Хотя все, что существует во времени, а стало быть, и в историческом пространстве, имеет право называться историческим, мы в нашем очерке будем использовать это определение только по отношению к древним и старым топонимам Звенигорода. Рубежом для «исторических» топонимов пусть послужит переворотный 1917 год, взявший на себя дерзость отрицать все привычные устои исторического уклада России. Оставим изучение новых топонимов, которые появились в Звенигороде вместе с новыми улицами и кварталами после великого по своей безапелляционности переворота, для будущих исследований. Это освободит нас от пустого спора с самоуверенной современностью, которая неуемно предоставляет все новым и новым топосам право называться благозвучным топонимом «Звенигород».
Насколько справедливо называть современный Звенигород в его новых границах «Звенигородом»? Для ответа на этот вопрос следует задать еще несколько наводящих: соответствует ли Новый Звенигород духу города, который несколько столетий подряд ассоциировался с понятием «Звенигород»? стремится ли он встроиться в его неторопливый темп? старается ли он уважать его самобытность? пытается ли он сохранять его неординарность? На все эти вопросы можно смело ответить – нет: НЕ соответствует, НЕ стремится, НЕ старается, НЕ пытается. Поэтому и сегодняшний Звенигород – это не есть собственно Звенигород, воспетый поэтами, художниками и искусствоведами. Это другой город, который вероломно проник в органическую ткань любимого многими города и, точно вредоносная опухоль, стал уничтожать генетические устои пожилого организма. Захвативший все его члены, он незаконно присвоил себе право пользоваться его благозвучным топонимом.
«Градообразующие» топонимы
Главным топонимом Звенигорода является само слово «Звенигород». Логичнее всего, конечно, производить это музыкальное название от звона: Звенигород – это «город звона». Но чем звенел Звенигород в эпоху своего появления? Патриархи подмосковного церковного краеведения братья В. И. и Г. И. Холмогоровы полагали, что об этом может поведать другой древний городской топоним – название холма Сторожи, на которых в конце XIV века был основан монастырь Рождества Богородицы, со временем включивший в свой титул этот микротопоним. На примере названия холма Сторожи мы можем говорить о сложившейся тенденции видеть в топонимах исторический источник, который может пролить свет на темное по своей безвестности прошлое места (при анализе звенигородских топонимов нам придется увидеть как удачные, так и сомнительные случаи реконструкции прошлого конкретных мест с помощью топонимов). «Сторожа», посчитали Холмогоровы, – значит «сторожевой пост» вблизи города, сообщавший горожанам о приближающихся с запада неприятелях. «Сторожевой пост» – значит была на горе сторожевая башня с «вестовым» колоколом, который звонил во время прихода беды. «Наименование «Звенигород» можно производить от слова «звени», «звон», бывший на «Стороже» », – пишут Холмогоровы[1]. Красивая эпическая версия! Но надо сказать, что она пока одиноко парит над Сторожевским холмом и древним городом при полном молчании письменных источников и исторических аналогов. Ни в одном письменном документе не отражено домонастырское прошлое Сторожи. Ни один археологический отчет не рассказывает о предметах, связанных со сторожевой башней и вестовым колоколом, столь величественно описанных историографами. Более того, мы пока не можем сказать ничего определенного о том, что было на этом месте до основания монастыря. Будем полагать, что грядущее археологическое изучение обители даст нам подтверждение этой версии, но только при условии, если бесценный сторожевский культурный слой не будет безрассудно беспокоить лопата или ковш экскаватора, как это происходит до сего момента.
«Наиболее вероятной и убедительной » предлагает считать собственную попытку объяснения происхождения этимологии слова «Звенигород» от гидронима филолог А. В. Барандеев. Он отметил, что Звенигород возник на гидрографически достаточно насыщенной территории, где течение реки Москвы особенно извилисто. Поэтому в основе названия города мог отразиться звонкий, шумный характер течения рек[2].
Так пытались объяснить этимологию топонима «Звенигород» историки и филологи. Не станем серьезно останавливаться на появившейся не так давно в прессе маргинальной версии, автор которой, увидев на одной (!) из старинных карт подпись «Swinigorod», не смог предложить ничего более оригинального, нежели перевести название города как «город свиней» или «свиной город».
Относительно же идеи о перенесении названия подмосковного Звенигорода переселенцами из Южной Руси, где существовало около пяти селений с аналогичным названием, бытует мнение, что ее авторство принадлежит Б. А. Рыбакову: «Имя его, воспроизводящее название киевского или галицкого Звенигорода, заставляет вспомнить эпоху более раннюю, чем XIV в., – время Мономаха и Юрия Долгорукова, когда в Суздальской залесской стороне возникали Переяславли и Вышгороды, а реки получили южные имена (Трубеж, Лыбедь и др.) »[3]. Но на самом деле задолго до Б. А. Рыбакова в XVIII веке эту мысль высказал Василий Татищев. Рассказывая в своей «Истории Российской» об основании Юрием Долгоруким в 1152 году Юрьева Польского, Переяславля и Владимира, в примечании историк размышляет о том, что многие города Северо-Восточной Руси переняли свои названия от городов южных. Среди примеров упоминает он и подмосковный Звенигород.
