– Адская машина, будь я проклят, – буркнул Генри. Билл кивнул и оттянул большим и указательным пальцами нижнюю губу.
– Уху.
Оба с нетерпением ожидали, когда мотор окончательно стихнет и появится сам водитель. Дверь машины открылась, и из ее темного чрева показалась нога, обутая в черный поношенный сапог. Вслед за ногой появился и ее хозяин. Очутившись на ярком свете жаркого не по сезону дня, он снял темные очки, зацепил их дужкой за вырез сорочки и огляделся лениво-презрительным взглядом.
– Так, снаружи конфетка, внутри дерьмо, – философски заключил Генри.
Билл Фуллертон смотрел на незнакомца не мигая, с отвалившейся челюстью, забыв, что на коленях: у него дожидается колонка спортивных новостей.
– Туз Мерилл, выдохнул он наконец. – Чтоб я так жил!
– Какого черта он тут потерял? – возмутился Генри. – Я думал, он в Микэник Фоллз ишачит.
– Понятия не имею, – сказал Билл и снова оттянул нижнюю губу. – Только взгляни на него! Седой, как крыса, и наверняка такой же мерзкий! Сколько ему лет, Генри?
Генри пожал плечами:
– Больше сорока, но меньше пятидесяти, вот все, что могу сказать. И кому интересно, сколько ему лет? От него на расстоянии неприятностями несет.
Как будто услышав последние слова, Туз повернулся к витринному стеклу и, медленно подняв руку, небрежно помахал. Оба парикмахера заерзали на своих местах и возмущенно забурчали, словно пара старых дев, которые неожиданно поняли, что хулиганским посвистом, прозвучавшим неподалеку, подзывают их.
Туз засунул руки в карманы джинсов фирмы Лоу Райдерз и пошел прочь: портрет человека, у которого времени вагон, а дел ни на грош.
– Как думаешь, может быть, позвонить шерифу? – предложил Генри.
Билл Фуллертон еще несколько раз дернул нижнюю губу, а потом покачал головой.
– Он сам скоро узнает, что Туз вернулся в город. Сообщать не стоит. Ни мне, ни тебе.
Они сидели и смотрели вслед Тузу, шагавшему по Мейн Стрит, пока тот не скрылся из виду.
– 7 –
Едва ли кто-нибудь догадался бы, наблюдая, как Туз Мерилл праздно шатается по Мейн Стрит, что этого человека мучает серьезная проблема.
Проблема такого свойства, которое было бы понятно Умнику Китону: Туз задолжал одной веселой компании крупную сумму денег. Порядка восьмидесяти тысяч долларов, если быть точным. Но самое страшное, что могли сделать кредиторы Умника, это упрятать его за решетку, а вот если Туз не вернет долг в скором времени, скажем к 1 ноября, его без всяких колебаний могли упрятать в гроб.
Ребята, которых Туз в свое время нещадно терроризировал, – Тедди Дачемп, Крис Чемберс и Берн Тессио, например, – узнали бы его с первого взгляда, несмотря на седую шевелюру. В те годы, когда Туз работал на текстильной фабрике (последние пять лет она была закрыта), все было по-другому. В те времена он увлекался пивом и карманным воровством. Он тогда прибавил в весе благодаря первому и стал предметом неусыпного внимания со стороны шерифа Джорджа Баннермана в связи со вторым. А потом Туз стал баловаться кокаином…
Он бросил работу на фабрике, потерял пятьдесят фунтов веса в результате пагубного пристрастия и перерос из карманного воришки в первоклассного взломщика, по той же причине. Через его руки стали проходить суммы, знакомые лишь биржевым маклерам и торговцам наркотиками. Он мог начать месяц с пустыми карманами, а закончить обладателем пятидесятишестидесяти тысяч долларов, зарытых под засохшей яблоней в саду дома, где жил Туз, на Кренберри Бог Роуд. Сегодня он мог поглощать обед из семи блюд у Мориса, а завтра пробавляться макаронами с сыром на кухне у приятеля. Все зависело от рынка, от спроса и предложения, учитывая при этом, что Туз, как и большинство наркоманов, был сам основным потребителем. Год спустя после того как новый Туз – худой и седеющий – расстался с костюмами толстяка, коим постепенно заделался, сделав ручкой народному образованию, он познакомился с ребятами из Коннектикута. Ребята баловались торговлей оружием, впрочем, и «дрянью» не брезговали. Туз сразу распознал, с кем имеет дело, – свой свояка видит издалека: братья Корсоны, как и он сам, покупали товар у самих себя. Они предложили Тузу долю, считавшуюся по понятиям центральной части штата Мэн достаточно крупной, и он с радостью согласился. Эта сделка казалась ему столь же естественной, как торговля кокаином – бизнес есть бизнес. Если и было в жизни нечто обожаемое Тузом более машин и кокаина, так это оружие.
