Автор: http
Фэндом: Sherlock BBC
Пейринг: Моран/Мориарти, Джим/Шерлок юст
Рейтинг: R
Жанр: ангст
Размер: мини
Статус: закончен
Саммари: Рейхенбахское падение глазами Морана.
- Пока я жив, ты можешь меня остановить.
Это не ему, это другому, это сопернику, но Себ все равно произносит в свой микрофон:
- Джим, стой.
Себ не спорит. Он давно уже не спорит с боссом. Это бесполезно. Тем более, что в этот раз, по крайней мере, Джим Мориарти ставит ему задачу четко и рационально, как в старые времена. Список целей, график, развернутые инструкции, в кои-то веки готовые планы «Б» и «Ц».
- Я могу поставить запасного на крышу напротив Бартса?
- Все подробности на твое усмотрение.
И прекрасно. Себ без зазрения совести посылает подкупить пару санитаров в здании. Роберт встает на двери в роли охранника – этот народ там меняется каждый день. Запасные группы, амбуланс в соседней аллее… Черт его знает, может быть, это и очень глупо, но Джим в последнее время нарывается раз за разом, и нет никакой надежды, что как-то удастся повлиять на него уже в ходе встречи с Холмсом. Если это излишние предосторожности, очень хорошо – Джим про них не узнает.
Себ не видит того, что происходит на крыше госпиталя. Он смотрит через прицел туда, где должен – может, в принципе – появиться объект номер один. Старый афганский приятель, врач, Джонни Уотсон. При прочих равных Моран предпочел бы его не убивать.
Он не видит, но он все превосходно слышит. Сам укреплял у Джима микрофон под воротником. Потом осторожно вдвинул прозрачный «гвоздик» в ухо самого босса.
- Побудем на связи, ладно?
- Это еще что? – Джим дернул плечом, но не отстранился.
- Ты же сказал – подробности на мое усмотрение.
Вдруг ладонь на щеке, и очень, очень глубокий ласковый взгляд в глаза:
- Ну, если ты так хочешь…
Себ смотрит через прицел туда, где пока никого нет. И слышит весь разговор, от слова до слова. И понимает, что Джимми задумал, совсем поздно, буквально в последний миг.
- Пока я жив, ты можешь меня остановить.
Это не ему, это другому, это сопернику, но Себ все равно еле слышно произносит в свой микрофон:
- Джим, стой.
Грохот выстрела разносит не то барабанную перепонку, не то… Нет, техника не отказывает, просто минутная глухота. Он уже слышит – приглушенный шум улицы, сдавленный вскрик Холмса. Себ оставляет винтовку на месте – кто сюда сунется? – и сбегает по лестнице, одновременно давя красную кнопку рации.
- Ник, забери у меня первый объект. Без моего указания не стрелять. Потом пошли кого-то за инструментом на мое место, когда будут руки.
- Сэр, инструкции…
- Это у меня инструкции. У тебя приказ, - обрывает Себастиан.
Этажи вниз, этажи вверх. Холмс сбивчиво кричит признания в свой мобильник. Ты тоже любишь, сволочь, тоже надеешься. И у тебя, блядь, тоже надежды нет. Это нисколько не успокаивает и не утешает, пока тот не бросается вниз, как раз когда Себ взбегает по железным ступеням на крышу Бартса, как будто что-то почувствовав за спиной.
- У нулевого сработала страховка.
Он опускается на колени, чтобы закрыть Джиму глаза.
- Первый в зоне видимости, жду решения, - наушник.
Красные пузыри по краям рта, судорожное биение пульса на шее, ты, ты, больной ублюдок, ты, значит, жив? Дрогнула рука?
Себастиан поднимает Джима на руки, бережно придерживая голову. Эмоций никаких, ноль. Просто несется вниз, в здание больницы.
