- Господин генерал, заверяю вас, что все виновные понесут наказание. - Тут мне надо было понтануться перед Щербинко, показать свою псевдо лояльность к нему.
- Ну, вот и славно! Ступайте с Тормасовым, и он введет тебя в курс дела, и объяснит наши планы.
Мы стояли на небольшом холме, откуда открывался вид на форт. Он был достаточно большим, по форме напоминал прямоугольник, но углы были закруглены, и в них располагались на поворотных башнях мелкокалиберные орудия. От обстрела башни были разорваны, дуло одной из пушек лежало в стороне, в нескольких десятках метров от форта. Батареи, располагавшиеся на крыше, за бруствером горели ярким пламенем, закрывая небо черным дымом. Сегодня было ветрено. Яркое солнце красиво освещало землю. Порывы ветра играли одеждой солдат, то, прижимая ее к телу, то, раздувая как парашют. Тормасов внимательно оглядывал форт. Длинные волосы на затылке, растеребил ветер. Я провел рукой по заросшему лицу. - Не брился уже давненько. - Тихо проговорив. Полковник в ответ слегка улыбнулся.
- Вот видишь как они их. - Дима указал на форт. - А бунтовщики явно укрылись в бункере, и спокойно там отсиживаются. В общем, так Ростов. За нас уже давно все решили и придумали. Авиация и танки расстреляли казарменный дворик за фортом, уничтожили технику, которая там была, выбили солдат из окопов. Скоро батарея двенадцати дюймовых орудий расстреляет вот эту стену. - Дмитрий показал рукой на стенку, которую была перед нами. - А дальше ты с опергруппой, под прикрытием танков, должен будешь пойти на штурм. Танки поддержат вас огнем, ехать будут до самых стен, а дальше уже сами.
- Какие силы у меня в подчинение?
- Пять рот насобирали. Две первые собрали с наших батальонов, сам знаешь, ребята хорошие, не раз в делах участвовали, закаленные, в общем. Третья рота, это контрактники из бунтующего форта, ребята то-же надо сказать, что не желторотики, но черт знает, что там произошло, я бы не советовал их в дело брать. Последние две роты, это украинские морпехи из Крыма. Хорошие парни, я их видел, но до этого в настоящих боях не были, только тыловую линию держали. Так, что ты там сам решай, кого первыми пустить, кого в резерв оставить. В форте не больше двух было, ну после обстрела я думаю тут, и роты недобирается. Да ты и сам не хуже меня понимаешь.
Между нами пробежала тишина, которая перебралась на всю округу. Замерло в ожидание все и вся. Залпы танков стихли, вертолеты, кружившие в небе, скрылись за горизонтом, да же ветер прекратил баловаться в полях. И тут земля содрогнулась. Вдали послышалась гулкая канонада, перерастающая в жуткий шум. Прямо над нашими головами пронеслись тяжелые снаряды. Разрывая воздушную массу, они да же не со свистом, а с гулом обрушились на форт. Огромные много метровые султаны взвились в воздух. От разрывов земля вновь содрогнулась. Во все стороны от форта разлетались куски бетона, арматура, и что самое жуткое части тел людей. И вновь канонада вдали сотрясла землю. И снова огромные султаны взвились в воздух. От таких ударов часть нужной нам стены обрушилась, окутав облаком пыли форт.
Тормасов одобрительно кивнул головой, переводя взгляд от крепости на меня. Постояв еще с минуту, я отправился к солдатам, строившимся за танками. Тонны метала, надежно закрывали от вражеского огня бойцов. Заметив меня, солдаты быстро построились вытянувшись как по струнке, ожидая моих команд. Я внимательно вглядывался в серый массив укрепления. Дым и пыль начали оседать, но видимость все же будет ни куда не годной. - Слушай мою команду. - Выкрикнул я, пытаясь перекричать гул танков. - Сводные роты первого и второго миротворческих батальонов стройся за танками! Остальные остаются в резерве до особого распоряжения. - Среди миротворцев началась беготня, кто-то выстраивался за бронетехникой, кто-то отходил за наспех сооруженные укрытия.
