Глава 1
Я склонился,
И она сказала:
«Нет, я больна,
И не хочу,
Чтобы и ты болел».
Мое сердце остановилось,
Ведь это значило:
«Я люблю тебя».
Она коснулась моего лица
И оставила на щеке
Поцелуй болезни.
Огонь вируса радостно лизнул
Мою плоть
И прожёг в ней дыру,
Зияющую пасть.
И я запнулся,
Отвечая
На поцелуй болезни.
И я болен.
* * *
Ребенок отказывался открывать рот.
Снейп раздраженно вздохнул. Тяжелые наступили времена, если уж магическому миру приходится полагаться на его дурной характер в вопросах общения со строптивыми детьми. Но малышу необходимо как можно скорее выпить зелье, иначе больницу подвергнут карантину. Инфекция всегда распространяется быстро. Ребенок станет разносчиком через несколько часов.
— Открой рот, — сказал Северус сквозь зубы, пытаясь скрыть бессилие.
Мальчик мотнул головой и заерзал на стуле, надеясь сбежать к более доброй медиковедьме. К сожалению, Снейп был единственным, кто справлялся с этими зельями. Будь здесь Гермиона, умеющая обращаться с больными, ребенок с готовностью бы выдул мерзкую жидкость, словно это тыквенный сок.
Драгоценные минуты уходили. Мальчик должен выпить зелье немедленно. Иначе они все потеряют.
Лишь мгновение ушло на то, чтобы решиться. Северус уже знал, что нужно делать. Схватив покрепче пузырек с зельем одной рукой, другой он зажал мальчику нос и заставил запрокинуть голову.
Ребенок пытался вырваться, но Снейп был сильнее. Наконец раздался крик, и содержимое пузырька тут же оказалось во рту. Послышалось бульканье и снова крик. Пальцы Снейпа оказались в опасной близости от острых, маленьких зубов. Сердце ухнуло вниз, он закрыл мальчику рот и дождался, пока тот проглотит зелье.
Северус освободил ребенка, который тут же спрыгнул со стула и выбежал из комнаты. Лицо его все было в слезах, соплях и зелье — такое зрелище у любого вызовет жалость. Вряд ли Гермиона одобрит его работу, но забот по горло, и уделять внимание каждому невозможно.
Северус спокойно прошел к маленькой, треснувшей раковине и начал мыть руки. Что-то защипало. Смыв пену, он осмотрел костяшку пальца. Царапина. Как он и думал. Нечего было и надеяться выйти невредимым.
Снейп вытер руки, поднялся из подвальной лаборатории и отправился к Гермионе.
* * *
Свернувшись в клубок, она слушала маленькое радио.
— Где Уизли?
Гермиона не подняла взгляд — она сосредоточилась на программе новостей.
— Ушла за припасами.
Снейп в сердцах кинул полотенце на стол. Гермиона слегка вздрогнула.
— Сколько еще повторять? Выходить можно только днем!
— Она все равно не послушается. Оставь ее.
— Эти безрассудные выходки нас погубят.
Гермиона медленно повернулась, на ее лице читалось недовольство. Снейп надменно устроился на стуле, хотя почувствовал стыд под укоризненным взглядом.
— Ее так называемые выходки поддерживают больницу. Что бы мы делали без бинтов и ингредиентов?
— Мы превратились бы в тюрьму, — мягко ответил Снейп.
Гермиона опустила взгляд, а потом снова перевела его на радио.
— Какие новости?
— Больницу святого Мунго захватили падальщики. Думаю, туда-то Джинни и направилась. Больницу Феникса подвергли карантину.
Даже Снейп не мог скрыть уныние. Гермиона понимающе глянула. У нее было больше времени, чтобы переварить неприятную новость.
— Сколько еще на грани?
Гермиона устало пожала плечами.
— Об этом по новостям не скажут. Но Чарли прислал патронуса. Больница Норы отлично справляется. Молли дольше нас продержится в своем тесном домике. Еще Чарли думает, что Министерскую больницу Б скоро подвергнут карантину.
Снейп помассировал переносицу и на миг прикрыл глаза. Они были на пределе. Заботясь о больных, здоровые умрут от истощения и усталости.
— Я видела одного из них. У него была крайняя стадия.
В ее голосе звучала дрожь, которую он уже давно не слышал — с первого дня работы. Гермиона посмотрела на руки, беспокойно перебирая пальцами.
— Молодой мужчина... в чем мать родила. Передвигался на четвереньках. И эти рубцы по всему телу.
Снейп озабоченно посмотрел на нее.
— Какая мутация? — мягко спросил он.
— У него не было рта. И кожи. Одни мышцы и зубы. Вот так, — она оттянула губу, чтобы показать. — И он ползал у контейнеров с мусором. Без палочки. Без одежды. Совершенно озверевший.
