О них отчасти уже говорилось выше. Конечно, речь здесь идет не о конкретных исторических условиях. Таковые мы должны были бы ис кать в том случае, если бы имели дело с явлением, географически огра ниченным. И в самом деле, те исследователи, которые полагают, что распространение шаманизма ограничено пределами Северной Азии, естественно, ищут для него и конкретных исторических причин, находя их, например, во влиянии буддизма или иных развитых религий Цент ральной Азии. Но т. к. мы знаем, что шаманизм распространен во всех частях света: в Азии, Америке, Африке, Океании, но на определен ной ступени исторического развития народов, условно говоря, на низ шей, средней и высшей ступенях варварства, то и условия его возникно вения могут быть не конкретноисторическими, а лишь общими исто рическими условиями. И об этих общих исторических условиях кратко уже упоминалось.
Это начало разложения первобытнородовой общины, сопровож дающееся выделением в ней разных лиц и групп, по разным основаниям занимающих обособленное и частью господствующее положение в общине. Выделялись родовые предводители, военачальники и храбрые воины, знахари и главари тайных союзов, опытные ремесленникимастера и певцысказители. Суеверное сознание человека облекало этих людей, носителей власти, обладателей недоступных другим способностей, сверхъестественными свойствами: им приписывались тайные знания, магическая сила, чудесные качества. И вот к числу таких выделяющихся в общине своими необычными качествами людей относились, очевидно, и нервнобольные, припадочные, истерики, эпилептики. Они "одержимые", они "бесноватые", в них вселяются "духи". Отсюда почти повсеместно на этой исторической ступени распространено убеждение в сверхъестественном происхождении нервных заболеваний, вера в "одержимость". Но особенно сильно действовал на воображе ние окружающих, вероятно, тот неврастеник, который научился ов ладевать своими припадками, искусственно вызывать их и регулировать. Такому человеку, естественно, приписывали не просто способность об щаться с "духами", но и дар намеренно их призывать, вселять в себя, побуждать их к нужным для людей действиям. Такой человек и стано вился шаманом. Больные неврастеники, истерики, эпилептики были и есть всегда. Но только при определенной общественной струк туре, на определенной ступени исторического развития, а именно, в распадающейся родовой общине, подобные люди становятся центра ми притяжения для суеверных представлений. Только в условиях разло жения родового строя нервнобольной может стать шаманом.
Надо не забывать и другое. Как всякая форма религии, закономерно возникающая на определенной ступени общественного развития, ша манство удовлетворяло какойто общественной потребности, хотя удовлетворяло ее ложным, извращенным образом. Эта потребность в данном случае была связана в первую очередь с лечением болезнен в меньшей степени с обслуживанием охотничьего промысла и других хозяйственных нужд. В основе, следовательно, и здесь лежит бессилие древнего охотника или земледельца перед окружающими его стихиями природы. Это бессилие в данном случае привело к наделению сверхъес тественными способностями лиц, определенным образом выделяющих ся в общине, шаманов.
Все сказанное вплотную подводит нас и к пониманию происхожде ния своеобразной шаманской демонологии. Для шаманизма характерны представления о многочисленных духах. Все и всяческие духи вообще суть олицетворения какогонибудь реального явления. Олицетворениями чего являются шаманские духи? Прежде всего они олицетворяют нервнопатологические состояния шамана, его обособленное положение в обществе, его необычайные и загадочные способности. Такое понимание с логической неизбежностью вытекает из всего того, что говорилось выше. Но в этом нетрудно убедиться и на непосредственных фактах.
Дело в том, что возникновение многочисленных и разнохарактер ных образов духов часто удается проследить почти воочию. Они рож даются в процессе шаманского камлания как идеологическое осмысле ние того или иного из его моментов как бы на наших глазах.
