Вопросы отечественной и всеобщей истории, 1987.
Крестьянская война 1773-1775 гг. - одно из наиболее сильных проявлений классовой борьбы во второй половине ХVӀӀӀ столетия - оказала большое влияние на процесс дальнейшего разложения феодализма в России. Это обусловило огромный интерес к событиям, связанным с ней, со стороны как профессиональных историков, так и представителей различных направлений общественной мысли. По справедливому замечанию В.В. Мавродина, "Крестьянская война 1773-1775 гг. стала как бы критерием в оценке взглядов выдающихся деятелей и общественно-политической мысли, и русской исторической науки, и русской литературы"1.
В исторической литературе есть обзоры, посвященные изучению Восстания Пугачева дореволюционными исследователями2. Советские историки отмечают тесную взаимосвязь оценок, даваемых восстанию, с общественно-политическими взглядами исследователей. Они считают, что дореволюционные историки, занимаясь проблемами "пугачевщины", ввели в научный оборот большой фактический материал, но не смогли подняться до понимания классовой сущности изучаемых событий, их причин и следствий.
Однако в этих историографических обзорах дается оценка изучению лишь общих процессов Крестьянской войны, не рассматривается возможность изучения восстания в отдельных районах страны местными исследователями, в частности, краеведами Саратовского края. В этой связи целью настоящей статьи является попытка проследить процесс изучения событий Крестьянской войны саратовскими исследователями.
Следует отметить, что впервые ход восстания Пугачева в Саратовском крае был прослежен еще А.С. Пушкиным в "Истории Пугачева"3.Рассматривая действия пугачевских войск на правом берегу Волги, А.С. Пушкин говорит о постепенном приближении восставших к Саратову. Особый интерес великого поэта вызывает деятельность Г.Р. Державина, стремившегося возглавить оборону Саратова и его окрестностей. Исследователи отмечают, что порою материалы Пушкина о Державине не вполне точны или даже не верны, и только о саратовском периоде деятельности Державина он "знает несколько подробнее и положительнее"4. Пушкин говорит о попытках саратовских чиновников организовать гарнизон на защиту города, о возникших среди них разногласиях, о штурме Саратова 6 августа 1774 г. Рассказывает поэт и о поимке Пугачева в Саратовском Заволжье.
Пушкинская "История Пугачева" послужила в определенном смысле толчком для пионера саратовского краеведения А.Ф. Леопольдова, который неоднократно обращался к сюжетам, связанным с Крестьянской войной 1773-1775 гг. Причем, если Пушкин касается интересующих нас крестьянских проблем попутно, то для Леопольдова она составляет суть исследования.
Однако необходимо сразу отметить, что работы А.Ф. Леопольдова несут на себе отпечаток его реакционно-охранительных политических взглядов5. Период Крестьянской войны 1773-1775 гг. он считает наиболее тяжелым временем в истории Саратовского края: "Увидим кратковременное торжество умов буйных, измены, предательства, кровопролития и позорные казни"6. Но изучение этих событий, по мысли Леопольдова, имеет определенное значение: "История тяжкой годины сей, в отношении к политике, правительству, духу русского народа и обстоятельствам времени не может не быть назидатальна"7. Следует отметить, что подобный вывод был сделан в условиях роста классовой борьбы в саратовской деревне конца 40-х - начала 50-х годов прошлого столетия.
Считая, что Саратовское Поволжье являлось центром пугачевского движения, Леопольдов питается разобраться в его истоках, причинах его породивших: "Нельзя без удивления вообразить, как мог презренный бродяга и прошлец решиться на такой дерзкий и отчаянный поступок, чтобы из простого донского казака выдать себя императором и собрать тысячи народа под своё знамя. Что способствовало к развитию этой мечты?"8.
Во-первых, полагает историк, пример самозванца Богомолова. "Попытка Богомолова, - пишет он, - хотя тоже неудачная, совершилась, так сказать, пред глазами его (Пугачева - В.З.)"9. Во-вторых, важное значение Леопольдов отводит тому обстоятельству, что восстание, по его мнению, созрело именно в Саратовском крае, где скопилось большое количество беглых, раскольников и прочих антиправительственных элементов: "Пугачев знал, что нельзя ему было обнаружить свой замысел на Дону или на Волге, где правительство не замедлило бы бросить его в тюрьму и погасить зло в самом начале. Он ушел в Саратовскую глушь, куда взор правительства еще мало проникал"10.
Выдвигая на первый план различные случайные обстоятельства, А.Ф. Леопольдов вынужден признать, что успеху движения способствовала антикрепостническая политика руководства восставших: "Он (Пугачев, - В.З.) обещал им реки, луга, деньги, провиант и вечную вольность. Отселе началось торжество самозванца"11.
