Пролог
Тюремщики
334 П.В.
– Грядет рой.
Алагай Ка, демон Консорт, выговаривал слова с помощью губ человеческого трутня, того, которого они звали Шанджатом. Консорт лежал связанный в мозаичном круге из меток, но он смог разрушить один из замков и захватить трутня, прежде чем его похитители смогли среагировать.
Он за пару секунд подавил его волю, сейчас Шанджат был всего лишь куклой, и Консорт с удовольствием наблюдал за вспышками боли, что проявлялась в аурах его похитителей. Он пододвинул ноги трутня, и полностью осмотрел его. Не настолько полезен, чтобы использовать его как шпиона, но довольно силён, вооружён примитивным оружием с поверхности и эмоционально связан с его похитителями, чем Консорт мог воспользоваться.
– Что во имя Ядра это означает? – требовательно спросил Разведчик. Те другие называли его Арлен или пар’чин. Он оказывал на других влияние, но это не было реальной властью.
Консорт обратился к речевому центру трутня, издавая беглые хрюкающие звуки, что люди использовали в качестве коммуникации.
– Королева готовится дать потомство.
Разведчик встретился взглядом с глазами трутня и скрестил руки на груди. Метки, врезанные чернилами в его плоть, пульсировали силой.
– Я знаю. Какое это имеет отношение к рою?
– Вы заточили меня в тюрьму и убили моих самых сильных братьев, – сказал Консорт. – При мозговом дворе не осталось никого достаточно сильного, чтобы не давать молодым королевам истощать мать магии и созревать раньше.
Разведчик пожал плечами.
– Королевы поубивают друг друга, не так ли? Там же в детской, вместе с сильнейшей захватившей улей. Только что родившаяся королева лучше, чем полностью созревшая.
Консорт не сводил глаз трутня с Разведчика, поскольку он осматривал ауры других в комнате своими собственными глазами.
Вооруженный плащом, копьем и короной Убийцы Мозговиков, Наследник – тот, кого звали Джардир – был намного более опасным. Будучи прикован цепью в меточном круге, у Консорта будет немного вариантов, если Наследник всё же решит убить его, так как захват им Шанджата привел его в ярость.
Но аура Наследника выдавала его. Как бы он не хотел убить Консорта, ему он был нужен живым.
Более интересной была паутина эмоций, соединяющих Наследника и Разведчика. Любовь и ненависть, конкуренция и уважение. Гнев. Вина. Это было опьяняющим сочетанием, и Консорт получил удовольствие, когда он изучал его. Наследник был нетерпелив в плане допроса. Разведчик многого ему не рассказал, и по его ауре ходили разряды раздражения из-за необходимости следовать чьему-либо примеру.
Менее предсказуемой была Охотница, та которую звали Ренна. Жестокая женщина была переполнена магией, украденной из недр, и метки на её плоти светились силой. Она была менее умелой в управлении магией, и могла наброситься на него, если упустить её из виду. Она сидела на полу, держа оружие в руке, словно сжатая пружина готовая мгновенно атаковать если ситуация примет безвыходное положение.
Последним присутствующим была женщина-трутень, Шанвах. Она была бесполезна в качестве марионетки и не стоила того, чтобы на неё тратили магию. Если бы она не убила одного из принцев демонов своим оружием, Консорт избавился бы от неё как от ненужного мусора.
Но в то время как Шанвах была самым слабым из его похитителей, ее аура была восхитительна. Трутень, которого он захватил и использовал как марионетку был её отцом. Ее воля была сильна, сохраняя ауру внешне непроницаемо спокойной, в глубоко в душе её раздирала боль. Консорт представил, как будет наслаждать её воспоминаниями о нем, когда он разрежет ее череп и вопьется зубами в мягкое мясо её мозга.
Консорт засмеялся, используя голосовые связки марионетки, задержав внимание людей на трутне вместо него.
– Молодым королевам не дадут никакого шанса на борьбу. Если ни один из моих братьев не окажется достаточно силен чтобы контролировать других, то они будут красть яйца и бежать.
Разведчик сделал паузу, раздумывая.
– Гнездовья появятся по всей Тесе.
– Несомненно это уже началось. – он заставил трутня помахать копьем, и как он и предполагал их взгляды последовали за ним. – Держа меня здесь, вы обрекаете свой собственный вид на смерть.
С долей изящества, Консорт подвинул сдерживающие его цепи, высматривая в них слабые места. Метки, вырезанные в обгоревшем металле, вытягивали из него магию, но Консорт, держала трудную власть на его власти. Уже он разрушил один из замков и освободил одну из своих конечностей. Если бы он мог сломать еще, то трутень-марионетка мог бы испортить меточный круг достаточно, чтобы Консорт мог сбежать.
