Из гостиной доносилась тихая, мелодичная музыка. Сложно разобрать, кто поет, никогда раньше не слышала эту исполнительницу с приятным низким голосом. Не успела я перешагнуть порог, как голодный спазм больно сжал желудок. Опять за работой забыла пообедать. Как назло, из кухни доносились приятные, подстегивающие аппетит запахи. Фил готовил? Неужели!
- Привет, - решила на правах хозяйки первой нарушить молчание. Раздетый до пояса Мухин суетился у плиты. Его прямые джинсы плотно облегали бедра и были стянуты тем самым ремнем, который я ему подарила на одну из наших годовщин. На его гладкой, бронзовой от загара спине белыми рваными линиями виднелся след от неудачной репетиции номера с пиротехникой. Цирк приносил небольшой доход, на всем экономили, особенно на безопасности актеров. На Филе и его братьях при желании можно отыскать множество шрамов. Увидев меня, Мухин ловким движением натянул белую футболку, которая висела на спинке стула.
- Ты как раз вовремя, - улыбнулся он, - присаживайся, - кивнул в сторону стола, сервированного на две персоны. – Наверное, это первый раз, когда ты приходишь с работы, а я готовлю ужин, да?
Помимо столовых приборов и салфеток, на столике расставлены пара вазочек с салатами, оливки, нарезанный сыр и бутылка вина, разумеется, моего любимого виноградника Риоха.
- Восемнадцать градусов, - сообщил он мне, измеряя температуру бутылки инфракрасным градусником, - идеально, как ты любишь. - Фил знает меня как облупленную, он опасный соперник в игре, которую затеял.
- Я не голодна, - сказала довольно прохладно, хотя в животе все сжалось от жестокой лжи.
- Джеки, это просто ужин. Не больше. Ты же знаешь, что я терпеть не могу есть в одиночестве. Составь мне компанию? Если хочешь, я буду молчать, как связанная маньяком жертва, - он закусил полотенце между зубов, затянув его концы на затылке, и подмигнул. Затем достал из духовки запеченный с овощами картофель и разложил по нашим тарелкам, в которых уже лежали кусочки рыбы.
Метнув взгляд на холодильник, я заподозрила, что другой еды, скорее всего, в доме нет. Решительно подошла, открыла дверцу и окинула взглядом содержимое. Мухин позаботился о том, чтобы утолить голод, помимо его стряпни, возможно было лишь минералкой и пивом.
- Завтра сходим в магазин, - он вынул кляп изо рта, усаживаясь за стол. Произнес буднично, словно каждый вечер помогает мне тащить продукты из супермаркета.
Его привычка манипулировать людьми всегда выводила из себя. Если минуту назад я колебалась, стоит ли ужинать в его компании, сейчас приняла решение заказать пиццу. Развернулась на каблуках и поспешила покинуть кухню.
- Подожди, Джеки, - он бросился мне наперерез и схватил за запястья. Сердце оборвалось, в первую секунду я ахнула, запаниковав, стараясь вырваться из холодных цепких рук. – Я просто хотел сказать, если ты не хочешь ужинать со мной, то можешь взять еду в спальню. Или я могу уйти в гостиную.
Он не собирался влиять на меня, но страх перед тем, что тебе запросто могут навязать свою волю, на несколько мгновений парализовал. Это ненормально, когда ты до дрожи боишься своего мужа. У таких браков нет шансов. Фил зря теряет здесь время.
- Я поем наверху.
- Без проблем, - безропотно согласился он, досадливо поджав губы. Разочарование проскользнуло по его лицу. Он рассчитывал, что вечер пройдет иначе.
- Спасибо за ужин.
Он кивнул.
- Пойми же, я никогда больше не буду ограничивать тебя в чем-то. Все будет так, как ты хочешь.
- Ты не сможешь.
- Смогу.
Он составил на поднос несколько тарелочек, после чего поднялся в спальню и устроил мне стол на комоде у кровати.
- Вина?
Пока он ходил вниз, я не удержалась и попробовала то, что он приготовил. Хотелось бы сказать, что еда оказалась посредственной, но это было бы ложью. Филипп был неплохим поваром, он даже окончил какие-то кулинарные курсы в юности.
Мой бокал наполнили до краев, пожелали приятного аппетита, после чего Фил покинул спальню, прикрыв за собой дверь. Наконец-то можно выдохнуть. По телевизору крутили очередную серию мыльной оперы, на сюжет которой я подсела в последнее время.
Интересно, чем он занят внизу? Обдумывает свой следующий шаг? К чему мне готовиться? Две недели - это много или мало? Сердце сжималось от ощущения, что впереди целая вечность. Сходить бы посмотреть, что происходит на первом этаже. Я уже сделала пару шагов к двери, как услышала мелодию сотового. Номер незнакомый.