Сам я, в окружение своих спецов, остался стоять несколько в стороне, ожидая команды на штурм. Стоя лицом к форту, сосредоточено глядел на него. - Странно. Ни одного солдата не видно, не в амбразурах бруствера, не в казематах. - В этот момент на мое плечо легла рука, пальцы слегка сжали его. Это была явно не мужская рука. Какая-то присущая женщинам легкость и нежность ощущались в ней. В след раздался нежный голос. - Здравствуй Влад. - Неужели это вновь она? Мое сердце начало колотиться в груди, да так, что казалось еще чуть-чуть, и оно выпрыгнет. Только сейчас я заметил дурацкие ухмылки на лицах окружавших меня офицеров. Я медленно, продлевая каждый миг, поворачивался к ней лицом. Больше всего, боясь, что это не Аня. Но нет! Это была она! Девушка приветливо, и в то-же время игриво улыбалась мне. Она была в светло-сером, с белыми вставками, облегающем костюме, на груди был белый фартук с красным крестом.
- Какими судьбами? - Я медленно снял с плеча ее руку.
- Влад вы, что не рады мне? - С лица девушки сошла улыбка.
- Рад, и даже очень, но лучше бы мы встретились где-нибудь в другом месте, чем на поле боя. - Я сказал это с холодком в голосе, но девушка ловко отпарировала мой ответ.
- В другом месте? Я могу считать это как приглашение? - На ее лице показалась дразнящая улыбка.
- Ну, что же, можно будет собраться всем в мете, посидеть за одним столиком. Так, а ты зачем здесь?
- Ну, я вроде медик, наше отделение приписали к вашей опергруппе, раненым помогать надо будет.
- Что верно, то верно. Только мой совет тебе, не лезьте в форт до окончания штурма, и укройся пока в блиндаже.
Девушка, кивнув головой, послушно отправилась к линии окопов, где отсиживались резервные роты. Но, не дойдя до укрытия, оглянулась, наши взгляды пересеклись. Подобранные в пучок волосы слегка растрепал ветер, облегающий костюм подчеркивал красивую, высокую грудь, которая приподнималась при каждом ее вздохе. Девушка, глядя в мое лицо, дразнящими движениями провела кончиком языка по губам, и быстро спрыгнув в окоп, скрылась из виду. Я почувствовал на себе, ехидные взгляды. Коваль крепко обнял меня руками за плечи, тихо прошептав. - Миленький ты мой, ну будь со мной!… - Я злобно фыркнул, и, оттолкнув капитана, двинулся к танкам.
- Так все оторвали задницы от земли. - Я громко крикнул рассевшимся на земле солдатам. - Опергруппа слушай мою команду! К штурму форта приступить!
Гул танков разносился по долине. Земля содрогалась от движения техники. Из разбитого каземата застрочил пулемет. Тяжелые пули одна за другой отскакивали от толстой брони машин. Один из «Черных орлов» резко затормозив, дал залп по каземату. Ста сорока миллиметровый снаряд прорезал толщу бетонной стены, разорвавшись внутри укрепления. Клубы дыма вырвались из тонких амбразур, и бетонные стены, набухнув, треснули. Танк, рявкнув вновь двинулся к укреплениям. Миротворцы, пригнувшись, и прижимаясь к броне, медленно крались за техникой. Правда, ожидаемого шквального огня мы так и не дождались. Опергруппа медленно подползла к линии окопов, которые хорошо прожгли самолеты. Внизу, в разбитых укрытиях лежали тела погибших солдат и нескольких офицеров. Кто-то из бойцов при виде этого, перекрестил себя, глядя в небо.
По мере того как мы приближались к форту, стоявший над ним смог, начал оседать, обнажая изуродованные стены укреплений.