По правильному замечанию Лопатина, малокультурный человек, наблюдая поразительные симптомы нервного припадка, приходит к заключению, что в человека вошел сверхъестественный дух, который и произносил таинственные слова и заставлял трепетать тело. По словам А. В. Потаниной, "присутствующие, видя беснования шамана, думают, что им овладели те духи, которых он призывает". Иногда бывает вид но, как отдельные детали шаманских действий порождают соответству ющие анимистические образы. По наблюдениям С. М. Широкогорова, "качества и способности духов дают шаману возможность, вместив в себя духов, пользоваться их свойствами в своих интересах. Например, духи, которые не боятся боли, дают возможность шаману наносить себе уколы, порезы и удары, не испытывая при этом страха и не боясь по следствий". Ясно до очевидности, что в данном случае самый образ "духа, не боящегося боли", порожден наблюдениями над непонятными для примитивного ума фактами анестезии и аналгезии при истеричес ком припадке, хотя Широкогоров, описавший это, и не понял этой за висимости. "При вмещении духа беременной женщины, говорит тот же автор, у шаманок начинает увеличиваться живот и становится настолько больших размеров, что женщина имеет вид готовой разре шиться". Здесь, повидимому, речь идет о явлении так называемого ис терического метеоризма, описанного, например, Мицкевичем у якуток истеричек: во время припадка у больной сильно вздувается живот. Ас социация с состоянием беременности напрашивается тут сама собой, и вполне естественно, что в головах невежественных и пораженных стра хом зрителей рождается образ духа беременной женщины, вселившийся в шаманку. У тех же эвенков есть представление о духе молу, который может менять свой образ, и при вхождении этих разных его образов в тело шамана поведение последнего соответственно меняется: "Когда приходит одноногий (дух), то шаман прыгает на одной ноге, когда при ходит больной грудью, шаман кашляет и т. д.".В этих примерах еще нагляднее видно возникновение этих анимистических образов из интер петации соответствующих телодвижений камлающего шамана.
Характерные случаи, когда шаман имеет иноплеменных духов, объясняются таким же путем. Иохельсон сообщает, что его знакомый тунгусский шаман Афанасий употреблял при камлании коряцкий язык, "ибо, по его словам, его шаманские духи были коряцкими". В действи тельности совершенно ясно, что образы "коряцких духов" у тунгусско го шамана суть интерпретация того непонятного для окружающих факта, что этот шаман во время камлания начинает говорить на чужом для него коряцком языке.
Наконец, вполне понятно и то, что в очень многих случаях шаман ские духи имеют образы животных. Во время камлания шаман обычно кричит, подражая голосам разных зверей и птиц. Кстати, такие крики считаются вообще характерными для истерических припадков. Эти крики вполне естественно порождают в головах загипнотизированных, запуганных зрителей шаманского камлания образы невидимых живот ных, носящихся в темноте и входящих в тело шамана, чтобы оттуда го ворить его устами. Конечно, на рождение этих образов духов животных влияет и тот круг представлений, который складывается в условиях примитивного охотничьего быта, когда звери играют большую роль в жизни человека.
Но интерпретация действия шамана окружающими составляет только одну сторону дела. Другая сторона состоит в том, что сам ша ман во время камлания обычно галлюцинирует. Он сам"видит" образы духов, к которым обращается, он "слышит" их голоса. В большинстве случаев шаманы сами искренне верят в духов и в свою способность об щаться с ними. Галлюцинаторные образы шамана, отчасти искусствен но вызываемые, составляют важнейший источник пополнения шама яского пандемониума. Эти галлюцинаторные образы перекликаются с теми представлениями, которые возникают в головах зрителей как не вольные олицетворения странных и загадочных действий шамана. Эти два источника шаманской демонологии дополняют друг друга, что осо бенно хорошо видно, когда шаман после камлания делится впечатлени ями с окружающими и все вместе как бы разбирают только что окон ченный сеанс. Так растут и закрепляются демонологические представ ления шаманизма.
Итак, шаманские духи суть образы, рождающиеся из практики ша манизма. Они не что иное, как олицетворение странных способностей шамана, его загадочных действий, своеобразных состояний шамана во время камлания. В то же время эти образы продукт галлюцинаций шамана, его бредовые видения. И наконец, поскольку шаманство тес нее всего связано с врачеванием, шаманские духи суть в то же время олицетворения причин болезней, это духивредители, порождающие всякие заболевания. Шаманская теория болезней болезнь как резуль тат действия духа отличается, таким образом, от знахарскомагичес кой болезнь как проникновение в тело больного какогонибудь мате риального предмета.