- Женечка, привет, это Таня Алексеева, - послышался громкий, резковатый женский голос. Сестра Бориса всегда говорила так, словно атакует, пусть даже участвовала в невинной беседе о модных в этом сезоне моделях купальников, которую мы как-то с ней затеяли, случайно столкнувшись в магазине нижнего белья единственного молла в городе.
- Привет! - я постаралась скрыть удивление в голосе. - Рада слышать.
- И я. Борис дал твой номер. Он сказал, вы поссорились. Что случилось?
И она замолчала, ожидая ответ на свой бестактный вопрос.
- Таня, мы не ссорились с Борей. Но в любом случае я думаю, тебя это не касается.
- Твой смазливый братец сказал, что ты уже спишь, поэтому и не берешь трубку домашнего телефона. А я говорю Борису, кто будет спать в девять вечера? Мы же не пенсионеры! Прячется от тебя твоя Женька, не иначе!
- Да ну, глупости. Просто устала на работе.
- Передо мной можешь не оправдываться. Я прекрасно знаю, что мой брат - тюфяк. Знаешь, почему он расстался со своей бывшей? Он встречался с ней десять лет. Представь себе, десять! Бедолага не выдержала и выскочила замуж за первого, кто позвал. Думаю, поэтому он с тобой так спешит. Боится, что ты тоже предпочтешь ему кого-нибудь более прыткого.
- Но я не собираюсь замуж в ближайшее время. Ни за твоего брата, ни, тем более, за первого, кто позовет.
- А твой брат?
- Какой брат? А, Фил. А что с ним?
- У него есть кто-нибудь?
И я задумалась. Следуя первому порыву, я едва не призналась, что Филипп женат. Он действительно пока еще официально состоит в браке. Со мной. Но я же мечтаю отпустить его. Поэтому придется солгать. С трудом верилось, что Тане удастся окрутить этого хитрого и скользкого типа. Но как будут разворачиваться их отношения, меня уже не касается.
- Насколько мне известно, сейчас он полностью свободен.
- Как насчет того, чтобы пропустить по стаканчику? Мы с Филом и вы с Борисом?
- Тебе действительно понравился мой брат?
- В нашем городе живут чуть больше ста тысяч человек, Жень. Его главное достоинство в том, что он не местный, - она низко засмеялась, и я тоже улыбнулась шутке. - А вообще, он ничего такой. Высокий и крепкий, хотя не настолько, чтобы без перебоя хвастаться своим телом. Впрочем, это только плюс. Терпеть не могу помешанных на собственной внешности мужиков.
- Даже не знаю. Я собиралась сегодня лечь пораньше.
- Жень, ты же не в курсе! Сегодня днем вернулся наш отец.
- Вернулся к вашей маме? - воскликнула я пораженно. И пары дней не прошло, как мама Бориса сокрушалась, что Антон Васильевич не ровня ее первому мужу. И вот он появился. Теперь ей, несомненно, еще проще сравнивать, и вряд ли это к лучшему.
- Нет. Приехал в наш город со своей новой женой. Ей тридцать три, представь себе. Она младше меня. Этот старый козел, как ни в чем не бывало, нарисовался на пороге маминого дома. У той, ясное дело, истерика. Мы с Борисом весь вечер пытались привести ее в чувство. Еще Антон напился, ходит по дому, как животное, песни горланит матерные. Боря позвонил тебе, потому что нуждался в поддержке. А ты не берешь трубку. Если ты пропустишь полтора часа сна, ничего с тобой не случится. Поехали, Жень.
- Хорошо. В бар, так в бар.
- Ура. Тогда мы подъедем сразу, как уложим мать спать. Боря отошел в аптеку за успокоительными. Нашей семье уже давно пора делать скидку на антидепрессанты. И еще, Женя. Ты там намекни Филу насчет меня.
Давно я не слышала, чтобы Мухин так долго и громко хохотал. Сначала, услышав об идее Тани Алексеевой выпить вчетвером, он нахмурился, но через пару секунд до него дошло. И, запрокинув голову назад, он рассмеялся, как будто впервые увидел по кабельному выступление Эдди Мерфи. Пару минут я терпеливо ждала, пока Мухин, представляя себя в объятиях сестры Бориса, продлевал жизнь посредством невежливого гоготания, затем все же сказала:
- Может, хватит?
- Хватит что, Джейк? - он все еще широко улыбался, в уголках глаз в свете сберегающих лампочек кухни блестели слезы.
- Не будь таким придурком.
Он усмехнулся.
- Абсолютно не мой типаж. Она человек-тополь. Джейк, ты знаешь, кто такой человек-тополь? Подумай. Ей не нравится ровно ничего из того, что окружает, но ведь и на шаг не сдвинется в сторону, пытаясь измениться. Словно корни пустила на пять метров вниз. А знаешь почему? Потому что любые телодвижения ниже ее достоинства. Вот только достоинство это липовое. Такие люди редко бывают в цирке, а если и бывают, то большую часть представления проводят в тамбуре с сигаретой, заведомо зная, что никому не удастся их рассмешить. Ни шанса, понимаешь, милая?