Он должен ее успокоить. Хотя рука Гермионы была совсем рядом, Снейп не мог преодолеть это расстояние. Он сжал кулаки.
— Как бы ужасно все ни было...
— Не в этом дело.
Она подняла взгляд. Глаза задумчиво поблескивали.
— Там еще была девушка. По крайней мере, когда-то это было девушкой. А потом превратилось в сплошную опухоль, наросты по всему телу. Полная мутация. Хотя она выглядела как уродливый кусок мяса, думаю, это была женская особь, потому что мужчина начал...
Снейпа бросило в жар, он ущипнул себя за переносицу. Гермиона заметила, что ему неловко, и стихла, закусив нижнюю губу.
— Просто... знать, что когда-то они были как мы, а потом превратились в зверей, совокупляющихся среди мусора и грязи.
— Но у них не может быть потомства, так что на этот счет не беспокойся.
Эти грубые слова заставили Гермиону вздрогнуть.
— Они бесплодны. Лучше не думать о них, как о людях. Не испытывай к ним ни капли сочувствия, Гермиона. Им уже не помочь.
Она и не заметила, как он беспокойно тер поцарапанную костяшку пальца.
Неловкую тишину нарушил звук открывающейся двери. Рыжие волосы Джинни растрепались, от нее пахло гарью.
— Мерлин! Ты не обожглась? — Гермиона подбежала к подруге и помогла ей снять мантию.
— Я в порядке, — весело откликнулась Джинни. — Ушла как раз вовремя. Только волосы пропахли дымом.
Она открыла рюкзак и победно достала из него множество пузырьков. Озорно глянула на Снейпа и ухмыльнулась:
— Хватит, чтобы восполнить запасы в лаборатории! Надеюсь, это спасет меня от лекции по безопасности?
— Вы невыносимы. Обе.
Снейп осторожно взял флаконы и внимательно осмотрел при тусклом свете. Джинни и правда отлично справилась. Четыре пузырька с кровью дракона. Получится приготовить зелий на целый месяц. Возможно, они и переживут этот ад.
Сердце Северуса упало, когда он вспомнил, что он-то может и не протянуть месяц.
* * *
— Гермиона...
— Джин?
Гермиона заерзала на раскладушке и села. Джинни спала по соседству, лицом к стене. Гермиона, шаркая, подошла.
— Джинни?
Она легонько тронула подругу за плечо. Джинни с криком подскочила. Гермиона от неожиданности взвизгнула. Обе удивленно уставились друг на друга.
— Мерлин! Не буди меня так больше!
— Прости, но ты меня звала.
Джинни потирала грудь. Она растерянно посмотрела на Гермиону.
— Правда?
— Мне так показалось.
— Прости, — прошептала Джинни, вновь погружаясь в собственные мысли. — Я не знала.
Гермиона села на кровать подруги и разгладила покрывало.
— Плохой сон?
Джинни глубоко вздохнула и плюхнулась на подушку. Она сложила руки за голову и уставилась в потолок.
— Все этот запах дыма и пепла. Не могу от него избавиться. Вот он и пробирается в мои сны.
Гермиона еще некоторое время сидела на раскладушке подруги, пока та не уснула. В своей кровати Гермиона мучилась от вечной бессонницы. Еще дважды за ночь казалось, что Джинни зовет по имени, но она спала лицом к стене, поэтому Гермиона не могла судить точно.
* * *
— Ты как, Миона?
Гермиона вошла в кухню. Она выглядела измотанной, под глазами залегли темные круги. Уже несколько дней она не могла уснуть: она продолжала слышать свое имя, эхом отдававшееся в старом доме.
— Нормально, Джин. Просто устала. Чай еще будешь или уже все?
Гермиона взяла кружку, когда Снейп внезапно выхватил ее из рук девушки. Джинни даже не успела покачать головой.
— Кружка моя.
Гермиона явно не ожидала такого поведения.
— Я только глотнуть хотела.
Снейп уже стоял у раковины и скоблил кружку под струей горячей воды.
— Не люблю делить посуду с другими.
— Да какая разница!
На щеках Джинни проступили красные пятна. Все были на грани, так что выйти из себя не составляло труда — особенно Джинни с ее вспыльчивостью.
Снейп презрительно хмыкнул на эту вспышку.
— Потише, мисс Уизли, я по-прежнему ваш руководитель.
— А мне нас...
— Джинни! — рявкнула Гермиона, чувствуя досаду и смущение. Вздохнув, она щипнула себя за переносицу. — Просто забудь.
— Я-то надеялась, что мы ладим с этой летучей мышью!
Джинни зло хлопнула по столу, поднялась и выбежала из комнаты.
У Снейпа не дрогнул ни один мускул, и он не сжалился под умоляющим взглядом Гермионы.
— Она вовсе так не думает, Северус.
— Да неужели?
Он церемонно вышел из комнаты и исчез в лаборатории. Гермиона тоскливо села за маленький обеденный стол и с громким стуком опустила голову на его поверхность.