- Опергруппа стой! - Солдаты и офицеры, крадущиеся за танками, сели на колено, кто-то стоял в полный рост, прижавшись к танкам, кто-то залег в траве, выставив перед собой длинный ствол снайперской винтовки. - Опергруппа! К штурму готовься! - Кричал я во весь голос, чтобы было слышно всем бойцам. А может быть и бунтовщикам, деморализацию врага еще ни кто не отменял. Штурмовики быстро выстроились возле проема в стене. Спецназ был в целеуказательных масках, и шел в первых рядах, составляя главную ударную силу, в месте с военными сталкерами. Я аккуратно подобрался к краю пролома, укрывшись за стеной. Напротив, у другого края стоял Коваль. Мы переглянулись, и, кивнув друг другу одобрительно головой, закинули пару шумовых гранат в брешь. Через мгновение два хлопка раздались внутри форта, и я махнул рукой в сторону проема. Спецназовцы пригнувшись, выставив дула автоматов перед собой, аккуратно продвигались в разрушенный коридор. Вдали откуда-то из темных отворотов коридора началась беспорядочная пальба в нашу сторону, шумовая граната в тот же миг отправилась под ноги бунтовщиков, хорошенько контузив их. Послышались жалобные крики. Я и еще несколько офицеров, быстро подобрались к оглушенным и дезориентированным мятежникам. Уложить их на пол и обезвредить не составило труда. - Вы двое быстро сюда. - Я подозвал к себе первых попавшихся моему взгляду солдат. - Берете пленных, отыскиваете какое-нибудь помещение, и закрываетесь там, чтобы и звуку не было от вас. - Солдаты, удивленно переглянувшись, подняли обоих пленных, и потащили в боковой коридор.
Перегруппировавшись, мы вновь начали продвигаться по центральному коридору форта. Боковые коридоры, ведшие в служебные, жилые помещения, выходившие к казематам, до последнего были пусты. Вперед строя вырвались несколько спецназовцев, неожиданно шквальный огонь уложил парней на холодный бетонный пол. Отряд разбежался по углам, или укрылся в боковых коридорах. Наступило минутное затишье. На потолке раздражающе мигала красная лампочка, в наполовину разбитом плафоне. Через простреленный приемник прорывался хриплый голос сирены. Резкое движение руки, и граната цвета хаки разрезая воздух, упала на пол, цокая по нему, проскочила несколько метров и огненный столб взвился в воздух. Затем как по взмаху волшебной палочки с обеих сторон началась беспорядочная стрельба. Тяжелые бронебойные пули срывали со стен куски бетона, раскраивали металлическую арматуру. Тех, кто стоял за тонкой преградой сразу же сразили залпы автоматных очередей. После нескольких минут пальбы, вновь наступила тишина. С обеих сторон были раненые и убиты. На средину коридора вылетел Габулов, на плече он держал гранатомет. В сомкнутом воздухе раздалось шипение, и снаряд с зажигательным зарядом, пошел в сторону противника, оставляя дымный след. Облако огня окутало коридор. Подпаленные мятежники, бросилась в разные стороны, оставив нам свободный проем.
Чем дальше мы продвигались, тем меньше становилась наша группа. Бойцы то и дело уходили в боковые коридоры, чтобы зачистить казематы и другие помещения. К середине форта, мы обнаружили проломленную крышу, которая рухнула внутрь укрепления. Я жестом руки отправил двух военных сталкеров оглядеть крышу. Но не успели парни вылезти наверх, как тяжелый пулемет обрушил на них град пуль. Оба сержанта отскочили назад. Глаза у них были как колеса бронетранспортера, а на лицах присутствовало выражение человека бывшего в шаге от смерти. - Коробка строчит. - Кратко пояснил один из них. - Так парни пошумим тут, надо привлечь к себе внимание. Габулов бери Блоху, и найдите обходной путь, спалите бронь. - Оба офицера закинув за спину гранатометы, отправились в боковой коридор. Неожиданно возле нас разорвался снаряд, но ни кого не задело, и мы ответили парой залпов из подствольных гранатометов. БМП продолжил расстреливать в нас свой боекомплект. Кто-то из солдат, кинул под машину гранату, которая разорвала бронетранспортеру гусеницу. Еще минут пять мы находились под обстрелом. Где-то на крыше послышалась трескотня «Грозы», и затем раздались два хлопка, вслед за которыми послышалось протяжное шипение. Клубы черного дыма, вперемешку с огнем поднялись вверх, и через мгновение башня от коробки, залетев в пролом, рухнула рядом с нами. Наконец-то мы смогли выйти на крышу форта. С двух сторон тянулись два длинных каземата, амбразуры которых смотрели в разные стороны. Между ними лежала груда метала, которая еще минуту назад представляла мощное оружие. Капитан Коваль со злостью ударил ногой о борт бронемашины. Стоявший рядом Потап неодобрительно покачал головой.