- Можно подумать, ты не сможешь найти к ней подход.
- А зачем мне это? Ммм… Она, правда, сказала, что я смазливый?
Он снова рассмеялся, но при этом почему-то выглядел польщенным. Никогда не пойму этого человека.
- Ты действительно немного смазлив. Ну, когда отращиваешь черные патлы и хорошо бреешься.
- Я не виноват, что у меня чувствительная кожа на лице. Да и к чему это, я ж не работаю теперь.
- Собирайся, Фил. Скоро за нами заедут.
- У нее слишком бледная для здорового человека кожа. Вампирша, ей Богу. И зубы. Ты видела эти белые, блестящие, как из рекламы? Вообще, она вся ненастоящая. Ты заметила? Вроде бы лицо, но в то же время маска.
- Было бы странно, если бы при своей профессии она не следила за улыбкой. Да и что ты прицепился к ее рту! – возмутилась я, вновь чувствуя себя его женой. Мы часто спорили подобным образом, я вставала на сторону подруг, к которым он относился в лучшем случае насмешливо. - Фил, ты невыносим!
Услышав последние слова, которые я так часто раньше говорила ему, Фил вмиг посерьезнел и посмотрел мне в глаза с таким родным и знакомым выражением, что сердце сжалось от внезапной, острой тоски по нему. Его искреннее негодование — максимум, который он позволял себе в бытовых ссорах – в этот раз ранило. Я знала этот взгляд, любила его, ждала. Мы как будто провалились в прошлое, вновь оказавшись на кухне в нашей квартирке. Былое настигло, затопило с головой, заставило замереть, вцепившись в момент. Как тут было не растеряться, не позабыть о новых ролях по отношению друг к другу?
Затем он подошел и поцеловал меня. Ощущения оказались не новыми, а именно такими, как я помнила. Они обожгли душу, разбудив затоптанные и истерзанные чувства. Их было так много, таких разных, сладких и страшных, что я испугалась, не смея двинуться в его руках.
Более шести месяцев Фил не ласкал меня, не прикасался интимно и, конечно, не целовал. Я попыталась вскрикнуть, но это желание потерялось и моментально забылось. Поцелуй был внезапным, и, будь проклят Мухин, волнующим. Его мягкие губы прижались к моим, а широкие ладони погладили по спине, прижимая. Это невозможно, но показалось, что я слышу, как колотится его сердце. А, может, это было мое собственное, предавшее меня. Все случилось так быстро - вот он стоит напротив и высмеивает сестру Бориса, а вот уже неприемлемо близко, ласкает, и я, растерявшись, закрываю глаза и приоткрываю рот, позволяя поцеловать свою нижнюю губу. Вырываться в данную секунду бесполезно, Фил физически намного сильнее, - прозвучало в голове первое пришедшее на ум оправдание моей покладистости. Затем он поцеловал верхнюю губу, аромат его туалетной воды одурманил. Подонок. Его язык уже проникнул в мой рот, неся вкус мятных конфет. Фил водил руками по моей спине, прижимал к себе так сильно, что не почувствовать через брюки его готовность было просто невозможно.
- Перестань. Пожалуйста, Филипп, - прошептала я, стараясь победить возбуждение, охватившее тело. Пальцы гладили его плечи, мгновением позже мои ладони прижались к его груди. Попыталась оттолкнуть. Он не реагировал. Отпихнула сильнее, но он не смог остановиться. - Фил, хватит, - попросила слишком жалобно, нерешительно, чтобы заставить прислушался. Что же я делаю? Предаю саму себя! Всё то, чего добивалась с таким трудом! Нужно собраться и прекратить это немедленно. Нельзя больше ждать ни секунды. Зажмурившись, я укусила его нижнюю губу, мгновенно чувствуя на языке солоноватый вкус крови.
- Ай, - он вздрогнул, но не отпустил. - Прости, - прошептал. - Сейчас. - Снова поцеловал меня, лаская мой язык своим, а затем оторвался от моих губ и прижался своим лбом к моему. Наши глаза были широко открыты, мы смотрели друг на друга, но из-за того, что лица слишком близко, картинка двоилась и расплывалась.
- Я ничего не делал, клянусь, - сказал он совершенно серьезно. И я сразу поняла, о чем он. Филипп не влиял на меня, я сама открывала рот, позволяя ему делать то, что он делал, сама прижималась и стискивала его майку, показывая, что не хочу отпускать. Боже, какая же я дура! Сама даю ему надежду раз за разом, а потом злюсь, что он не может оставить меня в покое.
- Я знаю. Фил, это ничего не значит.
- Тише.
- Я понимаю, как мои действия выглядят со стороны, но, поверь, это не так.
- Тише. Ш-ш-ш. Джейк, я сам тебя спровоцировал. Ни у тебя, ни у меня давно никого не было. Мы как спички, готовые вспыхнуть в любую секунду от единственной искры. Черт, у меня стоит.