Однажды, оказавшись без средств, Туз отправился навестить своего дядюшку, известного тем, что он ссуживал деньгами полгорода, да и «дрянью» промышлял. Туз не видел причин, по которым ему не следует обращаться за ссудой: он был молод (ну, скажем, сравнительно молод… сорок восемь), строил далеко идущие планы и к тому же – родная кровь, как никак.
Как ни странно, дядюшка придерживался совершенно противоположного мнения.
– Ни Боже мой, – ответствовал Папаша Мерилл. – Мне известно, откуда к тебе поступают деньги, если поступают. Они поступают от этого белого дерьмового порошка.
– Но, дядя Реджинальд…
– Не называй меня дядей Реджинальдом, – перебил Папаша. – У тебя и сейчас следы порошка на носу. Какая неосторожность. Те, кто балуется этим порошком и торгует им, неизбежно становятся неосторожными. А неосторожные заканчивают свою жизнь в Шошенке. Если им, конечно, повезет. А если нет, то в небольшой яме приблизительно шести футов длиной и три глубиной. Как же прикажешь мне вернуть деньги, если должник либо мертв, либо срок мотает. Не получишь ломаного гроша, вот что я хочу сказать.
Эта безрезультатная встреча произошла как раз после того, как в должность шерифа вступил Алан Пэнгборн. Первая крупная операция Алана закончилась арестом Туза и двух его приятелей, коих он застал врасплох, когда они вскрывали сейф в кабинете Генри Бофорта в Мудром Тигре. Операция прошла безукоризненно, как по писанному, и Туз оказался в Шошенке менее чем через четыре месяца после того, как его об этом заведении предупредил дядюшка. Обвинение в ограблении со взломом было отклонено в результате кропотливой работы защитника, но Тузу пришлось-таки провести достаточно много тревожных дней и ночей в опасениях за свою дальнейшую судьбу.
Он освободился весной 1989 года и устроился на работу в Микэник Фоллз.
На работу устроиться он был вынужден как приговоренный условно. Фирма Оксфорд Плейнз Спидвей принимала участие в осуществлении программы штата по всеобщей автоматизации и механизации, и Туз Мерилл поступил на должность механика по дорожно-ремонтным работам.
Большинство его старых приятелей никуда не подевались, не говоря уж о прежней клиентуре, и вскоре Туз снова занялся любимым и знакомым делом.
Он продолжал работать на Спидвее, пока не истек срок условного приговора, и уволился в день по истечении. Ему позвонили от Флайинг Корсон Бразерз из Денбери, Коннектикут, и не успев моргнуть глазом, Туз снова играл в железные игрушки, не забывая присыпать их боливийским белым порошком.
Аппетит, как известно, приходит во время еды, и Туз очень скоро поменял винтовки и пистолеты на, как ему казалось, более живой товар автоматическое и полуавтоматическое оружие. Кульминация наступила в июне нынешнего года, когда он продал ракету наземного базирования «Сандерболт» моряку с южноамериканским акцентом. Моряк заплатил Тузу семнадцать тысяч долларов новенькими хрустящими сотнями с непоследовательной серийной нумерацией.
– Что вы будете делать с этой штуковиной? – поинтересовался Туз с неподдельным восхищением.
– Все что угодно, senior,[13]– ответил моряк без намека на улыбку.
А потом, в июле, все полетело под откос. Туз так и не понял до конца, каким образом это произошло, но подозревал, что этого можно было избежать, если бы он оставался верен своему знакомому делу с компанией братьев Корсонов. Он взялся за доставку двух фунтов колумбийского порошка, предложенных одним малым из Портленда, профинансировав сделку с помощью Майка и Дейва Корсонов. Они отвалили порядка восьмидесяти пяти тысяч.