– Сколько мозговиков осталось в улье? – требовательно спросил Разведчик. – До сих пор мы убили семерых, не считая тебя. Можно сказать, всего ничего.
– В улье? – переспросил Консорт. – Прямо сейчас ни одного. Несомненно там уже разделили места для размножения и постарались восстановить порядок на новых территориях перед тем как начнут откладывать яйца.
– Места размножения? – спросила Охотница.
Трутень улыбнулся.
– Люди в ваших Свободных Городах скоро сочтут свои стены и метки менее безопасными, чем они думали.
– Громкие слова, Алагай Ка, – сказал Наследник, – в то время как ты лежишь перед нами в цепях.
Консорт наконец нашел то, что он искал. Крошечный изъян в одном из замков, что он медленно разрушал за время его пребывания в заточении. Разорвав его, он смог бы выбраться, но всплеск магии, что потребовался бы для подобного, была бы слишком ярок и похитители несомненно заметили бы его, прежде чем дело будет сделано.
– До недавнего времени вам позволяли размножаться. – трутень-марионетка сделала шаг в сторону, и взгляды людей скользнули за ней. – Вы всего лишь дичь, на которую будут охотиться мои братья. Они возьмут своих трутней и раздробят ваши стены как яичную скорлупу, забивая свои кладовые человеческой массой, чтобы прокормить своих новорожденных королев.
– Стало быть в их утробах вызревает гибель всего Ала, – сказал Наследник. – Мы не можем этого позволить.
– Тогда освободите меня.
– Ну уж нет, – прорычал Разведчик.
– Это – ваш единственный способ спастись, – сказал Консорт. – Моё возвращение может остановить рой.
– Ты – князь Лжи, – сказал Наследник. – Мы не настолько глупы, чтобы доверять твоим словам. Есть и другой путь. Мы войдём в бездну и уничтожим Алагай’тинг Ка раз и навсегда.
– Говоришь, что вы не глупы, – с насмешкой сказал Консорт, – не уж то ты думаешь, что вы сможете пережить путь к улью? Вы не дойдёте даже до того момента куда дошел Каври, пока он не сломался и не бежал обратно на поверхность.
Его слова достигли своего результата, тогда как Наследник напрягся, сжав копье в кулаке.
– Снова ложь. Каджи победил вас.
– Каври уничтожил очень много трутней, – сказал Консорт. – Много принцев. Потребовались века, чтобы заново заполнить улей, но его попытки разрушить наши владения не увенчались успехом. Это всё, на что ваш вид может надеяться. Это не первый цикл, и не последний.
– Ты сказал, что проведешь нас к Ядру, – сказал Разведчик.
– С тем же успехом вы можете попросить меня выйти полюбоваться дневной звездой, – сказал Консорт. – Вы были бы погибли задолго до того, как приблизились бы к нему. Ты знаешь об этом.
– Тогда в улей, – сказал Разведчик. – К мозговому двору. Туда где королева демонов плодит своих мерзких детенышей.
– Это так же убьет вас. – Консорт заставил трутня-марионетку сделать еще шаг.
– Мы готовы рискнуть, – сказала Охотница.
Наконец, все встали на свои места. Трутень-марионетка подняла своё копье и бросила его в сердце Разведчика. Как и ожидалось он рассеялся, и оно свободно прошло сквозь него, летя прямо в Наследника, который провернул своё копье так, чтобы отбить его в сторону.
Трутень-марионетка бросила свой щит со всей силой, и твердый край разрушил одну из меток круга, который удерживал Консорта взаперти. Охотница быстро переместилась, чтобы атаковать, но женщина-трутень закричала, встав между Охотницей и своим отцом.
Это дало достаточно времени, чтобы трутень-марионетка повернулся, схватившись за цепь, в то время как Консорт втянул магию, чтобы разрушить замок. Как паук, собирающий порванную паутину, трутень-марионетка сматывал цепь. Серебряные метки обжигали кожу Консорта, но боль была небольшой ценой за свободу.
Он щелкнул когтем, используя магию, чтобы бросить небольшую часть разорванной металлической цепи в голову Наследника, сбив с неё корону, не давая тому воспользоваться экраном, который помог им захватить Консорта.
Охотница оттолкнула женщину-трутня, прыгнув в попытке остановить трутня-марионетку, но было слишком поздно. Консорт растворялся в воздухе как раз в тот момент, когда она взмахнула оружием, оставив материальным лишь коготь, чтобы напоследок распороть ей живот. Он прошел через разрыв в меточном кругу, что сделал его трутень-марионетка, материализовавшись снаружи круга.
Разведчик помчался к своей самке, когда та ахнула, пытаясь отчаянно затолкнуть вываливающийся кишечник обратно в живот. Охотница не могла сосредоточиться, чтобы рассеяться и излечить себя, и Разведчик потратит драгоценное время и магию, чтобы излечить её.
