Глава 1
Гермиона лежала в постели после трудного дня и думала о том, что будет дальше. Не то чтобы она не хотела видеть своих друзей, наоборот, но ей не хотелось чувствовать их вину. Она сделала настолько глубокий вдох, насколько ей позволяла боль в груди и спине, и стала ждать. Первый стук в дверь раздался через пять минут.
— Входите, — ответила она, зная, что первым пришел Гарри.
— Привет, Миона. Тебе что-нибудь нужно? — спросил он.
— Нет, Гарри. Я в порядке.
Он подошел к ее кровати. Он выглядел гораздо старше своих двадцати двух лет.
— Послушай…
— Гарри, нас ждет долгий разговор, пожалуйста, сядь. Ты заставляешь меня нервничать.
Он кивнул, слегка смутившись, и поставил рядом старинный стул.
— Ты замужем, Гермиона. Ты замужем за… — сказал он, на его лице промелькнуло беспокойство.
— Я правда замужем. Ты был там. Был моим свидетелем, — она не хотела, чтобы это прозвучало грубо, но ей было больно, а ее друг озвучивал очевидное.
— Боже, Миона, мне так жаль.
— Что мне пришлось выйти за Северуса? — она покачала головой. — Извиняйся перед ним, Гарри, а не передо мной. Это его жертва.
— Я знаю, но это моя… — начал он.
— Мы можем не делать этого сегодня, Гарри? — прервала она его.
— Просто… — он сидел, опустив локти на колени, зарываясь пальцами в непослушные волосы. — Просто это чертовски несправедливо, Миона.
Она попыталась ему улыбнуться. Нужно было утешить друга.
— Да. Это несправедливо, — она потянулась к его руке. — Но жизнь не заканчивается. Мы потеряли… так много. Ты потерял…
— Я не хочу потерять еще и тебя, — сказал он, невозможно было не заметить слезы в его глазах.
— Что? Ты не доверяешь лучшему мастеру зелий во всей Великобритании? — она хотела, чтобы в ее голосе звучала уверенность, а не страх. Страх, что маг не сможет вылечить ее. — Если возможно найти выход, он его найдет.
Гарри улыбнулся.
— Все еще не могу поверить, что он женился на тебе.
— Кто-то же должен был. Это логичное решение.
Он снова взорвался.
— Твои родители должны были быть здесь! Этого не должно было случиться! — возражал он.
— Их нет! Никого нет… — она сделала глубокий вдох, пытаясь собраться. — У меня нет времени, чтобы влюбиться, Гарри, — прошептала она.
— Но…
Она подняла руку.
— Я люблю тебя, но я устала, а еще нужно увидеться с Роном. Кто знает, в каком состоянии он будет.
Гарри встал, наклонился и поцеловал ее в лоб.
— Я скажу ему зайти. Я тоже тебя люблю. Мне очень жаль, — он погладил ее по волосам и по щеке и ушел.
Гермиона вздохнула, когда ее лучший друг закрыл дверь. Ее грудь болела, голова тоже. Она боролась со своим телом, чтобы унять дрожь. Она просто хотела со всем разобраться и лечь спать.
* * *
— Она готова увидеть тебя, Рон, — сказал Гарри, входя в гостиную. Остальные уже ушли, оставив мальчиков из Золотого Трио и, конечно же, новоиспеченного мужа их лучшей подруги.
— Тогда я пойду, — сказал Рон, но не сдвинулся с места. — Сначала мне нужно в туалет, — он быстро выбежал из комнаты.
Снейп посмотрел ему вслед и сказал:
— Надеюсь, он никогда себя не простит.
— Не переживайте, не простит. Но он не мог смотреть…
— Нет. Кажется, гриффиндорская храбрость подводит его в самые неподходящие моменты, — бывший профессор повернулся к Гарри. — Вам что-то нужно, Поттер?
Ему потребовалось время, чтобы собраться.
— Зачем вы это делаете?
— Потому что это необходимо сделать, — набросился на него Снейп.
— Но почему вы?
Мужчина выглядел раздраженным.
— Я вытаскивал вас из проблем последние десять лет. С чего бы мне заканчивать это сейчас?
Гарри несколько секунд изучал мага, человека, которого он ненавидел, уважал, в некоторой степени боялся, а затем осмелился высказаться:
— Вы заботитесь о ней.
Снейп сузил глаза.
— Мне не все равно, что с ней происходит. Не все равно, жива она или мертва. Мне не все равно, что было в голове у вас и у Уизли, потому что это могло стоить жизни этой девушки — девушки, которая не сделала ничего, кроме того, что пыталась сделать жизни дорогих ей людей лучше. Мне не все равно, что мой бывший сторонник сделал это и до сих пор хвастается. Мне не все равно…
— Все в порядке, профессор, — перебил его Гарри. — Ее легко полюбить.
