1. Особенности судопроизводства по гражданским делам (в широком смысле слова, включая и дела, возникающие в связи с осуществлением экономической деятельности), в котором участвуют иностранные граждане и организации или которое иным образом связано с иностранным государством, регулируются нормами международного гражданского процесса (международного гражданского процессуального права). Термин «международный» в данном случае условен, поскольку речь идет не о международных, наднациональных судах, а о рассмотрении гражданских дел судами того или иного государства, в России - российскими судами.
Связь с иностранным государством обычно выражается в наличии в гражданском правоотношении, являющемся предметом судебного разбирательства, того или иного иностранного элемента (понятие иностранного элемента в гражданском правоотношении раскрывается в ст. 1186 ГК РФ - см. гл. 1 настоящего учебника). Однако международный характер судопроизводства может проявляться и в том, что оказывается необходимым (в том числе и по делам без участия иностранных лиц) допросить свидетеля, проживающего за границей, или истребовать из-за границы документы, выданные иностранными властями. Российский суд вообще может не вести основное производство по гражданскому делу, а лишь выполнять поручение ведущего такое производство иностранного суда о совершении отдельных процессуальных действий или по просьбе взыскателя осуществлять действия, связанные с признанием и исполнением в Российской Федерации решений иностранных судов.
В современных условиях число гражданских дел, рассмотрение которых имеет международную специфику, увеличивается, что связано с укреплением внешнеэкономических связей, расширением контактов между гражданами разных стран, а также распадом СССР и ростом миграции населения в пределах бывшей его территории.
Место норм международного гражданского процессуального права в системе отраслей права оценивается неоднозначно, поскольку эти процессуальные нормы, определяющие деятельность судов по разрешению гражданских дел с иностранным элементом и носящие поэтому в принципе публично-правовой характер, в ряде случаев (соглашения сторон о подсудности, предписания о доказательствах и др.) затрагивают и частноправовую сферу.
Господствующая в доктрине позиция сводится к тому, что международный гражданский процесс относится к гражданскому процессуальному праву как отрасли права (Л.А. Лунц, Г.К. Дмитриева, В.П. Звеков, А.Г. Светланов, Г.Ю. Федосеева и др.). Есть, однако, и другие точки зрения. Так, предлагается относить международный гражданский процесс к международному частному праву, включать процессуальные отношения в качестве составляющей объекта регулирования «такой специфической отрасли права, как международное частное право».
Включает международный гражданский процесс в состав международного частного права и Т.Н. Нешатаева. См.: Нешатаева Т.Н. Международное частное право и международный гражданский процесс. М., 2004. С. 19.
Н.Ю. Ерпылева утверждает, что «международный гражданский процесс является отраслью МЧП как комплексного образования». См.: Ерпылева Н.Ю. Системная принадлежность международного частного права // Журнал международного частного права. 2009. № 2. С. 15.
Другие предлагают рассматривать международный гражданский процесс в качестве составной части комплексной отрасли права, именуемой «международное частное право и международный гражданский процесс», включающей в себя правовые образования публичного и частного права.
Некоторые авторы считают, что вряд ли стоит относить международный гражданский процесс к той или другой отрасли, он должен акцептироваться как самостоятельная правовая материя.
Что касается места международного гражданского процессуального права в системе правоведения, то здесь в отечественной доктрине первостепенную роль играет тяготение данной области права скорее к международному частному праву. С международным частным правом его сближают иностранная характеристика рассматриваемых судами правоотношений, значительная роль международных договоров, влияние общих категорий международного права. Например, тесно связаны между собой проблемы международной подсудности (область международного гражданского процесса) и проблемы подлежащего применению гражданского (семейного) права (область международного частного права).
В международных договорах России соответствующие правила неразрывны. Переплетаются аспекты международного гражданского процессуального права и международного частного права и в других вопросах, например при установлении содержания подлежащего применению иностранного права. Все это дает основания для изучения и преподавания международного гражданского процесса в рамках международного частного права как отрасли правоведения.