* * *
Снейп закрыл дверь ванной, затем тщательно осмотрел отражение в грязном зеркале.
Он худел. Он и так был тощим и теперь боялся, что внезапная потеря веса бросится в глаза, но, слава Мерлину, это никак не отразилось на лице. Он удовлетворенно кивнул, снял рубашку и принялся осматривать тело. Ребра выпирали еще резче, а талия стала бы объектом зависти любой женщины. Но беспокоило совсем другое.
Северус пробежал пальцами по груди с левой стороны. Там, на несколько дюймов ниже соска, по линии мышцы шел маленький разрез, напоминавший шрам.
Снейп чувствовал, как в него просачивается воздух, и это беспокоило. Что это? Какая-то система вентиляции? Хотя, может, здесь и нет практической цели. Северус не видел в этой эпидемии ни малейшей толики разума.
Он пробежал пальцами вдоль разреза, и тот вдруг открылся и выдохнул. Северус вскрикнул от удивления.
— Гермиона...
Это рот.
И он говорит.
— Гермиона, Гермиона...
Северус заткнул крохотный рот рукой, надеясь заглушить его. Голос затих, но Северус чувствовал, как рот движется под ладонью. Он начал лихорадочно рыться в аптечке и наткнулся на бинты. Схватив клочок туалетной бумаги, он пихнул его в маленький рот и забинтовал разрез. К счастью, рот не кричал и не возмущался против такого обращения.
Снейп тяжело сел на крышку унитаза и опустил голову на руки. Из всех мутаций ему досталась именно эта...
Он лишь надеялся, что рот не говорил раньше без его ведома.
* * *
Северус стоял со скрещенными на груди руками. На его лице застыло кислое выражение, и Гермиона поежилась.
— Не смотри так строго.
— Не указывайте мне, как себя вести, мисс Грейнджер. И так очевидно, что я не смогу переубедить вас, упрямая девчонка!
— Опять вернулись к «девчонкам», а? — холодно заметила Джинни, застегивая мантию. — Скоро услышим, как ты называешь Гермиону «маленькой невыносимой всезнайкой».
— Ваша храбрость безрассудна.
— Нет, мы приняли все меры предосторожности. Мы будем в совершенной безопасности.
— В совершенной безопасности вы будете, если останетесь здесь, — сверкнул глазами Снейп.
Джинни вышла из дома, громко хлопнув дверью. Гермиона вздрогнула и беспокойно заерзала: ей хотелось успокоить Северуса, но она торопилась, потому что знала: иначе Джинни отправится в Нору сама.
— Ей нужно увидеть маму, Северус.
Снейп молчал.
— Сегодня день рождения Молли.
Снейп продолжал стоять с каменным выражением лица, однако через мгновение все-таки смягчился. Он подошел к двери и открыл ее.
— Держи палочку наготове и не бойся причинить им боль. Помни... — Он тяжело оперся на дверной косяк. — Они больше не люди.
Шагнув за порог, в пустынный мир, Гермиона оглянулась. Никогда она еще не видела таким одиноким Северуса Снейпа, лицо которого едва виднелось в узкой щели двери.
* * *
Как только Гермиона и Джинни оказались на пороге Норы, дом тут же наполнился радостью и удивленным оханьем. Никто не ожидал их появления, и Молли со всей строгостью отчитала девушек за безрассудство, хотя так и сияла и никак не могла выпустить Джинни из объятий.
В Норе наступил праздник, но даже Молли не удалось избавиться от царившего в доме присутствия болезни. Билл, Чарли, Джордж, Пенелопа Кристал и Дедалус Диггл сошлись за обеденным столом, чтобы насладиться тортом, который Молли приготовила утром. Когда все чокались кружками, наполненными сливочным пивом, Джинни вдруг огляделась.
— Где папа?
Тишина.
— Он пошел прилечь, — сказала Молли, спокойно отрезая кусочек торта, но поднять взгляд не решилась.
Джинни вскочила из-за стола и выбежала из комнаты. Билл последовал было за ней, но Чарли остановил его.
— Не надо. Пусть лучше сейчас его увидит.
Гермиона чувствовала себя неловко и не решалась ни на кого взглянуть. Тишина становилась невыносимой.
— Еще кусочек, милая?
Гермиона кивнула, несмотря на ком, стоявший в горле. Она решила, что лучше подчиниться желанию Молли накормить всех. Кусок торта плюхнулся на тарелку, между слоев неприятно вылез крем.
Джинни заперлась в ванной и проплакала несколько часов. Молли пыталась взять все под контроль, встряхнуть Джинни, выдернуть ее из отчаяния, но в итоге присоединилась к ней. Обе женщины остались рыдать в ванной, а мужчины ждали их снаружи.
Гермиона чувствовала себя чужой, зажатой между братьями Уизли. Посторонний в скорбящей семье. Она встала и собрала вещи.
