Вопрос состоит, утверждал Виндельбанд, не столько в уразумении предмета исторического
Познания и в отграничении его от предмета естественных наук, сколько в установлении логических и формально-методологических особенностей исторического познания.
Виндельбанд отказывается от деления знания на науки о природе и науки о духе.
Принципом деления должен служить "формальный характер познавательных целей наук". Одни
науки отыскивают общие законы, другие - отдельные факты; одни из них - науки о законах, другие –
науки о событиях. Первые учат тому, что всегда имеет место, последние - тому, что однажды было.
Первый тип мышления Виндельбанд называет "НОМОТЕТИЧЕСКИМ" (законополагающим).
Тип мышления, противостоящий "номотетическому" (законополагающему), Виндельбанд
называет "ИДИОГРАФИчЕСКИМ" (описывающим особенное).
Один и тот же предмет может служить объектом одновременно как номотетического, так и
идиографического исследования. Причина такой возможности в том, что противоположность
между неизменным (общим) и однажды встречающимся в известном смысле относительна. Так,
наука об огранической природе в качестве систематики - наука номотетическая, но в качестве
истории развития - идиографическая.
Итак, Виндельбанд устанавливает различие двух основных методов научного познания и двух направлений, типов мышления - номотетического и идиографического.
Это различие номотетического и идиографического типов мышления и определяет различие
между естествознанием и историей. В случае естествознания мышление стремится перейти от установления частного к пониманию общей связи, в случае истории оно останавливается на
выяснении частного, особенного.
Виндельбанд считает, что идиографический исторический метод находился долгое время в
пренебрежении. По его мнению, пренебрежение всем, кроме общего и родового, есть черта
греческого мышления, перешедшая от элеатов к Платону, который видел как истинное бытие, так и истинное познание только во всем общем. В новое время глашатаем этого мнения явился 'Чопенгауэр, который отказал истории в значении истинной науки именно на том основании, что она имеет дело топько с частным и никогда не достигает общего.
Виндельбанд считает этот взгляд на идиографический метод многовековым заблуждением. В противоположность ему Виндельбанд подчеркивает, что "всякий человеческий интерес и всякая оценка, все, имеющее значение для человека, относится к единичному и однократному". Если это справедливо в отношении к индивидуальной человеческой жизни, то это "тем более применимо ко всему историческому процессу: он имеет ценность, только если он однократен".
Виндельбанд считает, что в целостное познание, образующее общую цель всех родов научной работы, должны в одинаковой мере войти оба метода: и номотетический, и идиографический.
Оба эти момента человеческого знания - номотетический и идиографический - не могут быть сведены к одному общему источнику. Никакое подведение под общие законы не может вскрыть последние основания единичного, данного во времени явления. Поэтому во всем историческом и индивидуальном, заключает Виндельбанд, для нас остается доля необъяснимого - нечто невыразимое, неопределимое.
Систематическое развитие с позиций, близких к позиции Виндельбанда, этот взгляд получил в обстоятельных работах Генриха РИККЕРТА. В своей сумме эти работы были предназначены развить логику неокантианского понимания исторической науки.
Принципы классификации наук Риккерта чрезвычайно близки к принципам Виндельбанда, но гораздо обстоятельнее развиты.
Как и Виндельбанд, Риккерт сводит различие между науками к различию их методов и полагает,
что основных методов существует два.
Всякое научное понятие может иметь задачей либо познание общих, тождественных, повторяющихся черт изучаемого явления, либо, напротив, познание частных, индивидуальных, однократных и неповторимых его особенностей. В первом случае мы имеем дело с естествознанием, во втором - с
историей. Естественнонаучное понятие направлено на общее, историческое - на индивидуальное.
Метод естествознания Риккерт называет "ГЕНЕРАЛИЗИРУЮЩИЙ" (обобщающий)
Если метод естествознания - генерализирующий, то метод истории ИНДИВИДУАЛИЗИРУЮЩИЙ.
История, по Риккерту, возможна как наука в силу того, что наряду с природой существуетКУЛЬТУРА как особый объект или особая сфера опыта.
