В богослужении праздника читается пять паремий, один Апостол и два Евангелия. Паремии праздника делятся на две группы: общие Богородичные (III. Быт. 28:10-17; IV. Иез. 43:27 - 44:4 и V. Притч. 9:1-1) и специальные праздничные (I. Исх. 3:1-8; II. Притч. 8:22-30).
1-я особая паремия — Исх. 3:1-8. Здесь описывается Богоявление Моисею в образе неопалимой купины при его призвании на пророческое служение. Святоотеческая традиция считает, что чудесный образ неопалимой купины прообразовал собой и таинство Боговоплощения в целом, и Богоматерь в частности. Соединение природы Божественной и природы человеческой подобно соединению огня, всепобеждающей и разрушительной стихии, и дерева — непрочного и легко воспламеняющегося материала. Фактически соединение двух столь противоположных природ невозможно, иначе неизмеримо превосходящая Божественная природа просто уничтожит хрупкую человеческую. Но именно это и произошло в Воплощении Бога Слова, в Котором «обитает вся полнота Божества телесно» (Кол. 2:9).
Кроме того, что неопалимая купина прообразует факт соединения Божества и человечества, ее образ имеет прямое отношение к Богоматери. Действительно, Пресвятая Богородица стала именно такой неопалимой купиной, ибо Она приняла в Себя огонь Божества, который не повредил Ей, и соединился в Ее утробе с человеческой природой. Так как это чудо соединения Божества и человечества произошло именно в событии Благовещения, то чтение данной паремии уместно в первую очередь в этот праздник (хотя на другие Богородичные праздники эта паремия также была бы уместна, но в меньшей степени). В каноне праздника Богоматерь прямо сравнивается с неопалимой купиной: «Явила есть купина, неопальна пребывши, приемши пламень, Обрадованная Всепетая, на Тебе таинства преславное: по Рождестве бо пребудети Чистая Приснодева» (4-я песнь, 2-й тропарь); также в известной 1-й праздничной стихире на «Господи, воззвах...» есть прямое обращение: «Радуйся, купино неопалимая». Отметим, что в церковных песнопениях Богоматерь называется неопалимой купиной не только потому, что приняла в Себя огнь Божества, но и по факту девственного рождения Спасителя: «Якоже бо купина не сгараше опаляема, тако Дева родила еси и Дева пребыла еси» (воскресный догматик 2-го гласа).
Кроме сказанного, епископ Виссарион (Нечаев) видит актуальность данной паремии в службе праздника Благовещения еще и в том, что в ее тексте встречается часто употребляемое в Ветхом Завете описание земли обетованной как земли, «где течет молоко и мед» (Исх. 3:8). Но эта же характеристика применима и к Пресвятой Деве, Которая «со времени воплощения в утробе Ея Сына Божия, приснотекущаго Источника обильных благодатных даров для верующих в Него, и особенно источника нескончаемых сладостей небеснаго Царства для святых, есть поистине земля обетования, из нея же течет мед и млеко (Акафист)».
2-я особая паремия — Притч. 8:22-30. В этой паремии содержится учение о Божественной Премудрости, Которая была «прежде век» и прежде создания мира. То есть речь идет о Второй Ипостаси Пресвятой Троицы, о Сыне Божием, Который в учительных Книгах Ветхого Завета именуется Премудростью Божией и Который принял человеческую природу в утробе Богоматери. Чтение этой паремии в праздник Зачатия Господа Иисуса Христа призвано акцентировать наше внимание на Божественной природе Христа, чтобы мы научились благоговейно чтить и вседушевно любить Того, Кто из любви к нам, будучи Богом, уничижил Себя до восприятия нашего естества, Кто, будучи безначальным, нас ради человек и нашего ради спасения сделался младенцем.
