Рыжая кошечка припала к полу возле полированной ножки, подергивая хвостом, прижав уши, глаза ее почернели. Классическая поза перед прыжком. Маталина сдала позиции, признав, что даже самый маленький их ребенок легко уворачивается от прыжка кошки, а когда Дженкс напомнил, что пребывание Рекс в доме не даст ребятишкам разлениться на постах, место внутри ей было гарантировано.
Сейчас проверялась на практике такая теория: если пиксенята, которых Рекс любит, сумеют ее подманить, пока они со мной, кошка может и ко мне начать хорошо относиться. Теория убедительная, но почему-то она не оправдывалась. Рекс меня невзлюбила еще с тех пор, как я с помощью демонского проклятия превратилась в волчицу. В свой обычный вид я вернулась с безупречной кожей и без пломб в зубах, но я бы предпочла лучше иметь веснушки, чем демонскую сажу, доставшуюся мне вместе с нежданным косметическим эффектом. И Рекс бы не возражала, чтобы я ее трогала. А так, наверное, она все время ждет, что я опять стану волчицей.
— Не выходит, — сказала я, обернувшись к Дженксу и Маталине, которые сидели на моем столе под жаркой лампой и наблюдали, как разворачивается драма. Солнце зашло, и я удивлялась, что Дженкс не выгнал всех наружу, в пень, но, быть может, сегодня просто слишком холодно. Либо так, либо он не хотел выгонять детей наружу, когда там притаилась горгулья. Не знаю, с чего он так взволновался — эта тварь всего фут ростом. Я бы даже сказала, что она очень мило смотрится там, на карнизе, и если я выйду на улицу, попробую сманить ее вниз. Наверняка она уже проснулась.
— Я тебе говорил, что не выйдет, — проворчал недовольно Дженкс. — Ты бы лучше потратила это время с толком: поднялась на колокольню и побеседовала с тем булыжником.
Потратила время с толком? Значит, дело и правда в горгулье.
— Я не собираюсь высовываться из окна колокольни и орать этому типу, — буркнула я сквозь визг пиксенят. — Поговорю с ним, когда он спустится. А ты просто злишься, что не можешь его заставить уйти.
— Идет сюда! Рекс идет сюда! — заверещал какой-то пиксенок так, что я вздрогнула. Но кошка только потянулась и устроилась поудобнее, готовясь долго на меня глазеть. Вот так всегда — она только глазеет на меня издали.
— Киса-киса-киса, глупая моя киса, — заворковала я. — Как моя кошачья зараза сегодня поживает? — Я подняла руку ладонью вверх. Одна из дочерей Дженкса вышла на эту ладонь, протянула кошке руку. — Я тебя не обижу, мерзкая моя кошечка, рыжая тупая скотиночка!
Ну, может быть, излишне резко, но она же не понимает, и я уже устала от попыток ей понравиться.
Дженкс засмеялся. Я бы смутилась от своего выбора слов, но от папочки детки слыхали и похлеще. И вообще порхавшие вокруг меня пикси привыкли к моему воркованию — певучим оскорблениям на грани и за гранью вульгарности.
Разочарованная, я уронила руку, посмотрела на витражи, перед которыми болтались бумажные летучие мыши. Цвета в этот поздний час уже поблекли. Маршал позвонил мне и сообщил, что застрял на своих собеседованиях и кофе пить прийти не сможет — это было несколько часов назад. Солнце уже зашло, и я не могла выйти из церкви, не став приманкой для демона.
Я стиснула зубы. Наверное, мне так кто-то пытается сказать, что слишком рано. Прости, Кистен. Я хотела бы, чтобы ты был здесь, но тебя нет.
Болтовню пикси прорезал зуммер моего завибрировавшего телефона, и они разлетелись в стороны. Я потянулась к брошенной на диван сумке, с трудом ее достала и дернула на себя. Выдохнув, села, убирая волосы с глаз и выкапывая из сумки телефон. Номер незнакомый. Стационарный у Маршала, быть может?
