подвергалась различным формам насилия и не располагала собственными ресурсами — ни эмоциональными, ни духовными, ни материальными. Она была бездомной, безработной и одинокой.
Одна местная община, узнав историю Лауры, прониклась к ней сочувствием. Члены этой общины нашли ей жилье и уплатили за ее лечение у христианина–душепопечителя.
Все шло как по маслу до тех пор, пока Лауре не подыскали работу и не предложили стать более самостоятельной. Во время переговоров об устройстве на работу девушка пережила тяжелый эмоциональный срыв и все достигнутые ею успехи пошли прахом.
Члены общины, растерянные и огорченные, приняли решение начать процесс излечения заново, но опять, как раз в тот момент, когда Лауре следовало «встать на ноги», она пережила точно такой же срыв. После того как это повторилось в третий раз, церковь «умыла руки» и поручила Лауру заботам другой благотворительной организации.
Эта ситуация повторялась снова и снова в нескольких приходах, а затем Лаура уехала в другой город. Никаких улучшений в ее состоянии не наблюдалось.
Лаура отчаянно страшилась жизни в качестве самостоятельного взрослого человека. Она пряталась, постоянно возвращаясь в то критическое состояние, которое, как ей казалось, привлекало к ней любящих людей.
Важно четко проводить различие между аутентичной регрессией и регрессией защитной. Аутентичная регрессия происходит тогда, когда человек находит надежные отношения, внутри которых он может исследовать полученную ранее травму. Например, человек, нормально и продуктивно функционирующий, может обратиться за психотерапевтической помощью и в короткий срок испытать больше печали и гнева, чем за всю свою жизнь.
Это происходит оттого, что прошлое воссоединяется с настоящим, то есть травмированные части души, которые были подавлены, изолированы от хода времени и от отношений, теперь в «надежном месте» в общении с душепопечителем выходят на свет. Такие травмы прорываются в настоящее, а с ними и вся накопленная за многие годы скорбь. Эти чувства могут быть столь интенсивными, что способны повлиять на нынешние отношения и деятельность человека.
Аутентичную и защитную регрессию можно различить и по тому, насколько пациент честен. Если он искренне и всеми силами старается нести свою ответственность, но регрессия тем не менее наступает, она скорее всего аутентична. Но если на протяжении достаточно долгого периода времени человек получает большое количество истины и любви, а сам не предпринимает усилий к тому, чтобы взять ответственность на себя, его регрессия, как правило, является защитной.
Регрессия часто наступает в период утраты или перемен. Вступление в брак, какие–то изменения на работе, рождение детей, переезд, завершение сеансов психотерапии, утрата отношений — все это вызывает регрессию, основанную на страхе перед своей неготовностью к утратам и переменам.