Для характеристики культурных объектов, определения их специфики по сравнению с природными объектами, Риккерт вводит понятие, которое является важнейшим в его философии культуры, в философии истории и логике исторических наук. Именно это понятие дает принцип, с помощью которого историк отделяет "существенное" от "несущественного". Это понятие "ЦЕННОСТЬ" - важнейшее понятие философии Риккерта. Только благодаря этому понятию, уверяет Риккерт, становится возможным отличить культурные процессы от явлений природы. Только это понятие дает принцип, с помощью которого историк из неисчерпаемого Многообразия индивидуальных элементов действительности образует некоторое целое, отделяет "существенное" от "несущественного".
. Ценность, по Риккерту, есть "смысл, лежащий над всяким бытием", мир "состоит из действительностей и ценностей". Как Вы видите, категория "ценности" не только дополняет категорию бытия, но и сфера "ценностей" у Риккерта противостоит сфере "бытия", причем таким образом, что противоположность между ними принципиально не может быть ни уничтожена, ни хотя бы смягчена.
Истинная ценность, как ее понимает Риккерт, есть ценность самодовлеющая, "совершенно независимая от какой бы то ни было отнесенности к бытию и тем более к субъекту, к которому она обращается".
По Риккерту, о ценности нельзя сказать, что она "есть", но все же ценность принадлежит к "нечто", а не к "ничто". Истинная ценность, по Риккерту, есть ценность самодовлеющая, "совершенно независимая от какой бы то ни было отнесенности к бытию и тем более к субъекту, к которому она обращается". По Риккерту, мир "состоит из действительности и ценностей".
Ценности не относятся ни к области объектов, ни к области субъектов. Они "образуют совершенно самостоятельное царство, лежащее по ту сторону субъекта и объекта".
По Риккерту, отношением ценностей к действительности определяется высшая задача философии. "Подлинная мировая проблема" философии заключается именно "в противоречии обоих этих царств": царства существующей действительности и царства несуществующих, но тем не менее имеющих для субъекта общеобязательную значимость ценностей.
Риккерт полагает, что это противоречие "гораздо шире противоречия объекта и субъекта. Субъекты вместе с объектами составляют одну часть мира действительности. Им противостоит другая часть - ценности. Мировая проблема есть проблема взаимного отношения обеих этих частей и их возможного единства.
По Риккерту, все проблемы бытия "необходимо касаются только частей действительности и составляют поэтому предметы специальных наук", тогда как для философии "не остается более ни одной чисто бытийной проблемы".
Между философией и специальным знанием существует принципиальная разница, обусловленная тем, что перед философией лежит задача познания мирового целого.
Мировое целое, по Риккерту, никогда не может быть задачей специальных наук. Целое действительности принципиально недоступно нашему опыту и никогда не может быть дано нам. А отсюда следует, заключает Риккерт, что понятие целого действительности "уже не представляет собой чистого понятия действительности, но что в нем сочетается действительность с ценностью".
Философия как наука начинается там, где кончается сфера чистой действительности, где на первый план выступают проблемы "ценности".
Основная для Риккерта антитеза - "действительности" и "ценности" - в последнем счете восходит к антитезе этической, к противоположности сущего и должного.
Здесь важно сделать существенное дополнение к уже изученным положениям методологии Риккерта..
Отнесение к ценности, по Риккерту, есть условие не одного только исторического познания. Во всяком теоретическом познании речь также идет об отношении к ценности. Всякое познавание по своей природе, оказывается, принципиально "практично".
Итак, прототип дуализма бытия и ценности коренится у Риккерта в конфликте этического сознания - в противоположности сущего и должного.
Этическая основа философии Риккерта, несомненно, восходит к этическому идеализму Канта и Фихте, к их учению о "примате" практического разума.
В концепции Риккерта в иерархии ценностей высшее место принадлежит религии. "Только религия, - утверждает Риккерт, - поддерживает и укрепляет жизнь в настоящем и будущем, сообщая ей ценность, которую ее собственная частичная сила ей не в состоянии дать".