— Да? — небрежно сказала я, поскольку это был мой сотовый, а не наш служебный. Заметив, что вся обсыпана пыльцой пикси, я стряхнула ее с джинсов.
— Рэйчел? — заговорил виноватый голос Маршала, и пикси, столпившиеся на столе, поспешно затихли, чтобы слышать. Рекс потянулась и пошла к ним на мягких лапах, раз они уже не на мне. Я нахмурилась. Вот дура-кошка!
— Ты меня извини, — продолжал наполнять тишину голос Маршала, — я не знаю, почему у них так долго, но я, похоже, еще на несколько часов здесь застрял.
— Ты все еще там? — спросила я, поглядывая на потемневшие витражи и думая, что теперь не важно, когда у него кончится собеседование.
— Остались я и еще один человек, — поспешно заговорил он. — Они хотят принять решение сегодня, так что я тут застрял, пытаясь произвести на них как можно лучшее впечатление за макаронами под минералку.
Приговоренная к еще одному вечеру с пикси, я посмотрела на поломанный ноготь и подумала, есть ли у меня в сумке пилочка. Рекс валялась на спине, а пикси порхали на самом пределе досягаемости ее игривых смертельных лап.
— Ничего страшного, в другой раз как-нибудь, — ответила я, разыскивая пилочку и сильно разочарованная, хотя и с некоторым облегчением.
— Мне пришлось беседовать уже с шестью разными людьми, — пожаловался он. — А говорили, когда я пришел, что будет только одно двухчасовое собеседование.
Пальцы нащупали шероховатую пилку и вытащили ее. Три быстрых движения — и повреждение ногтя было устранено. Если бы и прочее так легко было исправить.
— К полуночи, наверное, освобожусь, — продолжал он, не слыша моего ответа. — Не хочешь в «Склад» пойти пива выпить? Мой конкурент по собеседованиям говорит, что на этой неделе вход в маскарадных костюмах бесплатный.
Я глянула в темные окна, убрала пилочку.
— Маршал, не могу.
— А что… — начал он, и замолк. — А! — Он вспомнил. Я почти слышала, как он сам себе тумака отвесил. — Прости, забыл совсем, Рэйчел.
— Не беспокойся, — ответила я. Смутившись тем, что испытываю облегчение, я решила это смущение преодолеть. Набрав воздуху, я собралась: — Ты не хотел бы приехать, когда освободишься? Я тут должна пролистать несколько сводок, но можем, скажем, в бильярд сыграть. — Поколебавшись, я добавила: — Не «Склад», конечно, но все же…
О господи, какой же трусихой чувствовала я себя, прячась тут в церкви!
— Да, — сказал он, и от теплоты его голоса мне стало несколько лучше. — Такой вариант мне нравится. А я принесу поесть. Ты китайскую кухню любишь?
— Китайскую? Люблю. — Я ощутила первые приливы энтузиазма. — Без лука?
— Без лука, — согласился он, и я услышала, как его позвал по фамилии кто-то распоряжающийся. — Мне очень неловко, что я это говорю уже не в первый раз, но я тебе позвоню, как только освобожусь.
— Маршал, я же тебе говорю, не беспокойся. Это же не свидание.
Я вспомнила, как хладнокровно реагировал Кистен, когда я ломала все наши договоренности из-за возникшей в последний момент работы. Он никогда не расстраивался, поддерживал в себе веру, что когда ему придется поступить так же, я тоже его пойму. Это помогало, и я сейчас вполне готова была согласиться с цепочкой отмен в последнюю минуту. И цепочка может стать очень длинной прежде, чем меня это достанет. Маршал позвонил, он не может освободиться. Вопрос закрыт. И кстати, мы друг другу не… мы никто никому.
— Спасибо, Рэйчел! — сказал он с облегчением. — Ты молодец. Обычно девушки такого не понимают.
Я заморгала, вспомнив, что Кистен говорил то же самое.
— Ладно, тогда о'кей. Увидимся вечером. Пока, Маршал!