- Я чувствую.
Его взгляд показался мне неправильным, нельзя так смотреть на женщину, которую, хоть и для фейка, называешь сестрой.
- Ты хочешь пойти на эту встречу с Алексеевыми?
- Я уже пообещала.
- Как мне себя вести?
- Не обижать Таню по возможности.
- Я сделаю, как ты хочешь. Она полюбит цирк, вот увидишь. - Он быстро поцеловал меня в кончик носа: - Я так сильно люблю тебя, Джеки.
- И я совсем не помогаю тебе забыть себя.
- Это невозможно.
- Ты ошибаешься.
- Мне нужно в душ. Буду готов через десять минут.
Он резко отступил и, шагая через ступеньку, убежал на второй этаж, а я отошла к стене и, съезжая по ней на корточки, повержено прикрыла глаза. Нельзя мне находиться с ним наедине. Тело горит, в голове тысяча мыслей о том, какая я жалкая и никчемная, и как мне за это стыдно. Впереди всего несколько минут, чтобы прийти в себя и приготовиться к встрече с Борисом. Нужно отвлечься.
Милый, доверчивый Борис. Ни разу он не вызвал во мне и пятой части той страсти, которую разбудил Фил одним прикосновением. Понимая, что ноги начинают затекать, а стоять слишком сложно, я присела на диван и подтянула под себя пятки. А что если Мухин прав, и у меня по-прежнему есть к нему чувства? В любом случае это ничего не значит. Сейчас он понимающий, покладистый и положительный, но как только я надумаю вернуться к нему, сразу все изменится. «Вспомни, что он творил!» – приказываю себе. Какие вещи позволял себе делать, прикрываясь тем, что защищает меня! Как же хочется спокойной, скучной, предсказуемой жизни.
Но игнорировать свое поведение бессмысленно. Тело отозвалось, едва Фил приблизился. Это было похоже на неизлечимую болезнь, на «стокгольмский синдром», а я никогда не страдала подобными глупостями. Знаю, что Филипп - мой главный враг, мечтаю избавиться от него, но одновременно жажду его ласк и внимания. Раковая опухоль под названием «Буфф», с которой что-то нужно делать. Нет, я никогда не смирюсь, не забуду ничего, что сделал этот ублюдок, строящий из себя прекрасного принца. И если в двадцать пять я была наивной глупышкой, то теперь знаю точно - принцев не существует!
Взгляд упал на черный экран ноутбука Фила, и отчасти из любопытства, отчасти из потребности отвлечься, я пошевелила мышку. Изображение тут же появилось — на экране видеоролик, отрывок из сюжета, который показали по одному из кабельных каналов лет пятнадцать назад. Первые пять секунд говорила девушка-репортер, я уже хотела выключить, но тут появилась фотография серьезного, слегка улыбающегося подростка, в следующую секунду пришло понимание - это же Филипп! Пытливый, проницательный взгляд, казалось, был у него с рождения. Темные, коротко остриженные волосы чуть вились, а над бровью красовался шрам, который сейчас едва заметен – последствие неудачной акробатической тренировки. Я притянула ноутбук ближе и сделала звук громче.
«Сейчас мы отправляемся в семью этого уникального ребенка, несколько лет назад на себе испытавшего, каково быть подверженным жутчайшим экспериментам гостей нашей Галактики», - сказала девушка устрашающим голосом. Она старалась подать сюжет так, словно вела прямой репортаж по «Первому каналу» с места катастрофы. Словно информация, которой она делилась, имела какое-то значение для телезрителей.
Дальнейшая съемка походила на любительскую. На экране возник общий вид палаточного городка и виднеющийся вдалеке купол цирка.
«Мы приехали в Подмосковье специально, чтобы успеть пообщаться с необычным мальчиком, который несколько лет назад уснул дома в кровати, а очнулся в лесу, обнаружив у себя уникальные способности. Он выступает с труппой гастролирующего цирка «Лицедеи».
Девушка идет вперед, повернувшись к камере полубоком, пока не достигает большого шатра с клетками для животных. Вместе с ней мы проникаем в шатер и быстро находим довольно высокого, угловатого и несуразного мальчишку, одетого в джинсовый комбинезон и синюю клетчатую рубашку. Большой лопатой он загружает навоз в телегу. Услышав шаги, мальчик поднимает голову и недовольно хмурится.
«Филипп Мухин или, правильнее, Буфф-младший, это вы? - улыбается ему репортерша, прекрасно зная, кто перед ней. - Разрешите отвлечь вас от работы. Телезрителям «Они давно среди нас» необходимо узнать вашу историю», - ее голос становится серьезным и сочувствующим. Фил ухмыляется и открывает рот, но следующий кадр не показывают, вместо этого камера, изрядно трясясь, удаляется из шатра, ей вслед слышны обрывки ругательств, которые довольно неумело прикрыли пиканьем. На секунду камера разворачивается, и Фил, улыбаясь, показывает репортеру, оператору, а также всем поклонникам «Они давно среди нас» средний палец, который скрыт за квадратиками.