Экзистенциальная концепция культуры в философии Н. А. Бердяева, Л. Шестова
Понятия личности, духа, творчества, свободы составляют базисные категории, на которых строит евок) философию культуры Н. А. Бердяев. Человеческая личность лишь настолько личность, насколько она является одновременно богочеловеческой. Основу субъективности составляет дух, божественный образ, наделённый свободой и способностью к творчеству; именно религиозное чувство предопределяет уникальность личности как конкретного начала в познании. Творчеством должны быть проникнуты все сферы существования человека, а не только искусство, творческими должны быть и мораль, и познание. Главная область приложения и ана-лиза творческих сил человека - художественное творчество, которое полнее всего раскрывает сущность творческого акта. В отличие от Соловьева, который мыслит человеческое творчество как продолжение дела Мировой Души, Бердяев утверждает, что это дело самого Бога. Творчество и культура не как созидание ценностей и форм в пределах искусства, но как вмешательство творческой воли в саму жизнь. В этом отношении он продол^жает традиции теургической эстетики Соловьева и демонстрирует новое понимание культуры. В творческом акте человек выходит из замкнутой субъективности двумя путями: объективации и трансцендирования, На путях объективации творчество приспосабливается к условиям этого мира. На путях же экзистенциального трансцендирования оно прорывается к концу этого мира, к его преображению.
4. Центральной темой размышлений Л. И. Шестова является человек, мир человека, либо отношение человека к природе и Богу, где человек мыслится через его существование в обыденности, в пограничной ситуации или в дерзновении свободы и творчества. Философия культуры Шестова отвергает классическое новоевропейское нормативное представление о гуманизме и культуре, признающее универсальную ценность человеческого существа и одновременно пренебрегающее конкретными реалиями человеческого существования. Классический рационализм закономерно приходит к прогрессистскому видению истории, для которого индивидуальная человеческая судьба выглядит малозначимой. Экзистенциальная критика Шестовым классического новоевропейского рационализма, продолжая традиции Кьеркегора, служит основой его собственного понимания специфики творчества и культуры.
Единичность/уникальность и невещность человеческого бытия постигается как итог осознания его трагичности и нередуцируемости к сущностным определениям. Отсюда и утверждение изначальности человеческого творчества. Трагизм человеческого существования выглядитнеиссякаемым истоком творческого поиска, свободного самосозидания личности. Он пред-стает своеобразной очистительной силой, заставляющей увидеть человека как существо, выпадающее из установлений всеобщего, закономерного вне зависимости оттого, представлена ли она природной необходимостью или установлениями человеческого сообщества. Истоки современного кризиса европейской гуманистической культуры Шестов предлагает искать в торжестве эллинских и забвении библейских ее начал, ставя под сомнение возможность гармоничного единства этих двух основополагающих моментов европейской культуры.
ОСЕВОЕ ВРЕМЯ
- одно из ключевых понятии в культуролог, мировоззрении К. Ясперса. О.В. он называет период с 800 по 200 до н.э., когда определились масштабы и проблемы всего последующего развития
мировой цивилизации.
В этот период, в выделяемых Я с пер сом трех очагах мировой культуры, возникают религиозно-этич. учения, проповедующие принципиально новые ценности, к-рые настолько глубоки и универсальны, что являются актуальными и сегодня. В восточносредиземномор-ском (протозап.) регионе - это учения палестинских пророков, иранца Заратустры и греч. поэтов, философов и историков; в инд. регионе - проповедь Будды; в Китае - даосизм и конфуцианство. В отличие от А. Вебера, противопоставлявшего зап. культуру, с ее греко- иудейской основой, др. др.-вост. культурам, Ясперс отстаивал единство значения О.в. для всех трех очагов цивилизации др. мира.
О.в. - время рефлексии. Человек начинает осознавать самого себя, объектом мышления становится мышление. Причина самопознания заключалась в том, что прежние культурные возможности оказались исчерпанными и человечество начало входить в пограничную ситуацию. Пытаясь разрешить возникающие перед ним проблемы (осознание бытия в целом, определение, что есть зло, что такое смерть), человек поставил перед собой высшие цели, стремясь "познать абсолютность в ясности трансцендентного мира". Успешное разрешение этих вопросов в эпоху О.в. дало отсчет новой культурной эре, эре подлинной культуры.
