В 2003 году выходит в свет очередная, пятая книга «Откровений Ангелов‑Хранителей» под названием «Рай или Ад». В этой книге Любовь Панова опубликовала свой достаточно объемный текст воззвания. По ее представлениям, эта речь должна была объяснить людям, кто такая есть на самом деле Любовь Панова, растолковать суть ее миссии на Земле.
Эффект получился полностью противоположный.
В книге Любовь Панова указала на то, что один местный священник одобряет ее деятельность. Это не могло пройти мимо зоркого глаза его коллег. Тут же было проведено расследование, которое пришло к мнению, что священник ничего подобного не говорил. Любовь Панова неправильно истолковала общие слова батюшки о любви и Боге в свою пользу.
Дело дошло до кубанского митрополита Исидора, и тот, «властью, данной ему Богом, отлучил жительницу станицы Переправной Любовь Панову от церковного общения». То есть предал анафеме.
Книга вышла в мае месяце, отлучение состоялось в сентябре.
Для нее это событие обернулось шоком, ударом, от которого она долго не могла прийти в себя – переживала, мучилась и не могла понять, за что с ней так жестоко обошлись.
Когда я узнал о случившемся, то, естественно, первым делом предложил ей:
– Доставай зеркало, давай спросим у Ангелов, как Они к этому относятся, что на самом деле произошло и в чем тут смысл?
Любаша обратилась к зеркальцу, покрутила монеткой, и через некоторое время сильно удивленным голосом произнесла:
– Нет, ты представляешь, Ренат, что Они говорят! Ты сама во всем виновата. Мы же предупреждали тебя – не лезь ты в эти книги, ничем хорошим это для тебя не за кончится. Все равно ты ничего в них не понимаешь.
Она заметно расстроилась и, опустив зеркало, долго смотрела на меня изумленным взглядом.
Я в это время начал вспоминать все ранее сделанные предсказания:
– Ты, Ренат, столкнешься с трудностями – будут попытки со стороны вмешиваться в твои книги. Будут люди, которые попытаются внести в «Откровения Ангелов‑Хранителей» свои собственные идеи.
Вспомнил, как Любовь Панова стала соавтором книг – после успеха первой книги она спохватилась и стала меня убеждать, что Ангелы настаивают на том, чтобы включить ее в число соавторов.
И вот теперь неожиданно всплыла правда – оказывается, Ангелы говорили совершенно противоположные вещи, но Любаша, как всегда, все сделала по‑своему.
За что и пострадала в точном соответствии с предсказанием.
Я задал следующий вопрос:
– Спроси Их – что теперь будет дальше? Люба озвучила ответ Ангелов:
– Ничего не будет. Священники пошумят и успокоятся. Так и живи дальше. Впредь слушайся Нас. В эту церковь больше и сама не ходи, и людей с толку не сбивай.
Любовь некоторое время молчала, видимо, переваривая услышанное, потом добавила:
– Говорят, что изначально так все и было задумано, все идет по плану. Все, что ни де лается, все к лучшему.
Я ухватился за последнюю фразу:
– А что именно должно измениться к луч шему?
Люба обратилась к зеркалу:
– Говорят мне, теперь ты в политику лезть не будешь.
Про запрет вмешиваться в политику Ангелы говорили часто. Лично меня политика никогда не привлекала, следовательно, эти слова предназначались исключительно для Пановой.
Я спросил у нее:
– Ты в политику собралась?
– Мне постоянно предлагают то в одну партию вступить, то в другую.
Ангелы правы – отлучение от церкви сразу перекрывало все возможности заниматься широкой публичной деятельностью. Действительно, нет худа без добра.
Слова Ангелов меня нисколько не удивили – то, что рассказывали Они в предыдущих книгах, шло в полный разрез с официальным православием (одной теории о переселении душ достаточно), поэтому отлучение Любаши от церкви в моих глазах было абсолютно логичным действием.