В России такой подход можно считать традиционным (Л.А. Лунц, М.М. Богуславский, Г.К. Дмитриева, Л.П. Ануфриева, В.П. Звеков, А.Г. Светланов и др.). В то же время следует отметить, что расширение регулирования международного гражданского процесса в основополагающих отраслевых законодательных актах - ГПК и АПК - дало определенный толчок к более углубленному изучению соответствующих норм и в рамках науки гражданского процессуального права.
В международном гражданском процессуальном праве обычно изучаются следующие вопросы:
1) о международной подсудности;
2) о положении иностранных граждан и иностранных юридических лиц в гражданском (арбитражном) процессе;
3) о положении в гражданском (арбитражном) процессе иностранного государства и его дипломатических представителей;
4) о порядке ведения судопроизводства по гражданским делам с иностранным элементом;
5) о применении иностранного права (процессуальный аспект);
6) о поручениях судам иностранных государств об исполнении отдельных процессуальных действий и о вручении документов и выполнении соответствующих поручений иностранных судов;
7) о признании и исполнении иностранных судебных и арбитражных решений.
Специально исследуются и вопросы признания иностранных арбитражных соглашений и принудительного исполнения решений иностранных арбитражей (третейских судов), как и другие вопросы международного коммерческого арбитража. Иногда затрагиваются и вопросы, связанные с деятельностью нотариата, загсов, органов опеки и попечительства, если речь идет об иностранцах и о необходимости применения иностранного права, получении документов из-за границы и т.п..
Можно выделить свойственные международному гражданскому процессуальному праву общие начала, такие, например, как свобода доступа иностранных лиц в суды, уравнивание их в правах в судебном процессе с собственными гражданами, предоставление юрисдикционного иммунитета иностранному государству, принципы установления содержания иностранного права, взаимное оказание судами правовой помощи, общие основания признания и исполнения иностранных судебных решений, определение соотношения действия источников.
Попытка унифицировать основные начала международного гражданского процесса была предпринята Американским институтом права и Международным институтом унификации частного права (УНИДРУА). Утвержденные Административным советом УНИДРУА в 2004 г. Принципы международного гражданского процесса, направленные на сглаживание различий между соответствующими нормами отдельных правовых систем, были рекомендованы государствам в качестве базы для внутреннего законодательства, регулирующего рассмотрение международно-правовых споров в коммерческой сфере; они, однако, могут использоваться и при разрешении иных гражданско-правовых споров. Возможно, принципы будут рассматриваться судами и в качестве обычаев, общепризнанных стандартов <1>. В числе принципов в рассматриваемом документе указывается, в частности, на независимость, беспристрастность и квалифицированность судей, компетентность суда, процессуальное равенство сторон, право их на помощь представителя, должное извещение сторон, доступ к информации о доказательствах, взаимное оказание судами правовой помощи (всего 31 принцип). Содержание каждого принципа раскрывается в тексте документа.
2. Источники международного гражданского процессуального права, как и источники международного частного права, имеют двойственный характер. Это в основном внутреннее законодательство и международные договоры. В последнее время, особенно в Европе, возросла роль норм «наднационального» права.
Внутреннее законодательство государств в данной области различно, что во многом обусловлено различиями в самом гражданском процессе: разными подходами к принципу состязательности, средствами доказывания и т.п. Широкая унификация поэтому затруднительна. Однако имеются международные договоренности по ключевым вопросам международного гражданского процесса. Из международных договоров можно указать, в частности, на разработанную Гаагской конференцией по международному частному праву Конвенцию по вопросам гражданского процесса, первая редакция которой была принята еще в XIX в., а впоследствии неоднократно обновлялась вплоть до последней редакции 1954 г. (для ряда стран она, однако, в настоящее время утратила силу в связи с заключением новых заменяющих ее конвенций 1965, 1970 и 1980 гг.), Европейскую конвенцию об иммунитете государств от 16 мая 1972 г., Конвенцию ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности 2004 г. По вопросам гражданского процесса действуют международные договоры американских государств (Кодекс Бустаманте 1928 г. и др.). Заключено большое число двусторонних договоров.