— Уходишь? — спросил Чарли.
Билл спал, прислонив голову к стене.
— Пора возвращаться в больницу, — ответила Гермиона.
— Думаю, Снейп и сам справится.
Гермиона мягко стряхнула руку Чарли со своего плеча.
— Безответственно так поступать, ты не считаешь? Все-таки следить за больницей — наша обязанность.
Чарли вздохнул, криво усмехнувшись ее упертости.
— Ладно. Но я тебя провожу.
— Мне не нужна охрана.
— Прекрати! Не упирайся. Мир уже не тот...
Прежде чем Чарли продолжил возражения, дверь ванной с шумом распахнулась, и появились спотыкающиеся Молли и Джинни. Встревоженный Чарли кинулся к ним, пытаясь разобрать лепет, перемежающийся всхлипами. Гермиона воспользовалась этим и выскользнула из дома. Джинни нужно провести время с семьей, присутствие Гермионы будет обузой.
Ночной ветер был холодным и всепроникающим. Он кружил вокруг Гермионы; руки тут же онемели. Она достала палочку и заспешила по заброшенным улицам.
Она могла бы аппарировать, но теперь даже к аппарации можно прибегать только в крайнем случае. Заклинания тревожили воздух, вызывали рябь. По неизвестным причинам зараженные это чувствовали, хотя не могли пользоваться магией. Сама она не видела, но слышала рассказы, как в первые дни волшебники аппарировали, и на них тут же нападала толпа зараженных.
Гермиона плотнее закуталась в мантию и продолжила путь. Улицы пустовали, вряд ли она наткнется на опасного инфицированного. Ей ничего не грозит, пока она продолжает идти с палочкой наготове.
Вдруг яркая вспышка озарила ночное небо. Гермиона встревожено осмотрелась, затем глянула вверх. Что произошло?
Следующие несколько минут стояли тишина и покой. Сердце Гермионы бешено стучало в груди. Но когда она решила, что уже слишком долго стоит на одном месте, раздался крик.
Небольшое здание через квартал вдруг вспыхнуло, затрещало в языках пламени. Дома в непосредственной близости остались нетронуты. Гермиона догадалась, что это Министерская больница Б.
— Ох, Мерлин!
Гермиона подбежала к зданию, охваченному огнем. Через окна она видела мечущихся людей, слышала заглушенные крики. Она почувствовала, как по щекам побежали слезы. Она не знала, виноват ли в этом дым, от которого резало глаза и пекло в горле.
— Хватит!
Никто не услышал. Никто не стоял рядом, пока Гермиона смотрела, как больница горит от магических огненных бомб Министерства. Еще несколько со свистом упали с неба. Куски здания посыпались на землю, едва не задев Гермиону, но языки пламени не жгли. В ту ночь у них была лишь одна цель.
Тошнота подступила к горлу, когда девушка увидела тело, резко ударившееся в стекло. Оно было изуродовано, но Гермиона так и чувствовала, что оно ощущает себя пойманным в ловушку. Он или она, кем бы они ни были, они все в западне, из которой нет возможности выбраться. Они горели в разваливающемся здании, умирали, и никто не мог их спасти.
— Хватит... хватит...
Гермиона шагнула вперед, вытянув руки. Когда она оказалась в метре от крыльца, посыпалась черепица. Испугавшись, она отбежала на безопасное расстояние. Ее опять замутило.
Пожилая ведьма высунулась из дома неподалеку от больницы, чтобы взглянуть на бойню. На ее лице застыло жесткое выражение. Она встретилась взглядом с Гермионой. Обе думали об одном и том же. Завтра все проснутся и увидят, что больница по соседству теперь не более чем пепел. Только он и оставался после бомб. Здание, тела — все превращалось в пепел.
Гермиона вздохнула и отвернулась. Это было неизбежно. Но к лучшему.
Всем нужно в это верить, или они тоже умрут.
Глава 2
Северус налил еще одну порцию огневиски и, подняв к свету, рассмотрел жидкость: насыщенный янтарный оттенок перемежался желтоватыми проблесками.
— Слишком хорош для такой посуды!
Северус прижал губы к щербатому стакану.
Хотя ему крайне не нравились вылазки Джинни и Гермионы, он обнаружил, что наслаждается тихим вечером. Сделав обход и уложив пациентов спать, он понял, что дом, в сущности, пуст и особых мер предосторожности можно не принимать. Наступила ночь, а девушки еще не пришли. Значит, вернутся завтра с утра.
Вот уже несколько дней Северус накладывал бинты на рот, и зуд сводил с ума. Сидя на кухне, он снял бинты и провел осмотр. У рта не было губ. Казалось, его можно закрыть, словно молнию. Северус немного пощекотал пальцами, и рот открылся так, что можно заглянуть внутрь. Зубов нет. Языка тоже.