Партия порошка должна была на самом деле потянуть вдвое от названной цены высший сорт, но Тузу раньше не приходилось оперировать даже с подобными суммами – пятьдесят был для него потолок, но это его не смутило, он был, как всегда, уверен в себе. Лозунгом его жизни были слова: «Никаких проблем!». Но времена меняются. И меняются круто.
Перемены начались, когда Дейв Корсон позвонил из Денбери, Коннектикут, и спросил, о чем он думает, продавая пищевую соду как кокаин. Малый из Портленда обвел Туза вокруг пальца, навешав ему лапши на уши относительно высшего качества, и когда Дейв об этом узнал, тон у него резко сменился с дружеского на явно и категорически недружеский.
Тузу надо было бы слинять, но вместо этого собрал все свое мужество а он едва ли мог им похвастать, несмотря на свой солидный возраст, – и поехал повидаться с братьями Корсонами. Он поведал им, как было дело, со своей точки зрения. Повествование он вел на заднем сидении «доджа», покрытого сплошь коврами, снабженного кондиционером и зеркалом во весь потолок. Тон его был весьма убедительный. И не мог быть иным, так как «додж» стоял на обочине грязной дороги в нескольких милях на запад от Денбери, за рулем сидел черномазый парень по имени Верзила Тимми, а братья Корсоны, Майк и Дейв, устроились по обе стороны от Туза, и у каждого в руках был автоматический пистолет фирмы Эйч-Кей.
Ведя рассказ, Туз вспоминал слова дяди, произнесенные перед тем, как он забрался в Мудрого Тигра. «Неосторожные люди оканчивают жизнь в Шошенке, – сказал он тогда. – И то, если повезет. А не повезет, так в яме шести футов длиной и трех глубиной». Относительно первого предположения Папаша оказался прав, и теперь Туз пытался призвать на помощь все свое красноречие, чтобы избежать второго. Приговор к яме работы механиком в дальнейшем не предполагает.
Итак, Туз был красноречив. И в конце своей речи он произнес два магическим слова: Утенок Морин.
– Ты купил эту дрянь у Утенка? – переспросил Майк Корсон, и его налитые кровью глаза широко распахнулись. – Ты в этом уверен?
– Конечно, уверен, подтвердил с готовностью Туз. – А что?
Братья Корсоны переглянулись и расхохотались. Туз не понимал, почему они смеются, но был все равно рад. Это всегда неплохой признак.
– А как он выглядел? – спросил Дейв.
– Высокий – не такой, как этот, – Туз ткнул пальцем в сторону водителя, который в наушниках Уолкмэна дергался в такт мелодии, слышной только ему, но высокий. Он канак,[14]разговаривает вот так – што, хто. И маленькая золотая серьга в ухе.
– Тогда это точно старина Дэффи Дак,[15]– подтвердил Майк Корсон.
– Честно говоря, не понимаю, как парнишку до сих пор не загребли, сказал Дейв. Братья снова посмотрели друг на друга и закачали головами в согласном удивлении.
– Я решил, что он надежный, – сказал Туз. – Утенок всегда был надежным.
– И еще ты решил устроить себе каникулы, не так ли? – спросил Майк Корсон.
– Небольшой отпуск в отеле Кроссбар, – добавил Дейв. – Ты был там, когда Дакмэн обнаружил для себя эту статью дохода, – продолжил Майк. – И тогда он решил ковать железо, пока горячо.
– Утенок сыграл с тобой свою любимую шутку, – перехватил инициативу Дейв. – Ты знаешь, что такое «взять на понт», Туз?
Туз, подумав, покачал головой.
– Нет, знаешь. Это именно то, что сделали с тобой, чем прищемили хвост. Утенок показал тебе целую кучу пакетиков с белым порошком. Один из них был и в самом деле наполнен хорошим кокаином, а все остальные дерьмом. Таким, как ты сам, Туз.
– Но мы пробовали! – пытался защититься Туз. – Я выбрал пакет сам и попробовал порошок.
Дейв и Майк посмотрели друг на друга с одинаково мрачными усмешками.
– Они пробовали, видите ли, – сказал Дейв Корсон. – Он выбрал пакет сам, понимаете ли, – добавил Майк Корсон.
Они подняли глаза вверх и посмотрели друг на друга в зеркало на потолке.