Гарри запомнит выражение лица Северуса Снейпа на всю жизнь. Мужчина был совершенно ошеломлен. Он гордился собой за то, что смог сказать это. Снейп развернулся и вышел из комнаты.
* * *
— Рон, перестать плакать, ради Мерлина! — умоляла Гермиона.
— Поверить не могу, что мы должны уйти и оставить тебя с ним, — возражал он. — Он такой ублюдок!
Она была в ярости.
— Что же, этот ублюдок покинул свой дом и переехал ко мне, чтобы я смогла жить, пока кто-нибудь не наткнется на Яксли! Этот ублюдок женился на мне, чтобы он мог принимать медицинские решения за меня, потому что я слишком больна для этого. Этот ублюдок, пожалуй, является самым благородным человеком, которого я когда-либо встречала, Рональд, поэтому я буду благодарна, если ты будешь молчать, когда дело заходит о моем муже, — она упала на гору подушек, чтобы отдышаться. Эта речь забрала почти всю ее энергию.
— Извини, Миона. Я… Я просто…
Боже, спаси меня от этих заикающихся извинений!
— Я знаю, что все думают. Это должен был быть я… Нужно было с-спросить тебя.
Она покачала головой.
— Нет, Рон, не все. Я так не думаю, — что сказать, чтобы не обидеть его? — Ты не такой. Кроме того, я не хочу этого для тебя. Северус знает, что делает, и так ему не придется постоянно приходить и уходить, — слабое оправдание, но он поверит, потому что захочет. Она взяла его за руку. — Я хочу, чтобы ты встретил красивую молодую ведьму и у вас появилась дюжина прекрасных рыжих деток. Сделаешь это для меня?
Рон кивнул и вытер слезы с подбородка.
— Когда ты начала называть его Северусом? — спросил он.
— А как я должна называть моего… мужа? Профессор Снейп? Ситуация и так довольно странная, — она поправила одеяло. — Мы спорили об этом, но он согласился, что было бы смешно обращаться друг к другу официально, учитывая обстоятельства.
Рон продолжал плакать, глядя на нее.
— Все кончено.
— Вы ведете себя, как будто я уже умерла. Северус слишком упертый, чтобы потерпеть неудачу, ты же знаешь.
Он вскочил и обнял ее. У нее не хватило сил сказать ему, как ей было больно.
— Теперь иди. И прекрати свою истерику! — сказала она, когда он наконец отпустил ее.
— Я еще приду.
— Конечно. Я же не в Азкабане.
Он засмеялся и вышел из комнаты.
* * *
Снейп ждал в коридоре. Черт!
— Вы действительно сможете ей помочь? — спросил Рон шепотом.
Он не был уверен, ответят ли ему.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ей, мистер Уизли.
Рону захотелось, чтобы Снейп ответил сарказмом; честность мага была дорога сердцу Рона.
— Это должен был быть я.
— Но это не вы, — ответил Снейп без единого намека на эмоции.
— Вы думаете, что я трус, — сказал он, не задумываясь.
— Мисс… она так думает?
— Она говорит, что понимает, но…
— Тогда, я думаю, вы должны верить своей подруге, — прервал его Снейп. — Я знаю, что значит жить с сожалением, мистер Уизли. Оно съест вас заживо, если позволите.
Рон Уизли всегда ненавидел Северуса Снейпа, он не знал других эмоций по отношению к этому человеку. Но теперь он понял, почему все уважают его.
— Вы позаботитесь о ней, правда?
— Именно это я и собираюсь сделать.
— Спасибо, профессор, — сказал он, покидая коридор, чтобы найти Гарри.
* * *
Северус подождал минуту, прежде чем зайти в комнату своей жены.
Моя… жена. Какое абсурдное понятие. Он остановился, пытаясь поймать правильное настроение. День был эмоциональным. Дом, полный людей, в основном Уизли, подействовал бы на нервы даже самого терпеливого волшебника. А Северус не отличался терпением.
Он отдыхал в своем дерьмовом доме в Паучьем Тупике, когда узнал об инциденте, вызвавшем болезнь мисс Грейнджер. Он наслаждался отставкой, готовя зелья для Хогвартса и Св. Мунго, а также консультируя больницы в сложных случаях. Большинство времени он проводил один. Впервые он был предоставлен сам себе… ну, насколько он помнил.
Лицо целителя Данхэма почти умоляло его прийти и помочь Мозгам Золотого Трио. Когда он приехал в больницу, мисс Грейнджер была в судорогах, все ее тело выворачивало похуже, чем от Круциатуса. Диагностические заклинания не сказали ему ничего, что он не мог видеть своими глазами. Это было проклятие, которого он раньше не встречал.
«Вы связались с Биллом Уизли?» — спросил он.
