Богата история нашего государства людьми, память о которых в веках бережно хранится. О воинах, подвигами ратными себя прославивших, о купцах, кто за морями и океанами в странах неведомых побывал, много книжек написано. Я же хочу пересказать вам невыдуманную историю о человеке, который нёс людям Слово. Попытался я её составить из разных произведений, но в основе лежат летописные повествования монаха Епифания, прозванного за грамотность свою Премудрым. Начало этой истории уходит в те годы, когда страдало государство русское от монголо- татарских завоевателей. Платило захватчикам дань мехами, серебром-золотом, но часто и этого было мало. Налетали из степи конники, захватывали в плен всех, кого поймают... Горестный стон стоял по городам и сёлам после каждого такого набега. Но собирались вокруг Москвы разрозненные княжества, накапливали силы для освобождения. А недалеко от Москвы, в городе Ростове, собирались в то время люди умом именитые, монахи-книж- ники. Учили они детей-послушников, как после победы жить, как слово мудрое на службу добру направлять, чтобы не разделяло слово людей земных, а, наоборот – объединяло. Епифаний Премудрый жил сначала в ростовском монастыре, затем в обители Сергия Радонежского. Написал он две книги: первую о Стефане Пермском – первом учителе пермян. Вторую о старце Сергии, который князя Дмитрия на битву Куликовскую благословил. Много раз переписывались его книги, хранились бережно от войн и пожаров. Они дошли до наших дней, чтобы рассказать о русских миротворцах. Книги эти написаны на церковно-славянском языке, прочитать их без подготовки сложно. Поэтому книгу, повествующую о Стефане Пермском, я и решил пересказать вам. Начну я свой пересказ с истории, записанной не Епифанием, а монахом из города Устюга, имя которого в веках потерялось. Стоял на берегу Сухоны-реки город Устюг. Он и доныне стоит. Сейчас городок тот небольшой. А в те времена одним из главных на Северной Руси был. Именно в нём на ярмарках со всех сторон люди северные собирались. В центре города церковь стояла. На паперти лежал немощный Прокопий-Юродивый. Проходил мимо как-то раз горожанин с трехлетней дочерью Марией. Понравилось Марии церковное пение. Упросила она отца возле храма постоять, послушать. Отец не возражал. Заслушались они звучанием разноголосья. Увидел их Прокопий, присмотрелся, поднялся с паперти, подошёл и поклонился трехлетней девочке низким поклоном: ‒ Здравствуй, Мария, мать будущего праведника! Долгих лет жизни тебе! Больше ничего он не произнёс, снова на паперти устроился. Удивились горожане словам его. Не поверили. Мало ли что больной человек скажет. Шли годы… Подрастала Мария. Играла с ребятами во дворе то в салочки, то в прятки, а то и в дочки-матери. Дома по хозяйству помогала. Когда в церковь к молитве шла, то не забывала и о Прокопии: поздоровается с ним, слово доброе скажет, посидит-посочувствует блаженному. Старик девчушку тоже привечал: то куклу новую сделает из соломы да лоскутков, то сказку занятную о неведомых странах расскажет. И, хоть и путано он говорил, всё понимала Мария. Был Прокопий человеком не русским, а купцом из земель далёких немецких. Однажды вёз он товары на Русь, но налетели разбойники, ограбили. Еле в живых остался купец, и дал он зарок – подвиг совершить во имя Иисуса Христа, от всех благ земных отказаться. Так и сделал, после того как выжил в бою: ушёл в город ему незнаемый – Устюг. Пришло время – умер Прокопий. Похоронили его недалеко от церкви. Горевали- печалились недолго. Да и кому горевать? Ни родных, ни близких у блаженного старца не осталось. Только Мария вспоминала. Увидят горожане девочку да вспомнят с улыбкой предсказание его. Выросла Мария в девушку статную, одну из первых раскрасавиц в посаде устюжском. Многие за неё сватались. Но не отвечала она взаимностью. Однажды встретила она Симеона, человека в возрасте, с глазами мудростью глубокими и голосом удивительным. Был Симеон