Кажется, Фил чем-то грязным кинул им вслед, потому что в следующем кадре ведущая одета уже в другую блузку. Но ее прическа – длинные темные волосы, уложенные на бок - и макияж по-прежнему безупречны.
«Трудно представить, что этот мальчик раньше был добрым и милым. О ни запретили ему рассказывать, угрожали жизни и здоровью. Что скрывает этот ребенок? Грозит ли катастрофа всей нашей планете? Почему власти отказываются говорить о Филиппе, но запасаются оружием? Как скоро нам ждать пришельцев? Пролить свет на эти вопросы нам поможет мать Филиппа. Мы направляемся прямиком к ней, оставайтесь с нами!»
В следующем кадре появляется Лидия Мухина. За последующие годы она мало изменилась. Такая же нездорово худая и сутулая. Женщина нервно курит сигарету и, кажется, немного пьяна. На ней широкие темно-желтые штаны и черная майка. Лидия выглядит взволнованной и даже испуганной, но я, пообщавшись с ней в свое время довольно долго, могу сказать, что ей нравится то, что с ней сейчас происходит на экране. Она в восторге от внимания, которое ей дарят репортеры шоу. Придав себе трагическое выражение лица, она начинает:
«До того случая Филипп был совсем другим. От него слова плохого никогда не услышишь. Бывало, я сижу за столом, чищу картофель, а он подбежит, залезет на колени, крепко обнимет за шею и говорит: «Мамочка, я так тебя люблю». Хороший мальчик. Наш младший. Теперь, признаюсь, мне страшно засыпать с ним в одном доме».
«Трейлере или комнате в общежитии», - поправляю я ее про себя. У Фила никогда не было дома, он вырос при непрерывно гастролирующем цирке.
«Он как-то проявлял агрессию?»
И тут Лидия Мухина начинает плакать. Наигранно и фальшиво, но, тем не менее, крупные слезы катятся по ее щекам, она громко всхлипывает.
«Нам предлагали отдать Филиппа в приют, чтобы обезопасить себя. Психологи, беседовавшие с ним, дают неутешительные прогнозы. Но, - она поднимает глаза на камеру и говорит твердым голосом, - мы никогда не откажемся от своего ребенка. И если эти твари, испортившие жизнь моему мальчику, каким-то непостижимым образом смотрят эту программу, я хочу к ним обратиться».
Она кидает нерешительный взгляд на репортера, и та, поджав губы, быстро кивает, подбадривая Мухину, которую уже не остановить в этом нескончаемом словесном идиотизме:
«Слушайте меня. Мы никогда не отдадим вам нашего ребенка! Мы справимся, что бы вы там с ним ни сделали. Слышите? Наша любовь к нему...»
- Джеки, выключи, - Фил быстро сбежал по лестнице и подошел ко мне. Захлопнул крышку ноутбука.
- Прости, я не хотела лезть в твой компьютер. Это случайно получилось.
- Это шоу снова начали показывать. Можешь посмотреть по телеку, но без меня.
- О, нет.
- Именно повтор этой передачи не так давно увидели наши партнеры, после чего Луи меня уволил.
- Я думала, ты сам уволился.
- Он разрешил написать заявление по «собственному». Господи, люди снова начали узнавать меня на улице и спрашивать, когда война с пришельцами. Мать с катушек слетела после смерти отца, захотела славы. И даже угроза отобрать дом не повлияла. Жди, скоро наша фамилия снова станет популярной. Сменить ее к чертовой матери давно пора.
- Подожди, причем здесь ваш дом?
- Ты же знаешь, что раньше мои родственники постоянно мелькали в подобных шоу. Заткнуть им рты получилось, только купив дом. А теперь опять началось. Позорище.
- А на какие средства ты купил дом? Он стоит целое состояние, Фил.
- А ты как думаешь? Гордиться тут нечем.
- Ограбил банк?
- Нет. Господи, конечно, нет. Просто попросил деньги в долг, и мне, как ты сама уже знаешь, иногда сложно отказать. Мать выбрала дом, и я ей его купил. – Он говорил быстро, стараясь закончить неприятный разговор поскорее. - При каждом удобном случае она пытается попросить что-то еще. Она не понимает, что нельзя просто так отнимать у кого-то деньги.
- Я думала, ты это тоже понимаешь.
- Джеки, - он усмехнулся. - Классический гипноз, когда навязывают волю - это зло, низкоуровневая, презренная манипуляция. И ты знаешь главное правило.
- Ничем хорошим это дело никогда не заканчивается.
- Именно. В состоянии транса людей нужно лечить, а не пользоваться беззащитностью.
- С теорией у тебя проблем нет. Но когда дело доходит до практики…
- По крайней мере, я пытаюсь бороться с искушением. Хотя, может и стоило податься в «Битву экстрасенсов» или что там сейчас популярно. Кажется, к дому подъехала машина.