— Сейчас, значит, молчишь?
Северус просидел несколько часов, потягивая огневиски и дремля под успокаивающее дыхание крошечного рта. Воздух попадал и выходил из маленького разреза со слабым свистом. Северус почти заснул, но тут услышал, как рот заговорил.
— Гермиона...
Встревоженный, Северус зажал рот ладонью и вскочил в тот самый миг, когда Гермиона вошла в дом. Ее так удивило неожиданное зрелище, представшее перед глазами, что минуту они стояли и смотрели друг на друга. Северус тяжело дышал, прижимая руку к груди, рубашка расстегнута. Палочка чуть не падала из рук Гермионы, на лице сажа.
Потом она заметила бинты на столе.
— Ты ранен, Северус?
Она ни разу не видела его таким обеспокоенным. Его взгляд метался от девушки к столу. Казалось, он растерялся и не знает, что делать.
— Да. Нет. Что ты здесь делаешь?
— Ты сильно ранен?
— Нет!
Гермиона услышала приглушенный крик и похолодела. Северус посмотрел в отчаянии, и ей вдруг стало невероятно страшно.
— Северус?
— Ты не должна была возвращаться сегодня. Ты должна была прийти завтра утром.
Она отступила, испугавшись, что он может стать опасен.
— Северус, что это за звук?
На лице Северуса снова появилось отчаяние, и он вдруг взмахнул палочкой.
— Обливиэйт!
— Протего!
— Гермиона!
Заклинание отрикошетило в потолок, посыпалась штукатурка. Северус стоял, тяжело дыша, на его лице застыло выражение страха и отчаяния. Он больше не держался за грудь. Гермиона почувствовала, как палочка выскакивает из рук и со стуком падает на пол.
— Мерлин...
— Гермиона... — радостно пробормотал рот на уровне сердца Северуса. Он снова стал тихо дышать, чуть посвистывая.
Гермиона побледнела, как полотно.
— Что это?
Северус выглядел разбитым, но тут же натянул маску. Он застегнул рубашку. На лице застыло жесткое выражение.
— Это рот.
— Гермиона... — раздался приглушенный ответ из-под одежды.
— Это все, что он говорит?
— Очевидно.
Гермиона тяжело опустилась на стул. Она посмотрела на трясущиеся руки. Северус старался не глядеть в ее сторону и сердито уставился на щербатый стакан с огневиски.
— Ты заражен.
Северус усмехнулся.
— Я и сам догадался, мисс Грейнджер.
Сарказм ее не тронул. Гермиона все еще не пришла в себя от удара.
— Как?
Северус уставился в какую-то точку на столе. Потребовалось время, чтобы взять себя в руки и ответить. Голос звучал отрывисто и резко.
— Меня укусили. Нет повода для тревоги, все пациенты безопасны. Я принял необходимые меры предосторожности. Тебе и Уизли ничто не угрожает до тех пор, пока вы соблюдаете нормы гигиены. Я был бы признателен, если бы вы оставили это открытие при себе, хотя позднее Уизли надо все сообщить. Думаю, вы будете хранить молчание, ведь никто из нас не хочет, чтобы больницу подвергли карантину. А так и произойдет, если Министерство узнает, что старший колдомедик заражен.
Морщина между бровями Северуса залегла глубже, и у Гермионы болезненно сжалось сердце.
— Я также считаю, что вам следует быстрее получить лицензию на зельеварение. В ближайшем будущем вам понадобится эта квалификация. Спокойной ночи, Грейнджер.
— Теперь я снова Грейнджер?
Северус демонстративно пропустил замечание мимо ушей, убрал бинты и виски. Он дважды помыл стакан, прежде чем отставить его. Не оглянувшись, он вышел из кухни.
Уязвленная Гермиона направилась следом.
— Почему он постоянно произносит мое имя?
Северус захлопнул дверь перед носом девушки, оставив ее в коридоре одну. Судорожно икая, она прислонилась к стене и опустилась на пол. Слишком потрясенная, чтобы плакать.
* * *
Ночью Гермиона не сомкнула глаз: столько вопросов крутилось в голове. Она взвинтила себя до крайности и до смерти хотела поговорить с Северусом, хотя и знала, что он вряд ли захочет обсуждать эту тему.
Когда на следующее утро он вошел на кухоньку, Гермиона уже сидела там и пила кофе.
— Доброе утро, Северус.
Голос звучал слишком энергично, радость казалась слишком наигранной. В глазах читалась жажда узнать ответ. Снейп презрительно глянул на нее и промолчал. Гермиона печально поникла. Стоило ли ждать чего-то другого?
Утренний обход прошел в полной тишине. Гермиона метала яростные взгляды в сторону Северуса, а он высокомерно отмалчивался. На удивление, пациенты тоже вели себя смирно, как будто почувствовали напряженную атмосферу.