Я постаралась, чтобы голос меня не выдал. Расцепив собственные пальцы, стиснувшие правое плечо, я нажала кнопку окончания разговора и закрыла телефон, разрываясь между подъемом от последних слов Маршала и печальными воспоминаниями о Кистене.
Кончай ерундой страдать, Рэйчел, — подумала я, сделала глубокий очистительный вдох и помотала головой.
— Пока-а-а, Ма-арршал! — передразнил Дженкс из безопасного укрытия на моем столе. Я обернулась — как раз вовремя: Маталина наотмашь заехала ему по плечу.
— Дженкс, — попросила я усталым голосом, тяжело вставая. — Заткнись, а?
Маталина взлетела на порозовевших крыльях.
— Дженкс, дорогой мой, — произнесла она отчетливо, — не мог бы ты на минутку зайти со мною в стол?
— Какого… — начал он, потом взвыл, когда она ущипнула его за крыло и толкнула в щель под крышкой стола. Ребятишки завопили радостно, а старшая дочь взяла за руку младшую и унесла от стола чем-нибудь отвлечь.
Улыбнувшись при мысли, как грозного воина сейчас оттаскает его не менее грозная жена, я вытянула ноги, занывшие от долгого пребывания без движения на паркетном полу. Мне нужно было как следует потянуться, чтобы расслабить мышцы. Невольно подумалось, любит ли Маршал бегать. Я бы с удовольствием побегала бы с ним в ранние часы в зоопарке. Без всяких ожиданий и скрытых планов — просто хорошая компания. Кистен никогда со мной не бегал. Может быть, легче будет, если найти другие занятия — по разным причинам.
Я подобрала сумку и двинулась на кухню читать свои материалы. Сама себе удивляясь, я с нетерпением ждала некоторых моментов запланированного вечера. Маршал расскажет мне о своих интервью, а я ему — о смертельной метке демона. Должна получиться интересная застольная беседа. И если это его не отпугнет, то тогда он заслужил все, что получит.
Мрачно углубившись в самоанализ, я снова отряхнула в коридоре осевшую на меня пыльцу пикси. Она засветилась от трения, слетая с меня, освещая темные углы. Я прошла мимо бывших уборных, на стороне Айви переделанных в обычную ванную комнату, а на моей — в ванную с прачечной. Наши спальни когда-то были комнатами клира, а где теперь кухня и гостиная — там было место для давно исчезнувшей паствы, чтобы готовить и подавать церковные трапезы.
Я по дороге ткнулась в свою комнату — бросить сумку на кровать — и тут снова зазвонил мой телефон. Вытащив его, я села на кровать снять ботинки и щелкнула крышкой.
— Уже все? — спросила я, позволив себе намекнуть на некоторое нетерпение. Может быть, Маршал уже освободился.
— А долго ли — всего за три дня записи посмотреть, — неожиданно ответил густой голос Дэвида.
— Ой, Дэвид! — Я развязала один шнурок и сняла ботинок. — Я думала, это Маршал.
— Да нет, — протянул он, не задавая напрашивающегося вопроса.
Прижав телефон плечом к уху, я стащила второй ботинок.
— Это один мой знакомый из Макино. Переезжает в Цинциннати, сегодня придет ужинать, чтобы никому из нас двоих не сидеть в одиночестве.
— Ну и хорошо, пора бы уже. — Он тихо засмеялся, я закашлялась, готовая протестовать, а он продолжал: — Я просмотрел последние дела. С малых кладбищ просто ливень интересных претензий.
Пальцы руки, возившейся со шнурками, замедлили движения. Почти все, что нужно для черной магии, вполне покупается в магазинах, но продажа ингредиентов регулируется законодательно, и зачастую маги просто достают их сами.
— Ограбления могил?
— На самом деле… — Послышалось шуршание бумажных листов, — я не знаю. Это бы тебе лучше выяснить в ОВ или ФВБ, но есть статистически значимый рост вандализма на малых кладбищах, так что присматривайте за своим. Пока что пострадали только действующие. Разрушенные памятники, разбитые ворота, срезанные замки, рытвины в земле. Может, и детишки, но кто-то украл технику для откапывания мертвецов. Моя гипотеза — кто-то готовится к долгосрочной работе: либо на коммерческой основе снабжать ингредиентами черных магов и заклинателей демонов, либо добывать их для себя самого. Ты бы узнала у своего человека в ФВБ. Мы истинно мертвых не страхуем, и я про ограбление могилы не узнаю, если не будет что-то украдено или повреждено.