Вместе с тем историк пытается отрицать массовый, народный характер восстания, видя в его участниках "врагов порядка и законов, пьяниц, любителей своеволия и буйств"12. Он пытается также установить наличие единения помещиков и крестьян, одинаково, по его мнению, страдавших от "пугачевщины": "Прислуга верная укрыла владельческие семейства в лесах и едва доступных трущобах, носили тайно им кушанья и питье, и извещали о положении их жилищ и страны"13.
5 августа 1774 г., говорит Леопольдов, войска Пугачева подошли к Саратову, а 6 августа начали штурм города. Саратовцы, по его словам, мужественно сопротивлялись, но переход на сторону восставших купцов и части офицеров привел к сдаче города. Боясь покушений, Пугачев, как утверждает Леопольдов, сам не решился войти в город и отдал его на разграбление своим атаманам. "В городе, - пишет исследователь, - повержено было всё грабежу: церкви, дома, кабаки, лавки, магазины: пощады не было никому. Острог распущен, суда захвачены"14. 9 августа, отправив часть войск на Хопер и Медведицу, а часть — за Волгу, Пугачев направился вниз по Волге.
В целом Крестьянская война 1773-1775 гг. стала, по мысли Леопольдова, страшным бедствием для Саратовского края, где в результате разорений, нанесенных восставшими, начался массовый голод.
Совершенно с других, идейно-политических позиций рассматривал события Крестьянской войны 1773-1775 гг. в Саратовском крae младший современник Леопольдова Д.Л. Мордовцев15. Занявшись в годы первой русской революционной ситуации изучением народных движений, он на рубеже 50-х-60-х годов прошлого столетия выступил с целой серией статей, посвященных деятельности в Саратовском крае так называемых предшественников Пугачева16.
В марте 1866 г. Мордовцев опубликовал в "Вестнике Европы" рецензию на книгу П.К. Щебальского "Начало и характер пугачёвщины", изданную в Москве в 1665 г. Следует отметить, что эта рецензия имела большое значение для понимания взглядов Д.Л. Мордовцева на пугачевское восстание, ибо в ней он высказал ряд принципиальных положений о причинах восстания и его характере. Исследователь старался выявить те закономерности исторического процесса, которые привели к восстанию: "Оно (пугачевское восстание - В.З.) было результатом всего строя нашей истории, а не каким-нибудь частным явлением"17.
Эту же мысль Д.Л. Мордовцев продолжал развивать и в работе "Русские государственные деятели прошлого века и Пугачев": "Пугачевщина была не последствием яицких смут и появления самозванца и не продуктом какой-либо интригующей политической партии, а естественным продуктом всей России и плодом ненормального состояния всего государственного строя"18. Данную закономерность он видел в там, что процесс усиления эксплуатации вызвал обратную реакцию. Именно жестокость помещиков и произвол царской администрации привали к тому, что, когда пугачевские войска вошли в Саратовский край, то "все сёла и деревни поднялись на ноги: иные вставали, когда приходили к ним пугачевские элементы; другие поднимались, не дожидаясь приказаний самозванца и его полковников19.
Мордовцев, как и Леопольдов, считал, что "пугачевщина" нанесла удар по развитию производительных сил Саратовского края, но вина за это лежит, по его мнению, на эксплуататорских классах.
Блестящую характеристику даёт Д.Л. Мордовцев как самому Пугачеву, так и его сподвижникам. Полемизируя с А.С. Пушкиным, в работе "Пугачевский полковник Иванов" он пишет: "Историческая страница, на которой встречаются имена Екатерины, Румянцева, двух Паниных, Суворова, Бибикова, Михельсона, Вольтера и Державина, не должна быть потеряна для потомства не потому только, что на ней встречаются эти имена, которые я без того не будут забыты потомством, а именно потому, что эта страницы вмещают в себя имена Пугачева, Чики, Хлопуши, Иванова, Череватого, Каменского и других, вышедших из среды того народа, который в другие исторические этапы является таким великим народом"20.
Подобные утверждения Мордовцева вызвали резкую отповедь со стороны официальной историографии. "Один из пишущих (Д.Л. Мордовцев - В.3.), - замечает А.Ф. Леопольдов, - говорит, что история пугачевского бунта не объяснена, что и Пугачев есть загадочный человек, ожидающий будущего историка. Сказание чисто вздорное"21. А в связи с данной Мордовцевым характеристикой личности Пугачева Леопольдов замечает: "Жалкому историку хотелось вымыть черного кобеля до бела, да не удалось"22. Н.Ф. Дубровин в историографическом обзоре литературы о Пугачеве утверждает, что главная цель Мордовцева - компрометация русских государственных деятелей эпохи Крестьянской войны 1773-1775 гг.23
Касаясь непосредственно событий восстания, Д.Л. Мордовцев справедливо утверждает, что саратовцы добровольно перешли на сторону восставших, а сам Пугачев дважды находился в Саратове - 6 и 8 августа. Исследователь не ограничивается лишь рассмотрением действий в Саратовском крае основных сил Пугачева.