«Время основания г. Звенигорода неизвестно» (В. и Г. Холмогоровы)
Некоторые невнимательные читатели труда В. Н. Татищева поспешили в своих публикациях датировать Звенигород 1152 годом, хотя из слов В. Татищева это совсем не следует. С явным недоумением отмечает эту ошибку современный историк К. А. Аверьянов: «Удивительно, но некоторые исследователи восприняли комментарий историка XVIII в. о сходстве названий городов Южной и Северо-Восточной Руси как прямое указание на источник, тем самым приписав Юрию Долгорукому основание большинства городов Волго-Окского междуречья. При этом почему-то выходило, что все они были основаны исключительно в 1152 г., т.е. под той датой, под которой В. Н. Татищев поместил свое замечание. Поэтому говорить об основании Звенигорода в этом году не корректно »[4].
Печально, что читательский интерес к серьезным сборникам научных конференций в наше время весьма низок. Поэтому датой основания Звенигорода почти во всех официальных справочниках ныне называется все тот же 1152 год. И это при том, что впервые топоним «Звенигород» встречается в духовной грамоте князя Ивана Калиты, датируемой историками 1320–1330-ми годами. Трудноразрешимой головоломкой для людей с развитым логическим мышлением станет вопрос: как город, впервые упоминаемый в XIV веке, может быть основан в веке XII-м, причем иметь настолько точную дату основания, что известен даже год. Тут некоторые пытаются сослаться на академика Б. А. Рыбакова, который в статье о раскопках в Звенигородском кремле в качестве самой ранней выявляет керамику курганного типа со знаком Рюриковичей (трезубец с крестом внизу), которую он датирует серединой XII века. Да, эти керамические образцы могут говорить о том, что в середине XII века на территории кремля существовало некое поселение (именно этот термин употребляет и Б. А. Рыбаков), но, во-первых, из этого факта даже при большом умении очень трудно высчитать 1152 год, а во-вторых, это поселение не обязательно должно было быть городом. Сам ученый осторожно называет его «княжеским городом или княжеским замком ». Наш современник доктор исторических наук В. А. Кучкин, пользующийся непререкаемым авторитетом среди своих коллег историков-медиевистов, полагает, что в XII веке Звенигород (или точнее: его предшественник) не был собственно городом, играющим роль административного центра окрестностей, а был исключительно княжеским фортом. Только при втором сыне Калиты Звенигород «стал княжеской резиденцией и превратился в город, административный центр, где стали ведаться все относившиеся к Звенигороду волости, села, борти, оброчники, мыт и другие пошлины »[5].
Итак, поселение на месте будущего Звенигорода в XII веке несомненно существовало. Но вряд ли это был город в подлинном смысле этого понятия. Вряд ли это поселение было и «Звенигородом». С подобными оговорками, конечно, можно вести отсчет истории города от XII века. Но отчего в таком случае не начинать такой отсчет от неолитических поселений, найденных археологами на современной территории Звенигорода, и датировать рождение города IV–III тысячелетиями до нашей эры? – Это было бы весьма «патриотичное» решение. Только достойно ли это решение иметь характеристику серьезного и здравого?
Топоним «Городок»
Пока мы не далеко отошли от темы рождения города, обратим внимание на одну топонимическую неточность, допускаемую рядом авторов, которые в своих публикациях при описании древней истории Звенигородского кремля называют его «Городком». Чтобы осознать несправедливость такого словоупотребления, необходимо проследить, как звенигородское городище называется источниками разных эпох. Документы XVII–XVIII веков называют его собственно «Звенигородом », «городом », «земляным городищем ». Кремль – это и есть город, а прилегающие к нему жилые кварталы воспринимаются как посады города. В XVIII веке наряду с этим появляются определения «крепость », «замок », которые отчасти признают прежнюю мощь древнего оборонительного сооружения. В конце этого столетия из крепости выводятся дворы чиновничества и остаются только дворы соборного клира. В связи с этим утрачивается отношение к кремлю как месту, хоть как-то связанному с административными функциями. В XIX веке по отношению к кремлю чаще всего употребляется словосочетание «соборная гора ». В нем отражено чисто географическое восприятие места. Это уже не «город », а «гора », на которой стоит собор и дома его служителей. Только в 1880-х годах в газетных статьях и даже в официальных документах мы можем встретить новый топоним «Городок», с которым теперь ассоциируют прежнюю крепость. Как видим, совсем не оправданно употреблять в публикациях любого рода этот поздний топоним по отношению к древней истории города, равно как не вполне справедливо присовокуплять к наименованию Звенигородского Успенского собора фальшивое архаизированное определение «что на Городке », искусственно сфабрикованное искусствоведами ХХ века по подобию известных определений храмов «что на Нерли », «что на Кулишках », «что на Бору »[6].
В связи с этим разоблачением мы обязаны отметить также, что ни в одном историческом источнике Звенигородский кремль не называется «кремлем». Однако употребление этого слова мы считаем оправданным, но не как топоним, а как фортификационный термин, отражающий первоначальное назначение этого места.