Для Европы особое значение имела Брюссельская конвенция о судебной компетенции и принудительном исполнении судебных решений по гражданским и торговым делам 1968 г., упростившая взаимное признание и исполнение судебных решений и тем способствовавшая формированию единого европейского правового пространства. Почти для всех членов ЕС она, однако, утратила значение в связи с принятием Советом ЕС 22 декабря 2000 г. Регламента № 44/2001 о юрисдикции, признании и принудительном исполнении судебных решений по гражданским и торговым делам, вступившего в силу 1 марта 2002 г. (так называемый Регламент Брюссель-I). Нужно сказать, что регламенты в качестве наднационального права Сообщества обладают прямым действием и не требуют каких-либо трансформационных актов, они имеют приоритет над национальными актами. В этом усматривается их преимущество перед международными договорами, которые оказались «слишком медленным и негибким средством для Сообщества». По своему содержанию нормы Регламента № 44/2001 были близки к положениям Брюссельской конвенции 1968 г. В настоящее время этот Регламент заменен новым Регламентом ЕС от 20 декабря 2012 г. № 1215/2012.
Созданию единого правового пространства в рамках ЕС способствовало и принятие Регламента ЕС № 1347/2000 «О судебной компетенции, признании и исполнении судебных решений по семейным делам и в области ответственности родителей за общих детей» (Регламент Брюссель-II), в свою очередь замененного впоследствии Регламентом ЕС от 27 ноября 2003 г. № 2201/2003 (Регламент Брюссель-IIa). Приняты и некоторые другие акты наднационального права, в частности относительно банкротства, представления документов по гражданским и торговым делам, вручения судебных документов.
В доктрине отмечается, что в кругу государств - членов ЕС развитие «наднационального» регулирования «все больше вытесняет национальные правила судопроизводства».
Однако в отношениях европейских стран с третьими государствами роль международных договоров не снижается. Так, заключенная в 1988 г. Луганская конвенция (с тем же названием, что и Брюссельская конвенция 1968 г.), которая во многом повторяла текст Брюссельской конвенции и обычно именовалась «параллельной» (хотя последующие изменения в обеих конвенциях и привели к некоторым различиям), с принятием указанных регламентов не утратила, как Брюссельская конвенция 1968 г., своего значения, поскольку имела более широкий круг участников и допускала присоединение других стран (помимо участников Брюссельской конвенции 1968 г. в ней участвовали Австрия, Исландия, Норвегия, Финляндия, Швейцария и некоторые другие страны). В 2007 г. она была пересмотрена: с 1 января 2010 г. действует новая Луганская конвенция о юрисдикции, признании и исполнении судебных решений по гражданским и коммерческим делам от 30 октября 2007 г. Она распространяет свое действие помимо стран ЕС на Исландию, Норвегию и Швейцарию.
В 2005 г. в рамках деятельности Гаагской конференции по международному частному праву принята Конвенция о соглашениях о выборе суда (Co№ve№tio№ o№ Choice of Court Agreeme№ts). Помимо стран ЕС, в ней участвует Мексика (Конвенция вступила в силу в 2015 г.).
Работа над проектом всеохватывающей Конвенции о международной подсудности и признании и принудительном исполнении иностранных судебных решений не получила дальнейшего развития, однако в настоящее время разрабатывается проект Конвенции о признании и исполнении иностранных судебных решений (имеются в виду решения по гражданским и коммерческим делам).