Консорт нарисовал ударную метку в воздухе и камни взорвались под ногами у Наследника, заставив его споткнуться, когда он пытался схватить корону. Трутень-марионетка пнула корону через комнату, а затем напала, чтобы задержать Наследника еще на несколько секунд.
Повернувшись, Консорт приподнял огрызок хвоста, разбросав вокруг брызги своего дерьма, чтобы отключить метки.
Он собирался развоплотиться снова, когда Наследник крикнул.
– Довольно! – он ударил торцом своего копья в пол, и волна магии сбила всех с ног. Консорт мгновенно поднялся, дематериализовавшись и двинулся в сторону щели между меток, но не успел он дойти, как Разведчик использовал собственную магию, убрав занавески, наполнив комнату рассветными сумерками. Дневная звезда еще не вышла из за горизонта, но уже проявлявшийся свет причинял ему невообразимые муки. Демон не осмелился приблизиться.
Охотница рассеялась, сразу же материализовавшись обратно с излеченными ранами. Она и Разведчик опытной рукой нарисовали метки в воздухе, посылая в него удары боли, когда он избежал света. В его развоплощенной форме Консорт не мог управлять трутнем-марионеткой, и женщина-трутень быстро поместила его в болевой захват, удерживая на полу. Наследник надел обратно свою корону, подняв экран, снова взяв Консорта в капкан.
Не было иного выбора, кроме как сдаться и начать вести переговоры. Он все еще был нужен им живой. Консорт материализовался, убрал когти и прикрыл рот, подняв руки в человеческом признаке подчинения.
Подойдя вплотную Охотница сильно ударила его по голове, магия ударных меток гулом отразилась от его черепа. Она была импульсивна. Другие должны были быть более сдержанными.
Но когда Консорт отлетел от удара, Разведчик ударил его с другой стороны, раздробив ему череп и вырвав глазное яблоко из глазницы.
Демон споткнулся, и получил третий удар древком копья Наследника, ударив тяжелее, чем каменный трутень.
Избиение продолжалось, и Консорт подумал, что в приступе своей первобытной дикости они могут его и убить. Он попытался развоплотиться, но, как и Охотница за момент до этого, он смог достаточно сосредоточиться, чтобы вызвать трансформацию.
Скоро стало трудно определять то, кто именно нанес удар, и он только слышал звук и ощущал шок, когда его жестоко сбивали с ног.
И затем стало трудно вообще поддерживать сознание. Тьма застила все перед его глазами.
***
Консорт проснулся в муках. Он попытался втянуть магию из своего скрытого резерва, чтобы исцелиться, но он почти опустел. Не осознавая этого, он, должно быть, втянул слишком сильно, чтобы излечить самую тяжелую из его травм. Остальные должны были бы излечиться сами собой.
Его не стали связывать цепью. Возможно, они торопились починить её прямо сейчас. Возможно, они думали, что он так и будет лежать обездвиженный из-за тяжелых ран и дальше.
Если так, то они были еще большими идиотами, чем он думал. Шторы были открыты, и Консорт ощутил темноту за плотной тканью. Желанная свобода была практически в его руках. Он поднял коготь, втянув немного оставшейся магии, чтобы привести в действие метку, которую он нарисовал в воздухе.
Но магия рассеялась, прежде чем достигла кончика его когтя и всплеск боли, пронзил его тело, заставив зашипеть.
Он снова нарисовал, и вновь магия потерпела неудачу, в то время как его плоть горела.
Консорт посмотрел на свою кожу, осознав, что, когда проснулся он даже не заметил сияние, исходившее от меток.
Они раскрасили его плоть с помощью воронца, прямо как то, что Разведчик сделал со своим телом. Он был покрыт метками.
Мозговые метки, привязанные к его собственному типу. Метки заключали его в тюрьму своей собственной плоти, не давая ему развоплотиться или воспользоваться своим мозгом. Хуже, если бы Консорт – или один из его похитителей – наполнил метки достаточным количеством магии, они бы убили его.
Это безусловно было хуже, чем цепь. Самое страшное унижение, что Консорт мог себе представить.
Но у каждой проблемы должно быть своё решение. В каждой защите есть свои слабости. Он будет ждать и найдет их.
Глава 1
Оба
334 П.В.
Внезапные судороги выдернули Лишу из сна.
Десять дней пути в сопровождении пяти тысяч солдат охраны, волей-неволей заставили её смириться с неудобствами. Сейчас она могла спать только единственным способом, ведь каретные скамьи не были предназначены для подобного. Она свернулась калачиком на полу, прямо как Аманвах и Сиквах в их карете, полной подушек.