После всего изложенного вполне понятно, что шаманские духи в то же время духи болезней стоят обычно особняком от других кате горий духов. Так, у чукчей и коряков образы злых духов болезней, с которыми имеет дело шаман, келет, калау, стоят отдельно от промысловых духовхозяев. То же самое относится к юкагирам. В пред ставлениях гиляков шаманские духи кехн и кенчх совершенно не связа ны с образами многочисленных "хозяев" природы, покровителей про мысла ("лесной человек", "горный человек" и т. д.). У ненцев шаманс кие тадебции обособлены от промысловых и семейнородовых сядеев и хегов. В верованиях близкородственных им энцев духи помощники шаманов самады отграничены от других категорий духов (кача духи болезней, нга покровителихозяева, амуки неопределенная группа мифологических существ).
Количество подобных примеров можно значительно увеличить. Ко нечно, во многих случаях эти разные по происхождению образы кон '' таминируются в связи с переплетением шаманизма с другими форма ми религии.
Осталось коснуться еще одной категории анимистических пред ставлений, по происхождению связанных с шаманизмом; это представ ление о душе.
Дело в том, что идеологическое осмысление шаманских камланий бывает двоякое: с одной стороны, считают, что духи вселяются в шама на, с другой душа шамана летит в царство духов. Генезис первой ка тегории представлений мы уже видели. Что же касается идеи путеше ствия шаманской души, то происхождение ее не менее очевидно: шаман во время камлания часто падает без сознания; это невольно должно на водить зрителей на мысль об отлете его "души"; бред и галлюцинации шамана нередко состоят в том, что он видит далекие страны и громко рассказывает о своих странствованиях. Эта новая загадочная способ ность шамана оставаясь на месте, в то же время посещать отдален ные места, не может быть интерпретирована невежественными зри телями иначе, как в форме представления о полете души шамана. Это опятьтаки подкрепляется галлюцинаторными представлениями само го шамана.
Эти соображения, имеющие пока априорный характер, подтверж даются фактами. Представление о душе шамана, оказывается, стоит несколько особняком и не совпадает с идеей души простого человека.
Так, например, по верованиям якутов, есть три души тын, кут и сюр. Тын это просто дыхание, олицетворение проявлений жизни, не отделимое от тела. Кут это душа человека, которая может быть похи щена злым духом, и тогда человек заболевает и умирает. Роль этой кут, таким образом, совершенно пассивная это то уязвимое место челове ка, которое открыто для нападения злых сил. Наконец, сюр это оли цетворение психической деятельности. Хотя якуты признают существо вание сюр у всех людей, но есть основания думать, что по происхожде нию это шаманская душа. Она дается человеку УлууТойоном, покро вителем шаманов. Сюр активная сила, ее не могут унести духи. Словом, сюр обладает всеми свойствами, которые присущи душе шама на. Так вполне правильно понимал дело исследователь якутского ша манства Трощанский. У ненцев душа шамана бессмертна, души же про стых людей погибают вместе с телом. У гиляков шаман имеет по три четыре души, получаемых им по наследству от старого шамана. У ал тайцев есть несколько разных представлений о душе и несколько разных слов, обозначающих эти представления; одно из них юла означает душу шамана, которая странствует во время камлания.
Впрочем, и идея души простого человека, души, похищаемой ду хом и отыскиваемой и возвращаемой на место шаманом, имеет очевид ную связь с шаманизмом. В сущности, вся эта концепция о болезни как следствии похищения души пронизана шаманским мировоззрением и, если не порождена им целиком, то во всяком случае носит на себе черты сильного влияния шаманизма.