В российском законодательстве нормы международного гражданского процесса включены в отраслевые кодексы - ГПК РФ и АПК РФ. Таким образом, они подпадают под действие закрепленных в этих Кодексах основных начал российского гражданского (арбитражного) процесса и тесно взаимодействуют со всеми другими нормами этих законодательных актов.
Нужно иметь в виду, что Законом РФ о поправке к Конституции РФ от 5 февраля 2014 г. № 2-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре Российской Федерации» (действует с 6 февраля 2014 г.) и Федеральным конституционным законом от 5 февраля 2014 г. № 4-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» (действует с 6 августа 2014 г.) полномочия Высшего Арбитражного Суда РФ переданы Верховному Суду РФ.
В ГПК РФ нормы о процессуальном положении иностранных лиц и иностранного государства, международной подсудности, исполнении судебных поручений, признании и исполнении иностранных судебных решений сосредоточены в разд. V. Он значительно полнее, чем был соответствующий раздел ГПК 1964 г. (20 статей вместо семи). Впервые получили прямое решение в ГПК вопросы гражданской процессуальной право- и дееспособности, международной подсудности (статьи о подсудности составляют самостоятельную главу), признания и исполнения иностранных судебных и арбитражных решений (единственную статью в ГПК РСФСР 1964 г. заменила самостоятельная глава, где были использованы в основном положения Указа Президиума Верховного Совета СССР от 21 июня 1988 г. «О признании и исполнении в СССР решений иностранных судов и арбитражей»).
Арбитражные (хозяйственные) суды применяют правила гл. 31 - 33.1 АПК РФ, где детально регулируются особенности рассмотрения дел с участием иностранных лиц, включая производство по делам с участием иностранного государства, компетенция арбитражных судов (международная подсудность), приведение в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений.
Регулирование международного гражданского процесса в кодексах не исключает действия специальных норм, содержащихся в иных федеральных законах, например в Федеральном законе «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации», в Консульском уставе РФ и некоторых других актах.
Для тех и других судов важны также разъяснения, даваемые высшими судебными органами. Можно назвать, например, Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2017 г. № 23 «О рассмотрении арбитражными судами дел по экономическим спорам, возникающим из отношений, осложненных иностранным элементом». Существенны правила Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации», Федерального закона «Об исполнительном производстве», Федерального закона от 24 июля 2002 г. № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации». Следует также назвать Федеральный закон от 3 ноября 2015 г. № 297-ФЗ «О юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации», положения которого нашли отражение в новых гл. 33.1 АПК РФ и гл. 45.1 ГПК РФ.
Для судопроизводства по делам с участием иностранных граждан и юридических лиц действуют основополагающие положения Конституции РФ, в частности о том, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры России являются составной частью ее правовой системы (ч. 4 ст. 15). Разъяснения о применении судами общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ даны в Постановлениях Пленумов Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 и Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 июня 1999 г. № 8.
Общее значение имеет и норма ч. 3 ст. 46 Конституции, согласно которой каждый вправе в соответствии с международными договорами РФ обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод граждан, если исчерпаны все имеющиеся средства правовой защиты (см. подробнее в § 7 гл. 5). Так, присоединение России к Факультативному протоколу Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. дает гражданам возможность обращаться в Комитет по правам человека в порядке, установленном указанным Протоколом, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты нарушенных прав или когда эта защита неоправданно затягивается.
Обращение к международным процедурам вытекает из Конституции РФ и соответствующих правил международных договоров, в которых участвует Россия. Регулирование процессуальных форм защиты частных прав на международном уровне выходит за пределы национального регулирования международного гражданского процесса, но взаимосвязано с ним. На основании такой взаимосвязи предлагается комплекс норм, регламентирующих взаимодействие национальных и международных органов, которые рассматривают дела с участием физических и юридических лиц из разных стран, выделять в качестве элемента международного гражданского процесса наряду с комплексом норм, регламентирующих взаимодействие юрисдикционных органов из разных государств.