Большой интерес вызывает статья Мордовцева "Пугачевский полковник Иванов", в которой автор англизирует развитие восстания в Саратовском Прихопёрье. Историк считает, что стихийный характер восстания привёл к появлению отдельных группировок, в основном занимавшихся разгромом помещичьих усадеб и совершенно не связанных с основным ходом восстания.
Необходимо отметить, что работы Мордовцева о пугачевском восстании, как и прочие его исторические сочинения, отличаются слабостью и небрежностью научного аппарата. Зачастую, если не хватало документального материала, автор призывал на помощь силу художественного воображения. Однако не следует забывать, что многие исторические документы, не дошедшие до современного исследователя, известны лишь в пересказе Мордовцева. Но не только этим ценны для современных ученых труды Мордовцева. Он разработал своеобразную историческую концепцию народных движений, полностью вытекающую из его демократических убеждений. Мордовцев стремился показать, что "пугачевщина", как и другие народные движения, была не просто "пьяным разгулом грабителей", а результатом исторического развития страны в условиях всё усиливающейся крепостнической эксплуатации; хотел выявить политическую направленность крестьянских восстаний. По справедливому замечанию Б.Б. Глинского, Д.Л. Мордовцев "впустил народ в историческую науку"24.
С декабря 1886 г. изучение истории Саратовского края в ocновном сосредоточилось в Саратовской ученой архивной комиссии, члены которой за три десятилетия выпустили 33 тома "Трудов". Царское правительство подчинило архивные комиссии Министерству внутренних дел и губернской администрации, поставив их, по словам Н.В. Бржостовской, в промежуточное положение между чиновничьей администрацией и земскими учреждениями25. Это во многом тормозило изучение народных движений. Тем не менее, в "Трудах СУАК" есть несколько публикаций о событиях Крестьянской войны 1773-1775гг.
Занимаясь разбором местных архивов, члены СУАГ неизбежно наталкивались на материалы, связанные с восстанием Пугачева, и делали попытки их анализировать.
Большое количество документов, относящихся к эпохе восстания, в разное время поступило в СУАК из архива Астраханской духовной консистории. Так, в 1888 г. членом CУAК С.С. Краснодубровским была опубликована копия донесения из Саратовского духовного правления, поступившего в консисторию 20 августа 1774 г., о взятие Пугачёвым Саратова26. В 1896 г. Краснодубровский делает обзор других, разысканных в том же архиве документов, характеризующих позиции саратовского духовенства в момент восстания27. Историк выступает против утверждения А.Ф. Леопольдова о том, что в восстании участвовали лишь темные, деклассированные элементы, и подчеркивает, что и рядовое духовенство как сословие более образованное, чем крепостное крестьянство, тоже принимало участие в восстании.
О пребывании войск Пугачева в Саратове С.С. Краснодубровский пишeт и в брошюре "Рассказ про старые годы Саратова", выпущенной к трехсотлетию города28. Но в этой работе он как в изложении событий, так и в их оценке полностью следует за Леопольдовым.
Более обстоятельно проблема участия саратовского духовенства, в Крестьянской войне рассматривается М. Соколовым в статье "Об участии духовенства в пугачевском восстании в пределах Астраханской епархии"29, Статья представляет собой обзор документов, вновь извлеченных из архива Астраханской духовной консистории. Автор приводит распоряжения церковных властей, пытавшись использовать для борьбы с восставшими религиозные настроения народа, публикует переписку губернских и духовных властей по делу нескольких саратовских священников, подбивавших народ перейти на сторону Пугачева.
Развитие восстания Пугачева в отдельных местностях Саратовского края пытается проанализировать Н.Ф. Хованский в статье "Пугачев и пугачевщина в селах в деревнях Саратовской губернии"30. Автор рассказывает о разгроме помещичьих усадеб в Петровском, Саратовском, Царицынском уездах, о казни большой группы пленных дворян в селе Турки Балашовского уезда. Как и А.Ф. Леопольдов, Н.Ф. Хованский полагает, что следствием "пугачевщины" явились голод и запустение, но причины этого он видит не в грабительских действиях восставших, а в расправах правительства с участниками восстания.