В развитии мировой культуры Ясперс насчитывает "два дыхания". Первое ведет от "прометеевской эпохи" (времени использования огня, возникновения речи и орудий труда) через "великие культуры" древности к О,в. Второе дыхание ведет от новой "прометеевской эпохи" (эпохи науки и техники, к-рая длится до сих пор) через будущие "великие культуры" к далекому второму О.в., с к-рым связано "подлинное становление человека". По мнению Ясперса, универсальные культурные ценности, порожденные в О.в. и усвоенные народами "великих культур" древности, привели к утрате этими народами своей культурной специфики. Их культурная "самость" была во многом поглощена универсальными (трансцендентными) культурными ценностями. Это обозначило вектор развития наиболее значимых мировых культур в направлении к единой общечеловеч. культуре. О.в. обозначило проблему выбора, возникающую перед всеми культурами планеты: либо ассимиляция в нарождающейся мировой культуре, либо вымирание.
К наиболее значимым культурам, по мнению Ясперса, сегодня относятся культуры Зап. Европы и Сев. Америки, России, мира ислама, Индии, Китая. Из них наиболее динамичной он считает культуру Запада,. "втянувшую" в последние пять столетий весь мир в орбиту своей цивилизации. Европейцы первыми сделали единство мира осознанным, коммуникации планомерными и надежными. Это означает, что "в процессе единения планеты создается единство в сознании, а потом и деятельности людей". Т.о., совр. культуры развиваются навстречу второму О.в., времени подлинного "космически-религ." культурного единства. Однако ни один прогноз, как считает Ясперс, не может быть безусловным. Речь идет об "открытой возможности", к-рая может быть реализована в результате свободного выбора.
б) Культурная антропология. Социология культуры.
Школа «Анналов»
Исходя из идеалов "тотального" описания, Ш."А." поставила проблему массовых представлений, ментальности, историчности сознания, смены установок, систем ценностей на протяжении веков.
В Ш. "А." с момента возникновения сосуществуют и переплетаются два направления. Одно из них, условно называемое "линией Блока", более направлено на изучение социальной истории, другое — "линия Февра" — связывает себя с исследованием цивилизаций.
Ш. "А." пережила несколько этапов, в к-рых на первый план выходили разные тенденции. Первый этап, от возникновения журнала "Анналы" до смерти Февра в 1956 характеризуется повышенным интересом к истории ментальности, к"человеч. фактору" в истории. С кончиной Февра начинается 2-й этап, связанный с именем Броделя, и продолжается до его конфликта с большинством членов редколлегии и уходом с поста председателя редакционного комитета. Этот этап характеризуется интересом к структурам — экономическим, геогр. и щ),, к "медленным" переменам в истории, увлечением колич. методами, вниманием к структурализму.
До к. 80-х гг. продолжается 3-й этап Ш. "А.". На этом этапе журнал не имеет единого руководителя, а идеи Ш. "А.", перешагнувшие границы Франции, можно охарактеризовать как возвращение к "ранним" "Анналам", к изучению человека как субъекта в его социокультурной
обусловленности. На этом этапе Ш. "А." представляют такие имена, как Ж. Ле Гофф, Ж. Дюби (не входящий в редколлегию и предпочитающий говорить о своей приверженности "новой истор. науке", а не Ш. "А."), Э. Ле Руа Ладюри и др. С к. 80-х гг. развивается то, что многие, вне и внутри Ш«"А.", называют "кризисом Анналов": концентрация внимания на глубинных, малоподвижных структурах оставляет в стороне исследования событий, т.е. из поля внимания выпадает собственно история, интерес к массовым процессам исключает из исследований отд. личность, идея "конструирования" объекта грозит обернуться исследовав произволом.
В Стремлении выйти из этого кризиса нынешнее руководство "Анналов" взяло курс на сближение истории с исторической антропологией и социальными науками (социологией, политологией, экономикой).