Таким образом, многие из анимистических образов могут быть све дены к шаманизму как к своему источнику. Шаманизм насквозь пропи тан анимистическими идеями, в этом характерная особенность данной формы религии. Эту особенность хорошо видели все исследовате ли этнографы и историки религии. Но связь шаманства с анимизмом они понимали обычно так, что считали первое результатом последнего, ставя таким образом реальное отношение "на голову". В действитель ности, как мы видели, и здесь "бытие определяет сознание", идеи суть порождение материальных фактов, анимистические образы продукт реальных отношений шаманизма.
Проследить динамику развития шаманизма удается только в самых общих чертах. Благодаря какимто пока не поддающимся учету услови ям шаманизм в некоторых случаях выступает в сравнительно развитых формах уже на очень ранней стадии, например у огнеземельцев, кубу, а в других случаях даже на сравнительно высоком уровне развития наро да как у ительменов он сохраняет самые зародышевые формы. Если ограничиться только территорией Северной Азии, то здесь эволю цию шаманизма проследить легче. Самую раннюю его стадию мы нахо дим, как уже сказано, у ительменов XVIII века, где шаманы еще почти не выделялись в качестве особой профессии и где шаманить могла лю бая женщина, в особенности старуха. Слабо обособлялись шаманы и у чукчей, у которых семейные обряды, выполняемые каждым главой се мьи, мало чем отличаются от шаманских кампаний; у чукчей очень интересно наличие шаманов "превращенного пола" явление, в ко тором можно видеть пережиток стадии женского шаманства ительмен ского типа.
У юкагиров мы находим ту стадию или форму шаманства, при ко торой оно тесно сплелось с родовым культом. Пережитки этой стадии родового шаманства есть у тунгусов, остяков, вогулов, бурят. Наконец, у большинства народов Сибири развилось настоящее профессиональ ное шаманство с тенденцией к наследованию шаманской профессии. За этой высшей стадией развития шаманства следует стадия его разложе ния, наступающая при переходе к классовой организации общества. У народов, достигших этой последней стадии, шаманизм или вытесняется религиями чисто классового типа, сохраняясь лишь как пережиток, так было у монголов и восточных бурят, у казахов и киргизов, у коми зырян и пермяков, или принимает сугубо модифицированные и нети пичные формы, как у маньчжуров.
Но любопытно, что даже в наиболее развитых, чисто классовых религиях пережитки и элементы шаманизма сохраняются. Таковы были оргиастические культы в античной Греции, таковы библейские преда ния о деятельности "пророков", пользовавшихся, видимо, шаманскими приемами, или рассказ в той же Библии о пляске царя Давида перед скинией (I Цар. 19: 2024; 2 Цар. 6: 14. 16 и др.); таковы евангельские рассказы о "чудесах" Иисуса Христа, об исцелении им бесноватых, из гнании бесов и пр., такова практика некоторых современных сект _ хлыстов в христианстве, вертящихся дервишей в исламе.
В заключение этого краткого очерка развития шаманства как фор мы религии и его последующей судьбы надо еще раз подчеркнуть, что проблема шаманизма была и остается одной из самых трудных про блем истории религии. Несмотря на обилие литературы о шаманизме, ясного понимания этой формы религии до сих пор еще не достигнуто. Сделанная в настоящей главе попытка рассмотрения данной проблемы пока еще предварительная, она не может претендовать на бесспорное решение. Вопрос нуждается в дальнейшем и серьезном исследовании.
Самое трудное в проблеме шаманизма это опасность впасть в биологизм, приписав основную роль нервнопсихической стороне ша манских явлений, упустив из виду историческую, социально обусловленную их сторону. Определить правильное соотношение того и другого и будет означать, по сути дела, найти правильное решение вопроса.
В противоположность шаманизму та форма религии, которой по свящается настоящая глава, не только не является общепризнанной в науке, но даже не имеет установившегося названия. Речь идет о культе личных духовпокровителей, явлении, характерном, повидимому, для низшей и средней ступеней варварства и представляющем собой совер шенно своеобразную форму религии.