В аспекте кодификации норм международного гражданского процесса в доктрине, как отмечалось (см. гл. 1), обсуждается вопрос о целесообразности принятия специального закона о международном частном праве и международном гражданском процессе, где были бы сосредоточены те нормы обеих областей права, которые носят общий характер. Многими авторами поддерживается такая идея. При этом указывается на то, что это позволило бы избежать различий в регулировании, существующих сейчас в ГПК и АПК, восполнить пробелы, устранить дублирование, позволило бы сосредоточить в одном акте тесно взаимосвязанные нормы частного и процессуального права. Как уже отмечалось (см. гл. 2), в последние годы значительное число иностранных государств идет по пути создания таких специальных законов, объединяющих нормы международного частного права и международного гражданского процесса (законы о международном частном праве Швейцарии (1987 г.), Турции (1982 г.), Италии (1995 г.), Бельгии (2004 г.), Болгарии (2005 г.), Украины (2005 г.), Чехии (2012), Венгрии (2017) и др.). Однако в российской доктрине высказано и отрицательное отношение к объединению норм частного и процессуального права в специальном законе, обосновываемое тем, что «юридически значимых связей коллизионных норм с нормами международного гражданского процесса практически не существует».
К источникам международного гражданского процесса относятся и договоры России с иностранными государствами, а также действующие в нашей стране как правопреемнице СССР международные договоры СССР. Среди двусторонних договоров в первую очередь следует назвать договоры о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам, заключенные, в частности, с Албанией, Алжиром, Аргентиной, Болгарией, Венгрией, Вьетнамом, Грецией, Египтом, Индией, Ираком, Ираном, Испанией, Италией, Йеменом (НДРЙ), Кипром, Китаем, КНДР, Кубой, Монголией, Польшей, Румынией, Тунисом, Финляндией, Чехословакией (ныне - Чехия и Словакия), а также с рядом стран СНГ и Балтии. Есть и другие двусторонние договоры, где затрагиваются отдельные вопросы международного гражданского процесса.
В отношениях стран СНГ особенно велика роль Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, подписанной в Минске 22 января 1993 г. (некоторые изменения в Конвенцию внесены Протоколом от 28 марта 1997 г.). Конвенция обеспечивает, с одной стороны, защиту в судах этих стран граждан стран СНГ и других лиц (т.е. лиц, не являющихся их гражданами), если они проживают в стране-участнице, а также юридических лиц; с другой - четкое и надежное правовое сотрудничество судов и других учреждений юстиции.
Конвенцией охватывается широкий круг вопросов сотрудничества в сфере гражданского процесса:
- правовая защита граждан и юридических лиц;
- порядок сношений при оказании правовой помощи;
- исполнение поручений учреждений юстиции;
- действительность документов;
- предоставление информации о праве;
- разграничение компетенции судов;
- вопросы применения права (коллизионные нормы), признания и исполнения иностранных судебных решений.
Конвенция сыграла важную роль в период становления СНГ с точки зрения сохранения имевшихся правовых связей. Ее положения в области международного гражданского процесса не потеряли своего значения и сейчас. Не случайно эти положения практически без серьезных изменений были перенесены в подписанную 7 октября 2002 г. в г. Кишиневе новую Конвенцию стран СНГ, призванную заменить собою Минскую конвенцию. Нужно обратить внимание и на то, что при обновлении своего внутреннего законодательства в области международного гражданского процесса страны СНГ, как видно, учитывали и связывающие их всех положения Минской конвенции.
Для арбитражных (хозяйственных) судов стран СНГ велика роль Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, от 20 марта 1992 г. В этом международном договоре:
- решаются вопросы правовой защиты хозяйствующих субъектов (юридических лиц и граждан-предпринимателей);
- разграничивается компетенция судов (общих и арбитражных), рассматривающих их споры;
- определяется порядок оказания судами правовой помощи;
- предусматривается взаимное признание и исполнение решений, вынесенных судами одной из стран-участниц, на территории других стран-участниц;
- решаются вопросы подлежащего применению права и предоставления информации о праве.