Неизвестная медиковедьма ответила, что они знают нападавшего, пока Северус перебирал все возможные проклятия. Он ничего не нашел. Она умирала или была в минутах от потери своего блестящего разума, и он не знал, как это остановить. Поэтому он сделал единственное, что мог в данный момент: связал ее, чтобы она не могла причинить себе вред, и дал Успокаивающее зелье и зелье Сна Без Сновидений. У него дома было зелье, которое он пил после ночей под Круциатусом, и он надеялся, что оно хоть на время поможет. Оно работало, как маггловский противосудорожный препарат. Паранойя заставляла его всегда иметь парочку пузырьков.
Зелья расслабили и усыпили ее, как только он влил их ей в горло, и Северус отправился в Паучий Тупик. Когда он вернулся, никаких изменений не наблюдалось. Она спала, иногда дергалась и задыхалась, ее лицо искажалось от боли, но ее состояние улучшилось, когда он дал ей противосудорожное зелье. Ему нужно было знать, под какое проклятие она попала! У Билла не было идей, но он обещал продолжить исследования и сообщить, если найдет что-то. Она находилась в больнице почти две недели, авроры искали Яксли, а Северус пробовал разные методы лечения. Зелье помогало, но кто-то должен был находиться с ней двадцать четыре часа в сутки. Другими словами, ей нужна была постоянная забота.
Через тринадцать дней было решено, что целители не могут ничего сделать. Было созвано совещание.
Целитель Данхэм, какой-то администратор по имени Адамс, Поттер, Уизли, Минерва, Кингсли Шеклболт и Северус сидели в тесном конференц-зале и решали судьбу мисс Грейнджер.
Гермиона чувствовала себя нормально, чтобы принимать решения, но они не знали, как долго это продлится. Первой идеей было ее удочерение Минервой. Но об этом быстро забыли, потому что Гермиона была слишком взрослой для этого. Северус почувствовал облегчение. Никто в комнате не знал, что его бывшая коллега похоронила дочь около пятнадцати лет назад, и он не хотел, чтобы она снова переживала подобное. Кингсли поднял тему брака, заставляя всех посмотреть на младшего Уизли. Рон молча сидел, уставившись в свою чашку, пока остальные ждали его согласия жениться на Гермионе.
Через пять минут молчания Северус сказал:
— Я сделаю это. Женюсь на ней и продолжу искать лекарство, — он повернулся к Рону. — Вы должны сосредоточиться на поисках ублюдка, понятно? — он встал и вышел из комнаты, не желая слушать протесты. Кроме того, если это случится, то именно он должен все объяснить ей. По крайней мере, она этого заслуживала.
— Профессор, — сказала Гермиона с улыбкой. Он не знал, как она могла улыбаться, но она делала это, причем довольно часто. — Какие новости? Меня выпишут?
— Да, мисс Грейнджер. Но было решено, что вам нужен официальный опекун, — он сел в кресло рядом с ее кроватью.
— Простите?
— Кто-то, кто сможет принимать решения за вас… на всякий случай, — он не уточнил. Она достаточно умна, чтобы понять.
— Полагаю, нет ничего похожего на доверенность в магическом мире? — спросила она, нервно закусывая губу.
— Боюсь, что нет. Вам нужен муж, — он снова не объяснил, она была одним из умнейших людей, которых он знал.
— Так как это объясняете мне вы, а не Рональд, я могу предположить…
— Мисс Грейнджер… — он сделал паузу и смягчил голос, — вы выйдете за меня? — спросил он с небольшой улыбкой, решив, что она заслужила хоть что-то нормальное в этом кошмаре.
Ее глаза мгновенно наполнились слезами. Она отвела взгляд и вытерла влагу со щек.
— Почту за честь, сэр.
Он пытался игнорировать ее расстроенный голос.
Он проверил зелья в карманах и постучал.
— Входите, — тихо сказала она.
На ее коленях лежала «Джейн Эйр».
— Мальчики наконец ушли? — спросила она.
— Да.
— Слава Мерлину, — она положила книгу на тумбочку. — Я люблю их, но они сводят меня с ума. Их вина угнетает.
Он сел в кресло.
— Я не задержу вас, просто принес вечерние зелья, — он вытащил флаконы из карманов и протянул ей.
Здесь было противосудорожное зелье, разработанное им, расслабляющее и обезболивающее. Он смотрел на ее лицо и видел, что ей больно. Ей не нужно ему говорить, сейчас это его работа.
Она выпила все и отдала ему пустые пузырьки.
— Вам нужен сон, — сказал он.
Она, не двигаясь, смотрела на него.
— Спасибо, — сказала она.
— Не нужно благодарить меня каждый раз, когда я приношу вам лекарства, мисс Грейн… Гермиона. Это очень утомительно.
Она покачала головой.
— Нет, я имела в виду за это. За все. Хотя бы за попытку.
Снейп почувствовал себя неуютно и сложил пустые флаконы в карманы.
— Это необязательно. Меня никто не заставлял.