- По первому отбой, - только стреляного трупа в окрестностях сейчас не хватало. – Второй и третий – отбой, отбой, отставить все, подтягиваться на базу. Ник, забери мой инструмент. Всем остальным постам – стоять, стоять на месте, работа будет.
Себ подхватывает первую же стоящую у стены каталку – так они привлекают намного меньше внимания даже несмотря на отсутствие санитарной униформы. Вламывается с Джимом в лифт, жмет кнопку против надписи «реанимация».
Ему несказанно везет – в той операционной, куда он влетает в спешке, пациент уже отдыхает под аппаратом.
- Никто никуда не идет, у вас еще пациент, - он перекрывает спиной дверь. – Сделайте… Что-нибудь.
На него смотрят, как на бандита, и это правильно. Себ переводит дыхание, и достает из кармана идентификационную карточку SAS.
- Это не криминал, это операция спецслужб, - никто сейчас не в том состоянии, чтобы внимательно смотреть на дату истечения карты, или отличить аббервиатуру SAS – воздушного спецназа ее величества – от SIS - антитеррористической службы. Что-то «специальное» в аббревиатуре, фото, камуфляж, военная выправка, уверенный жесткий тон. – Никто отсюда не выйдет, никто никуда не звонит, факт приема нигде не фиксируется. Пожалуйста. Это вопрос национальной безопасности.
Хирург уже возится с Джимом, ассистенты укрепляют на его шее жутковатого вида пластмассовую шину – держать голову.
- Что это было?
- Не знаю, я застал его уже так. Огнестрел, как видите. Шансы есть?
- Шансы есть всегда. Лучше бы вам выйти.
- Не беспокойтесь, у меня крепкие нервы. Сделайте все, что возможно, чтобы поддержать, - Себ судорожно вдыхает, - жизненные функции. Через час мы его заберем. По огнестрелу я доложусь сам, никто здесь не понесет ответственности.
Эмоций по-прежнему нет, но он демонстративно прислоняется к двери и начинает крутить в руках свой глок. Добрым словом и пистолетом можно добиться намного большего, чем одним пистолетом. Вид вооруженного человека, разговаривающего ровным и дружелюбным голосом, но при этом отчетливо находящегося на грани срыва, впечатлил бы кого угодно. У них есть предлог поверить – они поверят.
- Его нельзя будет перемещать.
- Мы будем вынуждены. Хотите подвергнуть гражданский объект опасности террористической атаки?
Они верят, им так намного проще. Сделают все, что смогут, с большим запасом.
- Часа полтора-два все равно потребуется, - хирург даже не поднимает головы в его сторону. Хорошо, очень хорошо. Хотя с окрестным бардаком могут быть проблемы. Но хоть атаку обеспечивать, может быть, не придется.
- В целях безопасности происшествие нигде не будет отражено. Даже в полицейских базах, учтите это.
- Заткнитесь.
Это здорово успокаивает.
Вокруг Джима уже суетится вовсю бригада; Себастиан действительно отваливает за дверь, звонить. В стерильной куртке, которую кто-то набросил ему на плечи, он тут выделяется много меньше. Пятна крови на груди закрыты, по крайней мере.
- Винсент? Мне нужен военный амбуланс с реанимационным оборудованием. Никакой охраны. Только бригада и Ник в сопровождение. Через час пятнадцать должен быть наготове. Нет, тебя не нужно, езжай на базу.
- Кристофер. У нас тут легкая накладка. Нужно место в той самой клинике, анонимно. Нейрохирург со всей необходимой свитой. На всякий случай, самолет с нужным оборудованием на низком старте. Да, мы теряем настолько важную фигуру. Да, Джеймс утвердил.
В полуподпольной клинике, с которой связан Крис, больше привыкли подтягивать брыли звездам, менять внешность финансистам, желающим совершить побег, и откачивать богему от всяческих передозов, чем латать разнесенные черепа. Но здесь намного лучше умеют хранить тайны клиентов, чем это свойственно хирургам мафии. Формально это вообще дорогущая частная психушка, плюс клиника пластических операций, ощетинившаяся всеми возможными мерами безопасности против папарацци и внимания властей. Все прочее происходит в хорошо замаскированных подвалах, а привезти на место можно вполне открыто кого угодно, хоть нейрохирурга, хоть...