- Еще один вопрос. Ты мне говорил, что твой лучший друг Стрельников, с которым ты не общался вплоть до нашей свадьбы, на что-то сильно обиделся. Скажи честно, вы поссорились из-за покупки этого дома?
Фил кивнул.
- Стрела был против того, чтобы я брал те деньги. И я благодарен ему за это.
- Почему?
Он пожал плечами и улыбнулся.
- Он у нас сама честность. Мне есть к чему стремиться.
Глава 7 – Первый удар
Практически всю дорогу до бара мы преодолели молча. Борис сидел за рулем, мы с Таней на заднем сиденьи. Она ждала, что я сяду к Боре, а Фил устроится рядом с ней. Ха, нашли дурака. И дело тут вовсе не в том, что Мухину претила мысль ехать рядом с Таней, он просто не мог позволить мне сидеть так близко к Борису.
- Ну и погодка, да? – весело начал разговор Фил. – Такое чувство, что вот-вот грянет конец света. Вы когда-нибудь видели столько молний? – Он указал вдаль, где черное ночное небо освещалось разрядами электричества. Мы стояли у бара и ждали, пока Таня докурит.
- Здесь часто летом грозы, - ответила она, выпуская изо рта дым. - Мы давно привыкли и не обращаем внимание. Иначе все лето можно просидеть в четырех стенах.
- Сегодняшняя гроза будто в честь прибытия папы. Даже небо не выдерживает такой глупости, - процедил сквозь зубы Борис.
- Зачем он приехал? В смысле, это хорошо. Наверное. Ты говорил, вы едва перезванивались в последние годы.
- Может, деньги закончились, может, действительно соскучился. Сейчас это не так уж и важно, Жень. Главное, своим появлением он вновь довел маму до нервного срыва. Не удивлюсь, если снова придется нанимать ей психолога, как после того раза, когда он смотал удочки.
- А сам он что говорит?
- Решил, что нашей семье пора, наконец, воссоединиться. Абсурд, да? – фыркнула Таня. – Только представьте себе: моя мать с Антоном, он со своей глупой девицей, и мы под одной крышей встречаем, например, Новый год. Да наши соседи умрут со смеху! Борь, ты, кстати, дозвонился до Сашки?
- Пока нет, но я оставил ему сообщение, чтобы срочно перезвонил. Лучше ему узнать новость от нас, чем столкнуться с отцом где-нибудь случайно. Ладно, пошли внутрь.
Борис привез нас в просторный мрачноватый бар под названием «Старый замок», в котором то тут, то там можно было натолкнуться на макеты средневековых доспехов. Массивные столы и стулья, изготовленные из искусственно состаренного дерева, выглядели добротно. Официантки носили пышные короткие платьица и кружевные фартуки. Несомненный плюс этого места был в постоянном наличии не менее тридцати сортов пива, кроме того, реклама обещала, что некоторые сорта они варят сами. Воодушевившись этой информацией, Фил сразу заказал себе пол-литровый бокал темного пива, и пока мы читали меню, ему уже успели принести напиток с густой пеной.
- М-м-м, неплохо, - он сделал большой глоток и, посмотрев на меня, широко улыбнулся. – Джеки, помнишь Прагу? – Его левая бровь выгнулась, а глаза сузились в хитром прищуре. Разумеется, я прекрасно помнила Прагу. И что-то подсказывало, Фил сейчас говорит не о «Карловом мосте» и «Соборе Святого Витта», а о небольшом уютном баре, в котором мы дегустировали чешское пиво до такого состояния, что начали петь в караоке в полный голос, причем на английском языке. Это при том, что у меня, в отличие от Фила, нет ни слуха, ни голоса, но я хотя бы знала язык дальше пределов школьной программы! А затем, затерявшись на темных улочках старинного города, мы поняли, что наша страсть слишком сильная, чтобы сдерживать ее до номера. Мухин! Смутившись, я толкнула его под столом ногой.
- Вы вместе путешествовали?
- Случалось, - ответил Фил, как ни в чем не бывало, и перевел взгляд на Таню, которая сидела рядом с ним, тогда как мы с Борисом – напротив.
- Вот это я понимаю - семья. Мы с Борисом видимся только по большим праздникам, либо по случаю номеров, которые периодически откалывают наши родители.
- Неужели? – Фил оперся на локоть и внимательно посмотрел на Таню, словно она рассказывала что-то безумно увлекательное. Он придвинулся к ней настолько близко, что она вздрогнула и, кажется, смутилась.
- Да, мы выросли вместе, но у нас слишком мало общего, - продемонстрировала она Мухину идеальную улыбку голливудской звезды.