Волны боли захлестнули неё, в то время как её утроба сжималась и сокращалась, будто готовясь к чему-то. Срок Лиши был еще не более тринадцати недель, но женщинам было свойственно испытать подобное.
И каждая из них паниковала в свой первый раз, приговаривала Бруна, думали, что их ребёнок родится раньше намеченного срока. Это коснулось даже меня, хотя я привела десятки орущих малышей в мир, прежде чем произвела на свет своё собственное.
Лиша начала делать быстро дышать, восстанавливая ритм, чтобы успокоиться и перетерпеть боль. Боль не была для неё чем-то новым. Кожа на её животе почернела от ушибов, причиненных сильными ударами плода.
Несмотря на свою беременность, Лише приходилось несколько раз использовать мощную магию маток. Каждый раз ребенок яростно реагировал на это. Отдача от магии могла дать нечеловеческую силу и выносливость. Она делала старых, молодыми и заставляла молодёжь взрослеть раньше времени. Она усиливала эмоциональность и уменьшала контроль над собой. Народ выросший в агонии магии мог быть жестоким. Опасным.
Что такая сила могла сделать с ребёнком, не полностью сформировавшемуся? Прошло всего семь месяцев, но Лиша выглядела вполне готовой для родов и чувствовала себя так же. Она ожидала ранние роды, даже приветствовала это, она не хотела, чтобы ребенок вырос слишком большим чтоб она не смогла его родить естественным путём.
Или разорвать её утробу и вылезти самостоятельно. Лиша всё дышала и дышала, но никак не могла успокоиться, и при этом боль всё еще не проходила.
Очень много причин могут привести к схваткам, преподавала Бруна. В том числе и ребенок, пинающий полный мочевой пузырь.
Лиша добралась до своего ночного горшка, но пустой мочевой пузырь мало чем помог, чтобы ослабить схватки. Она взглянула в фарфоровую емкость. Жидкость в ней была мутной, с каплями крови.
Она застыла на месте, мысли проносились у неё в голове, пока она смотрела в горшок. Но в этот момент ребенок внутри неё сильно лягнулся. Она вскрикнула от боли, и тотчас поняла.
Он идёт.
***
Лиша лежала на скамейке к тому времени, когда Уонда пришла отчитаться. Уже почти рассвело.
Уонда передала свои поводья и проворно спрыгнула с лошади, как кошка. Она приземлилась на порог движущейся кареты и открыла дверь, а после легко и непринуждённо уселась на скамейку напротив Лиши.
– Мы прибудем домой, госпожа, если вы хотите немного перекусить, – сказала Уонда. – Гар уехал вперед пока я спала. Ответ только что прибыл.
– Насколько всё плохо? – спросила Лиша.
– Плохо, – сказала Уонда. – Пойти вызвались почти все. Гаред пытался остановить их, как вы и просили. Сказал это всё равно, что попытаться выкорчевать пень голыми руками.
– Ох уж эти энджирцы и их пышные церемонии. – лицо Лиши скривилось в гримасе. Она начинала понимать, почему герцогиня Арэйн шла мимо скопища кланяющихся и делающих реверансы слуг, будто, не видя их вовсе. Иногда это был единственный способ добраться туда, куда тебе необходимо.
– Это не только лишь горничные и охранники, – сказала Уонда. – Пришла половина городского совета.
– Ночь. – Лиша закрыла лицо ладонями.
– Только скажите и я прикажу солдатам охраны сопроводить вас до самого поместья и высадить внутри, – произнесла Уонда. – Скажем всем, что вы встретитесь с ними, когда немного отдохнёте.
Лиша покачала головой.
– Это – мое возвращение домой в качестве графини. Я не могу начать его, избегая всех.
– Как пожелаете госпожа.
– Я должна кое-что тебе рассказать Уонда, – сказала Лиша. – Но ты должна держать себя в руках, когда я закончу.
Уонда растерянно взглянула на неё и её глаза от удивления начали расширяться. Она привстала со скамьи.
– Уонда Лесоруб, сядь обратно на скамью. – Качнувшийся Лишин палец, выглядел как удар плетью, и девочка села обратно.
– У меня начались схватки с периодичностью в шестнадцать минут, – продолжила Лиша. – Через несколько часов ребёнок может появиться на свет. Сегодня я нуждаюсь в тебе, дорогая, как никогда ранее, так что выслушай меня внимательно и сосредоточься.
Уонда сглотнула застрявший в горле комок и кивнула.
– Как прикажете, госпожа. Скажите, что от меня требуется и я сделаю это.
– Я выйду из кареты и неторопливо направлюсь к двери, – сказала Лиша. – Я буду говорить с одним человеком за раз, пока я иду. Мы ни за что не станем останавливаться или замедлять ход.
– Так точно, госпожа, – сказала Уонда.