— Спасибо, Дэвид, — сказала я. — С Гленном я уже говорила. — Я посмотрела на четыре папки на комоде, зажатые между флаконами духов. — Надо будет его спросить, не пропали ли какие-нибудь тела. И еще раз спасибо, что проверил. — Я замолчала, стягивая второй ботинок. — У тебя не было неприятностей?
— За работу накануне Хеллоуина? — спросил он, заржав. — Да нет. Но еще одно, пока ты здесь. Есть претензия на возмещение незначительного ущерба, от одной женщины, возле самых Низин. Туда полевым инспектором назначили не меня, но если я поменяюсь, ты сможешь со мной поехать и посмотреть? Там стена покосилась наружу от воды. Похоже на опечатку, потому что от воды стены клонятся внутрь, но пусть так, все равно уже несколько месяцев приличных дождей не было.
Я потянулась к комоду и переложила наверх папки из ФВБ.
— Это где?
Снова тихий шелест листов.
— Погоди-ка… — Еще секундное молчание. — Дом девять — тридцать один по Палладиум-драйв.
У меня что-то мелко задрожало под ложечкой, я схватила с комода папки — и адреса прыгнули мне прямо в глаза. Есть.
— Дэвид, возьми эту претензию. Я сейчас смотрю некролог владельца этого дома. Так вот: за ним числятся ограбления могил еще со времен колледжа.
Дэвид смеялся долго и радостно.
— Рэйчел, мой босс тебе должен за те деньги, что ты ему сэкономила. Ущерб нанесен руками демона?
— Вероятно.
Черт побери, все складывалось в отличную картину, я себе заработала выходную ночь. А если останусь в церкви, может, и переживу ее.
Только пусть это будет не Ник.
— О-кей, — протянул Дэвид несколько сдавленным и заинтересованным голосом. — Обещай, что сегодня ночью никуда не пойдешь. Я постараюсь взять эту претензию себе, и мы начнем оттуда. Чего-нибудь тебе нужно? Мороженое, попкорн? Лишь бы ты не выходила из церкви.
Я покачала головой, хотя он этого видеть не мог.
— Все у меня нормально. Дай мне знать, когда будешь готов действовать. И чем быстрее, тем лучше.
Думая уже о чем-то другом, он рассеянно попрощался. Я тоже что-то промямлила, повесила трубку и пошла на кухню. Люблю давать в морду, а после этого больше всего люблю составление чар, облегчающих этот процесс.
Я уже вся была в предвкушении, выходя в коридор, и в мыслях вертелось, что нужно взять с собой для выступления против опытных заклинателей демонов, специализирующихся на работе с лей-линиями. Мощные детекторы магии… наверное, амулеты маскировки ради драгоценных секунд отвлечения внимания, которые могут определить разницу между победой и поражением, парочку блокирующих лент, которые я выменяла у Гленна на кетчуп. Эти ленты не дают лей-линейщикам черпать из линии и пользоваться лей-линейной магией. Да, работы мне на ночь хватит.
В коридоре было темно, и я почти сразу за своей дверью резко остановилась и нахмурилась. Айви привесила на нитках к потолку — явно ей помогал Дженкс — дорожный знак: желтый прямоугольник с ярко-красной надписью: «ДАЛЬШЕ — ДЕМОНЫ». Блин твою мать, я же и забыла.