К полудню Гермиона уже почти сходила с ума и горячо желала, чтобы Джинни поскорее вернулась. Она сидела на кухне с кружкой чая в руке, когда в комнату скользнул призрачный патронус. Собака. Чарли!
— Гермиона и Северус. Джинни плохо себя чувствует. Молли оставила ее на несколько дней. Надеюсь, все хорошо. Если понадобимся, шлите патронуса. Чарли.
Серебристая собака унеслась, оставив завитки дыма, растворившиеся в лучах полуденного солнца.
Гермиона со стуком опустила голову на стол. Вряд ли она это переживет.
* * *
— Гермиона...
Гермиона распахнула глаза. Сердце на миг остановилось. Она вспоминала, есть ли в комнате Джинни или нет. Нет. Она еще в Норе. Тогда кто это?
— Гермиона...
В памяти вдруг всплыл образ маленького рта, и Гермиона сразу успокоилась. Мерлин, ее чуть удар не хватил. После первого испуга появилось раздражение. Он не затыкает рот на ночь? Неужели нельзя спать с бинтами?
Рассердившись, она крепко зажмурилась и попыталась не обращать внимания. Хоть она и привыкла к голосу, он по-прежнему ее беспокоил.
— Гермиона...
“Заткнись!” — подумала она.
— Мне больно...
Гермиона удивленно распахнула глаза. Что?!
— Больно...
Гермиона лежала на кровати, не двигаясь, чувствуя, что тело будто погрузили в ледяную воду. В доме стояла мертвая тишина. Не показалось ли ей? Она медленно села, навострив уши.
Несколько минут царило молчание, затем раздались всхлипы. Рот плакал. Она слушала, не шелохнувшись. Может быть, плакал Северус? Хотя звук был слишком высоким, тонким, еще и с присвистом. К тому же Северус не из тех людей, кто плачет во сне. Скинув одеяло, она бесшумно выскользнула из постели.
Лунный свет освещал пыльные коридоры. Гермиона как можно мягче ступала по половицам, но они все равно скрипели.
Она дернула за ручку. Закрыто. Досадливо поморщившись, она достала палочку и осторожно постучала по ручке.
— Алохомора!
Удивительно, но дверь открылась. Значит, Северус оставил свою паранойю и больше не пользуется защитными чарами.
Тонкий свистящий плач прекратился в тот же миг, как Гермиона скользнула в комнату. Как будто рот почувствовал ее присутствие. Широко раскрыв глаза, она осторожно подошла, надеясь, что Северус крепко спит.
— Гермиона...
Он спал. А бодрствовал рот. Северус сидел на стуле, вытянув вперед длинные ноги. Перо болталось, грозя выпасть из ослабевших пальцев. Он заснул за работой.
Ни секунды не раздумывая, Гермиона взяла перо и положила его на стол, затем поправила неловко согнутую руку и убрала с лица Северуса щекочущую нос прядь. Инстинкт заботливой медиковедьмы сработал в первую очередь. Она посмотрела на спящего мужчину перед собой. Он выглядел не таким пугающим, каким себя считал. Скорее старым. И уставшим. Таким невероятно уставшим...
— Гермиона...
Она раздраженно сжала губы. Северус был одет в свободную хлопковую рубашку. Она была застегнута, но материал достаточно тонок: Гермиона ясно слышала, как говорит рот, и даже видела, как ткань шевелится в том месте, где он расположен.
— Все никак не заткнешься? — прошептала она.
— Поцелуй меня...
Гермиона чуть не запуталась в собственных ногах, когда попятилась прочь. Так велико было ее удивление, что она не обратила внимания на окружающую обстановку и сильно стукнулась о кровать. Падая, она заметила, как, вздрогнув, Северус проснулся. Он вскочил и обернулся к Гермионе с палочкой наготове.
— Люмос!
Свет от палочки ударил прямо в глаза, и девушка вскрикнула: свет неприятно резал. Она заслонилась рукой, но свет по-прежнему ослеплял. Нащупав столбик кровати, она поднялась.
— Гермиона? — Снейп опустил палочку и удивленно посмотрел на гостью. — Какого Мерлина?!
Придя в себя, Гермиона тут же выскочила из комнаты.
Когда глаза привыкли к темноте, Северус погасил свет от палочки и попытался разобраться в случившемся. Что произошло? Почему Гермиона была в комнате? Нахмурившись, он захлопнул дверь и наложил чары. Он вернулся на стул и, оставшись наедине с ночью и слабым свистом рта, крепко уснул.
* * *
После такой ночи Гермиона надеялась на мирное утро. Неловкое, но спокойное. Но едва она спустилась на кухоньку, как ее тут же пригвоздили к стене и наставили палочку в опасной близости от глаз.
— Потрудитесь объяснить свое поведение, Грейнджер!
Значит, Северусу не слишком понравилось, что его разбудили посреди ночи...
— Что вы делали в моей комнате?
— Ничего.