Зачистить крышу форта до конца не составило труда, но впереди было самое сложное.
В центре форта, под землей был бункер, в котором укрылись оставшиеся мятежники. Толстая стальная дверь убежища могла выдержать ударную волну ядерной бомбы, так что рассчитывать подорвать ее, нам не приходилось. На схемах крепости, были обозначены несколько вентиляционных шахт, они вели, к засевшим в своей твердыни, мятежникам. Пробиться через них, конечно, было не реально. Помог нам случай.
Я уже пол часа сидел на трубе, в одной позе. Ноги ужасно затекли, но от усталости шевелиться было лень. В воздухе чувствовался запах гари, совсем рядом догорала коробка. Ни когда не перестаю удивляться, когда вижу горящую как факел бронетехнику, вроде и гореть то не чему, один метал, а горит. Стих ветер, и запах гари прекратил подбираться к носу. Вокруг меня стояли с десяток офицеров, внимательно смотря в мою сторону, и ожидая, приказов. Я поднес к лицу оцарапанную руку, кровь слегка еще просачивалась через кожу. Обтерев о штанину кровь, я снова поднес руку к лицу, кровь снова начала проступать. В очередной раз, протерев руку о штанину, надел на нее перчатку.
- Эй! - Тихо в пол голоса, прошептал Коваль, склонившись надо мной. - Балосс, что делать будем? Все ждут твоего решения.
- Ждать. - Кратко ответил я, не сводя взгляда с руки.
- Кого ждать? - Коваль недоуменно глядел на меня.
- Не знаю, кого-нибудь, или что-нибудь. Будем ждать.
Капитан усмехнулся и сел рядом. - И долго нам ждать? - Я в ответ пожал плечами.
Неожиданно часть крепости, выходившая на «Киевскую дорогу», словно подпрыгнула, каземат частью своей треснул, и в пару мгновений огромная часть форта рухнула. Глыбы бетона, скатились на поле перед фортом. Конструкции рухнули, словно карточный домик.
Солдаты стоявшие на крыше удивлено глядели на произошедшее. Из разрушенной части укрепления, начали выбегать мятежники, укрывавшиеся в бункере. Их сразу накрыл огонь из автоматов. Многие из бунтовщиков полегли от наших пуль, но на обломках лежало не меньше раненых солдат. Некоторые солдаты, поняв, что сопротивляться нет смысла, сложили оружие. Тех, кто все же пытался убежать, меткими выстрелами отдумывали снайперы.
Генерал Щербинко, довольно глядел на разрушенный форт, над которым растелились облака густого, черного дыма. В этот момент часть крепости на его глазах обрушилась, окутывая форт поднявшейся пылью. Не успел смог осесть, как группки бунтовщиков с криками начали бежать прочь, из разрушенного строения, а, вторя им в след, начали раздаваться автоматные очереди. Генерал оглянулся по сторонам, словно ища кого-то своим взором. Заметив в толпе офицеров своего племянника, он подозвал его к себе.
- Игорь, отправься на форт, и проследи, чтобы Ростов уничтожил всех этих крыс. Ни кто не должен остаться в живых. Да и ни кто кроме солдат опергруппы не должен находиться там, даже медики. - Майор кивнул головой, и, поправив на ремне кобуру с пистолетом, отправился к форту.
Я спускался по разбитой лестницы внутрь форта, когда мне на встречу вышла Аня. Костюм на девушке был запачканный грязью и кровью. Подбежав к ней, я обхватил ее за плечи.
- Ты ранена? - Во мне был испуг, за нее.
- Это не моя кровь. - Улыбнувшись, ответила Аня.
- Я же сказал тебе, не ходи сюда. Уйди это опасно. Прошу тебя. - Я обхватил девушку за талию, отводя в боковой коридор.