– Я открыто назначу тебя главой моей домашней охраны, – сказала Лиша. – Если все собрались во дворе, как ты и говоришь, то этого должно быть достаточно, чтобы ты приняла командование на себя и послала женщин лесорубов, для охраны графских покоев. Как только охрана будет выставлена, в покои больше никто не войдет, кроме тебя, меня и Дарси.
– А Вика? – спросила Уонда.
Лиша покачала головой.
– Вика впервые за несколько месяцев увидится с мужем. Я не могу лишить её этого. Из того, что она может сделать нет ничего, чего не может Дарси.
– Как прикажете, госпожа, – сказала Уонда.
– Ты не должна будешь говорить никому, о том, что там происходит, – сказала Лиша. – Ни страже, ни Гареду, ни кому-либо ещё.
– Но госпожа … – начала Уонда.
– Никому. – Её слова были больше похожи на рычание, потому как Лиша сжала зубы сдерживая новую схватку. По ощущениям это было похоже на змею, обвившуюся вокруг её живота, крепко сжав. – У меня нет ни времени, ни желания превращать это в жонглёрское шоу. Я буду рожать ребёнка Ахмана Джардира. Это понравится не каждому, и после рождения, мы оба будем … уязвимы.
Взгляд Уонды резко посуровел.
– Не пока я рядом, госпожа. Клянусь солнцем.
***
Уонда ничем не показала, что что-либо неладно, когда вышла из кареты, и легко вступила в стремя движущейся лошади, забравшись в седло.
Когда легкие утренние лучи попали в карету, меточный свет потускнел, но тотчас загорелся заново, когда дверь захлопнулась. Сию же минуту, так же оживились и метки тишины, и Лиша вскрикнула от боли.
Она положила одну руку на поясницу, а другую под тяжёлый живот, когда поднялась со скамьи. С помощью тепловых меток, она нагрела воду в чайнике за считанные секунды. После этого Лиша смочила в ней лоскут ткани и приложила ко лбу.
Посмотревшись в зеркало, она увидела бледное и исхудавшее лицо, с темными кругами вокруг глаз. Желание Лиши достать свой мешочек с хора, чтобы втянуть немного магии и ослабить боль, было велико, но и в тоже время слишком опасно. Магия, как ей стало недавно известно, вгоняла ребенка в дикие припадки. Этого она желала в последнюю очередь.
Она взглянула на набор разнообразных порошков, но у неё никогда не было таланта скрывать недостатки на лице с помощью макияжа, все что она умела это рисовать метки. На самом деле умение прихорашиваться, было талантом её матери. Она сделала всё, на что была способна, вычистила волосы и расправила платье.
Дороги внешних районов Лесорубовой Лощины извивались и поворачивали, повторяя изогнутую форму великой метки, спроектированной ей и Арленом. Теперь в Лесорубовой Лощине были дюжины городов, постоянно расширяющаяся сеть соединенных друг с другом великих меток, которые каждую ночь отбрасывали демонов прочь. Лиша знала её форму настолько глубоко, будто это был её любовник, и ей не надо было выглядывать в окно, чтобы знать, что они проезжают Ньюхейвен.
Скоро они прибудут в Лесорубову Лощину, столицу Графства Лощина и центр сети великих меток. Всего два года назад, Лощина была маленьким городком с населением менее трёхсот душ – всего лишь маленькая точка на карте. Теперь она была равна любому из Свободных Городов.
Её снова скрутила схватка. Они стали проявляться чаще – теперь с периодичностью шесть минут. Она стала понемногу расширяться и чувствовала, что ребенок готовится выходить. Лиша сделала глубокий вдох. У неё были травы, которые могли облегчить боль, но она не осмеливалась прикасаться к ним, пока не окажется в безопасности в своих покоях.
Лиша выглянула из-за занавески и сразу же пожалела об этом, когда увидела сотни рук поднявшихся в приветствии. Она надеялась сохранить своё возвращение домой в тайне, прибыв на рассвете, но подобный эскорт никак не способствовал этому. Даже в ранний час, народ переполнил улицы и смотрел из окон на проходящую мимо процессию.
Лиша нашла это немного странным, ведь Тамос теперь навсегда покинул их, но всё же теперь всё это принадлежало ей, как графине графства Лощина. В её отсутствие Дарси превратила скромный дом Лиши в Лесу Травниц в главную штаб-квартиру для Академии Травниц, надо надеяться первую из многих подобных заведений в Лощине. Лиша больше хотела быть там с учениками, но она добьётся гораздо большего, если будет жить в крепости.
Она сморщила нос, когда представила крепость в воображении. Это было массивное, окружённое стеной сооружение, построенное больше для защиты, чем для красоты – по крайней мере снаружи. Внутри было в какой-то степени хуже, слишком роскошный дворец для страны, строящейся с нуля. Обе проблемы должны были быть решены незамедлительно, сейчас, когда она хозяйка.