В 1910 г. член СУАК П.Л. Юдин разыскал в астраханском губернском архиве две связки бумаг, относящихся к пугачевскому восстанию". Обзор этих материалов был сделан А.А. Гераклитовым в статье "Обзор "пугачевских" дел из Астраханского губернского архива"31. Основное внимание Гераклитов сосредотачивает на действиях восставших в Прихопёрье, в частности, он сообщает об отрядах Ивана Иванова. В отличие от Мордовдева, Гераклитов видит в них не стихийную толпу случайных людей, а группу войск, выполняющих специальную задачу: обеспечить взятие восставшими Воронежа. Следует отметить, что статья А.А. Гераклитова получила высокую оценку у современных авторов32.
Некоторые сведения о пугачевском восстании содержатся в "Историко-географическом словаре", составленном на рубеже XIX-XX вв. членом СУAК A.H. Минхом33.
Обзор работ о пугачевском восстании, помещенных в "Трудах СУАК", показывает, что члены СУАК смогли лишь ввести в научный оборот отдельные исторические факты, не сумев подняться до теоретических обобщений.
Ссылки:
1. Мавродин В.В. Крестьянская война в России в 1773-1775 годах. Л. 1961. T.I. С.6.
2. См.: Дубровин Н. Пугачев и его сообщники. СПб.,1884.Т.З. С.366; Пионтковский С. Историография крестьянских войн в России // Историк-марксист. 1933. №6; Мавродин В.В. Указ. соч. C.6-I78.
3. См., например, Оксман Ю. Пушкин в работе над "Историей Пугачева " /Лит. наследство. 1934. Кн. 168; Софинов П. А.С. Пушкин - исследователь пугачевского движения // Исторический журнал. 1937, №2.
4. Грот Я. Деятельность и переписка Державина во время Пугачевского бунта. СПб.,1861. C.1.
5. См.: Демиховская О., Демиховский К. "Тайный враг Пушкина"// Русская литература. 1963. №3.
6. Леопольдов А. Исторический очерк Саратовского края. М.1848. С.93.
7. Там же. C.119.
8. Там же. С.111.
9. Там же.
8. Леопольдов А. Исторический очерк Саратовского края. C.111.
9. Там же. С.113.
10. Там же.
11. Леопольдов А.Ф. Исторический очерк Саратова и пугачевщины. Саратов, 1874. С.20.
12. Там же. С.21.
15. См.: Момот В. Д.Л. Мордовцев. Ростов-на-Дону, 1978.
16. См.: Мордовцев Д.Л. Самозванец Богомолов // Парус.1859. №1; Самозванец Ханин // Русский вестнпк.1860. №6; Самозванец Степан Малый // Русская беседа. 1860. T.1.
17. Мордовцев Д. Пугачевщина // Вестн. Европы.1866.№3.C.301.
18. Мордовцев Д. Русские государственные деятели прошлого века и Пугачёв//Отечественные записки. №8. С. 410—421.
19. Там жe. №9. C.87.
20. Мордовцев Д.Л. Политические движения русского народа. СПб., 1871. С.283.
21. Леопольдов А.Ф. Исторический очерк Саратова и пугачевщины. с.8.
22. Там же.
23 См.: Дубровин Н.Ф. Пугачев и его сообщники. Т.З. С.388.
24. Глинский Б.Б. Среди литераторов и ученых. СПб., 1914.С.11.
25. Бржостовская Н.В. Деятельность губернских ученых архивных комиссий в области архивного дела (1894-1917). Автореф. канд. ист. наук.
26. См.: Сарат. учён. архивн. комиссии (далее: СУАК). Саратов, 1888. Т.1. Вып. 1. С.40-48.
27. См.: Тр. СУАК. Саратов,1890. Т.2. Вып.2. С.324-370.
28. См.: Краснодубский С.С. Рассказ про старые годы Саратова. Саратов, 1891, С.18-21.
29. Тр. СУАК. Саратов, 1908. Вып. 24. С.73-97.
30. Тр. СУАК. Саратов, 1912. Вып. 29. C.151-155.
31. См.: Тр. СУАК.Саратов,1913. Зкп.30. C.II7-I36.
32. См., например, Мавродин В.В. Указ. соч. М., 1961. T.I. C. 122.
33. Cм.: Минx А.Н. Историко-географический словарь Саратовской губернии. Саратов, 1888. Т.1. Вып.1. С.85-86; Саратов, 1890. Т.1. Вып.2. С.315-316, 437-438, 465-466; Саратов,1903. Т.1. Вып.3. С.623-624, 702; Аткарск, 1902. Т.1. Вып.4. C.1093, 1094, 1275-1276.
#МордовцевДаниилЛукич
Захаров В.М. Крестьянская война 1773-1775 гг. в Саратовском крае в освещении дореволюционных историков-краеведов