- Тебе здесь самое место, псих, - Себ еле заметно ухмыляется этой иронии, наблюдая сквозь стеклянную дверь следующий раунд возни докторов над телом.
- Это убийство, или суицид?
- Это что, важно? – Себ враждебно скалится. Предполагалось, что здесь не задают вопросов.
- Прямо сейчас нет. Но потом – будет.
- Это… неудачная встреча с клиентом. Я должен идти.
Волноваться под дверью операционной некогда, да и незачем. Ник в машине, тщательно следит, чтобы никто из бригады врачей не высунул нос наружу. Себ садится за руль. Оставлять свидетелей невозможно, он делает свою работу убийцы с той мрачной отстраненностью, которая иногда приходила к нему на войне во время зачисток в условно-мирных селениях. Убивать медицинский персонал очень нехорошо, этой обоймой пуль он гордиться точно не будет.
- Ты справишься с машиной?
Ник щурится, и отбрасывает сигарету.
- И что потом?
Он очень напряжен. И правильно, есть с чего. Слава богу, хотя бы не начал дергаться. Хотя дернуться сейчас на Морана было бы очень дурным решением. Сам бы в… другом состоянии не решился.
- Потом ты садишься на электричку, и едешь прямо в аэропорт. Не разговариваешь ни с кем. Покупаешь новый нетбук. Заказываешь с него электронный билет до Мехико. Сидишь ниже воды, ждешь моего сигнала. Телефон дай.
Себ выбивает из гнезда симку и возвращает, забирая себе аппарат.
- В аэропорту купишь себе новый и позвонишь, кому тебе там надо.
- Почему ты выбрал меня?
- Потому, что мне не хотелось убивать Винсента. У него здесь девчонка, он бы начал со мной спорить. Есть еще вопросы? Трупы, машина, аэропорт.
Себ цепляет сумку с винтовкой, и разворачивается.
- Спасибо за инструмент, - бросает он через плечо, сует руки в карманы, и шагает через мокрый прозрачный лес в сторону шоссе.
Роберт сообщает – вокруг Бартса какая-то странная кутерьма. Многовато для одного спрыгнувшего с крыши самоубийцы. Себ коротко отдает приказания – что проверить. И отправляет туда еще… электрика. Удивительно, как мало внимания привлекает обслуживающий персонал. На крыше уже работают криминалисты, уже нашли кровь, может, и пулю тоже, наверняка следы, уже задались вопросами. Какая у придурка группа крови, насколько редкая? Сколько времени занимает анализ ДНК? Могут определить серьезность ранения по остаткам? Себ не профессиональный преступник и не юрист, он не знает таких подробностей. В реанимации все совершенно тихо, шевеление идет на крыше, в офисе, вокруг морга. Не отследили, это не в нашу честь, Джимми, это хоронят твоего Шерлока. А он, небось, усмехается, глядя на все на это откуда-нибудь из окошка неподалеку. А может, вовсе не усмехается, для неподготовленного человека такие прыжки, даже со страховкой… Рассчитывал обмануть снайперов… Джон жив, значит, будет думать, что обманул. Послать, что ли, людей прочесать окрестные дома? Нет, нафиг, только привлекать дополнительное внимание.
Себ меняет машины, запутывая следы, и возвращается в клинику, уже переодетый, с новым чистым телефоном и чужим компьютером. Нетбук – страшно неудобная фигня, клавиши малы для пальцев, экран не позволяет даже развернуть почтовую страничку целиком. Он отправляет несколько е-мейлов по протоколу, разработанному Джимом на крайний случай, активирует счета и снимает деньги. Информирует Стэна, что должен будет на время уйти на дно, Винсента – что на ближайший месяц он в автономном плавании. После последних выходок Джима рассчитывать на чью бы то ни было лояльность – такую лояльность, что вынесет многомесячный вылет шефа с круга – попросту невозможно. Значит – что? Значит, Джим убит. Воскреснет, когда захочет.