3-я паремия из Быт. 28:10-17 содержит сон Иакова, в котором тот видел таинственную лестницу, соединяющую небо с землей. Образ этой лестницы интерпретируется в нескольких смыслах. В буквальном понимании этот сон был необходим Иакову, чтобы ободрить его, сообщить ему о том, что Господь будет промыслительно оберегать его в чужой стране и он, одинокий странник, всегда может уповать на помощь Божию. В мессианском смысле это видение указывает на Воплощение Бога Слова, благодаря Которому соединились мир Божий и человеческий, то есть небо соединилось с землей. Именно об этом говорит Сам Христос Нафанаилу, когда косвенно цитирует сон Иакова в Ин. 1:51. Но при этом саму необыкновенную лестницу Церковь рассматривает как прообраз Пресвятой Богородицы, так как именно Она послужила тайне Боговоплощения, во многом благодаря Ей произошло соединение неба и земли. Эта идея выражена явным образом в песнопениях праздника Благовещения: в 1-й стихире на «Господи, воззвах...» мы поем «Радуйся, мосте, к Небесем приводяй, и лествице высокая, юже Иаков виде!», а в 3-м тропаре 9-й песни канона сказано: «Тайно во священных писаниих глаголася о Тебе, Мати Вышняго: лествицу бо древле Иаков, Тя образующую, видев, рече: степень Божия сия». Именно потому данная паремия читается почти на все Богородичные праздники.
4-я паремия из Книги пророка Иезекииля (43:27-44:4) является частью большого отдела книги (Иез. 40-48), где описано видение нового Иерусалима и нового Храма. В указанном кратком чтении повествуется о восточных воротах храма, через которые прошел Сам Господь и через которые более никто не будет проходить. Церковь выбрала это чтение и качестве паремии на Богородичные праздники, усматривая здесь прикровенное указание на приснодевство Богоматери. Мы исповедуем, что Она — «прежде рождества Дева, и в рождестве Дева, и по рождестве паки пребывает Дева» (см. воскресный тропарный Богородичен 7-го гласа), и в образе восточных ворот храма, которые всегда будут закрыты, Церковь находит выражение этого верования. В песнопениях Богородица часто именуется по-гречески Πύλη (именно это слово употреблено в греческом тексте Иез. 44:1-2), что в славянских текстах переводится как «Дверь» или «Врата»; в том числе и в службе праздника Рождества Богородицы термин Πύλη по отношению к Богоматери встречается 9 раз (без учета его упоминания в тексте паремий). Ограничимся только самыми ясными примерами: «Яже к востоком дверь, рождшися...» (великая вечерня, 2-я стихира на «Господи, воззвах...»), «дверь, Еюже пройде Господь» (7-я песнь, 1-й канон, 2-й тропарь).
5-я паремия из Книги Притчей (9:1-11) повествует о том, что Премудрость создала Себе дом (ό οίκος) и устроила там пир, на который приглашаются все, нуждающиеся в истинном познании Бога и смиренно сознающие свою ограниченность («неразумные» и «скудоумные» — по тексту русского Синодального перевода). Премудрость — Сын Божий, Вторая Ипостась Пресвятой Троицы до Воплощения. И хотя в традиционном христианском толковании этого отрывка домом Премудрости считается Церковь и пиром Премудрости — христианская проповедь, также в выражении «дом Премудрости» можно видеть и прикровенное указание на Пресвятую Богородицу. Действительно, Богоматерь в период от Благовещения до Рождества Христа была в буквальном смысле домом Божиим, тем жилищем, в котором обитал Царь Славы. И потому в церковных песнопениях Она именуется в этом смысле «Палатой и Престолом Царя» (воскресный Богородичен 5-го гласа на стиховне), «жилищем всех Царя и Зиждителя Христа Бога» (8 сентября, великая вечерня, 6-я стихира на «Господи, воззвах...»). Особенно яркой иллюстрацией в этом отношении является текст греческой стихиры на малой вечерне праздника Успения Богородицы (в нашей Минее этой стихиры нет), где Она прямо называется τον οίκον, έν ῴ κατῴκησεν ό 'Ύψιστος = «дом, в котором обитал Вышний». Кроме того, если принять во внимание толкование, что дом Премудрости — это Церковь, то и здесь можно найти дополнительную актуальность для чтения рассматриваемой паремии на Богородичные праздники: Богоматери как «честнейшей Херувим и славнейшей Серафим» принадлежит первое место среди святых Церкви Христовой.