Let's start a game.
«Не хотите сыграть в игру? »
— Блять, спам, — Юнги закрывает телефон и переводит взгляд на крутящего стакан Чонгука. У него тусклые, темные глаза и огромный синяк прямо под глазом, — К глазу приложи, долбоеб.
— Знаешь, Юнги-хен, — Чонгук переводит со стакана взгляд на него и усмехается разбитыми губами, — считай, что отомщен.
Юнги усмехается в ответ и тянется через столик, чтобы дать подзатыльник.
— Как бы я сильно тебя ненавидел, но я бы хотел сам тебе дать пизды, чисто из-за принципа, — Юнги снова открывает телефон, проверяя сообщения, — видеть твою стремную, разбитую рожу не могу, прикладывай стакан. А еще больше мне стыдно, что моего брата тупо отделала шайка из района твоего любовничка.
Чонгук хрипло смеется, но уже через секунду резко затыкается, хватаясь за ребра. Юнги на мгновение думает свозить его в больницу после того, как прибежит взволнованный Сокджин.
— Почему-то твой рассеянный принц не спешит к своей отмудоханной детке, — все-таки комментирует Юнги, гипнотизируя телефон, — прошло уже минут тридцать, по моим расчетам он должен был прибежать уже пятнадцать минут назад.
— Сейчас, позвоню, может у него пробки, — Чонгук лезет к себе в карман за телефоном.
У них одновременно сигналят телефоны.
«прикрепленная фотография»
Юнги чувствует, как начинает задыхаться, будто весь воздух выкачали из легких. В ушах шум, а пальцы не слушаются.
Телефон сигналит второй раз.
«Ну что ж, теперь, когда мы выяснили, что у нас тут серьезное мероприятие, предлагаю еще раз: не хотите сыграть в игру?»
Юнги мельком бросает взгляд на Чонгука: тот бледный весь, отрешенно вглядывается в телефон на своей руке. Видимо, получил то же сообщение, что и старший.
«Думаю, вы согласитесь. Заранее отправляю правила игры.
1. Не звоните на этот номер.
2. Не обращаться в полицию.
3. Никому не говорить кроме друг друга.
4. Не пытаться найти нас.
5. Беспрекословно выполнять все стадии игры.
За выполнение всех правил могу обещать, что ваш драгоценный хен будет тут у нас в тепле и уюте.»
Юнги дрожащими руками начинает печатать.
«кто ты блядь такой?»
Чонгук отмирает на мгновение и тут же срывается с места, Юнги еле успевает его поймать.
— Ты куда собрался, блять, — У Юнги голос такой жалобный, хриплый, что Чонгук тут же обмякает в его руках.
Он загнанно шепчет «Сокджин-хен у него » и Юнги хватает его покрепче, чтобы опять не сбежал на радость своей горячей голове.
— Чонгук, — Юнги зовет его, все еще держа за черную толстовку, но тот не смотрит ему в глаза, — Чонгук, посмотри на меня.
Когда он смотрит в ответ, в его глазах столько неприкрываемой боли и жгучей ненависти, Юнги в очередной раз убеждается, что Чонгук всего лишь ребенок, он удивляется, почему Сокджин все-таки выбрал его, а не того, который подошел бы ему больше по возрасту. Например, Юнги.
— Может кто-то прикалывается. Мы сейчас попросим их доказать, что это реально Сокджин-хен, а не отфотошопленная фотка.
В глазах Чонгука сомнение мешается с болью, постепенно образуя уверенность. Юнги всегда умел успокаивать своего сводного братца. Он берет его за локоть и возвращается к столу, беря телефон в руки.
«Всего лишь любитель поиграть, Юнгичи »
Холодные мурашки пробегаются по позвоночнику, останавливаясь где-то внутри. Юнги хочется просто блевануть. Сокджин называл его «Юнгичи» только когда они были наедине.
Пальцы плохо слушаются, внутри будто по крови бежит чисто ледяная вода, но ему, как старшему, нужно бороться — не сдаваться.
«докажи что у тебя сокджин-хен»
Чонгук смотрит через плечо на его телефон, но его дыхание на шее не чувствуется, Юнги серьезно опасается за него.