В местной краснодарской прессе священники высказали свое мнение об анафеме Пановой, полностью подтвердив слова Ангелов:
– Ладно, если бы она заявляла, что является основателем новой религии или представляет какую‑либо другую псевдорелиги озную группу. Но она называет себя право славной христианкой.
Все логично.
Ранее я пытался Любаше объяснить, что философию Ангелов с православием соединить никак не возможно. И церковь поступает совершенно правильно, оставляя в своих рядах только тех членов, которые готовы подчиняться ее установленным правилам.
Пословица «В чужой монастырь со своим уставом не лезут» к данному случаю подходит как нельзя кстати.
Я даже спросил тогда у Любаши:
– Честно говоря, я тоже не могу понять, а зачем ты в церковь ходишь?
После раздумий Люба ответила:
– Понимаешь, Ренат. Вот ты вырос в обычной советской семье. А меня воспитывала бабушка. Очень религиозная. Она меня с детства таскала по церквям. Меня потом в школе даже дразнили из‑за этого «боговерующей».
Я согласно кивнул:
– Логично. Спроси у Них, что теперь бу дет дальше?
Любаша взялась за монетку:
– Говорят, все будет так, как Они и рань ше говорили. Все идет своим чередом. Все по плану. Проблем с церковью никаких не будет. Пошумят, пошумят и успокоятся. Церковь сейчас… Ренат, а кто отлучил церковь от государства?
– Ленин. В восемнадцатом году.
– Ну хоть одно доброе дело сделал, – вздохнула Люба, – мне говорят, ничего не бойся, сейчас не царское время, церковь уже не имеет той силы, как раньше. Живи так, как жила раньше, не волнуйся… Церковь сама по себе, вы с Ренатом сами по себе. Церковь тысячу лет стояла и еще столько же стоять будет, вас она не касается. Вы просто делайте свое дело и ни на кого не смотрите. Ты, Люба, делай свое, Ренат свое… В общем, живите и работайте.
И тяжко вздохнула:
– Это что же, получается – я всю жизнь неправильно верила?
Я убежденно сказал:
– Тебе только что сказали это прямым текстом. – И добавил: – Спроси у Ангелов: имеют ли Они какое‑либо отношение к православию?
Люба снова обратилась к зеркалу:
– Они говорят так: Мы не имеем никакого отношения ни к одной из ваших земных существующих религий. У вас, людей, этих религий было тысячи, и сейчас столько же, и потом вы еще новые придумаете. Мы, Ангелы, существуем сами по себе. И наши правила никогда не менялись и в будущем будут вечными. В этих книгах «Откровения Ангелов‑Хранителей» Мы и расскажем все о нашем мире. Эти книги станут основанием для правильной религии.
Люба вздохнула:
– Еще священники грозятся, что заберут у меня детей.
Я тут же отреагировал:
– Спроси у Ангелов: что делать?
Люба снова к зеркалу:
– Говорят, успокойся, никому твои дети не нужны. Даже если сама отдавать будешь, никто их брать не захочет.
Я решил перейти к своим проблемам и спросил:
– Уточни у Ангелов – что мне делать, какие события ждут меня в ближайшем будущем?
Люба обратилась к зеркалу. И сказала совсем расстроенным голосом:
– Говорят, Ренату пора возвращаться в Москву.
– Что именно меня ждет в Москве?
– Говорят, Краснодар был местом временного пребывания. А твое будущее все‑таки связано именно с Москвой. Через некоторое время тебя ждут там такие знакомства, которые полностью изменят твою жизнь.
Я воодушевился:
– А подробнее?
– Говорят, пока еще рано об этом говорить. Все произойдет, как обычно, в нужном месте в нужное время.
– Еще вопрос: а какой смысл был мне находиться так долго в Краснодаре? Книги писать я мог бы и в Москве. А для того, чтобы познакомиться с Леной, мне было бы достаточно одной поездки в Краснодар.
Люба тяжело вздохнула и снова взялась за зеркало:
– Говорят, ты как Лев Толстой…
И замолчала. Пауза затянулась. Я не выдержал:
– Как Лев Толстой что?