– Ну? – спросил Туз, переводя взгляд с одного на другого. Он был рад, что они знакомы с Утенком, был рад, что верили его благим намерениям, но все равно беспокоился. Они относились к нему как к шестерке, а он никогда не был ничьей шестеркой.
– Что «ну»? – спросил Майк Корсон. – Если бы ты не считал, что самостоятельно выбрал пакет на пробу, сделка не состоялась бы, неужели не дошло? Утенок, как фокусник, повторяющий без конца один итог же трюк с картами. – Выбирайте карту, любую. Неужели ты никогда не слышал этих слов, Тузило драное?
Винтовки винтовками, но Туз раскипятился.
– Не смейте меня так называть!
– Мы тебя будем называть так, как пожелаем. Ты забрал у нас восемьдесят пять кусков, а взамен дал кучу дерьма под названием «Сода пищевая», стоимостью полтора доллара за пачку. Мы тебя будем называть козлом-недоноском или вонючим ублюдком, если захотим.
Братья снова посмотрели друг на друга. Произошел молчаливый диалог.
Дейв приподнялся и хлопнул Верзилу Тимми по плечу. Затем он отдал ему свой пистолет. Они с Майком вышли из машины и, отойдя к зарослям ишака, о чем-то долго разговаривали. Туз не слышал слов, но предмет беседы ему был понятен.
Они решали, как с ним поступить.
Он сидел на самом краешке заднего сидения, потея, словно боров под ножом, и ожидал, чем все кончится. Верзила Тимми сидел в кресле босса, которое только что освободил Майк Корсон, направив дуло пистолета в грудь Тузу и продолжая раскачиваться в такт музыке. До слуха Туза едва слышно доносились голоса Марвина Гея и Тэмми Террелла, звучавшие в наушниках.
Марвин и Тэмми, самые популярные исполнители последнего сезона, пели «Мою ошибку». Вернулись Майк и Дейв.
– Мы решили дать тебе три месяца, чтобы расплатиться, – сказал Майк.
Туз почувствовал, как от облегчения у него задрожали ноги и руки. – Теперь нам гораздо важнее вернуть деньги, чем снять с тебя скальп. И еще кое-что.
– Нам надо убрать Утенка Морина, – сказал Дейв. – Слишком уж он большую вонь развел.
– Утенок подрывает наш авторитет, – сказал Майк. – Мы советуем тебе его отыскать, – сказал Дейв. – Уверены, что он сразу узнает Драного Козла.
Только Драного Козла.
– Есть возражения, Драный Козел? – спросил Майк. У Туза не было возражений. Ни одного. Он был счастлив от одной мысли, что доживет до ближайших выходных.
– Срок тебе дается до 1 ноября, – сказал Дейв. – К этому дню ты должен вернуть нам деньги, и тогда мы все вместе отправимся на разделку утиной тушки. Если навернешь, нам придется проверить, сколько шматов можно отрезать от твоей туши, прежде чем ты откинешь копыта.
– 8 –
Когда опасность оказаться в яме, обещанной дядюшкой, отодвинулась на определенный срок, Туз собрался с мыслями и понял, что у него на руках имеется около дюжины единиц разнокалиберного тяжелого автоматического и полуавтоматического оружия. Большую часть оставшегося в запасе времени он потратит на то, чтобы превратить это оружие в наличные деньги. Как только он с этим справится, деньги можно будет перевести в кокаин, а кокаин – это именно то, что можно снова превратить в деньги, причем в большие и в самое короткое время.
Но на оружейном рынке было временное затишье. Ему удалось реализовать лишь половину своего запаса и то только мелкокалиберного, вот и все. Во вторую неделю сентября он нашел многообещающего клиента в Люистоне. Клиент намекал и так и сяк, и всеми возможными способами, что он желал бы приобрести единиц шесть, а то и все десять автоматического оружия, если только сделка будет заключена от имени достаточно известной и соответственно надежной торговой фирмы. Тузу это было по силам: Флайинг Корсон Бразерз была одна из самых известных и надежных фирм, какие ему были известны.
Прежде чем отправиться на дело, Туз заскочил в грязный уличный туалет, чтобы подзаправиться парой порций. Он весь с головы до ног был залит тем счастливым ярким сиянием, которое не довело до добра многих американских президентов. Он был уверен, что видит свет в конце тоннеля.