Когда Дженкс выкупил эту церковь из имущества Пискари, он потребовал, чтобы я заплатила за ее повторное освящение, и хотя я протестовала, но все же согласилась оставить заднюю половину церкви неосвященной, как было изначально. Не все наши клиенты — живые, и Айви резонно заявляла, что беседовать с клиентом-нежитью на церковной паперти — непрофессионально. В результате кухня и внутренняя гостиная святы не были. В прошлом Ал будто всегда знал, когда я выхожу за пределы безопасной зоны, и теперь, когда у меня рука загорелась мучительной болью в лавке Патрисии, я поняла, как он это делал. Надо от этого избавиться, подумала я, потирая выступающий шрам.
И пока я стояла в темноте, оценивая риск, прозвенел дверной звонок.
Я резко развернулась.
— Я открою! — крикнула я раньше, чем Дженкс успел вылететь из стола. Им с Маталиной драгоценного времени уединения не хватало катастрофически. Они скрылись в столе, споря, но я знала, что спором не кончится. У этого мужика детей пятьдесят четыре штуки.
Рекс промелькнула мимо меня, когда я трусцой перебегала святилище — рыжая пушистохвостая тварь решила, что я за ней. Для Маршала еще рано, а если это ранние детки за конфетками, придется им как-нибудь глаза отвести. А то у меня даже помидоров еще нет.
Дорожный знак Айви я шумно хлопнула ей на рояль, чтобы ей легче было его найти, и в одних чулках пошла в темную прихожую. Там я остановилась, давая глазам привыкнуть к темноте этой тесной комнатки между святилищем и входной дверью. Как-нибудь на днях надо будет инвестировать в сверление дырки и установку глазка.
Готовая обрушиться на раннего попрошайку, я распахнула тяжелую деревянную дверь, и в прихожую хлынул свет от нашей вывески над дверью. Мое внимание привлекло тихое шарканье парадных туфель, и я скрестила руки на груди, увидев, кто стоит передо мной и чей «ягуар» урчит мотором возле тротуара.
— Ну-ну, — протянула я, увидев Трента при полной маскировке. — Рановато еще за конфетками ходить, но уж так и быть, пару монеток для тебя найду.
— Прошу прощения? — произнес этот магически-измененный, но весьма импозантный джентльмен. Карие (благодаря колдовству) глаза открылись шире, и он в шелесте льна и шелка обернулся к своей машине, сняв щегольскую шляпу и обнажив средней длины черные волосы, уложенные, как на последней фотографии Ринна Кормеля. Да, отлично он выглядел — чуть старше, чуть выше, и какой-то чуть более утонченный. Будто негатив самого себя: темный, где обычно светлый, и наоборот. Но телосложение то же: подобранный и худощавый. Отлично. Высокие мне нравятся.
Он был одет в черное пальто до щиколоток, составлявшее удачный контраст с бледным теперь цветом лица — я это предвидела. Трент воспользовался моим советом и взял амулет для смены запаха — теперь меня окатывало восхитительным ароматом вампира, смешанным с чуть слышным дорогим одеколоном. Очков на нем не было, но они выглядывали из внешнего нагрудного кармана пиджака. Шею охватывал серый кашемировый шарф, и я заметила, что он был под цвет туфель: матово-черные, а не глянцевые, как обычно.
— Bay! — произнесла я, подбоченившись одной рукой, а другой упираясь в дверную раму, чтобы он не вошел. — Даже голос поменяли. Я и не знала, что они такое умеют. Сколько же с тебя за это взяли?
Трент отвлекся от висящих в святилище нетопырей и улыбнулся мне сомкнутыми губами, приподняв брови — черные и густые, не то что его обычные светлые кустики. Они облегчали чтение его эмоций: что-то его сейчас позабавило. Чехлы у него теперь были более реалистичные, и помимо воли я ощутила прилив адреналина от этой смеси опасности и обещания блаженства. Интересно, не потому ли Трент и пришел к моему порогу — чтобы добиться от меня, чего хочет. Или он пересмотрел свое звездное решение — пойти в безвременье, — и решил, что демонстрация двадцатитысячедолларового маскарадного костюма произведет на меня должное впечатление.
Внезапно пожалев, что я ему помогла, я убрала с лица все эмоции, кроме неприкрытой досады.
