Снейп мог быть каким угодно гадом, язвительной сволочью и сальноволосым ублюдком, но в первую очередь он был мужчиной. И естественно ему льстило, что такая умница (про задницу он усиленно старался не думать), как Грейнджер влюбилась в него по уши. По правде сказать, в него никто по уши не влюблялся. Никому до него и дела не было, а тут такое!
Он тщательно побрился, выбрал кипенно белую рубашку, надел новые черные брюки и застегнул любимый бархатный сюртук, приберегаемый им для особых случаев. Северус справедливо рассудил, что объяснения с Грейнджер были как раз тем самым особым случаем. Он даже уделил несколько минут волосам, что делал крайне редко.
В отдел к Гермионе Снейп шел окольными путями, убеждая себя в том, что ему жизненно необходимо утрясти все срочные и не очень дела, дабы оказаться совершенно, абсолютно,
безраздельно свободным на все оставшееся время. К слову сказать, это была пятница и на длинном носу Северуса сидели выходные, которые он ненавидел всей своей скукоженной душой.
— Мисс Грейнджер?
Когда дверь в её кабинет приоткрылась, но никто не вошел, Гермиона хмуро пожевала губу. Спустя несколько секунд раздался знакомый голос, и её уставшая метаться душонка ухнула в пятки, где, собственно, и затаилась.
— Проходите, Сн… Северус.
Голос её прозвучал хрипло, надрывно, и вошедший Снейп подумал: «Точно влюблена! Вот и по имени меня назвала. Впервые, между прочим. Недурственно…»
— Добрый, кхе-кхе, — откашлялась Гермиона, — утро.
«Черт побери, вырядился-то как! Павлин из малфоевских садов, не иначе. Точно пришел признаваться. Ой, мама дорогая, роди меня назад. Срочно, вот прямо сейчас и роди, а…» — Грейнджер малодушно подумала об экстренной аппарации и последующем отпуске недель этак на шесть-семь, чтобы дурь у некоего субъекта английской федерации окончательно выветрилась.
— Утро… — тот, кто думал, что Северус не имеет понятия о воздействии своего голоса на женские барабанные перепонки, был абсолютнейшим идиотом. Низким, чуть рокочущим баритоном, Снейп поприветствовал Грейнджер и подошел к столу, не отрывая взора от широко распахнутых глаз.
«Уставилась как Волдеморт на Поттера! Тьфу ты, ведьма!»
— Если вы по поводу расследования Блокгауза, то я еще не готовила заключение, потому что…
— Нет, на самом деле нет, я совсем по иному поводу.
«Шах и мат тебе, Грейнджер, ууууу…» — мысленно простонала Гермиона и осушила стакан с остывшим кофе, поперхнувшись кофейным осадком и принимаясь неистово кашлять. Так как она была занята тем, чтобы не отбросить случайно коньки (Гермиона знала не понаслышке, что подавившийся труп выглядит весьма и весьма непривлекательно), она не заметила стремительного рывка Снейпа в её сторону и лишь почувствовала чужую длань, скорее поглаживающую, чем похлопывающую её по спине.
— Ну-ну, не стоит так нервничать, Гермиона.
«И-биться сердце перестало!» — выругалась Грейнджер и снизу-вверх уставилась на Северуса.
«Пожалуй, она даже ничего, особенно когда вот так вот округляет рот и молчит. Так, будто бы…» — Снейп резко оборвал собственные непристойные фантазии и стараясь быть максимально элегантным, уселся на край стола.
Тут же повалились папки, ручки и тьма карандашей, одна половина стола под тяжестью снейповского филея рухнула вместе с самим проффом.
— Ой, у меня же заклинанием стол держался, Снейп, что же вы… Ой, вы как? Живы?
Северус больно приложился головой о ножку вешалки и с трудом подавил желание проклясть Грейнджер чем-нибудь крайне противным, типа слизней или бородавок на заднице. Хотя, нет, задницу трогать он больше никогда не станет, лучше уж…
— Жив, Грейнджер, перестаньте надо мной сюсюкать. Из вас вышла весьма неудачная версия Помфри.
Тут он заметил, что необъятный ворот её свитера распахнулся и его взору предстала очень аппетитная, очень аккуратная, и очень голая грудь Грейнджер. Он хотел зажмуриться и отвернуться, но не смог, голова отказалась вращаться куда бы то ни было.
— Куда это вы смотрите, Снейп? — Грейнджер резко вскочила на ноги и обхватила себя руками, все еще сосками ощущая его чертов взгляд.
Северусу все это надоело. Он был старым, потрепанным жизнью и так далее и тому подобное, а потому просто хотел поскорее со всем этим закончить и куда-нибудь уже уйти. Он, с кряхтением столетнего старика, поднялся на ноги и скрестил руки на груди.