— Вся ваша жизнь была жертвой. Я не виню вас за то, что вы злитесь. Хотя вы больше не выглядите таким.
Ему было нечего ответить, он избегал ее взгляда.
— Я бы хотела злиться, — призналась она. — Я чувствовала это раньше. Неужели я пережила столько, чтобы умереть медленно и в одиночестве. Но потом я поняла, что не одна, не так ли? — он вопросительно посмотрел на нее. — У меня есть мальчики. Молли и Артур. Хотя мама и папа мертвы, Уизли любят меня, как родную, и Минерва тоже, — она сделала паузу и перевела дыхание. — И у меня есть вы. Вы ничего не должны мне, Северус. Скорее наоборот.
— Вы ничего не…
— О, замолчите! Конечно, я должна! Вы наслаждались жизнью. А потом меня чуть не убили. И вы застряли здесь, ухаживая за моей грустной задницей. Просто послушайте меня: я скажу еще одну вещь и лягу спать, — она глубоко вздохнула. — Пообещайте мне, что не проживете остаток своей жизни в одиночестве. Когда все закончится, и вы снова вернетесь к своей жизни. Когда я… умру или, вероятнее, вылечусь, потому что я верю в вас и ваш гениальный ум, пожалуйста… попробуйте. Недавно я узнала вас получше и поняла, что вы не совсем невыносимы, — устало ухмыльнулась она, пытаясь поднять настроение.
— Жена, — начал он, желая рассмешить ее. — Что заставляет вас думать, что кто-то сможет выдержать мою компанию, как и вы? Вы терпите меня только из-за вашего состояния.
Гермиона рассмеялась. Это был прекрасный звук.
— Боже, мой муж невыносим! — она ударила его ногой. — Позвольте мне отдохнуть, — она села, и Северус убрал подушки, чтобы она могла лечь. — Я не так представляла себе свою первую брачную ночь.
— Думаю, не так, — сказал он, когда она повернулась к нему спиной. Он накрыл ее одеялом, желая найти Яксли и проклясть его.
Глава 2
Они были женаты чуть больше недели, когда появился Драко, который выглядел… раскаивающимся, Северус не помнил, чтобы он видел крестника таким.
— Я хочу помочь, — сказал он.
Потом он объяснил, что поможет Северусу готовить зелья для школы и больницы, чтобы мастер зелий мог сосредоточиться на исследованиях и на самой Гермионе. Северус не мог отказаться от такого предложения. Он знал, что молодой человек пытается улучшить отношения. Нет, не с Северусом, они выяснили все давно, а с Гермионой. Драко был жесток с ней в школьные годы и был частью борьбы за чистоту крови. Конечно, его воспитывали так, но теперь, когда он увидел свет, Драко нужно было найти искупление. И Северус был рад помочь молодому человеку на этом пути.
Так что четыре дня в неделю Драко Малфой варил зелья под контролем Северуса, пока мастер зелий и бывший Пожиратель Смерти искал лекарство для своей жены. Он трудился не покладая рук, изучая все тексты о темной магии, которые попадались ему в руки. Когда он перебрал все в своей внушительной библиотеке, он звал ее друзей посидеть с Гермионой и отправлялся в Мэнор или Хогвартс. Он до сих пор ничего не нашел. Как и Билл Уизли, который все еще работал над этим. Северус даже связался с мастерами зелий в Китае, Бразилии и Индонезии. Он включил некоторые их интересные идеи в список зелий Гермионы, но ничего не смогло излечить ее. Это было проклятие, поэтому, конечно, было необходимо найти контрзаклятие. Но без Яксли или его палочки он мог лишь тянуть время.
Это сводило его с ума.
Почему? Этот вопрос он задавал себе много раз. Да, он… изменился после войны. Очнувшись в Св. Мунго, он испытал опустошение. У него больше не было причин быть полным ублюдком. Он больше не был шпионом, ему не нужно было лгать окружающим, его Черная Метка стала выцветшим серым пятном. Страннее всего было не ощущать дыры в сердце, где жила Лили Эванс. Он отплатил «долг жизни»? Он не мог ответить. Но всепоглощающее стремление защитить ее сына и увидеть его «миссию» полностью исчезло. Конечно, его роль сыграна. Он убедил всех, что он самый ужасный человек, каким его и считали. Все планы и манипуляции сработали.
А что теперь?
Он правда наслаждался отдыхом. Ладно, возможно, это было немного скучно по сравнению с его прошлой жизнью, но он сказал себе, что заслужил тишину после стольких лет хаоса. Он понял, что продолжает следить за сыном Лили и его друзьями. Просто случайный вопрос Кингсли или статья в Пророке удовлетворяли его любопытство. Было трудно бросить эту привычку. Он знал, что Грейнджер пошла в авроры вместе с этими двумя олухами, и, честно говоря, это удивляло его, пока он не поговорил с Минервой во время одного из их ежемесячных обязательных чаепитий.