— Пытались что-то утащить?
— Я ничего не делала.
Глаза Снейпа словно превратились в два черных камня. В них было такое подозрение и недоверие, что выдержать его взгляд было сложно. С горьким негодованием Гермиона уставилась в пол. Это не ее вина. Если кто виноват, так это он!
— Может, опустишь палочку и будешь вести себя вежливо?
— У меня нет причин вести себя вежливо.
— Мне очень жаль!
Гермиона оттолкнула палочку от лица и села за стол. Северус сверкнул глазами, но потом понял, как глупо выглядит. Нахмурившись, он медленно сел и убрал палочку.
— Что ты делала в моей комнате?
— Ничего, честно. Мне показалось, я что-то услышала.
К удивлению Гермионы, Северус тут же покраснел. Он избегал ее взгляда и, тщательно подбирая слова, спросил:
— Он снова разговаривал?
— Гермиона...
Снейп совершенно смутился, и Гермиона сдержанно улыбнулась.
— Да, все то же самое.
— Прости, — пробормотал Северус, прижимая руку в груди. — Я забыл наложить повязку.
— Все нормально. Правда.
Но Северус отмахнулся и встал из-за стола. Расстегивая на ходу мантию, он направился прочь из кухоньки в ванную.
— Мне больно...
Он остановился как вкопанный, на лице явно читалась тревога.
— Ты раньше так не говорил.
Гермиона, обеспокоенная, шагнула в небольшой коридор. Она открыла дверь ванной и, несмотря на возражения, затащила в нее Северуса.
— Дай посмотреть.
Северус снова прижимал руку к груди и пытался вытолкать Гермиону из тесной комнаты.
— Я считаю, что вас, Грейнджер, это не касается...
Она, рассердившись, схватила его за мантию. Голос ее звучал холодно. Холодно и настолько повелительно, что Северус пораженно смолк.
— Он зовет меня изо дня в день. Он произносит не какое-то другое и даже не твое имя, а мое. Так что меня это очень даже касается. И, как бы то ни было, ты заражен и болен. Ты не можешь позаботиться о себе самостоятельно. Поэтому сядь!
Гермиона заставила Северуса сесть на закрытый крышкой унитаз. Снейп молча послушался, мучаясь отвращением к этому скандалу в ванной и гадая, не обнаружит ли она чего-то еще подозрительного.
Гермиона расстегнула мантию и рубашку и осмотрела обнаженную грудь Северуса. Рот довольно посвистывал и не возражал.
— Болезнь как-то еще проявилась?
— Я теряю вес.
— Ты не ешь, — она криво улыбнулась, пробегая пальцами по ребрам, резко выпирающим под кожей.
— Новые рты появились где-то еще?
Северус покачал головой и вдруг помрачнел.
— Ты не полностью меня осмотрела.
— Как насчет спины?
— Для этого существует зеркало.
— Ты можешь настолько вывернуть шею?
— Для этого существует два зеркала.
Гермиона рассмеялась, и этот звук так поразил Северуса, что он сам неожиданно улыбнулся. Прямо посреди всепоглощающего хаоса они сидели, смеялись и наслаждались этими самыми простыми действиями. Несмотря на уверенность, что конец его стремительно приближается, Снейп обнаружил, что испытывает некоторую легкость.
И тут засмеялся рот.
Гермиона и Северус затихли и смотрели на рот, который, хохоча от души, начал задыхаться. Он хрипел и хихикал, подергиваясь в своей загадочной радости, и Гермиона и Северус быстро переглянулись. Оба были сбиты с толку.
— Тс-с-с!
Гермиона приложила ко рту палец, надеясь, что он замолкнет. К удивлению, он начал успокаиваться, смешки становились тише и реже. Снейп испытал облегчение. Очень странное ощущение — чувствовать, как мышцы груди сокращаются и напрягаются от смеха, не принадлежащего ему. Рот снова стих до свистящих звуков, и довольная Гермиона легко и по-дружески похлопала его.
Он поцеловал палец.
Девушка отдернула руку, словно ошпаренная. Все прошло так быстро, что Северус ничего не заметил и обеспокоенно поглядел на Гермиону.
— Что случилось?
— Поцелуй меня...
Снейпу показалось, что он умрет от стыда. Он почувствовал, как лицо заливает краска; слова так его поразили, что он даже не смел пошевелиться. На лице Гермионы застыло непонятное выражение.
Рот начал стонать от желания. Северус выпрямился как от удара электрическим током. Он схватил рулон туалетной бумаги, готовый целиком запихнуть его в рот, но Гермиона остановила его и приблизилась.
— Мерлин правый, ты что творишь?!
Северус попытался отстраниться от девушки, но получил звонкую пощечину. Гермиона оттолкнула его к стене так, что Северус громко стукнулся. Он застонал сквозь стиснутые зубы и сжал голову.
