Гуманитарная наука, в частности литературоведение, развивается во времени, под воздействием импульсов, господствующих в ту или иную историческую эпоху, в тех или иных условиях и обстоятельствах, достаточно быстро меняющихся и располагающих к идеологической (идейно осознанной), политической или иной конъюнктуре, что для человека, лишенного чувства ответственности и порядочности, честности, может стать большим соблазном для умысла, намеренного искажения научной истины.
Например, в период кардинальных общественно-политических перемен в России второй половины 1980-1990-х годов, когда вектор общественного развития резко изменился, поменял направление от идей социализма к капиталистической идеологии, когда актуализировалась и стала официально востребованной острая критика советского образа жизни, в литературной критике, в целом в литературоведении этого периода мгновенно сформировалась нигилистическая идеология по отношению к советской литературе, к советской классике.
Политизировалась и сама теория литературы, как это было в начальный период формирования советской культуры, когда защитники пролетарской идеологии (например, теоретики Пролеткульта) ориентировали писателей на создание «новой», «пролетарской», «социалистической» литературы, культуры «с чистого листа», отрицающих литературно-художественную классику XIX века. Тогда, уже в начале 1930-х годов, появился и откровенно политизированный литературоведческий термин «социалистический реализм», ставший в конце 1980-1990-х годов предметом «нападок» и разоблачений одновременно с подобным отношением к М. Горькому, М. Шолохову, В. Маяковскому или другому классику литературы советского периода, вместо попыток разобраться в теории нового реализма, обозначившей в свое время реально существовавшее на протяжении целого полувека направление яркого художественного творчества.
Когда с целью разоблачения социалистического реализма приводились примеры из произведений писателей весьма второстепенных (во все времена этот писательский планктон существовал наряду с классикой), то достаточно было ответить на подобные выпады репликой: «Так это не только не социалистический реализм, а вообще не литература или писатели далеко не первого ряда и ничего в подлинной истории литературы не определявшие, обозначавшие какие-то приметы лишь в текущих литературных процессах».
В теории социалистического реализма современным ученым предстояло разобраться и по-новому осмыслить литературу, традиционно объединяемую этим понятием. Однако для пересмотра ошибочных теорий и их терминов, нового прочтения советской классики недостаточно было ни личностного фактора филолога, ни его высокой профессиональной квалификации. Нужны были новые пути исследования, некое абстрагирование от господствующей современной идеологии, взвешенное отношение к уже известным и вновь появившимся литературно-художественным и историко-литературным фактам.
К новому осмыслению советской классики и самой теории социалистического реализма располагало в первую очередь прикладное литературоведение, учебная литература для учащейся молодежи. Оно торопило процесс этого осмысления. Насколько труден и сложен он был (написание новых учебных пособий), показывают учебные издания ведущих вузов России, К примеру, Московского государственно университета имени М.В. Ломоносова. Эти факты современной литературной жизни молодые филологи должны не только знать, но и уметь их оценивать: ибо именно новейшая вузовская учебная литература дает начинающему филологу первые и запоминающиеся методологические ориентиры в общих вопросах истории литературы и оценках творческих индивидуальностей. И вчерашний студент, ныне аспирант, запоминает эти оценки, они входят в «сосуды» его профессиональной деятельности без осознания источников «заражения», порожденных главным образом спецификой общественно-политической конфронтации эпохи. И, может быть, эта учебная литература, написанная талантливыми, однако ангажированными своими политическими страстями и пристрастиями литературоведами, - самый наглядный пример, свидетельствующий о роли личности, о личностном факторе в создании историко-литературных концепций. Личность создателя концепции или научной истории литературы начинает восприниматься как оценочный критерий его опубликованного труда.
В становлении, развитии науки и ее результатах колоссальную роль играют объективные и субъективные факторы. Принято считать, что у каждого исследователя есть положенный ему профессиональный предел, точнее даже можно сказать, «удел»: по уровню профессиональной подготовки, по возникающим жизненным ситуациям и тому подобное. «В пространстве научных исследований, говорил Ю.М. Лотман, - гуманитарные наиболее связаны с личностью автора… Между исследователем и изучаемым им писателем складываются сложные диалогические отношения, в каком-то смысле подобные отношениям между палачом и жертвой. Чтобы изучить творчество писателя, даже при сознательном стремлении к предельной объективности, ученый должен найти в нем нечто созвучное себе, некое зеркальное пространство, в котором он сам может отразиться [2: 124].
Требования объективности не противоречат этому. Ограничив себя узкой сферой изучения (например, одним каким-либо писателем), филолог-литературовед может увлечься «самоотражением» в материале; расширение же изучаемого пространства (если он обладает достаточной степенью автокритицизма и широтой исследовательских знаний) невольно внесет коррекцию, предохраняющую от субъективизма.
Для достижения научного результата огромное значение имеет так называемый личностный фактор, предполагающий природные, генетические данные человека, его способность формировать себя. Молодой ученый, филолог еще в школьные годы, а потом и в период студенческой жизни обязательно ощутит склонность к процессам познания, можно сказать, испытает страсть к знаниюкак одну из самых сильных страстей, одну из самых возвышенных потребностей мыслящего человека. Таким образом, потенциальный ученый имеет, так сказать, предрасположенность к научно-исследовательской деятельности, к творческому поиску.
Истинный исследователь в процессе работы испытывает прилив радости, связанный с ощущением появившихся догадок или открытий. Именно чувство радости становится рычагом раскрытия индивидуальных способностей человека, которые необходимо постоянно развивать. Это сопряжено с трудолюбием и такими личностными качествами, как честность и чувство ответственности.
Заключение
профессиональный этика ученый литературовед
Резюмируя вышесказанное можно наметить основные этические критерии профессиональной деятельности литературоведа:
. Корректное определение авторства;
. Недопустимость плагиата, ориентированность на новизну;
. Корректное цитирование и использование ссылок;
. Научная добросовестность, нейтральность;
. Недопустимость оскорблений и догматизма в полемике;
. Осознание личной профессиональной ответственности за результаты исследования;
. Уважение к исследованиям коллег и работам предшественников;
. Свобода от личной выгоды.
Использованная литература
1. Кохановский В.П. Основы философии науки: учебное пособие для аспирантов. Ростов н/ Д, 2010.
2. Лотман Ю.М. История и типология русской культуры. СПб., 2002.
. Полякова Л.В. Введение в научно-исследовательскую практику, проблематику и терминологию. Авторский курс лекций для аспирантов. Тамбов, 2012.
. Пригожин И.Р. Природа науки и новая рациональность//Философия и жизнь. 1991. №7.
. Философский энциклопедический словарь. М., 1997.