— Я слышал, что Золотое Трио вернулось к прежнему, — сказал он, сидя в ее кабинете. Он только что прочитал, что знаменитые друзья произвели свой первый арест.
Она вздохнула.
— Полагаю, да.
— Ты не выглядишь довольной, — прокомментировал он. — Я думал, ты будешь гордиться своими воспитанниками.
— У меня были большие надежды на мисс Грейнджер… Но… — она замолчала и сделала глоток чая.
— Что, Минерва?
Она подняла на него удивленный взгляд.
— Тебе правда не все равно или ты просто интересуешься сплетнями о твоих самых нелюбимых бывших учениках?
Он напрягся. Потом вспомнил, что ему больше не нужно надевать эту маску, никакую маску, никогда. Ему было не все равно, он не знал почему.
— Меня когда-либо интересовали сплетни? — мягко спросил он.
— Нет… но…
— Ты знаешь, почему я их не любил. Но мисс Грейнджер, раздражающую, но в тоже время выдающуюся ведьму, я в какой-то степени уважал. Что ты мне недоговариваешь?
Минерва внимательно изучила его и поставила чашку на стол.
— Гермиона не собиралась быть аврором. Она рассматривала другие варианты, но Гарри и Рон буквально затянули ее с собой.
Северус закатил глаза. Он думал о молодой ведьме лучше. Когда она научится думать о себе? Она была умна, что компенсировало недостаток креативности. Хотя, слушая отчеты Финеаса и читая статьи, вышедшие после войны, он признавал, что мисс Грейнджер может проявить творческий подход в нужных ситуациях. Почему же, черт возьми, она слепо последовала за этими идиотами?
— Я знаю это лицо, Северус. Это не вся история, так что прекрати осуждать!
Северус начал говорить, но его остановил суровый взгляд ведьмы. Он не боялся, но в мире существовало очень мало людей, которых он уважал, как Минерву МакГонагалл. Она была первым человеком, кроме персонала больницы, которого он увидел после пробуждения. Ее слезы и извинения были искренними. Конечно, она ненавидела его — считала, что он убил ее близкого друга, — в этом есть смысл, правда?
— Ты даже не пытался сражаться со мной, Северус, я должна была понять, — всхлипывала она. — Пожалуйста, прости меня.
Конечно, он простил. Хотя бы потому, что она убедила Поттера дать Северусу время, прежде чем он накинулся на него с вопросами о Лили. Она следила за его посетителями, большинством из них. Второй пришла сама мисс Грейнджер. И девчонка обняла его! Их разговор был коротким, спасибо за это. Она поблагодарила его и выразила радость, что он выжил. Его ответы были немногословны. Он все еще чувствовал себя не в своей тарелке. Что ему делать в мире, где его не боятся — в мире, где гриффиндорцы благодарят его и… обнимают? Над этим стоило задуматься.
— Возможно, ты права. Но почему она сделала это? Почему стала аврором, если хотела выбрать другую карьеру? — спросил он своего друга.
Ее лицо исказила боль.
— Потому что она боялась за них и хотела быть рядом. Хотела убедиться, что с ними все хорошо. Она так много потеряла, Северус… ты понятия не имеешь. Ее родители, она…
— Я знаю, что их убили, — он глубоко вздохнул. Это случилось, когда он был директором. Он не имел к этому никакого отношения, даже не знал о планах, потому что был слишком занят, пытаясь удержать Кэрроу от убийства учеников. Он узнал поздно. Мистер и миссис Грейнджер были найдены где-то в Австралии и жестоко убиты. — Что она сделала?
Взгляд Минервы прожигал до костей.
— Она наложила на них Обливиэйт перед отъездом. Они умерли, не зная, что у них есть дочь и почему за ними пришли эти монстры.
* * *
Гермиона знала, что Северус устал. Даже с помощью младшего Малфоя он разрывался между ней, лабораторией, которую он основал в подвале, и старым домашним офисом ее родителей (который Северус переделал под свой кабинет).
Она рассказала об этом Драко во время одного из его редких посещений примерно через месяц после их свадьбы. Она действительно общалась с Драко Малфоем… какой странный мир. Северус работал над зельем в лаборатории, поэтому она воспользовалась шансом. Он согласился, что его крестному нужен выходной.
— Как нам это устроить? — спросила Гермиона. — Он не согласится просто так. Как он вообще… развлекается?
Драко выглядел озадаченным. Гермиона решила, что для него тоже было загадкой, как «Северус Снейп развлекается».
— Ну, я могу попросить отца пригласить его на ужин или даже выпить, — ласково предложил он.
Звучало, как пытка, но это было необходимо.
— Мне нужна нянька, — сказала она, закатывая глаза, — или он никогда не согласится. Он бегает вокруг меня, как собака за костью, — она прикусила палец. — Я отправлю сову мальчикам. Думаешь, ужина и напитков будет достаточно, чтобы он расслабился? Он так напряжен.