Великие ворота сторожевой башни были открыты, с обеих сторон дороги стояли остатки деревянных солдат, конницы Тамоса. Сейчас их едва ли было более пятидесяти, остальные умерли, сражаясь плечом к плечу с Тамосом в битве при Доктауне. Они были великолепны на своих великих энджирских мустангах, мужчины и лошади, с одинаково без эмоциональными будто каменными лицами. Все были вооружены и одеты в броню, как будто ждали, что Лиша отправит их в бой с минуты на минуту.
Внутренний двор, выглядел будто готовый и к войне, и к возвращению хозяев. Слева, капитан Гамон стоял со своими лейтенантами перед сотней воинов, выпрямив спины и глядя ровно вперед, держав в руках копья упершись древком в землю.
Справа, весь обслуживающий персонал – будто солдаты армии – выстроились в линию так же ровно, как пехотинцы, в чистенькой и выглаженной одежде.
Будет интересно увидеть, что происходит с этими прекрасными рядами, если я рожу прямо во внутреннем дворе. Мысль была смешной, но в этот момент ребёнок лягнулся и ей стало не до смеха.
Как и предупреждала Уонда, у основания лестницы ведущей к главному входу стояла группа людей. Лорд Артэр стоял во главе собравшихся, суровый в своей парадной форме с копьём. Около него стояла Тариса, нянька, служившая Тамосу с самого детства, которая стала служанкой Лиши. Гаред рядом с Розаль, его суженной и её матерью. С ним был пастор Хейз, травницы Дарси и Вика, ее отец, Эрни и … ночь, даже мать Лиши, Элона, нож в спину Розаль. Лиша молилась, чтобы ранний час спас её от этого демона, но как обычно осталась без ответа.
Уонда приоткрыв дверь сунула голову в карету.
– Вы готовы госпожа?
Новая схватка чуть не порвала её на части. Она почувствовала жар, потея даже будучи окружённая зимней прохладой.
Несмотря на боль, лицо Лиши оставалось беспристрастным. Её ноги задрожали, когда она поднялась на ноги и чувствовала, что ребенок медленно двинулся вниз.
– Да, дорогая. Сейчас.
Гамон спешился, когда карета прибыла. Он, Артэр, и Гаред чуть не схлестнулись друг с другом, желая первым подать руку, когда она покидала карету. Лиша проигнорировала их всех, взяв Уонду за руку, когда она медленно спускалась по ступенькам. Ей не хотелось упасть в грязь на глазах у всей толпы.
– Добро пожаловать обратно в Лощину, госпожа Лиша, – произнес Артэр согнувшись в изысканном поклоне. – Видеть вас в добром здравии, большое облегчение для нас всех. Когда мы прослышали о нападении на Энджирс, мы боялись худшего.
– Большое спасибо, – сказала Лиша, когда она немного успокоилась. Все собравшиеся во внутреннем дворе делали поклоны и реверансы. Лиша выпрямила спину и выказав признание коротким кивком, которым гордилась бы и герцогиня Арэйн.
После этого она начала идти. Уонда немного повернулась, чтобы взять на себя инициативу, как раз, когда Лиша приняла её помощь. Сразу позади шли две мускулистые женщины лесорубы.
Захваченный врасплох, мужчины замялись, но они быстро пришли в себя и отошли в сторону. Гамон шёл первым, поддерживая её тем хода.
– Моя госпожа, я подготовил список людей, для охраны поместья …
– Благодарю, капитан Гамон. – У Лиши скрутило живот. Она сжала бедра, испугавшись, что воды отойдут прежде, чем она доберётся до дома.
– Будьте так добры, передайте его капитану Уонде, пожалуйста.
Глаза Гамона расширились, и он замер на месте.
– Капитан Уонда?
– За сим я назначаю капитана Уонду Лесоруб начальницей охраны моего дома, – сказала громким голосом Лиша, продолжая идти. – Запоздалое решение.
Гамон поспешил нагнать её.
– Если мои люди каким-либо образом вызвали ваше неудовлетворение…
Лиша улыбнулась, задавшись вопросом, сумеет ли она сдержать тошноту.
– Нисколько. Ваша служба была образцовой, и Ваша доблесть заслуживает признания от всей Лощины, без сомнения. Вы оставите за собой командование Деревянными Солдатами, но безопасность моего дома я могу доверить только капитану Уонде. Прикажите своим людям покинуть посты и вернуться к своим обязанностям. Мы не ожидаем нападения.