Культ личных духовпокровителей есть выражение начавшегося распада первобытнообщинных связей, выделения отдельной личности в хозяйственной и бытовой сфере. При чистом первобытнообщинном строе, где личность целиком поглощена коллективом, такая форма ре лигии невозможна. У народов, стоящих на стадии дикости, мы ее не находим. Но зачатки индивидуальных культов прослеживаются вплоть до высшей ступени дикости. Сюда можно отнести так называемый ин дивидуальный тотемизм, известный у некоторых племен Австралии.
Индивидуальный тотемизм по всем основным признакам сходен с обычным групповым, или клановым, тотемизмом, за исключением ос новного и наиболее существенного: субъектом тотемических отношений здесь выступает не община, не коллектив, а отдельная личность, имеющая своего собственного "покровителя", свой тотем. Едва ли можно отрицать, хотя некоторые буржуазные исследователи и пытались это делать, что здесь мы имеем перед собой начало распада классического тотемизма. Это предположение, само по себе почти очевидное, может быть подкреплено непосредственными фактами. На австралийском материале можно почти шаг за шагом проследить разложение "нормального" тотемизма и развитие упомянутой выше модифицированной его формы.
Переходом к индивидуальному тотемизму можно считать уже изве стную "аномальную" тотемическую систему аранда. У этого племени тотемы не наследуются, вопреки обычному порядку, ни по материнс кой, ни по отцовской линии; тотем человека определяется в каждом случае индивидуально по месту его предполагаемого зачатия вблизи того или иного "тотемического центра". Таким образом, у аранда фак тически уже почти оборвалась тотемическая связь, объединяющая чле нов общины. Тотемические отношения находятся здесь на пути превра щения из коллективных в индивидуальные.
Но настоящий индивидуальный тотемизм развит лишь у тех немногих австралийских племен, которые вообще благодаря своему окраинному положению, повидимому, раньше подверглись влиянию сил разложения; это некоторые племена южного (нарриньери)и юго восточного берега (курнаи, бидуелли, юин, гевегал), восточного и северовосточного берега (округ Мариборо, река Тулли, яраиканна), северного (вадуман) и западного берега, а также некоторое племена юговосточной части материка (юалайи, вирадьюри). У этих пле мен каждый человек в некоторых случаях это касается тояько муж чин имеет в дополнение к своему обычному (групповому) еще и лич ный тотем, получаемый им или при посвящении в ранг взрослых, или
иначе.
В качестве примера приведу только одно сообщение лауитта, относящееся к племени вирадьюри. У этого племени каждый человек имел, помимо буджана (тотема), унаследованного от матери еще ДРУ ГОГО буджана, "который дается юноше при его посвящении". У одно го туземца, например, принадлежавшего к тотему кенгуру, был еще яичный буджан тигровая змея. На индивидуальный тотем повиди мому, распространялись обычные тотемические табу: его нельзя было убивать и есть; по верованию курнаи, личный тотем человек является его покровителем, предостерегает о грозящей опасности и т.д.
Но настоящий культ личных духовпокровителей, притом очень развитой форме, мы находим у народов Северной Америки стоявших на низшей ступени варварства. Эта форма религии здесь настолько ха рактерна для индейских племен, что почти все исследователе не могли не обратить на это внимания.
Сам Франц Боас, глава американской школы этнографов, а за ним несколько его последователей (мисс Флетчер, ХиллТаут, миссионер Моррис) склонны были видеть в этом культе личных духовпокровите лей зародышевую форму тотемизма: с их точки зрения, тотемизм вообще развился благодаря тому, что личные покровители превра™лись че рез их наследственную передачу в родовых; родовой ТОТЕМ этоде личный духпокровитель предка родоначальника данного рода. Эта точка зрения сама по себе, конечно, не верна, ибо действительная после довательность явлений была как раз обратная, но из высказываний этих исследователей видно, какое большое значение они Придавали культу личных духовпокровителей.