- Вы можете пройти.
Себастиан выпрямляется, слишком легкий нетбук едва не скользит с колен на пол, он подхватывает цацку в последний момент, и расправляет плечи. Почти что утро.
За Джима дышит машина, и бог знает, что еще за него сейчас делает та аппаратура, что мерцает непонятными цифрами и сигналами позади изголовья, не хуже приборной панели военного вертолета. У него замотана голова, а лицо… То, что осталось от его лица, та половина, что едва выглядывает из повязки, совсем не такая мертвая, как можно было ожидать. Он, может быть, сейчас выглядит живее, чем был в последнее время. Сон, не обморок. Бледная кожа, блестящие трепещущие ресницы, что-то, что вполне могло бы сойти за полуулыбку, если бы не довольно толстая интубационная трубка торчащая изо рта.
- Что у него с глазом?
Врач стоит прямо за спиной, Себа это нисколько не нервирует, как и открытая дверь в палату, он только привычно отслеживает шорохи и шаги.
- Глазное яблоко цело, скорее всего, зрение сохранится.
Правую сторону лица потом придется пересобирать заново… Мозг поврежден меньше, чем ожидалось, хотя, конечно, ударная сила выстрела… Я первый раз вижу такую странную картину ранения: как будто стреляли в очень широко открытый рот… Шире, чем… большинство людей может вообще открыть… Щека, скула… Верхняя челюсть, конечно, вдребезги… нижняя просто сломана… Искусственная кома на два-три дня, потом мы его разбудим…
До Себа долетают только какие-то обрывки. Потом, конечно, придется разбираться внимательно и предметно. Прочесть, что они там понаписали, поговорить с эскулапами, залезть в сеть. Сейчас он улавливает только то, что его волнует: Джим жив, у него есть глаза, он не парализован.
- Он… может там видеть кошмары? – идиотский вопрос вырывается у него как в трансе. Врач смотрит на него с удивлением: взрослый человек, мужчина…
- Этого никто не знает, - очень мягко отвечает он после паузы. – Сны в буквальном смысле этого слова – определенно нет.
Себ присаживается на корточки у кровати, и касается тыльной стороной полусогнутых пальцев щеки спящего.
- Тебя там не ждут, - тихо произносит он, придвигаясь, как можно ближе. – Никто тебя там не ждет, придурок, даже не надейся. Ты провалил игру, возвращайся, начнешь новую.
Джим молчит, за него дышит машина, он не может ничего слышать, но у Морана есть суеверия, и одно из них – что с находящимися в отключке раненными нужно разговаривать. Он окончательно садится на пол, берет Джима за руку, и откидывает голову, опираясь на край кровати.
- Я не знаю, кого ты хотел бы здесь видеть, Джим, - медленно и размеренно говорит он, перебирая хрупкие расслабленные пальцы. – Впрочем, тоже бином Ньютона… Но здесь только я. Молиться за тебя у меня нет никакой охоты, да и кто, к черту, меня послушает? Просить остаться ради меня тоже как-то… не в нашем стиле. Опять же, не то, чтобы для тебя что-то значили мои просьбы. Как мне заставить тебя цепляться за жизнь, придурок?
«Хочешь, чтобы кто-то сделал то, что тебе нужно,» - Себ почти что слышит вкрадчивый шепот в своих ушах. Все только начиналось…, - «Расскажи ему... Заставь почувствовать себя в сказке».
- Могу рассказывать тебе сказки, пока ты не слышишь, пожалуй, вот что. Ты бы меня засмеял за подобный бред, но пока что, наверное, этим можно особо не заморачиваться. Слушай, Джимми… В одной стране…