Он достал из нагрудного кармана сорочки маленькое зеркальце, пристроил его на раковине и уже собрался насыпать на него кокаина, когда из соседней кабинки прозвучал голос. Туз так никогда и не узнал, кому этот голос принадлежал, но был твердо убежден, что он спас его как минимум от пятнадцати лет каторжной федеральной тюрьмы.
– Парень, тебя хотят затолкать за решетку, – произнес голос за стенкой кабинки. Туз вышел из туалета другим человеком.
– 9 –
Восприняв всерьез предостережение (ему даже в голову не пришло, что невидимый собеседник мог всего лишь разговаривать сам с собой), Туз потерял почву из-под ног. На него словно паралич нашел. Он боялся сделать шаг, позволял себе только изредка подкупить кокаина для своих собственных нужд.
Никогда прежде он не испытывал такого страха. Он ненавидел свое состояние, но ничего не мог с ним поделать. Каждое утро он начинал с того, что смотрел на календарь. Ноябрь надвигался грозовой тучей.
И вот сегодня утром он проснулся задолго до рассветает молнией сверкнувшей мысли: он должен вернуться домой. Он должен вернуться в Касл Рок. Ответ на свои вопросы он найдет там. Возвращение в отчий дом всегда правильный шаг, но если он даже окажется ошибочным… все равно перемена обстановки не повредит, может быть, даже поможет отомкнуть замок в голове Туза.
В Микэник Фоллз он был Эйсом Мерилло, судимым, жил в бараке с пластиковыми окнами и картонной дверью. В Касл Рок он всегда был Тузом Мериллом, чудовищем, посещавшим в страшных снах целое поколение маленьких детишек. В Микэник Фоллз он был ничтожеством, оборванцем, у которого есть «додж», но нету гаража, куда его можно поставить. В Касл Рок он был, во всяком случае некоторое время, почти королем.
И вот он вернулся, и вот он здесь, и что теперь? Туз не знал. Город казался меньше, грязнее и безлюднее, чем когда-то. Он подозревал, что шериф Пэнгборн все еще на своем посту и Фуллертон не замедлит снять трубку и сообщить, кто вернулся. Тогда Пэнгборн его разыщет и спросит, что он здесь собирается делать и кто его звал. Он спросит, есть ли у Туза работа. Работы у него нет, и он даже не сможет наврать, что приехал навестить дядю, так как Папаша сгорел вместе со своей лавкой утильсырья. Ну что ж, Туз, скажет Пэнгборн, тогда почему бы тебе не залезть опять в свой замечательный автомобиль и не убраться отсюда подобру-поздорову? И что он на это ответит?
Туз не знал, но зато чувствовал, что огонек, с которым он сегодня проснулся, все еще светит в его душе.
Он обратил внимание, что место, где когда-то стоял Центр Изобилия, по-прежнему пустует. Только сорная трава, несколько обломанных досок и сметенный с дороги мусор. Осколки разбитого стекла перебрасывались солнечными зайчиками. Смотреть было не на что, и все же Туз смотрел, хотел смотреть. Он решил даже перейти на ту сторону и осмотреть все повнимательнее, но тут взгляд его упал на зеленый навес магазина.
Нужные вещи – было написано белыми буквами на зеленом полотне. Что это за название для магазина? Туз подошел ближе. Место, где раньше стояла ловушка для туристов, принадлежавшая дяде, он успеет рассмотреть в другой раз, вряд ли там что-нибудь изменится. Первое, что он заметил, было объявление:
ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩНИК
Он всего лишь скользнул по нему взглядом. Туз не знал, для чего приехал в родной город, но уже наверняка не для того, чтобы в магазине полы подметать.
В витрине магазина было выставлено несколько неплохих и недешевых вещиц, которые он не преминул бы присвоить, если бы продолжал по ночам шуровать в домах денежных мешков. Например, шахматная доска с набором вырезанных из кусков горного хрусталя зверюшек в качестве фигур. Ожерелье из черного жемчуга. Оно показалось Тузу дорогим, но смущало подозрение в том, что камни искусственные. Едва ли кто-нибудь в этой выгребной яме потянет на ожерелье из натурального черного жемчуга. Хорошая работа, жемчужины выглядели совсем как настоящие, и…
Туз взглянул на книгу позади ожерелья. Она была поставлена на «попа» так, что желающие могли видеть обложку. А на обложке были изображены силуэты двух мужчин, стоящих на краю вырытой ямы, ночью. У одного в руках была лопата, у другого кирка. Название книги гласило: «Старинные клады Новой Англии». Под картинкой стояло имя автора, напечатанное мелким белым шрифтом. Реджинальд Мерилл.