Гамон выглядел так, будто пытался проглотить камень, но после того, как она провела несколько месяцев в Энджирсе, не зная, будучи пленной или гостьей, Лише надоело видеть Деревянных Солдат повсюду. Уонда уже отобрала лесорубов, для охраны поместья и подала сигнал, чтобы они обеспечили безопасный вход и окружили дом.
Артэр быстро пододвинулся, чтобы занять пустующее место, поскольку Гамон отступил, ошеломлённый.
– Прислуга поместья …
– … выглядят отдохнувшими и готовым начать день, – Лиша перебила его. – Давайте не будем их задерживать.
Она махнула, прогоняя собравшихся.
– Разумеется, моя госпожа. – Артэр дал сигнал, и толпа начала расходиться. Было похоже, что он хотел сказать больше, но мать Лиши протолкалась вперед, Эрни плёлся позади неё. Элона была на шестом месяце беременности, хотя она неплохо скрывала это с помощью глубокого декольте, которое маскировало её живот и притягивало взгляды к другому месту. Мужчины отошли в сторону, будто она была королевой.
– Моя дочь, графиня Лощины! – Элона раскрыла объятья и её лицо светилось …, неужели это была гордость или нечто похожее на неё? Это было бы ужасно, если бы было правдой.
– Мать, Отец. – Лиша коротко обняла каждого, пытаясь удержаться от тряски.
Элона почувствовала это, но у неё хватило ума, чтобы говорить шёпотом.
– Ты выглядишь ужасно. Что случилось?
– Мне всего лишь надо зайти внутрь и немного отдохнуть. – Лиша взяла руку Уонды, сжав и они продолжили путь. Другие бы побоялись препятствовать Элоне, но Уонда был непримирим, как падающее дерево. Элона двинулась, чтобы последовать за ней, но остановилась, поскольку Эрни удержал её. Она впилась в него взглядом, но, как и Уонда Лесоруб, отец Лиши всегда был на её стороне.
– Добро пожаловать домой, графиня. – Розаль опустилась в безупречном реверансе и её мать последовала примеру.
– Эмелия, – Лиша осторожно произнесла имя этой женщины. – Госпожа Лак. Я удивлена видеть вас тут в такой ранний час.
Гаред подошел, и они втроём вслед за Лишей поднялись по ступеням.
– У графа были дела, и он посчитал уместным оставить своих дам тут. Если что мы можем найти другое место …
– Ерунда. – Лиша подмигнула Розаль. – У нас много пустующих комнат. Как бы это выглядело, если бы ты переехала в дом барона перед самой свадьбой? Разразился бы скандал!
Гаред покраснел.
– Признаю. У меня есть несколько бумаг, требующих вашего внимания, когда у вас будет время …
– Пришлите их утром.
Лиша был почти на ступеньках.
Пастор Хейз внезапно оказался подле неё, глубоко кланяясь. Его служка помощник Фрэнк, обычно неотделимый от своего хозяина, сейчас отсутствовал.
– Госпожа графиня. Хвала создателю, вы выглядите здоровой.
В этот момент дверь еще одной кареты открылась. Глаза Хейза раскрылись от удивления, когда бывший пастор Лощины Джона вышел оттуда. Вика вскрикнула, выбежав из общего строя навстречу своему мужу.
Хейз в шоке взглянул на Лишу, но даже страдающая от боли, улыбка Лиши была подлинной.
– Вы будете рады узнать, пастор, что ваша временная командировка в Лощину закончилась. Джона вновь займет этот пост в графстве Лощина.
– Это нелепо, – пробормотал пастор. – Я не собираюсь просто отдавать свой собор по …
Лиша изогнула бровь.
– Ваш собор, пастор? Тот, что стоит в моем графстве? – Она продолжала идти. Двери в сторожевую башню были всё ближе, но все далеко.
Хейз был вынужден принести в жертву свою гордость, приподняв мантию, чтобы поспеть за ней.
– Только герцог Петер может освободить меня …
Лиша прервала его, протянув письмо, заверенное королевской печатью.
– Ваше расследование окончено.
– Расследование касалось большего, а не только священника-еретика, – начал спорить Хейз. – Вопрос Арлена Тюка …
– Вы и ваш священные совет можете обсуждать все, что пожелаете, когда вы вернётесь обратно в Энджирс, – сказала Лиша. – Пастырь Джона будет служить графству Лощина вместо вас.
Хейз вытаращил глаза, даже больше, чем Гамон.
– Пастырь?!
– Его высочество оставил этот титул, когда он стал герцогом, – сказала Лиша, – и в Лощине в любом случае людей больше, чем в Энджирсе. Договор Свободных Городов дает нашим священникам право формировать собственный порядок.