В отличие от Минской конвенции 1993 г., где имеются в виду любые гражданско-правовые споры, Соглашение от 20 марта 1992 г. охватывает только споры, связанные с осуществлением хозяйственной деятельности.
Вопрос о соотношении действия Минской конвенции 1993 г. и Киевского соглашения 1992 г. решается в соответствии со ст. 82 Конвенции, согласно которой последняя не затрагивает действия других договоров той же тематики, заключенных между странами-участницами.
Нормы Соглашения следует рассматривать в качестве специальных <1>. Поэтому в отношениях стран, участвующих и в Конвенции, и в Соглашении, применительно к хозяйственным спорам (в отношении судебных поручений, подлежащего применению права, признания и исполнения решений и т.п.) следует руководствоваться нормами Соглашения.
--------------------------------
<1> См.: решение Экономического суда СНГ от 21 февраля 2007 г. № 01-1/2-06 «О толковании статей 5, 7 Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, от 20 марта 1992 г., статей 15, 17, 51, 54 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г., статей 15, 17, 54, 57 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 7 октября 2001 г.».
Нужно подчеркнуть, что упомянутые Соглашение и Конвенция регулируют международное сотрудничество при разрешении споров в государственных судах, а не в международных коммерческих арбитражах (третейских судах).
Минская конвенция 1993 г. не исключает действия двусторонних договоров о правовой помощи, заключенных между РФ и странами, участвующими в Конвенции; последняя подлежит применению лишь постольку, поскольку в соответствующем двустороннем договоре отсутствует регулирование.
6 марта 1998 г. Россия подписала Соглашение стран СНГ о порядке взаимного исполнения решений арбитражных, хозяйственных и экономических судов на территориях государств - участников Содружества, но не ратифицировала его. Действует, однако, двустороннее Соглашение Российской Федерации с Белоруссией, вступившее в силу с 29 июля 2002 г., упрощающее порядок исполнения иностранных решений (об этих двух соглашениях см. § 6).
С 1967 г. наша страна участвует в упомянутой Гаагской конвенции 1954 г. по вопросам гражданского процесса. 12 февраля 2001 г. приняты федеральные законы о присоединении Российской Федерации к двум другим Гаагским конвенциям: о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским или торговым делам от 15 ноября 1965 г. и о получении за границей доказательств по гражданским или торговым делам от 18 марта 1970 г. Они были приняты в развитие упомянутой Конвенции 1954 г. и заменяют многие ее положения. В обеих конвенциях наряду с европейскими и другими странами участвуют Великобритания и США.
С некоторыми из стран - участниц названных конвенций (например, с Белоруссией, Болгарией, Латвией, Польшей, Украиной, Финляндией) Россию связывают и заключенные ранее двусторонние договоры о правовой помощи. При присоединении России к конвенциям 1965 и 1970 гг. вопрос о дальнейшей судьбе соответствующих положений этих договоров не был разрешен заинтересованными Сторонами. В Конвенциях же на этот счет содержится лишь общее правило о том, что они не затрагивают конвенций, участниками которых являются или будут являться Договаривающиеся государства.
Нужно сказать, что аналогичная ситуация была и в 1967 г., когда СССР присоединился к Гаагской конвенции 1954 г. по вопросам гражданского процесса. Тогда была принята Инструкция Верховного Суда СССР от 2 февраля 1968 г., где судам давалось следующее разъяснение: в случаях, когда в двусторонних соглашениях СССР с другими государствами - участниками Конвенции установлены более льготные условия оказания правовой помощи, применяются положения этих соглашений.