Туз подошел к двери и взялся за ручку. Она легко повернулась. Над головой прозвенел колокольчик. Туз Мерилл вошел в магазин Нужные Вещи.
– 10 –
– Нет, – сказал Туз, глядя на книгу, которую мистер Гонт достал с витрины и передал ему. – Это не она. Вы, вероятно, перепутали.
– Уверяю вас, другой в витрине нет, эта единственная, – сказал Гонт с нескрываемым удивлением. – Можете сами посмотреть, если не верите.
Туз чуть было не последовал его совету, но мгновенный порыв прошел, и он лишь разочарованно вздохнул.
– Не стоит, это моя ошибка.
Книга, которую ему дал мистер Гонт, принадлежала перу Роберта Стивенсона и называлась «Остров Сокровищ». То, что случилось, вполне понятно. В тот момент мысли его были полностью заняты воспоминаниями о Папаше, отсюда оптический обман, а точнее – ошибка, как он уже сказал хозяину магазина. Но главная ошибка состояла в том, что он вообще приехал в этот город. Какого дьявола он сюда приперся?!
– У вас здесь очень все интересно, но мне, к сожалению, надо идти.
Загляну как-нибудь в другой раз, мистер…
– Гонт, – подсказал хозяин магазина и протянул руку. – Лилэнд Гонт.
Туз протянул для рукопожатия свою руку и как будто расстался с ней навеки. Момент прикосновения сопроводился сильнейшим электрическим разрядом. Мозг взорвался, рассеченный множеством ярко-голубых молний.
Туз отдернул руку – колени у него дрожали и состояние было близкое к обмороку.
– Что это? – прошептал он.
– То, что называют концентрацией внимания, – объяснил Гонт спокойно и хладнокровно. – Вам придется сконцентрировать на мне свое внимание, мистер Мерилл.
– Откуда вам известно мое имя? Я не представлялся.
– О, мне все о вас известно, – с тихим смехом сказал Гонт. – Я вас ждал.
– Как вы могли меня ждать? Я сам не знал, что приеду, пока не сел в эту чертову машину.
– Прошу прощения, один момент.
Гонт подошел к витрине, убрал с нее табличку ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩНИК и повесил вместо нее ЗАКРЫТО ПО СЛУЧАЮ ДНЯ КОЛУМБА.
– Зачем вы это делаете? – У Туза было такое состояние, как будто он прислонился к ограде из колючей проволоки, через которую пускали умеренный электрический ток.
– Так всегда поступают владельцы магазинов, когда помощник приступает к работе, – объяснил мистер Гонт тоном, не подразумевающим возражений. Дело мое в Касл Рок продвигается достаточно успешно, и я чувствую необходимость в широких крепких плечах и дополнительной паре рук. Очень устал за последнее время.
– Но послушайте, я не…
– А также мне нужен шофер, – перебил мистер Гонт. – Единственный навык, которым вы овладели в совершенстве, как мне кажется, это крутить баранку. Вашим первым заданием, Туз, будет съездить в Бостон. Там в гараже стоит мой автомобиль. Вы наверняка будете удивлены – это «такер».
– «Такер»? – Туз даже забыл, что приехал сюда вовсе не для того, чтобы работать грузчиком или шофером. – Неужели такой, как в том фильме?
– Не совсем. – Мистер Гонт подошел к прилавку, где стоял его старомодный кассовый аппарат, достал из кармана ключ и открыл ящик. Оттуда он извлек два небольших конверта. Один из них положил на прилавок. Другой протянул Тузу. – Он некоторым образом усовершенствован. Вот ключи.
– Но минутку, послушайте, я все-таки…
Цвет глаз у мистера Гонта был трудно определим, но когда эти глаза посмотрели на него в упор, потемнели, а потом сверкнули, у Туза ноги стали словно ватные.