Не зная, что сказать, пастор взял письмо и отошёл от Лиши. Указ герцога давал ей право выбрать духовного лидера графства Лощина, но она играла с огнём выдвигая на этот пост пастыря Джону. Это было провозглашение независимости, что вряд ли понравится трону плюща, но они мало, что могли сделать сейчас, когда Лиша вернулась обратно в Лощину.
Дарси быстро приблизилась, увидев сигнал Лиши, будучи женщиной немаленьких размеров, она практически отодвинула пастора, когда прошла между ними.
– Хвала создателю, рада видеть вас в добром здравии госпожа.
– Ты ничего не понимаешь. – Лиша схватила её в объятия, понизив голос до шёпота. – У мення происходят схватки, каждые две минуты. Если я в скором времени не окажусь внутри, то рожу прямо здесь, на этих ступенях. Лиша послала женщин, для охраны графских покоев.
Дарси кивнула, не пропустив ни одного слова.
– Хочешь, чтобы я пошла вперёд или осталась с тобой?
Лиша почувствовал порыв облегчения.
– Веди меня, пожалуйста.
Дарси взяла её под другую руку, она и Уонда поддерживали Лишу, когда подъехала следующая карета и из неё торжественно вышли Аманвах, Сиквах и Кендалл. Дарси с любопытством наблюдала за ними.
– Госпожа, – удивлённо произнесла Дарси. – А где же Рожер?
Лиша глубоко вздохнула, сохраняя дыхание и восстанавливая ритм, когда она указала на гроб, который группа лесорубов вытаскивала из кареты.
Дарси издала глухой вопль и на короткое время остановилась. Тяжесть перевесила бы Лишу и та споткнулась бы, если б не Уонда.
– Возьми себя в руки, Дарси, – зарычала Уонда. – Это уже в прошлом.
Дарси кивнула, опомнившись и продолжив ход.
Аманвах быстро шла скользящим шагом, игнорируя свирепые взгляды Уонды и Дарси. Лиша всего лишь раз взглянула в её глаза, чтобы понять.
Она знает.
– Госпожа Лиша, – начала дама’тинг.
– Не сейчас, Аманвах, – Лиша глубоко вдохнула.
Аманвах проигнорировала её, шагнув ещё ближе. Уонда преградила ей путь, но Аманвах схватила её руку заломив сустав и отодвинув в сторону на достаточное расстояние, чтобы пройти.
– Я должна помочь тебе в родах, – сказала она без всяких предисловий.
– Забери меня Недра, если мы позволим тебе сделать это, – зарычала Дарси.
– Я хора, госпожа, – спокойно произнесла Аманвах. – Если я не буду рядом с вами в течении нескольких ближайших часов, вы умрёте.
– Это была угроза? – Голос Уонды стал низким и в нем появились нотки опасности.
– Перестаньте, вы обе, – сказала Лиша. – Пусть она пройдёт.
– Я могу сделать всё, что угодно, что …– начала Дарси.
Лиша застонала, чувствуя, как теряет контроль.
– У нас не осталось времени. – Она встала ногой на ступеньку. Такой небольшой подъём, казался ей схожим с восхождением на гору.
Тариса ждала наверху. Лиша справилась с подъёмом без посторонней помощи, но тем не менее женщине хватило одного лишь взгляда, чтобы понять, что происходит.
– Сюда, – сказала она, повернувшись на пятках и открыв двери, одновременно с этим щёлкнув пальцами группе горничных. Они подбежали к ней, когда она шла будто генерал и Тариса отослала их всех с поручениями.
Лиша знала, что теперь эта новость распространится со скоростью ветра, но ничего не могла с этим поделать. Она сосредоточила все своё внимание на дыхании и на том, как бы поставить одну ногу перед другой.
В тот момент, когда они миновали большой зал, Уонда, дала сигнал охране. Они сомкнули ряды, а за их спинами крупная женщина подняла Лишу на руки, неся всю оставшуюся часть пути.
***
– Тужься, – сказала Дарси.
Это было бессмысленной просьбой. Лиша почувствовала, как ребёнок выходит, как только легла на кровать. Он шёл, вне зависимости от того тужилась она или нет. Её нутро было полностью раскрыто, а отошедшие воды стекали каплями по безупречному доспеху Уонды. Казалось, вот-вот всё закончится.
Но затем ребёнок лягнулся и Лиша закричала от боли. Дарси, также, издала крик, увидев, что живот Лиши надувается, в то время как на нем отобразились маленькие ручки и ножки будто выдавливающие его изнутри. Это было похоже на демона, что пытался выбраться из неё своим собственным путём. Новые синяки появлялись на месте старых по всему животу.
– Вы видите его? – требовательно спросила Лиша.
Дарси глубоко вдохнула и двинулась назад между импровизированными подхватами.
– Нет, госпожа.
В недра всё. Она была так близка.
– Помоги мне подняться, – сказала она, сжав рук