Драко рассматривал комнату.
— Нет, ему нужно с кем-то переспать, — сказал он с ухмылкой. — Может быть, отец знает какую-нибудь отличную девушку, с которой он мог бы… — он перестал улыбаться, когда встретился взглядом с Гермионой. — Блять, Грейнджер. Извини, я не знал. Я не подумал.
— Что? Чего ты не знал?
Он ответил не сразу.
— Я имею в виду… это было бесчувственно. Ты его жена, в конце концов.
— Во-первых, бесчувственность — твое второе имя, Драко. А во-вторых, этот брак ненастоящий. Что Северус делает в свободное время — только его дело. Я бы не… У меня нет… — она посмотрела на книгу на своих коленях. — Поговори с отцом и скажи мне.
— Конечно, — сказал он, вставая.
— Драко, — крикнула она, когда он уходил. — Спасибо за помощь и за все.
— Не говори… никому… никогда, — ответил он, подмигивая.
* * *
«Гребаный Люциус», — думал Северус, сидя в темной спальне. Они могли провести вечер в Малфой Мэноре, читая книги о Темных Искусствах. Но нет, все три с половиной часа (на которые Северус согласился) они провели в "Ноксе" — одном из эксклюзивных ночных клубов Люциуса. Он откинулся на спинку стула и погрузился в воспоминания об их беседе.
— Знаешь, я уже видел тебя таким одержимым, — сказал Люциус, делая глоток и виски и провожая взглядом красивую девушку, проходящую мимо их стола. — В этом всегда виноваты магглорожденные.
Северус проигнорировал его, надеясь, что либидо отвлечет старшего Малфоя.
Ему не повезло.
Как только ведьма исчезла, Люциус повернулся к другу.
— Так что насчет этой девушки? Или ты все еще ищешь искупления?
— Во-первых, Гермиона не девушка. Она моя жена. Запомни это и держи мнение о чистоте крови при себе. Во-вторых, ты лучше всех знаешь, что я уже искупил свои грехи, — ответил Северус с ядом в голосе.
— Мерлин! Ты ведешь себя так, будто я использовал то слово! Ты знаешь, что меня не волнует это… теперь, — защищался Люциус.
— Конечно, нет, — ухмыльнулся Снейп, ни капли ему не веря. Люциус Малфой может и перешел на другую сторону — играя по правилам — но он все еще верил в чистоту крови. Его больше не интересовали пытки и убийства магглорожденных (он не был их большим фанатом — просто не хотел запачкать руки), но это не означало, что он будет принимать их с распростертыми объятиями. — Я не в настроении…
— Да, твое настроение очевидно, — прервал его друг.
Она сидели в тишине несколько минут.
— Она знает? — Люциус пристально посмотрел на Северуса.
Мастер зелий вздохнул.
— Сегодняшний вечер — ее идея, Люци. Ее и твоего сына, несомненно. Нужно было держать его в подвале.
— Нет, мой друг, она знает, что ты чувствуешь? — он сделал паузу, чтобы Северус ответил. Когда этого не произошло, блондин продолжал: — Я спрашиваю только потому, что не хочу видеть, как ты тратишь очередные двадцать лет своей жизни впустую, — Люциус сделал большой глоток огневиски. — Хотя признаю, что в ней должно быть что-то особенное, раз она заставила тебя забыть Эванс. Надеюсь, что у тебя есть шанс.
— Привет, — сказала его жена, вытаскивая его из воспоминаний.
— Привет, — ответил он, немного смутившись, что его поймали, пока он наблюдал, как она спит.
— Что ты здесь делаешь?
— Проверяю тебя, — соврал он; он сидел здесь больше часа.
Она не села, только повернулась к нему и положила руку за голову.
— Было в-весело?
Его озадачило ее заикание.
— Я вынужден был провести вечер с Люциусом Малфоем. Теперь у меня болит голова от его ужасного одеколона. Как ты думаешь?
Она улыбнулась, и он понял, что хотел бы видеть ее лучше. Взмахом руки он зажег несколько свечей в комнате. Недостаточно, чтобы причинить дискомфорт ее глазам, но так он сможет лучше ее рассмотреть.
— Не могу представить, чтобы с этим человеком было приятно провести время. Но я наслаждаюсь разговорами с его сыном. Не думала, что скажу это. Кажется, нет ничего невозможного.
— Он отвел меня в один из своих ночных клубов. Это было ужасно, — пожаловался Северус. — Мне пришлось выслушивать его хвастовство, пока он заглядывал под каждую юбку. Понятия не имею, как Цисси терпела его столько времени.
Гермионе вдруг стало неловко.
— Ты… ты встретил кого-нибудь?
Он был ошеломлен. Она имела в виду..?