Практически все российские (а ранее - советские) суды чаще обращались к более «льготным», чем в Конвенции 1954 г., нормам двусторонних договоров о правовой помощи. Однако правила Конвенций 1965 и 1970 гг., развивающие положения Конвенции 1954 г., в ряде случаев оказываются более простыми и удобными, чем правила двусторонних договоров. В этих условиях при отсутствии конкретной договоренности между заинтересованными Сторонами и указаний в законодательстве можно, надо думать, исходить из тех условий сотрудничества, которые более благоприятны для сторон и облегчают оказание правовой помощи. Таким образом, Конвенции 1965 и 1970 гг. и соответствующие положения двусторонних договоров между странами-участницами могут действовать параллельно.
В таком направлении высказался и Пленум Верховного Суда РФ. Как следует из п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2017 г. № 23 «О рассмотрении арбитражными судами дел по экономическим спорам, возникающим из отношений, осложненных иностранным элементом», арбитражный суд при оказании международной правовой помощи применяет тот из устанавливающих механизм взаимодействия компетентных органов государств международных договоров, который обеспечивает наиболее быстрое и менее формализованное взаимодействие таких органов как направленный на более быстрое восстановление нарушенных (оспоренных) прав.
В некоторых случаях договаривающиеся государства специально оговаривают применение того или иного международного договора. Так, 24 - 29 августа 2009 г. в ходе экспертных консультаций представителей министерств юстиции России и Китая была достигнута договоренность в целях сокращения сроков исполнения запросов о правовой помощи применять в этом вопросе не двусторонний Договор между РФ и Китаем о правовой помощи по гражданским и уголовным делам 1992 г., а Конвенцию о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским или торговым делам 1965 г.
Россия участвует также в Венских конвенциях: о дипломатических сношениях (1961 г., более 130 стран-участниц) и о консульских сношениях (1963 г.); в Гаагской конвенции (1961 г.), отменяющей требование легализации иностранных официальных документов. Действуют и многочисленные двусторонние консульские конвенции.
Заключенные нашей страной международные договоры, содержащие разного рода нормы относительно рассмотрения судами гражданских дел по правоотношениям с иностранным элементом, применяются и арбитражными (хозяйственными) судами, если в договорах речь идет о государственных судах вообще, без выделения судов общей юрисдикции. Это вытекает из ст. ст. 118, 126 и 127 Конституции РФ. Такова и позиция Высшего Арбитражного Суда РФ. Таким образом, применимы в арбитражных судах и положения упомянутых Гаагских конвенций.
Предусматривая возможность расхождения между конкретными нормами внутреннего российского законодательства и нормами международных договоров России, ч. 2 ст. 1 и ч. 4 ст. 11 ГПК РФ, основываясь на положениях ст. 15 Конституции РФ, устанавливают, что при таком расхождении применяются нормы соответствующего международного договора. Аналогичную норму, адресованную арбитражным судам, содержит ст. 13 АПК РФ. Разъяснения о применении судами общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ даны в Постановлениях Пленумов Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 и Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 июня 1999 г. № 8. Для арбитражных судов существенны рекомендации, данные в информационном письме Президиума ВАС РФ от 9 июля 2013 г. № 158 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с рассмотрением арбитражными судами дел с участием иностранных лиц».
Подсудность дел, осложненных иностранным элементом
(международная подсудность)
1. Правоотношения с иностранным элементом связаны как с российским, так и с иностранным правопорядком. Поэтому встает вопрос о том, компетентны ли российские суды рассматривать возникающие по этим правоотношениям споры, т.е. вопрос о международной подсудности. Слово «международная» имеет здесь такое же значение, как и в терминах «международное частное право», «международный гражданский процесс»: имеются в виду отношения не межгосударственные, а возникающие в условиях международного гражданского оборота.
Каждое из государств обычно само определяет пределы компетенции (юрисдикции) своих судов и в принципе не обязано принимать во внимание соответствующие правила, действующие в других государствах. На вопрос о том, компетентен ли российский суд разрешать спор по определенному гражданскому делу, ответ, следовательно, нужно искать в российском законодательстве или в соответствующем международном договоре РФ.
