№32 (361) от 11 августа 2004 г.
|
Вологда открыла страшную страницу ГУЛАГа в жизни митрополита Таллиннского и Всея Эстонии.
«Обвиняемый Якобс высказывал клеветнические измышления на советскую действительность, утверждая… что в СССР нет свободы вероисповедания», — говорится в обвинительном заключении прокурора Вологодской области Н. Логинова от 27 апреля 1957 г.
Другие «грехи» подсудимого заключались в том, что он «отрицал существование в Советском Союзе свободы слова и печати». За это священника Богородской кладбищенской церкви отца Вячеслава Якобса приговорили к 10 годам заключения.
В июне 2004 года Эстония поздравляла митрополита Корнилия (в миру — Вячеслав Якобс) с 80-летием. На сайте Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата владыко Корнилий поместил подробный рассказ о своей жизни. Как выяснилось, в его биографии есть место и Вологде. Правда, хотя митрополит наш город помнит хорошо, вологжане его практически не помнят. А на месте дома, где он жил (ул. Галкинская, 45), теперь автостоянка…
«Свергнувший» Сталина
Начало войны он встретил 17-летним псаломщиком. Над юным «духовным лицом» смеялись советские офицеры, но от призыва освободили. Видимо, юноше удалось доказать, что главное его оружие — молитва.
Потом было испытание на национальную терпимость. В храме Марии Магдалины (эстонский город Хаапсалу) половину прихожан составляли русские, половину — эстонцы, и священнику приходилось решать и межэтнические проблемы. Храмовый псаломщик, невзлюбивший отца Якобса, накатал архиерею жалобу — мол, новый настоятель… «сорвал» со стены в церковном зале портрет Сталина.
«Я хотел повесить что-то свое… — поясняет отец Вячеслав. — В управлении (епархиальном — О.И.) все были напуганы. Мне пришлось писать объяснительную и повесить другой портрет Сталина…»
В 1951-м из Хаапсалу отец Вячеслав отправился в Вологду. Его жена Татьяна Петровна тяжело болела бронхиальной астмой, развившейся после войны: во время оккупации за помощь русским пленным немцы держали ее в тюрьме. Хаапсалу расположен рядом с закрытым заливом, там очень сыро, и супруги решили сменить климат.
|
«Политический»
Служил отец Якобс в Богородской кладбищенской церкви (ныне — кафедральный собор — О.И.), часто ездил по селам.
Молодой священник стал душой общества среди тех, кто в годы безверия страдал от духовного голода.
Но за семьей отца Якобса («опасный тип!»), в гостях у которой подолгу засиживались врачи, медсестры и студентки музучилища, уже велась слежка. «Были интересные беседы на духовные темы, много пели и музицировали, где-то фотографировались…», — вспоминает владыко.
Потом эти фотографии попали в ЧК. «Ишь, в какой малинник забрался!» — саркастично комментировал следователь. Однажды к Якобсам пришел «мастер» якобы переключать «радиоточку», а на следствии выяснилось, что на самом деле им установили подслушивающее устройство.
Пришли за священником в феврале 1957-го. У него было много книг, которые он не догадался спрятать. И когда чекисты нагрянули с обыском, для них каждый том был открытием. «Каждую строчку старались определить как антисоветскую, — вспоминает священнослужитель. — Были вырезки из газет с иллюстрациями, со статьями духовного содержания, а на обратной стороне могла быть какая-нибудь антисоветская статья без начала и конца… Но все это мне приписали».
Он сидел в одиночной камере, а по Вологде ползли чудовищные слухи. Например, Татьяна Петровна в магазине в очереди услышала, что «арестовали попа, который в причастие рак клал»…
Осудили священника по статье 58.10: «Хранение и распространение антисоветской литературы и клевета на советскую действительность». Прокурор кричал: «Ему надо 25 лет дать, у него руки по локоть в крови, но нам не удалось доказать этого…» Дали 10 лет.
«После объявления приговора на меня надели наручники, хотя и не положено было — я же не уголовник какой-то опасный! — вспоминает отец Якобс. — Адвокат предположила, что для того, чтоб не смог людей благословлять!»
Тюремные университеты
«Что представлял собой лагерь? — международная компания», — рассказывает владыко Корнилий.
В мордовском исправительно-трудовом лагере сидели священники самых разных конфессий и национальностей. Конечно, это не Соловки, куда ссылали епископов, богословов, ученых, цвет интеллигенции. Здесь уровень был пониже — и среди духовных, и среди светских людей.
«Говорить о священниках, которые были вместе со мной, как о новомучениках не приходится, — рассуждает владыко. — Не было ночных допросов, изощренных издевательств, все велось в рамках законности. В бараках, где работали, тепло, потому что делали мебель… Оставшийся материал разрешали уносить, чтобы протопить свои печи…»
А заключенные-католики даже создали свою футбольную команду и ходили на соревнования в соседний лагерь.
Переписку отцу Вячеславу не запретили, и иногда он получал до 10 писем в день от бывших прихожан. А потом Татьяна Петровна нашла хорошего адвоката, который добился пересмотра дела, и в 1960-м священника освободили. Якобсы вернулись в Эстонию.
…14 лет назад отец Вячеслав стал владыкой Корнилием, митрополитом Таллиннским и Всея Эстонии. Судя по его интервью последнего времени, в новоиспеченном европейском государстве оторванным от России он себя не считает. И постоянно говорит о своем стремлении к паломничеству по святым местам нашей страны.
На фото 1: «Ему надо 25 лет дать!» — кричал на суде прокурор. Но отца Якобса не сломили ни наветы клеветников, ни мордовские лагеря
.
На фото 2: Вологодский Рождество-Богородицкий кафедральный собор, где служил репрессированный священник.