Минута тянется за другой, а Чонгук уже начинает раскачиваться взад вперед на стуле. Юнги приносит успокоительные и бросает их брату, а потом когда тот не реагирует, силой впихивает горстку в рот извивающегося Чонгука и зажимает нос, пока тот все не проглотил. Чонгук пытается отплеваться, но Юнги дает ему подзатыльник, а когда тот выдыхает сквозь зубы, держась за ребра, думает так же насильно впихнуть обезбаливающие.
Когда он уже тянется за пачкой, сигналит телефон.
«прикрепленное видео»
— Сокджин-и, скажи привет своим мальчикам. Молчишь? Ну, ладно, как хочешь, котик.
Голос, как ожидалось, изменен через программу, а за Сокджином ничего не видно.
Но на видео несомненно Сокджин. Это его одежда, которую он носил сегодня утром, когда виделся с Юнги: такой живой, радостный и красивый. Он улыбался ярче солнца, заставляя сердце болезненно сжиматься. А теперь он там, в лапах похитителя, такой сломленный и беззащитный. Юнги думает, что лучше бы они дальше с Чонгуком миловались на его глазах, он бы потерпел, но такую боль он не готов просто вытерпеть в одиночку.
Чонгук рядом скулит, кажется, баюкая свой телефон.
«мы согласны что нам нужно сделать»
Юнги держит телефон крепко, еще чуть-чуть и он его сломает.
Ответ не заставляет его ждать.
«Отлично. Задание будет с утра, а пока можешь подлечить братца»
Телефон Чонгука разбивается об стенку.
«дай нам блять его увидеть»
Чонгук рядом вгрызся в свои пальцы, расфокусированным взглядом смотря прямо перед собой. Они стоят у двери своей квартиры, где им приказали возвратиться.
«Как только буду уверен, что вы выполнили задание»
Юнги не первый раз хочется последовать примеру Чонгука и расхреначить свой телефон, но если он сломает телефон, то для Сокджина это как смертный приговор.
— Это мы виноваты, — наконец подает голос молчавший весь день Чонгук, все так же не переставая вглядываться в стену, — это все из-за нас.
Все внутри Юнги сворачивается в тугой комок.
— Нет.
— Да, — Чонгук сжимает кулаки, — ты прекрасно знаешь, что да.
— Если ты сейчас же не закроешь свой сраный рот, я те…
Раздается звонок. Звонят с того самого ненавистного номера. Чонгук быстро отбирает у него телефон и нажимает на ответ.
— Юнгичи?
— Боже, хен! — Чонгук шмыгает носом, а у Юнги внутри все догорает ярко. Он всегда думал, что голос Сокджина заставляет его сердце биться быстрей, но никогда не думал, что будет так сильно.
— Хен, с тобой все в порядке?
— Чонгук-аа, — тянет Сокджин и в его голосе столько немой мольбы. Мольбы не о помощи, нет. Сокджин просит остановиться.
— Прости, но мы придем за тобой, — Юнги приближается к телефону, чтобы было лучше слышно, — и никаких «нет».
— Мин Юнги, — голос Сокджина уже не такой умоляющий, он тихий, но строгий, даже когда он сам в опасности, он больше всего беспокоится о других. В этом весь Сокджин.
— Я люблю тебя, Сокджин-хен, — шепчет Чонгук и Юнги только губами произносит «я тоже», — и я обязательно вытащу тебя оттуда, ты только дождись.
Сокджин шумно вздыхает в трубку.
— Береги себя, Чонгук-а, — а потом добавляет то, отчего у Юнги замирает сердце, — и береги Юнги, он на твоей ответственности.
Связь обрывается. Чонгук тихо матерится и сползает по стенке вниз. Телефон в его руке пищит: пришло сообщение.
«Первое задание пройдено, молодцы! На эти деньги куплю вашему драгоценному парню что-нибудь поесть, а то пока вы медлили, у нас кончилась еда. Следующее задание отправлю завтра.»
Чонгук уже хочет расхреначить телефон Юнги, но быстро останавливается, замахнувшись.
— Этот сукин сын морит его голодом, хен, — голос у него дрожит, — он мучает его, хен.
Чонгук хватается за толстовку Юнги, как за спасительный якорь и впервые ревет на его глазах. Он плачет как ребенок, громко и навзрыд, уродливо морщась лицом и не подтирая сопли. Юнги тоже хочется так же, на самом деле, но он помнит слова Сокджина «береги его, он на твоей ответственности», которые предназначались не только Чонгуку. Юнги должен позаботиться о Чонгуке. Он должен быть сильным за них обоих.