— Я все знаю, Грейнджер.
— Что знаете, Снейп? — Грейнджер округлила глаза.
— Всё! — многозначительно произнес Снейп и красноречиво поиграл бровями.
— Всё.
— Так уж вышло, Гермиона. Вероятно, когда-нибудь вы бы решились на признание, но Малфой решил все за вас, сам того не подозревая. Но, предрекая ваши возражения, я хочу сказать,
что вовсе не прочь, эмм, оказаться объектом вашей страсти.
— Моей чего? — Грейнджер мимолетно подумала о том, что сегодня её глаза точно выкатятся из орбит.
— Вы влюблены в меня, Гермиона, и мне это в некотором роде льстит.
Грейнджер упала в своё колченогое кресло и едва не свалилась на пол, удержавшись лишь чудом и ошарашенно уставилась на Снейпа. В её глазах Северус увидел напряженную работу мысли. Казалось, её шарики закрутились с невероятной скоростью и вдруг лицо из ошарашенного стало удивленным, потом понимающим и, наконец, злым.
— Я. Его. Убью.
Снейп не совсем понял реакцию Грейнджер, но кто вообще может понять женщину?
— О, спешу вас уверить, что он не стоит ваших усилий. Возможно, он был не в силах наблюдать за вашими душевными метаниями.
— Вы что, серьезно не понимаете, Снейп?
Он серьезно не понимал, что происходит. Грейнджер уже не выглядела злой, скорее ехидной. Северус поднялся на ноги, отряхнул бархатный выходной сюртук и произнес:
— Не стоит пытаться увильнуть, Гермиона. Я вовсе не против, если вы начнете проявлять свои чувства более явно, используя руки и все остальные части тела.
— Малфой сказал мне, что ты в меня влюблен, идиот! А до тебя дошла информация, что влюблена в тебя Я! Теперь ты понимаешь? Этот чертов шутник начитался Шекспира, сволочь слизеринская. Я убью его!
Снейпа окатило ледяной волной ужаса и стыда. Он побледнел настолько, что почти слился с синевой бархата выходного сюртука. Сердце остукивало бешеную тарантеллу, а руки стиснулись в кулаки, готовые к убийству.
— Сообщите о дате и времени убийства, и я навешу над ним мой персональный антиаппарационный барьер.
Снейп расправил плечи, нацепил на лицо привычную маску язвительного ублюдка и как ни в чем не бывало выплюнул:
— Когда будет готово заключение по делу Блокгауза? По сути мне оно необходимо уже сейчас. Так что?
Гермиона застонала и захныкала:
— Вы же несерьезно, Снейп! Давайте я лучше вас поцелую и вы обо всем забудете.
Оба уставились друг на друга с выпученными глазами, осознавая сказанное.
— Я не это имела в виду, хотя, наверное, именно это, потому что сейчас я могу предоставить вам только это. Да и почему бы и нет!
— Действительно. Вы со мной флиртуете?
— Кто? Я? — Гермиона подумала, что если она еще хоть раз вытаращит глаза, то они такими и останутся на веки вечные. — Скорее всего да.
— Вы в этом ужасны.
— Согласна. Опыта маловато. Как-то все не до того было. Но я быстро учусь, вы же знаете.
— О да, я-то знаю… — Снейп вытащил палочку (волшебную, на минуточку!) и наколдовал пергамент с нацарапанными на нём словами. — Ставьте подпись.
— Вы решили посодействовать моему переводу, или, ох, увольнению?
— Гермиона, это заявление на отгул, я отправляю его вместе со своим руководству и у нас будут в распоряжении целые выходные, чтобы выяснить друг о друге все самые ужасные вещи. Вы против?
— Я была бы полной дурой, если бы отказалась от такой палочки, ой, возможности.
— Я надеюсь, ты будешь достаточно храброй, чтобы пояснить свою последнюю фразу.
— К тебе или ко мне?
За минуту до понедельника
Малфой сходил с ума от безделья, когда темноту его спальни прорезало два ярких пятна.
«Не знаю, для чего тебе это нужно, но… Спасибо» — Лань стукнула копытом, выбив серебристые искры и истаяла.
«Я бы тебя прокляла, Малфой, но Северус умеет отговаривать. И тебе лучше не знать, как. Хотя я бы отправила его преподавать в школу для обучения молодых магов удовлетворению ведьм. Ой, всё…» — выдра влетела прямо в ошарашенного Малфоя и исчезла.
Спустя несколько секунд лицо Малфоя расплылось в довольной ухмылке и, наколдовав своего резвого патронуса-хорька, он произнес:
«Поттер, готовь латексный костюмчик, буду у тебя через пару минут, пора отдавать должок!»
КОНЕЦ