— Нет, Гермиона. Я… Мне это не нужно. Я был вынужден против своего желания общаться с бывшим Пожирателем Смерти, чтобы «убраться из дома», выражаясь твоими словами, помнишь? — он наклонился ближе. — Неужели я так раздражаю тебя, жена, что ты должна мучать меня этим блондинистым павлином?
— Н-нет! Конечно, нет! Я-я думала, что Люциус — твой друг и…
— Да. Но это не значит, что я хочу ходить с ним в клуб и смотреть, как он пытается подцепить каждую волшебницу и/или волшебника, которые попадутся на его пути. Этот вечер ничем не отличался.
Она прикрыла глаза.
— Гермиона, — сказал он, привлекая ее внимание. — Ты хочешь что-нибудь мне сказать?
— Хм, только… Я знаю это, Северус. Если тебе нужен… к-кто-то. Я не стану винить тебя.
Он откинул волосы с ее лица.
— Я объясняю в первый и последний раз, Гермиона Снейп. Я очень серьезно отношусь к клятвам. Пока мы здесь, пока все еще женаты и ты не просишь меня уйти, я не буду искать утешений за пределами нашего брака. Я не животное и могу себя контролировать.
Она почему-то начала плакать во время его речи. Слезы скатывались на ее подушку. Его сердце сжалось. Он никогда не видел ее плачущей, если она не была в сильнейшем припадке и не чувствовала ужасную боль. Эти слезы были совершенно другими.
— Почему это не может закончиться? — прошептала она. — Так или иначе, я просто хочу…
— Не так или иначе. Ты должна продолжать сражаться. Только тогда я смогу помочь. Я…
Она начала всхлипывать, и Северус решил, что жена нуждается в нем. Он должен сделать это. Он обнял ее за плечи и погладил по волосам. Позволил ей плакать, пока она не успокоилась. Он никогда раньше не обнимал ее. Он помогал ей, готовил зелья и еду, перемещал ее из комнаты в комнату, но никогда не обнимал жену. Внезапно все неприятности вечера с Люциусом исчезли.
Через несколько минут она отстранилась и посмотрела ему в глаза.
— Могу я попросить тебя об огромной услуге? Я знаю, что не должна и…
— Что тебе нужно?
— Ты останешься и обнимешь меня… только сегодня? Обещаю, что не попрошу снова. Мальчики вымотали меня. Они были такими…
— Так и знал, что нужно было попросить Драко, — перебил он. — Он может и раздражающий, но не глупый. — Вот идиоты! Она эмоционально истощена, и это их вина! Но обнимать ее всю ночь..? Он же ее муж, не так ли? Он встал и начал снимать верхнюю одежду, оставляя сюртук.
Гермиона была шокирована и счастлива одновременно.
— Ты останешься?
— Каким ублюдком я должен быть, чтобы сказать «нет»? Да и матрац, на котором я сплю, кажется орудием пыток, — сказал он, обходя кровать с другой стороны и откидывая одеяло. С его постелью все было нормально, просто нужно было отвлечь ее. Даже хмурый бывший Пожиратель Смерти знал, что юмор — лучший метод. — Ты забрала его из поместья Темного Лорда? — с щелчком его пальцев свечи погасли.
— Я предлагала тебе мою старую комнату, — сказала она.
Он сел на противоположную сторону кровати и снял обувь.
— А я ответил, что не собираюсь спать в детской. Все эти плюшевые звери, — он вздрогнул. — Это жутко.
Гермиона снова захихикала, когда его теплое тело прижалось к ней.
— Боже, женщина! Эта кровать в тысячу раз удобнее моей, — сказал он, желая снова услышать ее смех.
И это сработало!
— Мама купила гостевую кровать незадолго до моего шестого курса. Не думаю, что кто-то пользовался ей. Ты первый.
Он медленно, на случай, если она не это имела в виду, обхватил ее за талию, пытаясь найти самый приемлемый способ обнять ее.
— Я польщен.
— Еще бы, — сказала она, довольно вздыхая, когда переплела свои пальцы с его. — Спасибо, Северус.
— Обращайся.
Он ушел до того, как она проснулась. Это было легко, потому что он вставал в шесть утра, а сон Гермионы зависел от боли и зелий.
Он был невероятно смущен, обнаружив, что его тело реагирует на женщину в его объятиях. Не столько шокирован, сколько разочарован.
Глава 3
У Гермионы были как хорошие, так и плохие дни. Северус давно решил, что проклятие было усовершенствованным Круциатусом, потому что симптомы во многом сходились с последствиями Непростительного. Конечно, Круциатус должен был контролироваться магом постоянно. В этом и была разница. Гермиона чувствовала проклятие в различных формах: спазмы мышц, судороги, сопровождающиеся болью во всем теле. Может быть, это не Круциатус; более слабая версия? Казалось, проклятие постепенно исчезало. Или оно ослабевало лишь потому, что его не контролировали?