Центральным понятием философии Дильтея стало понятие «жизни», представляемой в качестве способа бытия человека в культурно-исторической реальности и самой этой реальности. Отправным пунктом его исследовании явилось осмысление кризиса современного философского мировоззрения, суть которого, по Дильтёю, в отстраненности от конкретного человека, абсолютизации только одной из его познавательных способностей - разума (в стилистике Баденской школы он призывал к выработке активного мировоззрения, способствующего ориентации человека в этом мире, и переформулировал вопрос о предмете философии: что осталось на ее долю после экспансий позитивизма, который вывел всю социальную онтологию в русло конкретной социологии, эмансипировавшейся от философии).
Герменевтика Дильтея
f?o убеждениям Дильтея, философия не должна больше оставаться умозрительной, абстрактной и оторванной от человека метафизикой; не может быть она и простым обобщением данных естественных наук, теряя в них свою исконную мировоззренческую проблематику. Единственным ее объектом должна оставаться жизнь всеобъемлющая, творящая из себя все новые формы духа, нуждающаяся в понимании себя и продуктов своей деятельности.
В своем главном труде - «Введение в науки о духе» - Дильтей писал о необходимости положить в основу объяснения познания и его понятий «представление о человеке во всем многообразии его сил, о человеке Как Хотящем, чувствующем, представляющем существе», то есть понимание конкретной жизни в ее целостности и полноте. Философия должна повернуться к человеку, «стать реальной метафизикой», изучающей исторический мир, мир человека. Основу же философского знания призван составить так называемый «жизненный опыт» («Всякое познание, - писал Дильтей, - вырастает из внутреннего опыта и не может выйти за его пределы; он - исходная точка для логики и теории познания. Мы представляем и осмысливаем мир лишь постольку, поскольку он переживается нами, становится нашим непосредственным переживанием»). Наше сознание этого мира всегда предполагает его предварительное освоение в акте непосредственного жизненного опыта, в акте переживания.
В понимании «жизни» у Дильтея четко просматривалась ее психологическая трактовка. «Жизнь, - писал он, - это прежде всего непосредственное переживание, и это всегда человеческая жизнь». При этом Дильтей имел в виду не только эмпирическую множественность отдельных человеческих жизней; речь шла скорее о некоем духовном единстве, которое связывает не только жизни сегодня живущих современников, но и жизнь настоящего с жизнью прошлого.
«Жизнь» у Дильтея глубоко иррациональна, неуловима для разума, неисчерпаема в своей глубине. Однако Дильтей не противопоставлял разум и интуицию, считая, что они должны дополнять друг друга. Философия должна быть направлена не на внешний предметный, а на духовный мир человека, на жизнь, акцентируя историчность, духовность человека, и противопоставляя ее всему естественно природному. Философия Должна стать учением о мировоззрении, определяющей стороной которого становится не научно- познавательный, а ценностный аспект. Будучи таким образом антропологией или всеобъемлющим учение/и о человеке, философия в то же время понималась Дильтеем и как методология всех «наук о духе».
Дильтей постулировал независимость и, более того, превосходство исторических наук над естественными, как наук содержательных над науками формальными. Этому была посвящена его концепция «исторического
разума». В качестве объекта изучения у Дильтея выступает духовный мир человека как ряд взаимосвязанных между собой форм сознания религии, искусства, философского знания и т.д., в которых-объективировался творческий дух предшествующих эпох. В таком контексте духовный мир человека становится тождественен историческому миру, он впитывает в себя этот исторический мир, прошлое и настоящее культуры. Дильтей стремился понять, на каких конкретно познавательных способностях нашего сознания основана сама возможность исторического знания. Это, по мысли Дильтея, и выступало в качестве своеобразной критики исторического разума (по Канту) и предполагало реальное отделение исторических наук от естественных.
Много размышляя о специфике исторических наук, противопоставляя их наукам о внешнем мире (о природе), Дильтей долго не мог определиться с термином, называя их то «науками о человеке», то «науками о культуре», то «науками о духе», то «науками об обществе», то «науками о морали» и т.д.