- Все нормально Влад. Тут много раненых, им помощь нужна.
- Другие помогут, тут санитаров, полно, а ты уйди. Прошу. - Я почувствовал, как дрогнул мой голос. Девушка как-то не обычно взглянула на меня и затем потупила свой взгляд в пол. Проведя по ее волосам рукой, я вытер со щеки накатившую слезу. Звонко цокнув ботинками, я отправился наверх. Сердце колотилось от волнения, а душа трепетала, но это было не предчувствие опасности и страха, грядущего впереди, а что-то другое, более ласковое, исходившее из самого сердца.
Я поднялся на крышу форта, солдаты помогали раненым, и своим и чужим. Этой призрачной и искусственной вражды уже не ощущалось. В этот момент по развалинам стены, на крышу поднялся майор Дьяченко. Офицер держал в руках пистолет. Ему попался сидевший на камне раненый солдат, из бунтовщиков. Майор толкнул его ногой на землю, и, нацелив на него пистолет, сделал выстрел. Голова рядового дернулась и на землю полилась кровь, обмякшее тело упало на бетон. - Ростов! - Злобно выкрикнул офицер. Я медленно, не торопясь, подошел к Дьяченко. - Подполковник, вам было приказано уничтожить всех бунтовщиков. - Майор злыми, поросячьими глазами, которые еле прорезались на толстой морде, глядел на меня. - Знаешь майор, мне наплевать на такие приказы. - Пренебрежительно ответил я ему. Дьяченко злобно фыркнул, и двинулся внутрь форта. На прозвучавший выстрел, выбежала Анна, и выбежала прямо на майора. - Я не понял. - Взвыл офицер. - Какого черта тут посторонние делают?- Девушка дразняще усмехнулась, и, отскочив в сторону от майора, уверенным шагом двинулась дальше. - А я не посторонняя. - Майор, опять фыркнув, что-то громко заорал, и нацелил на девушку пистолет. - Стоять, то расстреляю. Пошла вон дура отсюда. - Анна развернулась в сторону офицера, и с презирающей интонацией обратилась к нему. - Что в беззащитную девушку выстрелите? - Врач быстро подбежала к убитому. В этот момент, майор вновь нацелился на нее. Я в рывке, подбежал к девушке, закрыв ее от дула пистолета. Раздался хлопок, и пуля попала мне в спину. От сильного удара, да и от отсутствия сил, я упал на Аню. В этот момент я чувствовал, как будто меня со всей силы по спине ударили кувалдой. Но мой взгляд упал на лицо Анны, она видно и не поняла до конца, что произошло. Ее красивые карие глаза, с нежностью смотрели на меня.
- Ты что делаешь урод! - В заде послышались крики, и возня.
- Влад, я понимаю, что тебе приятно вот так лежать со мной, но я хрупкая девушка, которая не выдержит твоего веса. - Поняв, что порядком придавил ее, я поднялся на ноги и протянул девушки руку. Поднявшись с пола, Аня легким движением прикоснулась губами к моей щеке. - Теперь у нас точно появился повод встретиться за одним столиком, как ни как, ты мне жизнь спас. Я оглянулся назад, майора заломили солдаты, крепко удерживая его. Приблизившись к этой свинье, я хорошим ударом ноги по лицу, наградил офицера. После глубокого вздоха ко мне подступило спокойствие, усевшись на бруствер, я скинул с себя небольшой, штурмовой ранец, который прострелила пуля. Вслед за ним я снял и кирасу. Защита прикрывала только часть спины, и пуля попала в край панциря, сантиметр ниже, и меня мог бы защитить только бронежилет. Второй раз за неделю меня спасала эта кираса. Черный полимер игриво поблескивал на солнце, радуя глаз, в душе было безмятежно, но не от этого, а от той по детски игривой близости к Ане.