Другие американские этнографы делали из этих фактов еще более далеко идущие выводы. Роберт Лоуи, вообще не склонный к широким обобщениям, счел необходимым, повидимому, под влиянием именно тех фактов, о которых сейчас идет речь, в своей книге "Первобытная религия" в принципиальной форме поставить вопрос об "индивиду альной изменчивости" в религии, о роли личности в области культа и посвятил этому вопросу целую главу. В этой же книге JIoyи. характе ризуя типичные примеры конкретных религий отдельных народов, в качестве одного из таких примеров приводит религию племени "воро нов" (Crow, апсарока), в которой индивидуализм, т. е. культ личных Духовпокровителей, выражен наиболее резко. Лоуи резюмирует изло жение особенностей этой религии следующим образом: "религия во ронов не есть догматическая вера: она не навязывает доктрин, космо логических или эсхатологических; она не приписывает правил поведе ния, обладающих общей значимостью (validity). Она представляется субъективизмом, достигшим высшей степени преобладание. В одной из работ, посвященных общей характеристике особеннос тей религий американских индейцев, делается попытка установить два основных типа этих религий. Автор этой работы Барбара Эткен считает одним из этих типов религию "индивидуальную, эмоциональную, со средоточенную вокруг личного опыта"; в качестве характерного при мера Эткен приводит описанную Радином религию племени виннебаго (очень похожую на религию воронов, которую исследовал Лоуи). Но этот тип не является, по мнению Эткен, единственным в Америке; там есть и религии совершенно другого типа, такова "социализированная ритуализированная религия индейцев пуэбло". Оба эти типа религии' по мнению автора, резко противоположны друг другу: в первом центр тяжести лежит на личности, во втором на обществе; первый тип ре лигии характерен преобладанием эмоций, второй господством риту ала. Первый тип религии виннебагский Барбара Эткен сравнивает с протестантизмом, второй тип пуэбло с католицизмом.
Нам незачем сейчас вдаваться в критику всех этих взглядов, неза чем доказывать непригодность подобных модернизаторских аналогии. Для нас достаточно пока констатировать, что характерные особенности религиозных верований североамериканских индейцев были настолько очевидны для непосредственных наблюдателей, в том числе и достаточ но эрудированных в изучении религии, что толкали этих исследовате лей на постановку общих и принципиальных вопросов.
Было бы неправильно думать, что религиозные верования воро нов, виннебаго и других племен целиком сводятся к культу личных ду ховпокровителей. Та же Барбара Эткен подчеркивает, что в религии виннебаго есть и противоположные тенденции тенденции "обобще ствления религиозного опыта", ритуализации и т. п. В действительнос ти во всех этих конкретных религиях культ личных покровителей со ставляет лишь более или менее преобладающую, но не единственную форму верований; у всех этих племен есть также и шаманизм, и культ родовых патронов с пережитками тотемизма, и некоторые другие ре лигиозные формы. Но культ личных покровителей занимает среди них наиболее видное место.
Что же представляет собой этот культ личных духовпокровителей там, где он развит более всего?
Согласно описанию Лоуи, центр всей религиозной жизни индей цев"воронов" составляют видения, которые стремится иметь каждый человек. Видение является человеку обычно в молодости, но оно не приходит к юноше само. Каждый юноша стремится получить видение и добивается этого установленными средствами, в числе которых глав ную роль играет пост, уединение, самоистязания. Этим путем юноша достигает состояния повышенной нервности и способности к галлюци нациям. Он сосредоточивает все свое внимание на предмете своего бу дущего видения; к этому автогипнозу иногда присоединяется гипноз со стороны. Обычно видение приходит на четвертый день такой подготов ки. Объектом видения могут быть разные предметы, животные, мифические существа, но чаще всего видения так или иначе связаны с войной.
Искание и приобретение видения дело чисто индивидуальное И добровольное. Никто не обязывает юношу добиваться видения, и по мощь в этом деле допускается только добровольная; такую помощь оказывают, но лишь в качестве частных лиц, шаманы. Стимулом искания видения является для человека то, что это видение рассматривает ся как залог всякого успеха в жизни. Получить видение означает для молодого индейца"ворона" обеспечить себе в жизни богатство, стать храбрым и сильным воином и пр. К этому относятся со всей серьезно стью и искренностью. Тот, кто не сумел, несмотря на все усилия, полу чить видение, честно в этом признается, и никто не решится обманно приписать себе видение, которого в действительности не было. Зато, с другой стороны, обычай разрешает каждому, не получившему своего видения, купить видение у коголибо другого; покупка, кстати, есть единственный возможный способ передачи видения одним лицом другому.