— Что тебе нужно? — спросила я сварливо. — Ты насчет Кери? Так вот: дать мне уйти в убеждении, что она беременна от тебя, — это даже для такого типа, как ты, подло. И если я тогда не согласилась идти в безвременье ради тебя, то уж точно сейчас на тебя работать не стану. Пусть я злюсь на Кери, но она все равно мой друг.
Трент посмотрел на меня пристально, и зрачки его слегка расширились от удивления.
— Я очень рад это слышать, миз Морган. Необходимость избегать мистера Каламака — это одна из тем, которые я хотел бы с вами обсудить.
Я застыла, встревоженная. Не только обычных музыкальных переливов не хватало в его голосе, но еще и акцент был очень нью-йоркский.
Щелчок автомобильной дверцы привлек мое внимание к его машине. Со стороны водителя выходил мужчина — не Джонатан и не Квен. Этот был побольше, с широкими плечами, и руки у него были толщиной с мою ногу каждая. По его грациозным движениям можно было сказать, что это живой вампир. Трент никогда не нанимал вампиров, кроме случаев крайней необходимости. Водитель в черных штанах и эластичной черной футболке встал «вольно» возле машины, скрестив руки на груди. Даже с сорока футов расстояния поза была внушительной.
Я с трудом проглотила слюну и снова посмотрела на гостя у моего крыльца. Больше я не думала, что это Трент.
— Так вы не Трент! — сказала я и покраснела, когда он просиял знаменитой Ринн-Кормелевской улыбкой:
— Нет.
— О боже! Я прошу у вас прощения, мистер Кормель, — промямлила я, думая, могла ли я вляпаться хуже. У крыльца стоял самый главный начальник Айви, а я уже ему нахамила. — Айви сейчас нет дома, вы не хотите зайти подождать?
Он казался таким живым, когда закинул голову и расхохотался — долгим глубоким смехом. Я чуть не сгорела со стыда. Блин, он же нежить, он не может ступить на освященную землю! А еще эта просьба подождать. Будто у него есть время ждать мою соседку!
— Ой, простите! — бормотала я, желая только одного: умереть на месте. — Вы же очень заняты, я понимаю. Сказать ей, что вы приходили? Я ее попробую найти по сотовому.
На ум пришло руководство по романам с вампирами, написанное для продления жизни тени. Сейчас оно валялось где-то в глубине моего шкафа. Айви мне его дала на вторую ночь под одной крышей с ней, чтобы я перестала нажимать ее вампирские кнопки. Когда я прочла это учебное пособие, от полученных сведений у меня глаза полезли на лоб и нехорошо стало. Кое-что из того, что вампиры вытворяют ради удовольствия…
У моих ног появилась Рекс, привлеченная из глубины церкви запахом вампира — который у нее ассоциировался с Айви. Дура-кошка потерлась об меня по ошибке и стала извиваться у ног Кормеля. Выведенная из транса размышлений, я нагнулась к ней, а она на меня зашипела. Тогда мистер Кормель взял ее на руки и заворковал с ней, глядя на меня между ее ушами.
Ринн Кормель правил миром во время Поворота, и его живая харизма каким-то образом вышла за границы смерти, придавая его неживому существу невозможное жизнеподобие. Каждый шаг его предварялся тщательным изучением причинно-следственных связей. Весьма необычно, что такой юный неживой вампир так хорошо умеет притворяться, будто у него есть душа. Я думаю, это потому, что он был политиком до смерти и имел много возможностей для тренировки.
— На самом деле, — сказал он, — я хотел видеть вас. Я попал в неудачный момент?
У меня перехватило дыхание, а у него уголки губ поднялись в веселой усмешке. Что нужно от меня мастеру Айви?
— Э-э… — сказала я, пятясь назад в темную прихожую. Он же нежить. Он может попросить что угодно… и если он будет настаивать, я не смогу сказать нет. О господи, это же в книге есть, в таблице 6. И он действительно… то есть чтобы что-то написать, нужно сперва это попробовать? Разве нет?
— Это займет не более двух минут вашего времени.