По темному коридору, слегка освещаемому тусклым светом лампочки, шла группа офицеров. Они пестрили разными мундирами. Позади шли несколько солдат в полной боевой экипировке. Офицеры свернули в одну из дверей. Во все так же слабо освещаемой комнате стоял стол, за которым сидел офицер Службы Безопасности Украины, и генерал Щербинко. Последний из офицеров вошедший в комнату закрыл за собой дверь. И прошел к столу, хлопнув по плечу украинского следователя, согнал его со стула, сам уселся на это место.
- Здравствуйте генерал. Я полковник Розенберг. Я уполномоченный следователь, миротворческого корпуса, и у меня к вам пара вопросов. - Офицер пристально глядел на генерала, пытаясь подавить его своим взглядом.
- Э нет братец! Это у меня к тебе вопрос. Какого черта ты позволяешь себе? Ты кто такой вообще? Я же тебя сам лично вот этими руками порву. - Генерал, нервно затряс закованными в наручники руками.
- Так, объект на контакт не идет. Гена нам нужен контакт. - С усмешкой в голосе, полковник обратился к рядом стоящему огромных размеров лейтенанту. Гена, сделав несколько шагов, оказался рядом с генералом. Мощный удар кулаком, и Щербинко, упал со стулом на пол.
- Вы что творите, вы хоть знаете кто я? - Голос генерала дрожал, пытаясь спародировать строгость и величие.
- Да знаем, кто ты. Тварь ты последняя. За деньги стольких парней лишил жизни. - Раздался голос одного из офицеров. Гена вслед за словами, с размахом ударил ногой в живот генерала.
- В общем, Алексей Степанович, мы все знаем. Ваш племянник рассказал о ваших делах со сталкерами подробно и предельно ясно. - Розенберг оперся о стол, выглядывая через край на лежавшего генерала.
- Вы о чем полковник? Какие дела у меня могут быть со сталкерами. - Генерал дико рассмеялся. - С этими крысами я дел не имею. Они ведь как крысы тащат все дерьмо, из этой вашей «Зоны».
- Гена. - Раздался голос полковника. Лейтенант, не долго думая, наградил генерала еще несколькими ударами в живот.
- Щербинко, не надо этого театра. Садись и рассказывай, как все было. - Вновь эхом прокатился голос полковника по комнате. Генерал опять попытался возразить, но, не долго думая, детина отговорил его, мощным ударом по лицу.
Генерал с оборванным мундиром, разбитым и заплывшим лицом, хорошо залитым кровью, сидел за столом. Я стоял в стороне, смотря на происходящее. Розенберг в очередной раз задал вопрос арестованному. - Будете рассказывать, как все было? - Генерал усмехнулся, презрительно плюнув на пол кровью. Стоявший рядом Гена уже было собрался вновь ударить Щербинко, но тот вскрикнул.
- Не надо! Я расскажу. - Наступила пауза. Чекист вопросительно глядел на арестованного, давая понять, что ждет ответа. - Это было три дня назад. Я знал, что железная дисциплина на форте, это последствия регулярных побоев, унижений и даже убийств солдат. Но вот только вывести в свет не мог этого. Вы ведь знаете, что там служит мой племянник. Он играл не последнюю роль в этих истязаниях. По этому я не мог говорить о происходящем. Боялся за себя. Если бы узнали о происходящем, то тень упала бы и на мою честь.
- Значит вы ради своей чести, решили пожертвовать здоровьем и жизнью солдат? - Генерала перебил Розенберг.
- А что их жизнь? Кто они такие? Они служат на границе с адом, но ни разу не видели его в лицо. Когда их товарищи погибают в аномалиях, и под пулями сталкеров, они прохлаждаются за бруствером форта. - Это было похоже на бред человека, сбежавшего из психбольницы. Ну, или человека абсолютно не знающего «Зону отчуждения».
- Не раз я был в «Зоне». В нутрии периметра. - Я оборвал рассказ генерала. - Я видел ее ужасы. И знаете, моя главная мечта, так это проснуться в один день, и понять, что я больше ни когда не увижу «Зоны отчуждения». А вы господин бывший генерал… Я просто понял, что вы в жизни ни когда не видели ужасов «Зоны».
- Я боевой генерал. Я видел ужасы войны. - Озлоблено завопил Щербинко.
