Тема 3. Трансформация глобальной международно-политической системы вXXIвеке
Переход от биполярности к постбиполярности
Первое десятилетие XXI в. можно охарактеризовать как завершающую фазу переходного периода в эволюции международной системы. Речь идет о переходе от биполярности к постбиполярности. Его исходная точка — середина 1980-х годов, когда провозглашенная советским руководством перестройка внутри страны дополняется «новым мышлением» в ее взаимоотношениях с внешним миром. Именно отсюда начинается преодоление биполярной конфронтации как способа организации международных отношений, который на протяжении четырех десятилетий доминировал в ареале Восток—Запад.
Алгоритмом существования было взаимное неприятие стран с противоположным общественным строем — их идеологическая нетерпимость друг к другу, экономическая несовместимость и военно-политическоепротивостояние. Геополитически это было противоборство двух лагерей, в которых вокруг лидеров (США и СССР) формировалась группа поддержки (союзники, сателлиты, попутчики) и которые соперничали друг с другом как напрямую, так и в борьбе за влияние в мире.
Строго говоря, степень и жесткость такого противостояния никогда не была константой. В предшествовавшие времена можно обнаружить и всплески обострения отношений (как во время Берлинского кризиса в 1948-1949 гг. или после ввода войск стран Организации Варшавского договора в Чехословакию в 1968 г.), и периоды их «размягчения» (как в эпоху разрядки 1970-х годов). Однако провозглашенное Советским Союзом «новое мышление» и последовавшая реакция на него западных стран знаменовали собой не ситуативное и тактическое, а принципиальное, ориентированное на стратегическую перспективу преодоление ими конфронтационной ментальности и политики. Поскольку последние были сущностной характеристикой сложившейся после Второй мировой войны международно-политической системы, постольку и такое развитие расшатывало ее самым основательным образом.
Сильнейший удар по биполярной системе был нанесен распадом «социалистического содружества», который произошел в феноменально краткие сроки — его кульминацией стали «бархатные» революции 1989 г. в странах, бывших союзниками-сателлитами СССР. Самоликвидация последнего два года спустя подвела под биполярностью окончательную черту, поскольку означала исчезновение одного из двух ее субъектов.
Окончание переходного периода.
Однако переходные процессы продолжились в 1990-х и 2000-х годах. Потребовалось время на демонтаж Ялтинско-Потсдамской системы, который не сводился к прекращению деятельности ОВД или СЭВ. В обширном ceгменте международно-политического пространства, который доставляли страны бывшего социалистического лагеря, стала создаваться новая инфраструктура взаимоотношений, как между странами региона, так и с внешним миром.
Международно-политические ориентиры этого пространства также не могли сформироваться одномоментно или как реакция на изолированный, пусть даже энергичный импульс. За воздействие на эти ориентиры шла временами скрытая, а временами и открытая борьба — причем Россия участвовала в ней энергично и инициативно (хотя и не смогла добиться искомых результатов). На протяжении 1990-х и затем 2000-х годов постепенно формировались реалии, которые становились системообразующими. Выяснилось, что страны региона не хотели обрести нейтральный статус или превратиться в «мост» между Россией и Западом. Они пытались стать частью последнего, стремясь вступить в ЗЕС, НАТО, ЕС, даже вопреки противодействию России. В НАТО и ЕС вступили даже три государства Прибалтики, бывшие прежде частями СССР.
В более общем плане расширение НАТО и ЕС и их распространение на значительную часть европейского международно-политического пространства знаменует собой возникновение принципиально новой конфигурации в регионе.
На протяжении 1990—2000-х годов выявляется непримиримость некоторых идей к новым международно-политическим реалиям. Среди таких «несостоявшихся» моделей — роспуск НАТО. В результате этот альянс превратился в политическую организацию, радикально изменившуюсвой характер, произошла трансформация НАТО в структурный каркас общеевропейской безопасности.
В течение почти двух десятилетий разворачивалась драма преобразований в территориальном ареале бывшей Югославии. Завершение фазы многослойного военного противоборства между вышедшими из ее лона государственными образованиями и субгосударственными акторами знаменует собой важнейший сдвиг в структуризации этой части международно-политического пространства. Больше определенности стало и в том, как она будет вписываться в глобальную конфигурацию. Вместе с тем значимость югославских событий выходит за рамки регионального контекста, а их эхо обнаруживается то в отношении России к НАТО, то в перипетиях вокруг вопроса о военном измерении ЕС, то в кавказской войне в августе 2008 г.
На глобальном уровне важнейшей характеристикой переходного периода стал всплеск американской политики односторонних действий — «унилатерализма» — и выявление ее несостоятельности. Если первое было характерно для начала 2000-х годов, то их вторая половина прошла под знаком попыток республиканской администрации США преодолеть эксцессы своего собственного наступательного энтузиазма. В конце десятилетия возник вопрос о смене парадигмы внешнеполитического курса Вашингтона.
России потребовалось время, чтобы убедиться: вступление в «сообщество цивилизованных государств» не может стать только результатом политического выбора и потребует значительных усилий по преобразованию страны и обеспечению ее совместимости с другими развитыми странами. Вместе с тем ее внешнеполитическая дееспособность, по разным причинам, возросла и стала источником ее более заметного присутствия на международной арене.
Все это в совокупности и позволяет высказать предположение, что переходный период в эволюции международной системы в основном завершился. Биполярность если и сохраняется, то главным образом в остаточных формах, спорадических рецидивах внешнеполитического мышления, всплесках инерционных поведенческих инстинктов. Характерное проявление этого феномена можно видеть в идиосинкразии «Россия versus Запад», приступы которой — и в России, и на Западе — зачастую приближают некогда значимую оппозицию к фарсу.
Сущностные характеристики периода, наступившего после биполярности, пока размыты, лабильны и концептуально хаотичны. Чаще всего его отождествляют с многополярностью — организацией международно-политической системы на началах полицентризма. Высказывается предположение о том, что на место «старой» биполярности придет новая, в которой роль «полюсов» сыграют соответственно США и Китай, или «страны золотого миллиарда» и «обездоленная часть человечества». В некоторых работах предлагается считать постбиполярность феноменом 1990-х годов, который подвел черту под распадом ялтинской международной системы. По этой логике в 2000-х годах мир вступил в фазу постбиполярного развития.