Во «Введении в науки о духе» этот термин был окончательно обозначен как «науки о духе». Дильтей провозгласил эмпирический характер как естественно-научного, так и исторического знания. И то, и другое, по Дильтею, ориентировано на опыт. Но эта ориентация на опыт, а также объективность и общезначимость знания реализуются в принципе по-разному в «науках о природе» и «науках о духе». «Науки о духе» ориентированы на жизненный опыт, а свою эмпирическую реальность они воспринимают непосредственно как тотальность жизненно важных связей и значений. Естественные же науки с помощью рассудка лишь приводят в порядок данные органов чувств. Внутренний, жизненный опыт, считал Дильтей, это первичный способ восприятия человеком реальности, именно он дает непосредственное, не эксплицированное знание, предшествующее мышлению.
Являясь, по Дильтею, «науками о человеке», «науки о духе» постигают человеческую жизнь через познание человеческой деятельности и ее духовных продуктов, т.е. изучают духовный мир человека, реализовавшийся в различных объективациях - от элементарных человеческих знаний до совершенных произведений истории, философии и т.д.
В естественных науках главная установка - независимость от человека; в науках о духе конституирующим моментом человеческого мира является дух, а знание этого мира опирается на его переживание, а не на концептуализацию. В «науках о духе», согласно Дильтею, нет полярности субъекта и объекта, нет принципиальной разницы между духовным миром познающего субъекта и познаваемой им объективированной духовностью.
Специфика же проблематики исторических наук в том, что их объект не просто явление, или образ чего-то реального, а сама непосредственная реальность. По Дильтею, эта реальность существует в качестве единого «переживаемого» целого. Причем специфический способ данности этой реальности внутреннему опыту увеличивает трудности объективного познания ее. У Дильтея эти науки очень близки по своему содержанию обыденному опыту.
Характер изначальных контактов человека с миром способствует формированию определенной «осведомленности» о существующих связях и значениях, и эта осведомленность как бы предшествует эксплицитному научному знанию. Вопрос, следовательно, еще и в том, как совместить.конкретный жизненный опыт с требованием научной достоверности? Как достижимо получение универсально-значимых высказываний, исходя из личного опыта, столь ограниченного, неопределенного? Дильтей считал, что люди обладают изначальным фундаментальным опытом, где «Я» и мир, субъект и объект не расчленены. Это целое схватывается только нашим интеллектом.
По мнению Дильтея, существует только одна наука, способная постичь эту жизнь, дух, - психология, которая и должна стать основой теории познания наук о духе. По Дильтею, ее истины содержат только фрагменты человеческой реальности и предполагают как необходимое условие, что все эти фрагменты могут быть объединены в совокупность, частями которой они являются.
культурно-исторических типов Данилевского
Идеи Данилевского (1822-1885),высказанные им в работе «Россия и Европа», следует рассматривать в контексте натуральной методологии.
Работа Данилевского «Россия и Европа» необычайно содержательна как по фактическому материалу, так и. по идейному содержанию.
. Главная тема книги - судьба России, условия культурно- исторического развития русского народа и славян, раскрытые через призму идей славянофильства.
Работа Данилевского также затрагивает геополитическую сферу.
История России рассматривается Данилевским в неразрывной связи со странами Европы. Он считает, что любьгё социальные преобразования будут безуспешными, более того - разрушительными, если они будут осуществляться вопреки национальным интересам. Историческая ретроспектива отношений Европы и России позволила ему выявить основные тенденции политики, выявить ее геополитические закономерности.
Данилевский пришел к выводу: «Европа враждебна России». Ссылаясь на исторический опыт, он предостерегал от политической и культурной экспансии с Запада. По Данилевскому, политическое равновесие выгодно европейским государствам, которые всегда договаривались друг с другом против России, Гарантом безопасности России может быть только несогласованность и разобщенность европейских государств.
Служение своему народу и защита его национальных интересов всегда признавалось нормой, если решение собственных национальных проблем согласуется с уважением прав представителей других национальностей.