- Я то же боевой офицер. Я то же не раз бывал на войне. Я успел побывать и в Чечне, и в Осетии, и Тбилиси. Но все то, что я видел, все это меркнет перед ужасами «Зоны». - Возразил полковник Тормасов, стоявший возле двери. - Господин подполковник прав, ужасы войны не в какое сравнение не идут с ужасами «Зоны отчуждения».
- Так ваши благородия, пускай господин Щербинко продолжит свой рассказ о бунте. - Прервал нашу дискуссию Олег Павлович.
- А что тут продолжать? Три дня назад ко мне прибыл человек, и сказал, что у него послание ко мне, от Лукаша. Я хотел сначала арестовать его, но деньги решают все. Он заплатил мне хорошо, и очень хорошо. Смысл послания заключался, в том, чтобы я спровоцировал бунт. Правда зачем «Свободе» нужен был бунт на этом форте, один черт знает. Но я, зная напряженную ситуацию, без труда смог спровоцировать солдат к мятеж. Племяша помог мне. Пара солдат повешенных на глазах у всех, и восстание как снежный ком, накатился на батальон. Но я честно не знаю, зачем нужно это было все сталкерам, мне заплатили, я сделал.
- Я вам скажу, зачем. - Полковник Розенберг встал со стула, и подошел к узкому окошку. - Правительства Украины и России планируют совместную научную экспедицию, на один важный объект. Правда не задача вышла, информация об экспедиции каким-то образом слилась сталкерам. Вот «Свобода» и начала активно интересоваться ей. А форт, как известно, простреливает «Киевскую» дорогу, которая является важнейшей магистралью, для связи с внешним миром. Хороший план для срыва экспедиции. Вот только Лукаш просчитался. Благодаря таким людям, как наш подполковник Ростов, взбунтовавшийся батальон долго не простоял. И поверти мне, экспедиция состоится любой ценой.
- Что мне будет теперь? - Дрогнувшим голосом спросил Щербинко.
- Пойдете как за подстрекательство, и организацию бунта. - Ответил Капитан Службы Безопасности Украины.
- По меркам военного положения, которое введено на периметре, вам положен расстрел. Да и вашему племяннику. Но может быть военно-полевой трибунал, сочтет наказание слишком строгим, и сошлет вас в ссылку куда-нибудь, на всю оставшеюся жизнь. Это уже не нам решать.
Здание военно-полевого трибунала, построенное еще в советские годы, было обнесено высоким забором. На дереве стоявшем возле входа в здания сидела сорока, дразнившая дворового кота. Небо нахмурилось, окрасившись в серые тона. Легкий ветерок гонял по земле сухую листву. Облокотившись о стену, стоял Сергей. На нем была военная форма, на которой виднелись погоны младшего сержанта. Парнишка ободрал кусок взлохматившей краски, и, осмотрев его, кинул на землю. Тяжело вздохнув, он оттолкнулся от стены, и подошел к входу в здания. В этот момент ему на встречу вышла группа офицеров.
Я при виде парня расплылся в легкой улыбке, дернув его за рукав. - Пошли. Кратко сказал я. Мы подошли к ждавшим нас машинам. - Так что со мной будет? - Кратко спросил сержант. Я сначала не ответил Сорокину. Залез в машину, поудобней усевшись на заднем сиденье. Вслед за мной в нее запрыгнул Серега. Парень вопросительно смотрел на меня, ожидая ответа. - Вот держи. - Я подал парню пакет документов.
- Что это?
- Это приказ о твоем переводе в мой батальон.
Сергей радостно воскликнул, и схватил документы. Парень в захлеб читал каждую строчку, а затем протянул мне руку.
- А то тебе, мой подарок Влад. - Розенберг сидевший впереди, протянул листок бумаги.
- Щедрый день сегодня, бумагу друг другу дарим. - Усмехнулся я.
- Это увольнительная на десять дней. Ты давно не отдыхал. Отправляйся в Спокойный, номер в гостинице как всегда оплачен, выдадут тебе премиальных, так что повеселиться, на что будет.
Глава 10.