Юнги отправляет фото:
«прикрепленное фото»
— Нет, — Чонгук смотрит растерянно на жмущихся в углу мужчин, которые от страха и наркоты описались в свои штаны, — это дикость.
«Убивайте»
Гласит сообщение. Мужчины вонючие, тощие и не в состоянии отбиваться. Юнги крутит нож в своих руках, краем глаза наблюдая за младшим. Юнги согласен, это дикость, но когда на кону жизнь его не просто любимого человека, но просто смысла бренного сщуествования, он перешагнет границы морали, если надо.
— Стой тут, — Юнги крутит нож в последний раз и ухватывает его покрепче, — и закрой глаза.
Мужчины дрожат, мямлят что-то остатками зубов и жмутся друг к другу, пытаясь защититься. Юнги пока не может выбрать: кого.
— Того, который прячется, — вдруг подает голос Чонгук, — в голубой рубашке.
Действительно, второй прикрывается первым, как щитом, пытаясь убежать.
.
Кровь везде, на волосах Юнги, на лице, на руках, на полу, на одежде. Кровь теплая, густая и темно-темно-красная. Пахнет неприятно, да и от вида человеческих внутренностей блевать хочется. Чонгук сегодня весь день ничего не кушал, но все равно каждые пять минут сгибается в рвотных позывах. Юнги стискивает зубы и терпит.
Нагие человеческие кости такие уродливые, вкупе с темной кровью. Перед глазами рябит, и Юнги не выдерживает. Его рвет долго, совсем рядом с трупом и самое крепкое пойло, которое он выпил для храбрости, выходит из организма уродливой желтой консистенцией. Чонгук придерживает его за волосы, но Юнги уверен, тот тоже сейчас проблюется.
Через час Юнги держит в руках то, что нужно. Чонгук снова плачет, кусая губы, но в душе Юнги уже дикая усталость. Ему уже становится все равно. Он просит дрожащего Чонгука сфоткать и отправить, наконец-то.
«прикрепленная фотография»
Ответ приходит моментально.
«Хорошо. Вот вам награда»
«прикрепленная фотография»
мне пришлось его наказать на часок, потому что вы, детки, копались слишком долго.
Юнги скорее ощущает на своем языке свои соленые слезы, чем чувствует их на лице, потому что сердце нестерпимо болит, разрывается на сто тысяч кусков, а потом снова болезненно сращивается, принося просто чудовищные муки.
Он впервые слышит свои всхлипы и стоны, пока плачет.
— Я так устал, Чонгук-а, я так устал жить в страхе, жить в этом напряжении, мне просто хочется видеть его тут, рядом, живого и здорового. Так устал.
Чонгук приобнимает его и похлопывает по спине, а рядом с ними истекает кровью изрезанный труп.
— Просто, блять, бери и делай, ублюдок, — Юнги тычет ему в грудь тупой стороной ножа, пока Чонгук яростно мотает головой.
— Нет, — Чонгук в слезах ярости, — только не тебя.
— Он дал нам всего лишь час, понимаешь? Хочешь, чтобы он Сокджина опять избивал? Это твой мужчина, ты должен стоять за него горой, ты, маленький пидор, — Юнги не будет врать, ему страшно, ему очень страшно, будет больно, кроваво, но ему больше страшно за Сокджина. Так что он стерпит.
— Я делал ради его все, вот уже месяц я делаю ради него все, переступаю через все свои принципы, через мораль и свою веру, — Чонгук кричит, брызжа слюной и идет прямо на Юнги, — мои руки по локоть в крови, может даже по по ключицы, но если на них попадет твоя кровь, хен, Сокджин мне этого никогда не простит.
Он бьет Юнги правой, так сильно, что старший падает, ударяясь головой об край стола, и наступает блаженная темнота.
Темнота, в которой Сокджин с ним рядом, такой счастливый, солнечный. Он громко смеется и держит его за руку. Рядом бегает Чонгук, выспавшийся и без налета усталости на лице. Он не смотрит на сцепленные руки старших, и не смотрит на Сокджина, как на бога. В этой темноте всё очень правильно. Юнги хочет остаться здесь навсегда.