Зелья сдерживали сильные приступы, но ей приходилось терпеть головную боль, потерю чувствительности конечностей, не говоря уже о тошноте от огромного количества зелий, которое Северус вливал ей в горло. Ему пришлось добавить зелье для улучшения аппетита, потому что она теряла вес прямо на его глазах. У него не было выбора: если бы он не облегчал ее боль, она бы сошла с ума, как Лонгботтомы. Он убеждал себя, что просто оказывает услугу волшебному миру. Она Лучшая Волшебница Своего Возраста, в конце концов!
Однажды вечером, готовясь ко сну, она задала ему интересный вопрос:
— Почему ты делаешь это? — она застала его врасплох, когда он записывал в маггловскую записную книжку все принятые ей зелья.
— Прости?
— Почему ты помогаешь мне? Почему вызвался? Не пойми меня неправильно… — она сделала паузу, сегодня был тяжелый день. — Я рада. Я… я знаю, что я в хороших руках. Так и есть. Но… — она выглядела потерянной.
Он молился, чтобы случилась какая-нибудь природная катастрофа и прервала этот разговор, потому что у него не было другого ответа, кроме того, что он сказал Поттеру. Он не думал, что Гермиона примет его.
Через несколько минут (и никаких штормов и метеоритных дождей) у Северуса не осталось выбора.
— Тебе было больно, — просто сказал он. — Вы видели достаточно боли, мисс Грейнджер, — он не собирался называть ее девичьей фамилией. Просто вырвалось.
— Как и ты.
«Если бы эти идиоты могли поймать Яксли, — думал Северус, — я бы узнал все и заставил бы его заплатить…»
Ему было необходимо понять, как работает проклятие, так что он изучал свою жену. Яксли не мог контролировать ее, но Северус не исключал такой возможности. Этот человек был больным и искусным в проклятиях. Дом был защищен почти так же сильно, как Хогвартс. Никто не мог проникнуть в него без его разрешения, и она не уходила (уходить — значит сидеть в саду один час в день для получения необходимого солнечного света) без него. Походы на Диагон-аллею или в маггловский Лондон даже не обсуждались, приступ мог случиться в любое время. Гермиона, кажется, не возражала. Ей было стыдно за то, что Джиневра Уизли стала свидетельницей особо неприятных симптомов, когда пришла навестить ее через несколько недель после выписки из Св. Мунго. Он не хотел, чтобы люди смотрели, как она извивается от боли. Он бы их проклял. Может быть, он слишком сильно о ней заботился.
Заботиться ведь не означало ничего… правда?
Однажды днем, когда он сидел в своем кабинете, а Молли Уизли помогала Гермионе в ванной (он делал это сам лишь в случае крайней необходимости), он признал, что он… немного одержим. Возможно, Люциус (Мерлин, помоги ему!)… был прав. Но Гермиона, несмотря ни на что, стала его другом, и он не собирался ее подводить. Он совершил такую ошибку однажды, и будь он проклят, если повторит это. Он не был дураком и видел сходства между своей женой и Лили Эванс. Он просто хотел, чтобы все перестали говорить об этом и его… чувствах. Он не испытывал таких чувств к жене. Он помогал ей. Заботился, естественно. Разве друзья не заботятся друг о друге?
Даже если бы испытывал. Это смешно! Она была в два раза младше него, его бывшей ученицей (хотя, если честно, он учил большинство ведьм Британии с 1980 года), но тем не менее… это было бессмысленно и не стало бы чем-то большим.
Он снова вернулся к своим заметкам. Яксли был ключом. Он как-то усовершенствовал Круциатус. Но как? И…
Внезапно его мысли прервала Молли Уизли.
— Северус, — сказала она, ворвавшись в кабинет. — Что-то не так.
Перепрыгивая через две ступеньки, он пробежал через ее комнату в ванную и увидел Гермиону в махровом халате на полу. Он вытер ее и взял на руки.
— Что случилось, Молли? — спросил он, пока нес жену в кровать.
— Она была в порядке, когда принимала ванну, все началось, когда она надела халат и я стала вытирать ее волосы. Я сделала что-то не так, Северус? Я использовала магию на ее волосах.
— Ты не сделала абсолютно ничего плохого. Использование магии не имеет значения, — сказал он, вытаскивая флаконы из шкафчика у кровати. — Я пытался установить закономерность приступов несколько недель. Но не нашел никаких причин, — он использовал связывающее заклинание, что ранило его каждый раз, и влил первое зелье в горло жене. После третьего флакона он снял заклинание, ее тело расслабилось, но не так сильно, как обычно. Что-то пошло не так.
Он тяжело вздохнул.
— Можешь принести влажное полотенце, Молли?
— Конечно! — сказала она и вышла из комнаты.
Северус погладил волосы Гермионы и прошептал:
— Мне очень жаль, милая.
Через мгновение вернулась Молли и протянула ему полотенце.
— Вот.
Он п<