Данилевский был привё|зжёнцем:оргднистической теории с ее ориентацией на натуралистические методы • исследования. Он начал развивать идею о подчинений исторического бытия тем же законам, каким подчиняется природа. Он рассчитывал заменить «искусственные системы», господствующие в исторической науке на естественные, обращая внимание на разнообразие исторической жизни. Естественная модель дозволяет объяснить исторический процесс максимально объективно {совокупность разнообразия индивидуальных форм жизни народов и т. д.). Данилевский исходил из теории множественности и разнокачестеенности человеческих культур.
Вопросы разнообразия человеческого бытия, которых касался Данилевский, в XIX веке оказались на периферии социально-философской науки.
"... По мнению Данилевского, в истории не было ни одного единовременного общечеловеческого события, поэтому деление на древнюю, среднюю и новую историю слишком условно.
Данилевский выделил следующие культурно-исторические типы (самобытные цивилизации):
1) Египетский
2) Китайский
3) Ассирийско-вавилонский, финикийский, древнесемитский
4) Индийский
5) Иранский
6) Еврейский 7) Греческий
8} Римский
9)Аравийский
10)Германо-романский, европейский
К ним можно добавить два американских (мексиканский и перуанский), погибших насильственной смертью. Среди этих типов Данилевский различал уединенные и преемственные. Он считал, что ни один из этих типов не может прогрессировать бесконечно. По теории Данилевского, на долю народа выпадает 3 роли:
5) Положительная деятельность культурно-исторического типа
5) Разрушительная деятельность, придающих смерти одряхлевшие цивилизации
5) Служение чужим целям в качестве «этнографического материала»
Данилевский выделил общие черты, принадлежащие культурно-историческим типам-законы культурно- исторического движения:
5) Всякое племя или семейство народов, характеризующееся отдельным языком, составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и уже вышло из младенчества,
5) Дабы цивилизация могла зародиться и развиваться, необходимо, чтобы народы, принадлежащие к тому или иному культурно-историческому типу, пользовались политической независимостью.
5) Начала цивилизаций одного типа не передается народам другого типа, каждый тип вырабатывает их для себя.
5) Цивилизация достигает расцвета только при разнообразии этнографических элементов.
5) Период роста может быть сколь угодно продолжителен, тогда как период расцвета относительно короток и, по аналогии с растениями, «истощает раз и навсегда их жизненную силу».
Выделил три основных формы взаимодействия цивилизаций:
1. Пересадка (колонизация) - политическая или религиозная экспансия развитых государств. Предлагает ■ повсеместное распространение единственной формы цивилизации любыми средствами и методами.
2. Прививка (ассимиляция) - форма воздействия одного народа на другой, которая без учета культурной особенности создает условия для использования народа.
3. Удобрение - плодотворное воздействие развитой цивилизации на только еще складывающийся народ.
Данилевский делает вывод, что цивилизация тем разнообразнее и богаче, чем разнообразнее народности, входящие в образование типа.
Закон культурно- исторического типа гласит- период цивилизации каждого типа короток и вторично не наступает. Он оканчивается, когда народы, составляющие тип, выработали свою творческую энергию.
Семиотическая школа Лотмана
Семиотические школы и направления, профессиональные объединения и группировки ученых, в той или иной степени изучающих явления семиотики в разных сферах деятельности. Семиотика - это наука, изучающая строение и функционирование знаковых систем (см. также СЕМИОТИКА). Сама семиотика как отдельная область науки формировалась в начале второй половины 20 в., но лишь в 1969 в Париже при активном участии Р.Якобсона, Э.Бенвениста и КЛеви-Строса было решено создать Международную организацию семиотических исследований (IASS). Официальным периодическим изданием этой ассоциации стал журнал «Semiotica», а его главным редактором-Т.Себеок. Первым президентом ассоциации стал Э.Бенвенист, а генеральным секретарем-А.Греймас.