Стоит отметить, Фил был одет не в удобные, разношенные вещи, на нем красовались новые темно-синие джинсы и белое поло с коротким рукавом. Обросшие темные волосы падали на приятное, располагающее лицо Мухина, добавляя мягкости и скрывая обычное нахальное выражение. Лишь карие плутовские глаза блестели озорством, выдавая приподнято-боевое настроение, но, кажется, этот его взгляд заметила лишь я одна. Фил умышленно создавал впечатление исключительно добродушного, безобидного парня. Он умел подать себя, когда это было необходимо.
- Знакомо. У меня тоже не со всеми членами семьи такие же хорошие отношения, как с Джеки, - он завороженно смотрел на Таню, и догадаться, о чем думал на самом деле, не было никакой возможности.
- У вас большая семья? - спросила она.
- У нас большая семья клоунов, - улыбнулась я, перебивая. Не смогла сдержаться, зная, как сильно он не любит говорить о себе. Пусть почувствует себя неуютно хоть на короткий промежуток времени. – Наша мать и отец Фила раньше работали основными клоунами небольшого провинциального цирка. Кстати, он тоже долго выступал с ними. До скольких лет, Фил? Двадцати пяти?
Мухин бросил в мою сторону быстрый, неодобрительный взгляд и беспечно продолжил:
- Двадцати трех. Или около того.
- Серьезно? Ты работал в цирке? – поразилась Таня. Ее глаза горели любопытством. Борис все это время молчал, обдумывая что-то свое и цедя безалкогольное пиво, периодически закусывая соленой рыбой. Он выглядел усталым и измотанным. Захотелось поддержать его, нежно погладить по плечу, но при Филе я не решилась.
- Работал, да. Участвовал в нескольких номерах.
- В буффонаде. Каким ты был клоуном? Белым?
- Рыжим, - быстро поправил меня Фил. – Белым всегда был отец, - затем глубокомысленно добавил: - у него этот образ получался лучше всех.
- Точно, Рыжим. Это твоя роль не только в цирке, но и по жизни, так? – бойко ответила я. Фил криво улыбнулся и склонил голову чуть набок, строго посмотрев мне в глаза. Тут же получил в ответ враждебный взгляд. Прикинуться наивным дурачком, чтобы потом ловко вывернуться и перехитрить противника – вот истинная ипостась Рыжего. Но кроме нас двоих никто не понял, о чем я. – У Фила даже прозвище цирковое есть.
- Неужели?
- Джеки, не стоит сейчас об этом, - он тихо смеялся, опустив глаза. Мои старания его задеть лишь забавляли Мухина.
- Почему нет? На мой взгляд, это любопытно.
- Отец некоторое время был главной звездой Санкт-Петербургского цирка «Буфф», поэтому его так и звали в нашем городе. Он был, можно сказать, знаменитостью, особенно в первое время, как мы переехали. Ну, а ко мне прозвище по наследству перешло. Все говорили, что я копия отца.
- А почему его выгнали, Фил? Напомнишь?
- Так как сейчас его уже нет с нами, мы не будем говорить о запущенном алкоголизме.
- Никогда не понимал смысл клоунады, - сказал Борис. – Фил, может, ты сможешь мне объяснить суть профессии? Все эти блестки, нелепые наряды, глупые шутки - разве это может нравиться?
- Обычно клоуны работают на конкретную аудиторию. Если представление детское, разумеется, взрослым оно может показаться скучным.
- И в детстве, и много лет спустя я бывал на разных цирковых представлениях, в том числе известных и популярных. И худшее, что в них было – это клоуны. Они слишком громкие, несуразные и просто дурные.
Фил улыбнулся натянуто. Чтобы его добить, я сделала глоток из бокала Бориса, внимательно следя за реакцией Мухина.
- Если тебе неприятна эта тема, - сказала Таня, - то давайте ее сменим?
- Нет, все в порядке. Просто не думал, что сегодня мы будем говорить обо мне.
- Отчего же? Очень интересно узнать о брате нашей любимой Женечки больше.
- Да? Ну, хорошо. Просто о цирке я могу говорить долго, и вы умрете со скуки, если не остановите меня вовремя. Не спорю, что клоунада в нашей стране несколько устарела, но, тем не менее, клоуны на свой страх и риск продолжают выходить на манеж и искать что-то новое. Ведь, по сути, клоун – это не комедийный персонаж. Если искать аналогии в искусстве, то можно привести в пример шарж. Нечто смелое, способное вывернуть наизнанку жизненную ситуацию, заострить внимание на важном моменте.
- Ну а зачем?
Филипп еще шире улыбнулся и сделал большой глоток пива.
- Как понять, зачем? А зачем нужны театр, кино, живопись?
- Значение слова «клоун» приобрело ругательную окраску в наше время.
- Это, конечно, зря. Не спорю, в любой профессии есть неудачники. Но все же клоунада - одно из самых сложных цирковых направлений. Клоун должен уметь делать все. В том числе обыграть ситуацию так, чтобы донести ее до зрителей в собственной манере. И, разумеется, обладать безукоризненным вкусом.
- Вкусом?