Громкая музыка заглушала восторженные вопли людей, «зажигавших» на танцплощадке. Здесь танцевала в основном молодежь. Изредка попадались и офицеры, но в основном то же молодняк. Солидные, в высоких званиях вояки сидели за столами, распивая алкоголь, и травя байки. Смазливые официантки с привлекательными фигурками разносили посетителям заказы. На стенах зала были установлены клетки, в которых страстно танцевали стриптиз не менее смазливые танцовщицы. Под высоким потолком лазеры создавали причудливые фигуры, а затем рассевались на тысячи лучей, которые синхронно танцевали в ритм музыки.
От барной стойки шаткой походкой и с бутылкой абсента в руке шел, точней прыгал Коваль. Капитан, поставил на стол бутылку, ехидным взглядом окидывая сидящих за столом. Потрепанный мундир, делал его похожим на тех гусар, что дебоширили когда-то в девятнадцатом веке. - Это что за тархун такой? - Усмехнулся сидевший за столом Блохин. - Дурилка ты. Это абсент. - Отпарировал капитан. Коваль подставил к себе два бокала, наполнив их дно напитком. Окинув встречным взглядом смотрящих на него, капитан, слегка заплетающимся языком обратился к нам. - Кто со мной? - В ответ наступила тишина. Но тут из другого конца стола поднялся профессор Мейен. - Я готов. Наводи. - Прозвучал твердый голос ученого. Аня сидевшая рядом, с наигранной сердитостью хлопнула Мейена по спине. - Нормально. - В ответ раздался голос Максима. Витя с ехидной улыбкой на лице начал готовить напиток. Капитан долил еще ледяного абсента в каждый бокал, и положил на них по ложке. На ложечках лежали кубики сахара. Коваль поднес к лицу зажигалку, и высвободив из нее пламя резким движением поджог оба бокала. Сахар маленькими каплями начал стекать в бокал, кристаллизуясь на дне. Когда Кубики сахара полностью растаяли, Коваль снял с бокалов ложки, закинув внутрь по трубочке. Мейен поднял бокал, а вслед за ним и капитан. Слегка слышимый звон от легкого удара бокалов донесся до стола, и оба абсентье практически залпом выпили обжигающий напиток. Дикий восторженный крик охватил обоих, да такой что пробился сквозь музыку. - Давай еще! - Прокричал Мейен, отдавая бокал Ковалю. После третьего бокала до следующего утра, обоих в трезвом уме мы не видели.
Вскоре за столиком стало совсем пусто. Кто ушел танцевать, кто на улицу. Пьяный Коваль уже не мог шевелиться, и как тряпка развалился на кожаном диване, возле которого стоял наш стол. За столом сидела только Аня, любопытно глядя, на раззадоренного, на танцполе Мейена. Вокруг эколога стояли коллеги, с надоумленными лицами смотревшие на него. Я, воспользовавшись, случаем подсел поближе к девушке.
- Коваль зараза, взял человека споил.
- Максиму, это даже полезно. Он редко отдыхает, тем более так. Вечно в работе, в своих исследованиях. Да и когда мы собираемся кампанией, где-нибудь в ресторане, они начинают свои споры. - Мы переглянулись, обменявшись приветливыми улыбками.
- Расскажи о себе. - Я провел рукой по тату на ее плече. - Откуда она?
- Давно это было. - Девушка слегка улыбнулась. - Я еще с детства решила, что буду врачом. Свое детство я провела в Москве, но потом нам пришлось уехать в Брянск. Там жила моя бабушка, и совсем она была плоха. До Брянска я была домашней спокойной девчонкой, на косичках бантики, в руках портфель. Учителя меня просто обожали, всегда хвалили. Но в Брянске я познакомилась со своим первым парнем. Не знаю, что я нашла в нем. Смешной он был с одной стороны, но с другой, абсолютно потерянный. Вечные проблемы его с законом, дошли и до меня. Я стала другой. Непослушной стервой. Сделала эту тату, ушла от родителей к нему. Хоть он постоянно меня унижал, обижал, оторваться от него не могла. Единственное, что было во мне тогда хорошего, так мои учебные способности. Про учебу ни когда не забывала. Хотя преподаватели терпеть не могли меня.