Сквозь приступ головокружения он почувствовал, как Гермиона скользнула вниз и встала на колени, прижимаясь к нему и касаясь руками его груди, как одержимая.
— Во имя Мерлина, что на тебя нашло?!
Она не обратила внимания. Легко провела пальцем по линии рта.
— Гермиона!
Гермиона нежно прижалась ко рту губами. Дальше Северус сопротивляться не мог. В копчик как будто ударил электрический разряд, и Северус напряг ягодицы.
Она касалась губами рта, который открывался и двигался с ней в такт. Всякое желание запустить в Гермиону заклятием тут же исчезло: Северус попросту не мог мыслить. Он мог только чувствовать. И надеяться благополучно пережить это всепоглощающее возбуждение. Он сжал пальцы ног, он хватался руками за все, что под них подворачивалось так, что белели костяшки пальцев. Гермиона продолжала целоваться и исступленно терлась о Северуса телом, отчего его член тут же напрягся.
Маленький рот стонал через их рты. Северус ощущал это гудение в груди. Он чувствовал дразнящие прикосновения языка, с губ сорвался гортанный стон. От сосков к яйцам словно натягивалась тугая струна. Снейп выгнул спину. Член пульсировал все сильнее.
И едва язык Гермионы скользнул внутрь его второго рта и пробежал по стенкам, Северус тут же кончил, запачкав брюки липкой спермой. Член по-прежнему был напряжен, но от интенсивности ощущений кружилась голова, а грудь сдавило так, что не вздохнуть.
Он знал, что это конец. Теперь пути назад нет. Для них все кончено.
Гермиона, тяжело дыша, отстранилась от рта. Ее глаза потемнели от страсти, и Северус запустил пальцы в ее волосы. Когда перед глазами перестали скакать огоньки и дыхание восстановилось, он крепко ухватил Гермиону за бедра и потянул вверх. Тут же сообразив, Гермиона расстегнула и стянула ему брюки. Он рванул ее трусики вниз и, потерев промежность, почувствовал влагу.
Если какая мысль и билась в голове Снейпа, то лишь: «Будь я проклят, проклят, проклят...»
Раздвинув ноги, Гермиона села на Северуса. Они неумело поерзали, затем Северус схватился за член и вошел в нее. Гермиона скользнула по члену вниз, и оба в унисон простонали, Северус — чуть взвизгнув. Ванная полка врезалась в лопатку, и он пошевелился, чтобы найти подходящее положение. Гермиона была совершенно вне себя, дико билась в его объятиях, не сознавая неудобство, холод и боль в мышцах. Рот на груди Северуса кричал в экстазе.
Северус опустил голову, и теперь грудь Гермионы слегка билась об нее. Снейп держал девушку за плечи. И, хотя ему казалось, что член вот-вот взорвется, хотя яйца его были зажаты словно стальной хваткой, хотя он не ощущал ничего, кроме восхитительных фрикций, мысленно он кричал: «Заткнись, заткнись, заткнись!..»
Глава 3
Гермиона неожиданно поперхнулась, выплюнув зелье на стол. Северус нахмурился, взмахом палочки убрал пролитую жидкость и протянул еще один флакон.
— Постарайся хоть это проглотить. Зелье слишком ценное, чтобы попусту его тратить.
— На вкус сущая гадость! Не удивительно, что нам приходится силой заливать его в рот пациентам.
Она грустно вытерла губы и приняла от Северуса второй пузырек. Посильнее зажав нос, она быстро вылила мерзкое лекарство в рот, скорчила гримасу, но благополучно проглотила.
— Сколько еще? — выдавила она.
— Одна неделя, и ты будешь в порядке. Только Мерлина ради, не пользуйся одной посудой с Джинни!
— Мы справимся.
Она вперила в него взгляд. Непоколебимая и уверенная.
— Мы справимся, Северус, мы выберемся живыми.
Он молчал и яростно тер руки под струей горячей воды. Затем в раковину последовали флаконы. От обжигающей воды шел пар, но Северус не проронил ни слова.
Гермиона коснулась его руки, ее голос звучал упрямо и решительно.
— Все в порядке, все под контролем! Ни на ком вины нет!
— Я искренне тронут.
Он выключил воду и, когда Гермиона попыталась его обнять, швырнул флакон в раковину с такой силой, что осколки разлетелись рикошетом. Снейп повернулся к ней.
— Обманывать себя — самое худшее, что ты можешь сделать, Гермиона, — зло прошипел он. — Этим ты в лучшем случае ничего не добьешься, а в худшем — помешаешь нашей работе. Если не можешь сохранять трезвый ум — пожалуйста! Но избавь меня от своих глупых, якобы рациональных рассуждений!
Она моргнула. Северус гадал, насколько сильно ее ранил. Но Гермиона спокойно взяла флаконы и, не проронив ни слова, положила их на сушилку для посуды. Он решил, что на этом спор прекрати