Я чуть перевела дыхание. Все, о чем говорилось в том руководстве, заняло бы не меньше двадцати минут. А вдруг он работает над второй частью? «КАК ДОВЕСТИ СВОЮ ТЕНЬ ДО ЭКСТАЗА ВСЕГО ЗА ДВЕ МИНУТЫ».
Выпустив кошку, он отряхнул и без того оставшееся безупречным пальто. Рекс продолжала мурлыкать и тереться — она смотрела куда-то мне за спину, где слышался отчетливый стрекот крыльев пикси.
— Рэйчел, уже поздно становится, — высоким и озабоченным голосом сказал Дженкс. — Я всех выгоняю на ночь в пень.
Но его настроение резко изменилось, когда он подлетел к моему плечу.
— Мать вашу фейрийскую! — выругался он, и пыльца солнечными лучами легла к моим ногам. — Ринн Кормель? Вот это ни хрена себе дождик на мои ромашки! Рейч! — воскликнул он, мечась между нами зигзагом. — Это же Ринн Кормель! — И тут он резко остановился в воздухе. — Я честно вас предупреждаю, мистер Кормель: если зачаруете Рейч, я вам башку раскрою и солнце пущу внутрь.
Я сжалась, но высокопоставленный вампир сцепил перед собой неожиданно некрасивые руки и кивнул Дженксу весьма уважительно.
— Ничего подобного. Я только хочу побеседовать с миз Морган. — Он запнулся, и я покраснела, когда его взгляд упал на мои ноги в чулках. — Есть ли где-нибудь удобное место…
О господи. Как же я не люблю, когда случается такое…
— Так… — начала я и осеклась. — Мистер президент, вы не обойдете вокруг? У нас там есть две неосвященные комнаты для неживых клиентов… мне очень неловко, что приглашаю вас к задней двери, но у нас большинство клиентов живые.
— Называйте меня просто Ринн, — попросил он, улыбаясь, как рождественский дедушка. — Я же на самом деле президентской присяги не давал. — Он шагнул назад, посмотрел на своего телохранителя. — С удовольствием пройду к задней двери. Это сюда? — спросил он, подаваясь вправо.
Я кивнула, радуясь, что мы с Айви вымостили дорожку сланцем, и тут же забеспокоилась, вывозили ли мусор на этой неделе. Блин, остается только надеяться.
— Дженкс, сейчас тепло, ты не мог бы проводить мистера Кормеля?
Вспыхнула осыпающаяся пыльца, и Дженкс рванулся наружу.
— Еще бы. — Он слетел вниз вдоль лестницы, снова метнулся вверх. — Сюда, прошу вас.
Высокий голосок прозвучал язвительно, и я бы не удивилась, если выяснится, что Дженкс воспользовался еще одной возможностью ему пригрозить. Он не уважал ни титулов, ни закона, ничего вообще, кроме клинка пикси, а к работе по сохранению моей головы на моих же плечах относился весьма серьезно.
Улыбнувшись мне улыбкой, способной растопить сердце Чингиз-Хана, вампир стал спускаться по ступеням. Я смотрела вслед его уверенной походке — он шел по тротуару, постукивая каблуками, все слыша и все видя. Мастер-вампир. Мастер этого города. Чего хочет он от меня, если не… крови?
Я закрыла дверь, успокоенная тем, что Кормель жестом попросил своего шофера и телохранителя оставаться на месте. Этих я не хотела бы видеть в моей церкви, даже когда со мной Дженкс. Три вампира — это открытая дверь для самых разных недоразумений.
— Маталина? — громко позвала я, проходя через святилище. — У нас клиент!
Но хлопотливая пикси уже спешила выгнать остатки своего выводка по коридору в дальнюю гостиную и оттуда через трубу на улицу. Хлопоты были только с младшими, которые не помнили муштры прошлого года. Они будут держаться подальше от церкви, пока не уйдет Ринн Кормель — а то придется им завтра мне окна мыть.