- Конечно. Клоун должен в первую очередь нравиться, - он снова повернулся к Тане и обольстительно улыбнулся, слегка понизил голос: – Если актеру театра и кино нужно сыграть, например, сильную влюбленность, он сможет показать свое чувство долгим взглядом, неловким жестом, тяжелым вздохом, тогда как клоун схватится за сердце и упадет перед дамой сердца на колени. - Он закончил говорить, не сводя глаз с собеседницы, которая как завороженная следила за движением его четко очерченных тонких губ.
- Если же клоуна разлюбят, бросят или выгонят, - Филипп перевел взгляд на меня, - он будет обливаться горькими слезами, биться головой об пол, а может, умрет от горя.
- Ты хочешь сказать, что клоуны утрируют испытываемые в сценке эмоции?
- Все напоказ. Каждое движение, каждый жест значит что-то важное. А зрители не всегда хорошо принимают клоунов. Я выступал с номерами на арене, но нас с моим другом детства Стрелой, всегда больше интересовала импровизация. Видели выступления клоунов-мимов на улице?
- Нет, никогда, - поспешно ответила Таня. Судя по выражению ее лица, она бы хотела посмотреть что-то подобное с участием Фила прямо сейчас. Несомненно, она очарована Буффом так же, как и я была на первом с ним свидании. Его приятный бархатный голос обволакивал, Фила хотелось слушать бесконечно. И было даже неважно, что именно он говорит, лишь бы продолжал это делать.
- Обычно талантливые мимы работают в больших туристических городах. Вы только подумайте об отчаянном бесстрашии этих клоунов, имеющих в загашнике лишь свои безумные идеи и нетривиальное чувство юмора, выходящих к людям, озабоченным повседневными делами.
- Фил умеет садиться на шпагат, - быстро сказала я, стараясь уничтожить очарование, которое исходило от слов Мухина.
- Серьезно?
- Уже, наверное, нет, - засмеялся Мухин, откинувшись на спинку стула. – Подобные умения нужны были для номеров. Я и жонглировать умел, и эквилибристикой занимался. Не говоря уже о пантомиме.
- Мастер на все руки, - улыбнулась Таня. – А ты мне покажешь, как умеешь жонглировать? Или, может, какой-нибудь фокус?
- Почему бы и нет? – Фил почти опустошил свой бокал. Мухин казался беспечным и веселым, но в тот момент, когда пил пиво, хмурился.
- Переживаешь? – шепотом спросила я Бориса. Он кивнул и пожал плечами. Судя по отсутствующему выражению лица, его мало беспокоила судьба российской клоунады, больше заботили семейные проблемы, о которых Таня, казалось, напрочь позабыла. Фил отлучился в мужскую комнату, и она, прислонившись к стене, проводила его взглядом.
- Какой интересный у тебя брат, Женя.
- Он источает обаяние мгновенного действия, - промямлила я, понимая, что все попытки его зацепить потерпели крах. Как и всегда, Фил обыграл ситуацию себе на руку.
- А ты никогда не работала в цирке?
- Знаешь, иногда кажется, что я последние годы только этим и занимаюсь. Расскажите лучше, что вы собираетесь теперь делать? Мы же планировали обсудить ситуацию с вашими родителями.
- Борис хочет попросить отца уехать.
- Ну а что? Мы привыкли жить без него. Не знаю, как Таня, но мы с Сашкой вряд ли сможем к нему относиться, как прежде. Кстати о Сашке, - он извинился и, приложив вибрирующий мобильный к уху, вышел из-за стола.
- Я в восторге от твоего брата. Он странный, но очень интересный, - быстро сказала Таня, потянувшись ко мне. – Он надолго приехал?
- На пару недель.
- Отлично.
В этот момент к нам подбежал Борис и громко хлопнул ладонью по столу, заставляя нас вздрогнуть от неожиданности. Его глаза были широко раскрыты, щеки горели. Что-то случилось.
- Тань, это катастрофа, - выпалил он на одном дыхании.
- Что такое?
- Сашка попал в аварию.
- О, Боже! Он ранен? – ахнула Таня, вскакивая с места.
- Угнал мамин «Туарег» и на полной скорости врезался в «Мерседес» любовницы отца.
- О, нет. А где он нашел машину этой девицы?
- У нашего дома, - Борис достал бумажник бросил несколько купюр на стол.
- Что случилось? – к нам присоединился Фил.
- Объясним по дороге.
Наверное, нам не стоило ехать. Решались дела семейные, тогда как мы с Филом все-таки люди посторонние. По крайней мере, пока не удавалось почувствовать себя среди Алексеевых в своей тарелке. Но, по-видимому, Борис с Таней не привыкли скрывать что-либо от кого-либо, поэтому мы вчетвером поторопились спасать то ли Сашку от его отца с любовницей, то ли, наоборот, отца с любовницей от Сашки. Дорога заняла не более пятнадцати минут. Борис изрядно превысил скорость, но никто не решился указать на это. Фил по-пре