Фуко М. Археология знания. СПб.: Гуманитарная Академия, 2004. С. 170-173.
III. Высказывание и архив
1. Определение высказывания
…высказывания не существуют в том же смысле, в каком существует язык, а вместе с ним и совокупность знаков, определенных через их оппозициональные признаки и правила использования; действительно, язык никогда не бывает дан в себе самом и в своей целостности; вероятно, он может быть дан лишь косвенным образом и только через описание, которое приняло бы его за свой объект; знаки, образующие его элементы, суть формы, которые заставляют высказывания признавать себя, и управляют ими изнутри. Если бы не было высказываний, не существовало бы и языка; но никакое определенное высказывание не является необходимым для существования языка (и на месте любого высказывания мы всегда можем предположить другое высказывание, которое нисколько не видоизменило бы язык). Язык существует лишь в качестве системы построения для возможных высказываний; но, с другой стороны, он существует только как объект описания (более или менее исчерпывающего), созданного на основе совокупности реальных высказываний. Язык и высказывание находятся на разных уровнях существования; и мы не можем говорить, что существуют высказывания в том же смысле, как мы говорим, что существуют языки. Но тогда достаточно ли для образования высказывания того, чтобы знаки какого-либо языка были произведены (артикулированы, нарисованы, изготовлены, начертаны) тем или иным способом, чтобы они появились в некий момент времени и в некой точке пространства, чтобы произнесший их голос или оформивший их жест придали им измерения материального существования? Разве буквы алфавита, случайно написанные мною на листке бумаги как пример того, что не является высказыванием, или свинцовые литеры, используемые для печатания книг, — а мы не можем отрицать их материальность, занимающую место в пространстве и обладающую объемом, — разве эти зримые, осязаемые знаки могут с точки зрения здравого смысла рассматриваться как высказывания? Однако при более близком рассмотрении эти два примера (свинцовые литеры и написанные мною знаки) не являются полностью совпадающими. Пригоршня типографского шрифта, которую я могу держать в руке, или же буквы клавиатуры пишущей машинки не образуют высказываний: в лучшем случае это инструменты, с помощью которых мы можем написать высказывания. И наоборот, те буквы, которые я просто так, как они приходят мне на ум, произвольно пишу на листе бумаги, чтобы показать, что в своем беспорядке они не могут конституировать высказывания — что же тогда они такое, какую фигуру они образуют? Что это, как не таблица букв, выбранных наугад, как не высказывание алфавитного ряда, не имеющего иного закона, кроме случайности? Точно так же таблица случайных чисел, которую иногда используют в статистике, — это последовательность числовых символов, не связанных между собой никакой синтаксической структурой; однако такая таблица является высказыванием: высказыванием совокупности цифр, полученных при помощи методов, исключающих все, что могло бы увеличить вероятность следующих за ними результатов. Сузим пример еще больше: клавиатура пишущей машинки не является высказыванием, но сам ряд букв A, Z, Е, R, Т, приведенный в учебнике машинописи, является высказыванием алфавитного порядка, принятого для французских пишущих машинок. Таким образом, перед нами несколько негативных следствий: для формирования высказывания не требуется правильной лингвистической конструкции (оно может быть образовано из ряда с минимальной вероятностью); но точно так же, чтобы высказывание появилось и начало существовать, недостаточно просто материальной воплощенности лингвистических элементов, недостаточно просто возникновения знаков во времени и пространстве. Итак, высказывание существует и не так, как язык (хотя оно составлено из знаков, которые в своей индивидуальности поддаются описанию только внутри естественной или искусственной лингвистической системы), и не так, как какие-либо данные в восприятии объекты (хотя высказывание всегда наделено некоторой материальностью, и мы всегда можем расположить его в соответствии с пространственно-временными координатами). Еще не настало время дать ответ на главный вопрос о высказывании, но уже теперь мы можем очертить проблему: высказывание — это единство иного рода, нежели предложение, суждение или речевой акт; следовательно, оно зависит от иных критериев; но это также и не то единство, каким мог бы быть материальный объект, обладающий своими границами и своей независимостью. В своем особенном способе существования (ни полностью лингвистическом, ни исключительно материальном) высказывание необходимо для того, чтобы мы могли сказать, существует или нет предложение, суждение или речевой акт; и чтобы мы могли сказать, является ли предложение корректным (или приемлемым, или поддающимся интерпретации), является ли суждение правомерным и правильно образованным, является ли речевой акт соответствующим требованиям и вполне ли он был осуществлен. Не нужно искать в высказывании ни длительного, ни краткого, ни хорошо, ни слабо структурированного единства, взятого вместе с другими единствами в логическом, грамматическом или речевом nexus'e. Это, скорее всего, не один элемент среди других элементов, не вырез, на который можно указать на определенном уровне анализа; скорее всего, речь идет о некой функции, действующей вертикально относительно этих различных единств и позволяющей сказать о ряде знаков, присутствуют ли в нем эти единства или нет. Таким образом, высказывание — это не структура (то есть совокупность отношений между изменяющимися элементами, допускающая таким образом возможно бесконечное число конкретных моделей); высказывание — это функция существования, которая полностью принадлежит знакам и исходя из которой, путем анализа или благодаря интуиции, мы можем впоследствии решить, есть ли в них смысл, в соответствии с каким правилом они возникают друг за другом или располагаются в ряд, знаком чего они являются и какого рода акт осуществляется через их формулировку (устную или письменную). Итак, не надо удивляться, если мы не смогли найти для высказывания структурных критериев единства; дело в том, что само по себе высказывание вовсе не является единством, а представляет собой функцию, которая пересекает область возможных единств и структур и которая показывает их — вместе с их конкретным содержанием — во времени и пространстве.