Полученное видение становится затем предметом глубокого почи тания человека на всю его жизнь. Это его личный покровитель, кото рый всегда и во всем будет охранять человека и помогать ему. В отно шении к этому личному духупокровителю, как, впрочем, и вообще по отношению к миру сверхъестественного, индеец проявляет замечатель ную скромность, доходящую до самоунижения, которое, говоря слова ми Лоуи, "резко контрастирует с его личной гордостью по отношению к его соплеменникам".
Такой культ личных духовпокровителей господствует, с некото рыми различиями, у большинства племен Северной Америки, если не у всех. Фрэзер в своем труде "Тотемизм и экзогамия" посвятил ему осо бую главу, где собраны факты, относящиеся к вере в "guardianspirits" у алгонкинских племен, у сиудакота, у криков, у калифорнийских индей цев, у племен штата Вашингтон, у селишей (в том числе у племен реки Томпсон, у лиллуэт, у шусвап), а также у квакиутлей, у тлинкитов, у северных атабасков, у эскимосов. Фрэзер не нашел подобных фактов только у индейцев пуэбло и у хайда, но и эти исключения, быть может, объясняются просто недостаточностью сведений.
У всех этих племен существенные черты культа личных покровите лей сходны. Различия касаются прежде всего техники получения виде ний. Здесь можно видеть все оттенки самоистязаний, начиная от изоля ции и поста и вплоть до самых изуверских форм. Наиболее известной из этих последних является манданский обычай подвешивания юношей кандидатов на ремнях, продетых под кожу и мускулы, причем несчаст ная жертва религиозного фанатизма должна висеть до тех пор, пока не получит желаемого видения.
Исследователь Радин установил, что индейцы виннебаго верят, что для всякого успеха в жизни, для избежания гибели необходимо покро вительство сверхъестественной силы. Получить такое покровительство должен каждый для себя лично. Для этого нужно разжалобить духа покровителя, "сделать себя достойным сострадания" (make himself pitiable). Этой цели и служат уединение, пост, самоистязания, в резуль тате которых человек получает видение.
Иногда приобретение личного покровителя достигается более лег кими и мирными способами: он является человеку просто во сне. Вооб ще многие наблюдатели, начиная с отцовиезуитов XVII века, не раз отмечали необычайно твердую, непоколебимую веру индейцев в реаль ность сновидений. "Сновидения для этих бедных людей оракул, ко торый они призывают и слушаются, пророкпредсказатель будущих событий, Кассандра, предупреждающая о грозящем несчастии, врач в их болезнях, короче абсолютный повелитель..." Так писал миссио нер Лежен (1636 г.). Зачастую сновидение, пережитое еще в детстве, оп ределяет для индейца выбор личного покровителя на всю жизнь.
Едва ли эту веру в реальность сновидений можно рассматривать как "первобытное" явление и источник представлений о душе (см. выше). У наиболее отсталых народов, австралийцев и др., сновидения далеко не играют такой важной роли в религии. Вернее, то серьезное значение, какое американские индейцы придают сновидениям, есть яв ление сравнительно позднее: это один из показателей той индивидуали зации верований, какая проявляется и в самом культе личных покрови телей. Недаром оба явления тесно связаны. Ведь сновидение сугубо субъективно и индивидуально. У некоторых племен: квакиутлей, чину ков и у племен северной части Британской Колумбии, способ приоб ретения личного покровителя указывает на сохранение связи с тотемиз мом или родовыми культами. Каждый род имеет свой запас духовпо кровителей, и только из их числа член рода может выбрать своего лич ного покровителя. У племен на реке Томпсон и племени шусвап личный духпокровитель иногда наследуется от отца.