Т.М. Яблочков еще в 1909 г. писал: «Суды применяют, поскольку налицо нет государственных договоров, туземные положительные законы о подсудности. Судья не вправе и не обязан принимать в соображение чужеземные нормы о подсудности. Он не должен смущаться тем, что, быть может, его решение не будет признано в иностранном государстве». Однако такая «независимость» имеет свои отрицательные стороны.
Различия в регулировании международной подсудности в законах отдельных государств (а такие различия связаны с применением разных критериев при определении подсудности) порождают так называемые конфликты юрисдикции:
- положительные, когда суды двух или более государств считают дело себе подсудным;
- отрицательные, когда и те, и другие отказываются от рассмотрения дела.
Наилучший выход из такого положения - заключить международные договоры, содержащие нормы о разграничении компетенции судов договаривающихся государств.
Такие договоры стали чаще заключаться в последнее время. В упоминавшихся выше Брюссельской конвенции 1968 г. о судебной компетенции и исполнении судебных решений по гражданским и торговым делам и Луганской (параллельной) конвенции 1988 г., как и в новой Луганской конвенции о юрисдикции, признании и исполнении судебных решений по гражданским и коммерческим делам от 30 октября 2007 г., вопросы компетенции (подсудности) решены, как общее правило, на базе применения территориального признака (места жительства ответчика); разграничивается компетенция и с использованием правил специальной и исключительной подсудности. Несоблюдение при вынесении решения установленных правил компетенции может, согласно Конвенциям, явиться в дальнейшем основанием для отказа в признании и исполнении решения в других странах-участницах.
В Регламенте ЕС № 1215/2012, как и в ранее действовавшем Регламенте № 44/2001, правила о международной подсудности унифицированы на наднациональном уровне. Юрисдикция определяется здесь, как общее правило, тоже на основании территориального критерия: иски должны предъявляться в судах государства, где ответчик имеет постоянное место жительства, независимо от его гражданства. Допускается предъявление иска и в другом государстве в случаях, определенных в Регламенте, например по договорному обязательству - в судах по месту исполнения обязательства, по делам о предоставлении содержания - в судах по месту жительства или обычного местопребывания, имеющего право на получение содержания, по спорам из деликтов или квазиделиктов - в судах по месту, где произошло или может произойти вредоносное событие, и т.д. Специально определяется юрисдикция по делам, связанным со страховой деятельностью, по потребительским договорам, по индивидуальным трудовым договорам. Установлена исключительная юрисдикция независимо от критерия постоянного места нахождения: в отношении исков, предметом которых являются вещные права на недвижимость, исков о действительности учреждения или прекращения компаний, юридических лиц и др. Допускаются пророгационные соглашения.
В Регламенте № 1215/2012 по сравнению с Регламентом № 44/2001 есть также специальные правила о подсудности взаимосвязанных дел и новые правила применительно к искам, находящимся одновременно на рассмотрении нескольких судов. Предоставлены более благоприятные условия для потребителей и наемных работников. В частности, работник может подать иск не только в суд по месту работы, но и в суд страны своего постоянного места жительства (домицилия).
Во внутреннем законодательстве государств при определении международной подсудности используются разнообразные критерии, но они могут быть все же сведены к некоторым наиболее часто встречающимся:
1) гражданство сторон или стороны в деле;
2) место жительства (применительно к юридическим лицам - нахождения) ответчика;
3) личное присутствие ответчика при наличии у него имущества на территории данного государства;
4) место нахождения спорной вещи;
5) какая-либо иная связь дела с территорией данного государства (место жительства истца, место причинения вреда, место исполнения договора и др.).
Именно приведенные критерии, как видно, были использованы в указанных Регламентах.
Критерии для определения подсудности внешне сходны с привязками коллизионных норм. Но это разные правовые категории: в коллизионной норме определяется подлежащее при