служителем в храме. Во всём Устюге никто не мог лучше него службы песнопевные вести. Полюбили друг друга Мария и Симеон, а там, как в народе говорят, ладком да за свадебку. Вскоре и сынок у них появился. Рос мальчик смышлёным не по годам. Удивлял он всех стремлением к знанию разнообразному. Читать рано выучился, многие стихи молитв на память запомнил. В те времена жили в Устюге не только люди русские, но и пермяне – так в те времена коми себя называли. Выучился мальчик языку народа таёжного не хуже, чем языку русскому. Радовались родители усердию сына своего, но и иной раз тревожились: больно уж серьёзен. Ребята, сверстники его, в лес по ягоды бегут, а он за книгой мудрой просиживает. Ребята на речку с удочками, а он к отцу с расспросами. И вопросы такие задает, что сам Симеон ответить не в силах: – Почему весь народ пермский учения Иисуса Христа не знает? – Почему люди северные азбуки и книг своих не имеют? Симеон в ответ только плечами пожимал, а жители устюжские изумлённо переглядывались. Пришла пора юношеская, стал сын Симеона и Марии жизненный путь выбирать. Долго думал, затем поклонился отцу и матери, попросил благословения на постриг в монахи Ростовского монастыря Григория Богослова. Благословил отец сына, осенив его крестным знаменем. Всплакнула Мария: не хотелось ей сына далеко от дома отпускать. Надела сыну на шею ладанку с ликом Николая Угодника, покровителя христиан в странствиях праведных, да ещё украдкой вслед перекрестила. Сколько добирался до Ростова сын Симеона, летописи умалчивают, но пришёл он в монастырь и был принят в монахи, потому что знания его были отменные. Имя монашеское он получил Стефан, что в переводе с греческого обозначает «Венец». Долгие годы провёл он в монастыре. Видимо, там познакомился с ним Епифаний. Возможно, вместе они изучали язык греческий, учились у мастеров Слову письменному, обучались философии, изучали историю православия. Там, в Ростовском монастыре, узнали они из мудрых книг о салунских братьях – Кирилле и Мефодии, азбуку для славян создавших. Многим из наставников был люб Стефан примерностью и кротким, но упорным нравом. Всех удивляла тревожащая юношу мысль о народах северных, во мраке неверия проживающих. Пришло время, почувствовал в себе Стефан силу знания обретённого. Подошёл к отцу Герасиму – епископу коломенскому с просьбой необычной: – Хочу податься я в страны северные, где леса дремучие, где холод лют, а люди сиры. Оттого сиры, что ученье Иисуса Христа не познали. А потому хочу я потрудиться на ниве просвещения и Евангелие Святое на язык пермский перевести. Удивился отец Герасим мудрости речений молодого монаха, трудолюбию его. Благословил на подвиг богоугодный. Выдали Стефану для начала книги да утварь цер- ковную. Выхлопотал отец Герасим у князя Димитрия грамоты охранные, чтобы по всем городам помогали Стефану в его начинаниях. Подобрал себе Стефан помощников- подручников и отправился в странствие в страны полунощные. На земле пермской, что раскинулась между Северной Двиной и Печорой, между Тиманским кряжем и Урал-горами, много племён пермских жило. Поклонялись все они идолам деревянным, деревьям вековечным, камням священным. Были люди таёжные добры и миролюбивы, но нападали на них с Запада ушкуйники – разбойники новгородские. С Востока, из-за камня Уральского, вогуличи разорительные набеги творили. От Камы-реки являлось воинственное племя вятичей и селения пермянские грабило. Бедствовали народы от войн бесконечных. Был у пермян правителем Пам-сотник – волхв и кудесник, способный в зверя таёжного, в рыбу речную обращаться. Не любил Пам христиан и учения Христова.