Люба:
– Все. Просто сказали – ты как Лев Толстой.
– А какое окончание фразы? Они же не могут оборвать мысль на полуслове.
Люба покрутила монеткой, потом пожала плечами:
– Говорят, это и есть полная фраза. «Ты как Лев Толстой». Потом, пройдет время, и ты сам догадаешься, что она означает.
Я задумался. Говорить шарадами – это вполне в духе Ангелов. Раньше они уже использовали этот метод.
Разгадка наступила несколькими днями позже. В один прекрасный солнечный день, я проснулся рано утром и, стоя у открытого окна, делал физические упражнения, разминал мышцы. Вскользь думал о чем‑то своем. И тут мой взгляд упал на корешок книги на полке. «Лев Толстой».
Внутренний голос подсказал мне взять книгу в руки и открыть ее наугад на первой попавшейся странице. И я с изумлением прочитал следующий текст:
Из интервью с Егором Кончаловским: «А в свое время Василий Суриков выгнал из дома Льва Толстого, который написал "Смерть Ивана Ильича" с какой‑то умирающей родственницы Сурикова. Толстой приходил к ней, беседовал, записывал ее ощущения, мысли. Когда Суриков это понял, то сказал ему: "Уходи, злой старик". И больше не пустил в дом».
Наталья Кончаловская. «Дар бесценный» «Еще недавно Елизавета Августовна (жена Сурикова, а не "какая‑то умирающая родственница"!) могла разговаривать, смеяться и даже позволяла себя навещать. Тогда‑то и приходил часто к Суриковым Лев Николаевич Толстой. Он приносил каждый раз в корзиночке свежие яйца из Хамовников. Лев Николаевич усаживался в кресло возле больной и занимал ее беседой, смешил рассказами о забавных встречах с людьми, передавал интересные новости и события. Но иногда он вдруг начинал молча, пытливо вглядываться в ее лицо, словно изучая его, или пристально рассматривать исхудавшие руки. И тогда Елизавете Августовне становилось не по себе.
– Знаешь, Вася, пожалуй, не надо нам принимать здесь Толстого… Он так иногда глядит… Даже страшно становится… Мне не хочется его видеть, – робко заявила Елизавета Августовна.
Василий Иванович ничем не выдал своего волнения. Но гнев и обида вскипели в нем так, что черной волной глаза захлестнуло. Он понял: Толстой, как художник, не может отказать себе в возможности наблюдать угасание. Правда, сам он однажды с такой же безжалостной целеустремленностью зарисовал сначала помертвелое лицо от усталости потерявшего сознание натурщика, а потом уже привел его в чувство и напоил горячим чаем… Но здесь, возле постели умирающей жены, он не мог вынести этой жестокости гения. И когда в следующий раз пришел Толстой, Суриков встретил его на пороге:
– Убирайся прочь, злой старик!..»
Максимилиан Волошин
«Про разрыв Сурикова с Толстым я слышал такой рассказ от И. Э. Грабаря: "Он Вам никогда не рассказывал, как он Толстого из дому выгнал? А очень характерно для него. Жена его помирала в то время. А Толстой повадился к ним каждый день ходить, с ней о душе разговоры вел, о смерти. Так напугает ее, что она после целый день плачет и просит: "Не пускай ты этого старика пугать меня". Так Василий Иванович в следующий раз, как пришел Толстой, сверху лестницы на него: "Пошел вон, злой старик! Чтобы тут больше духу твоего не было!" Это Льва Толстого‑то… Так из дому и выгнал».
Все стало понятно. Еще ранее Ангелы говорили, что моя задача – наблюдать и исследовать все вокруг. Не важно, где я нахожусь, не важно, что вокруг происходит. Ничего случайного в жизни нет.
Люба позже сказала:
– Я спросила у Ангелов, почему Ренат так не любит эту деревню.
Я заинтересовался:
– И что они ответили?
– Они сказали: а он и не должен ее любить. Это же твоя родина, а не его. Это твоя судьба целиком связана с этой станицей, а у него своя дорога.