Нашарив ногами шлепанцы, я прошла к задней двери, отперла ее и метнулась в кухню посмотреть, не надо ли на скорую руку прибраться. Локтем ткнула в выключатель, быстро сунула тарелку с крошками в посудомойку — еще раньше, чем мигающие лампы разгорелись ровным светом. Рыбка, сиамский петушок, нервно забил хвостом от неожиданного света, и я себе напомнила, что надо его покормить. Рядом с ним на подоконнике лежала тыквочка, приготовленная мною для Дженкса и его детей — я надеялась, что она их устроит вместо той здоровенной, что они вырастили летом на компостной куче. Надежда хлипкая, потому что этот мерзкий, хоть и красивый овощ уже лежал под столом, дозревая. Учитывая его размеры, я со страхом готовилась к повторению прошлогоднего фиаско. Как выяснилось, тыквенными семечками можно стрелять с весьма болезненной точностью.
Люблю я свою кухню, ее широкие столы, две плиты, большой нержавеющий холодильник, куда козу можно запихнуть — в теории, по крайней мере. У внутренней стены на тяжелом антикварном столе стоит компьютер Айви, принтер и всякие канцелярские принадлежности. Одна его сторона считалась моей, но я за последнее время утратила всю территорию, кроме последнего угла — барахло Айви приходится все время отпихивать, чтобы было хотя бы где поесть. Зато я забрала себе стол кухонного островка, так что все справедливо.
Этот стол был завален травами, с которыми я экспериментирую. В углу пачка писем за неделю, готовая рассыпаться, и всякое разное барахло для заклинаний земной магии. Медные горшки и прочая утварь на широких полках, где пикси любят играть в прятки среди металла, который их не обжигает. Под столом без особого порядка напихано прочее мое снаряжение для колдовства, в основном это лей-линейные принадлежности, которые я не знаю, как пристроить к делу. Водяной пистолет с шариками сонного зелья вложен в стопку медных кастрюль, а небольшая подборка книжек заклинаний навалена сверху на стопке обычных кулинарных книг на открытой с двух сторон полке. Из этой библиотечки три книги содержат демонские проклятия и слегка нагоняют на меня жуть, но я же не собираюсь их хранить под кроватью.
Все выглядело более или менее прилично, и я щелкнула выключателем кофеварки, которую Айви уже приготовила для завтрака наутро. Вряд ли мистер Кормель будет его пить, но запах кофе может перебить действие феромонов. Или нет.
Я сосредоточилась, поставив руки на бедра. Единственное, что я могла бы еще сделать, получи я хоть какое-то предупреждение — вымести соль из круга, протравленного в линолеуме вокруг центрального стола кухонного островка.
Воздух шевельнулся — я обернулась. И тут же моя профессиональная приветственная улыбка застыла на лице: я не слышала, чтобы открывалась задняя дверь.
— Черт побери, — выдохнула я и напряглась, поняв, в чем причина.
Я сошла с освященной земли.
Это явился Ал.
Глава десятая
— Дженкс! — заорала я, пятясь и спотыкаясь.
Очень хотелось, чтобы Ал начал с разговора, но изящное резное лицо его исказилось злостью, и он прыгнул на меня, вытянув руки в белых перчатках.
Меня отбросило спиной к мойке. Схватившись за нее, я обеими ногами ударила его прямо в грудь. Господи, мне конец. Он не глумился надо мной, он хотел убить меня ко всем чертям. И когда меня не будет, никто не узнает, что он нарушил слово. Кери сглупила не только в том, что делала для него чары — она еще и здесь ошиблась.
Ноги прошли сквозь него как сквозь воздух, и меня охватила паника. Я упала на задницу, сползая по стенке шкафа, на глаза попались книги заклинаний. Миниас. Новый круг вызова находился под столом вместе с моими книгами. Мне надо было до него добраться.
И я поползла вперед, медленно из-за боли, чувствуя, как пульсирует во мне адреналин. Мощная рука Ала в перчатке схватила меня за горло и вздернула вверх. Я задыхалась, издавая какие-то неразборчивые противные звуки, глаза лезли на лоб, тело не слушалось. Ал меня встряхнул, и меня обдало запахом жженого янтаря.