Но темнота отступает, и реальность бьет его по лицу сильнее Чонгука. В этой реальности их любимый хен Ким Сокджин похищен каким-то отродьем, его там пытают, бьют, и чтобы вернуть его, Юнги и Чонгук выполняют различного рода зверства, на потеху похитителю. Лишь бы тот не трогал Сокджина. А еще в этом мире Юнги тайно влюблен в старшего, Чонгук это прекрасно знал и давно, но все равно решил добиться Сокджина. И добился. В этой реальности все очень неправильно. Юнги хочет сдохнуть.
Чонгук поджимает губы и вытирает его холодный пот полотенцем, сидя рядом. На его красивом, молодом лице отпечаток безумства. Психика уже начала сдавать. Бедный ребенок.
— Сколько времени? — хрипит Юнги, и Чонгук подает ему стакан.
— Прошел где-то час с тех пор, как ты отключился.
— Блядь, — Юнги тяжело вздыхает и тянется к телефону.
В телефоне уведомление о пропущенном звонке и новое сообщение.
Кровь в венах Юнги стынет, пока он его открывает.
«Я, честно, пытался подождать еще пять минут с окончания срока, но так, как вы вы не прошли этот уровень, я подумал, что задание, которое вам дал слишком сложное… Поэтому я решил проверить его. Думаю, вы просто поленились. Отрезывать языки других людей очень легко. Последнее, что сказал Сокджин в этой жизни было «Юнгичи». Как мило, правда?»
«прикрепленная фотография»
Чонгук громко воет. Юнги хочет сдохнуть, как никогда.
Пистолет одиноко лежит на столе, прямо посередине. Чонгук смотрит Юнги прямо в глаза и выдает:
— Давай меня, — он меняется в лице, становясь таким маленьким и хрупким, — я готов.
— Не говори ерунды, Куки, — Юнги тянется к пистолету, но не чтобы взять, а подтолкнуть его к Чонгуку, — ты ему нужнее, он тебя любит. Ты должен убить меня.
Чонгук улыбается.
— Тебя он тоже любит. Он мне сам это говорил. Мне даже кажется, что сильнее, чем меня, поэтому и сбежал, выбрав меня.
— Врешь, — говорит Юнги, но внутри него сердце приятно начинает стучать набатом, в первый раз, за последний месяц.
—Он мне правда так говорил, — Чонгук не врет, Юнги видит правду по его глазам, в которых вселенская боль, — ему будет нужен кто-то вроде тебя, который сможет поднять его на ноги после всего этого. А я слишком для этого мягкотелый, хен.
Юнги хочет отрицать, говорить, что нет, это неправда, но молчит.
Это правда. Он мыслит рационально.
— Вот, видишь, ты молчишь. А еще ты знаешь, из-за чего на самом деле Сокджин-хен там.
Юнги снова молчит. Потому что да, знает.
— Нам не следовало так поступать тогда, хен, — Чонгук берет пистолет в руки, — мне не надо было издеваться над Чонхеном. А тебе не надо было подкупать судью, когда он умер, прыгнув в воду из-за нас. Я уверен, что это его отец над Сокджином издевается.
— Да, — бросает Юнги. Он знал, с самого начала знал.
— Я всё это начал, хен, я всё это и закончу.
Юнги жмурится изо всех сил и затыкает уши.
Но даже так выстрел слишком громкий, Юнги кажется, что он оглох.
Он берет дрожащими руками телефон в руки и отправляет фотку перед собой, стараясь смотреть в левую верхнюю точку.
Телефон мигает через секунду, которая кажется Юнги вечной. У него внутри всё перегорело, замерзло и больше никогда не оживет.
Он открывает сообщение.
«Мои соболезнования, Юнгичи. Твой брат был ублюдком и поплатился за это. Но все же человеческая смерть это ужасно, не правда ли? Мне кажется, маленькому ДжейКею будет одиноко там, в аду. Поэтому, как добрый человек, я решил, что ему понадобится компания»
«прикрепленная фотография»
«За всё надо платить, Юнгичи. Вы отобрали жизнь моего любимого и единственного ребенка, я отбираю у тебя и брата, и любимого. Карма та еще сучка, правда?»
«Игра окончена, ты проиграл»
Юнги все-таки бросает телефон на пол и долго, со вкусом, расхреначивает его ногами, пока он не превращается в подобие железки.
— Игра окончена, да? — Юнги громко смеется, глаза щиплет от слез и впервые он чувствует себя свободным. Ему хочется в правильную темноту.
В пистолете было два патрона, Юнги проверял.