Школы и направления семиотики во второй половине 20 в. можно определять по доминирующему объекту исследования, по территориальному признаку (часто объединяющему сторонников одного метода) и по теоретическому кредо исследователей одной школы. Можно говорить о следующих относительно ^автономных семиотических направлениях: французская школа семиотики и структурализма; семиотическое направление Умберто Эко; Тартуская семиотическая школа; Московская семиотическая школа; Польская сёмйотическая школа; школа Рурского университета г.Бохума; семиотические работы российских ученых, не объединенных в группы и направления.
Фртцртсжая семиотическая школа представлена прежде всего именами Р.Барта, Ф.Солерса, Ю.Кристевой, Ц.Тодорова, ЖДеррида, Ж.Фая и др., группировавшихся в 1960-е годы вокруг журнала «Tel Quel». Журнал этот был создан в 1960 Ф.Солерсом и его единомышленниками и сразу заявил о себе как основная трибуна французского литерагтурного авангарда. Просуществовал до 1982, постепенно теряя влияние. Генезис школы определяется сложным сплавом воздействия со стороны теоретиков и практиков так называемого «нового романа», влияния русских филологов - В.Я.Проппа, М.М.Бахтина, «формальной школы» русского литературоведения и мощной струи философско-психологического плана, представленной такими 'мыслителями, как Г.Башляр, Ж.Лакан, М.Фуко..... ^ ^ -
Особое место во французской семиотической школе занимает К.Леви-Строс.
Российское направление семиотики опиралось на большое число ярких и разнообразных предшественников: школу «русских формалистов» (Ю.Н.Тынянов, Б.М.Эйхенбаум, В.Б.Шкловский)/ Московский лингвистический кружок {Р.О.Якобсон, Г.О.Винокур, А.А.Реформатский и др.), С.О.Карцевского, школу психологов {Л. СВыготский, А.Р.Лурия и др.), теоретические работы С.М.Эйзенштейна и т.д.
В1962 этой группой был проведен Симпозиум по структурному изучению знаковых систем, на котором рассматривался не только естественный язык, но также семиотические аспекты искусства и литературы, семиотика невербальных знаков коммуникации, математические аспекты стиховедческого анализа и др, После проведения Симпозиума вышел ряд сборников, подготовленных той же группой, где были представлены работы многих семиотиков, в том числе математиков, физиологов и литературоведов. Однако последовавший вскоре разгром этого направления официальными властями заставил семиотиков Москвы принять с благодарностью идею Ю.МЛотмана о проведении Первой школы по знаковым системам в Кяэрику (Эстония) и о публикации московских работ в Трудах по знаковым системам, издаваемых в Тарту. Хотя вначале группа московских исследователей занималась разными областями приложения семиотической теории, в дальнейшем ее интересы переключились в основном на семиотический анализ художественного текста и мифологии, что было названо «вторичными моделирующими системами» (имеется в виду, что и те и другие строятся на базе языка, который рассматривается как «первичная моделирующая система»). Две основных теоретических позиции - установка на билатеральность знака в художественном тексте, где переклички содержательного плана коррелируют с перекличками в плане выражения, и понимание текста как особым образом структурированного пространства - дали возможность провести ряд новых исследований текста.
В частности, было реконструировано особое ментальное пространство древнего человека, характеризовавшееся неразличением художественного, исторического и интеллектуального. Такой способ видения мира был назван Вяч. Вс. Ивановым и В.Н.Топоровым «мифопоэтическим». Одним из основных результатов, достигнутых этой школой, следует считать работы по реконструкции так называемого «основного мифа» индоевропейцев, т.е. текста о борьбе антропоморфного героя с зооморфным противником, об измене жены «громовержца», о потере ею детей, превращенных в хтонических существ или в растения, об испытаниях младшего сына и т.д. Разработанный на славянском и балканском материале (работы Иванова, Топорова, Цивьян и др,), текст мифа прояснил некоторые непонятные места индоевропейской и славяно-балканской мифологии и дал возможность интерпретировать некоторые фразеологизмы и обороты. Особое место занимают работы Топорова по построению так называемого «гипертекста», надстроенного над совокупностью отдельных произведений (таков «Петербургский текст»,.«Тек