В это время пришёл Стефан на земли страны полунощной. Стал он слово о Добре и Благодати говорить. Главную заповедь христианскую нести: «Все люди – братья!». Зла Стефан не творил, но к идолам был строг. Рубил он этих идолов и в кострах сжигал. Дары, которые пермяне своим деревянным богам подносили, тоже в огонь бросал. И горели они в шуме огненном… Не всех, живущих в северных селениях, устраивало это. Когда сжёг Стефан кумирню возле села Гам, окружили его язычники и убить хотели. Полыхнула в небесах звезда яркости необычайной. Ослепли все, кто смерти монаха возжелал. Заплакали, застонали они... Но обратился к ним Стефан на родном языке: – Откажитесь от намерения своего и прозреете! Не зла желаю я вам, а радости познать в вере православной. И все, кто уверовал, прозрел. А за ними и другие отказались от умысла злого. Начали людям пермским о чуде рассказывать. Своею молвой делу Стефана помогать. И пошли ходоки из разных сторон северных к устью реки Вымь. Там построил Стефан со своими подручниками городок и поставил одну из первых церквей. Принимали пермяне крещение, а Стефан приходу каждого радовался. Не понравилось это Паму-кудеснику. Собрал он тех, кто ещё веры христовой не признал, и явился с ними в Усть-Вымь. Выходил он навстречу Стефану и говорил слова дерзкие: – Я – Пам, кудесник и чародей, всеми стихиями управляющий! Вызываю тебя на поединок – «испытание веры»! Будем мы в первый раз разводить костёр из брёвен деревьев столетних. Как разгорится пламень – входить в него... Кто уцелеет в огне – у того вера правая. А если оба пройдут испытание огневое, то вырубят нам две проруби. Нырнём мы в одну из них. Если кто вынырнет во второй – у того вера более сильная. Но если оба пройдут испытание водами зимними, то выйдем мы друг против друга в одеждах лёгких на мороз. Станем словами-заговорами друг друга уничтожать. Тогда уж точно один из нас одолеет. И пусть люди пермские за ним идут! Но если кто откажется от испытания, то пусть уходит с миром из страны таёжной на все четыре стороны. Пусть никогда не возвращается, и победителю не мешает! И сказал Паму Стефан: – Не разбираюсь я в волховании. Не подвластны мне стихии земные. Со мною Слово Божье, Имя Божье, Вера Православная! Принимаю я твой вызов, Пам-сотник. Развели люди на берегу Выми костёр из деревьев столетних, произнёс Стефан молитву и первым шагнул к огню. Пам тоже шагнул. Шаг за шагом подходили они, пока не затрещал волос на головах от близости огня лютого. Сотни людей замерли в ожидании. И устрашился Пам. Отказался в костёр идти. Брал Стефан Пама-кудесника за руку, тащил волхва в шум огневой, от поединка не отказываясь. Тогда взмолился Пам, пощады запросил. Признал он силу веры христианской, отказался от дальнейших испытаний. А на следующий день ушёл на север за Урал-горы с теми немногими из пермян, что веру в деревянных идолов сохранили. И уже без помех стал строить Стефан с послушниками храмы православные по всей земле пермской. Всё больше и больше появлялось у него учеников. Появилась при храме Усть-Вымском первая школа. Там слово Божие преподавалось на языке пермском. В школе учились люди читать и писать по буквам, Стефаном созданным. Перевёл святой праведник не только Евангелие, но и другие книги для служб и укрепления веры нужные. Не только книги создавал Стефан. Был он и первым живописцем стран полунощных – писал иконы для храмов создаваемых. А ещё ходил Стефан в стольный град Москву за помощью. И уменьшал князь Дмитрий Донской сборы в казну государственную, чтобы облегчить жизнь тем, кто в трудные годы к московскому государству присоединился.
Высоко оценили дела Стефана и мудрые старцы церкви православной, произвели они его в первые Епископы Пермские. Много и других славных дел совершил Стефан Пермский, но ни разу не окропились дела его кровью людской. В 1396 году от рождества Христова был он зван в Москву, но заболел в дороге. Хворым приехал в столицу и после недолгой болезни преставился. Похоронили его в усыпальнице великокняжеской, кремлёвской церкви Спаса-на-бору. Похоронили как человека Святого, памяти вечной достойного. И шесть столетий память о Стефане Пермском хранится бережно в памяти народной. (По С. Журавлёву)