– Ты в ловушке, Туз, но если не перестанешь закапывать голову в песок, как страус, боюсь, я потеряю к тебе интерес, а вместе с ним желание помочь выпутаться. Помощников найдется уйма, только свистни. Мне уже приходилось их нанимать. Сотнями, тысячами, можешь поверить. Так что прекрати валять дурака и бери ключи.
Туз протянул руку за конвертом и, как только его пальцы случайно коснулись пальцев Гонта, в голове снова произошел взрыв. Он застонал.
– Ты отведешь свою машину по адресу, который я укажу, – продолжал Гонт, – и поставишь туда, где теперь стоит моя машина. Думаю, что к полуночи обернешься. А скорее всего, и раньше. Моя машина помощнее, чем кажется.
Мистер Гонт улыбнулся, обнажив желтые кривые зубы. Туз снова попытался возразить:
– Послушайте, мистер…
– Гонт.
Туз кивнул, но так неестественно, как будто голова его принадлежала марионетке, управляемой неумелым кукловодом.
– При иных обстоятельствах я бы не отказался поработать на вас. Вы человек… занятный. – Он понимал, что слово нашел неверное, но зато единственное, которое в это момент смог произнести заплетающимся языком. Вы правы, я в ловушке и если в ближайшие две недели не найду большие бабки…
– А как же книга? – прервал его мистер Гонт. – Разве не ради нее ты сюда заглянул?
– Во всяком случае не ради этой…
Туз вдруг понял, что до сих пор держит книгу в руках, и снова взглянул на обложку. Картинка не изменилась, но название и автор оказались именно теми, которые привлекли его внимание в витрине. «Старинные клады Новой Англии». Реджинальд Мерилл.
– Что это? – глухо, полузадушенным голосом произнес Туз. И сразу все понял. Он вовсе не в Касл Рок, он все еще в Микэник Фоллз, лежит на своей грязной постели и все это ему снится.
– Как что? Книга, как мне кажется. А разве твоего покойного дядюшку звали не Реджинальд Мерилл? Какое совпадение!
– Мой дядя за всю свою жизнь не писал ничего, кроме расписок и счетов, – сообщил Туз все тем же глухим голосом спящего. Он поднял глаза на Гонта и обнаружил, что не в силах отвести взгляд. Глаза хозяина магазина постоянно меняли цвет. Синие… серые… желтые… карие… черные.
– Ну что ж, может быть, ты и прав, – согласился Гонт. – Будем считать, что имя автора этой книги – псевдоним, а книгу написал я сам.
– Вы?
Мистер Гонт подпер пальцами подбородок:
– Ее и книгой назвать трудно. И все, чем я здесь торгую, едва ли можно назвать вещами. Во всяком случае, мне они таковыми не кажутся. Это серые безликие предметы, обладающие лишь одним незаменимым качеством способностью принимать облик тех вещей, о которых мечтают иные покупатели мужского и женского пола. – Он помолчал и задумчиво добавил. – Скорее всего, они сами по себе – мечта.
– Я ничего не понимаю.
Мистер Гонт улыбнулся.
– Знаю. Но это не имеет значения. Если бы ваш дядюшка и в самом деле написал книгу, то разве не могла она рассказывать о старинных кладах?
Кладах, погребенных глубоко в земле или надежно спрятанных в карманах соотечественников. Разве не этот предмет интересовал его больше всего в жизни?
– Да уж, денежки он любил, – мрачно подтвердил Туз.
– Так что же с ними случилось? – воскликнул мистер Гонт. – Неужели он не оставил их тебе? Не может этого быть – ведь ты единственный его родственник из оставшихся в живых.
– Ни гроша не подбросил! – закричал в ответ возмущенный Туз. – Любой в городе скажет, что старая свинья за всю жизнь не истратила ни одного заработанного цента, а когда он умер, на банковском счету оказалось меньше четырех тысяч долларов. Они пошли на его похороны и на то, чтобы выгрести развалины, которые он оставил после себя. А когда открыли его депозитный сейф, знаете, что там нашли?
– Да, – сказал мистер Гонт. Губы его не улыбались, лицо выражало сочувствие, но глаза смеялись. – Облигации. Шесть пачек простых и четырнадцать Золотого займа.
– Точно, – подтвердил Туз. Он со злостью смотрел на обложку книги.
Внутреннее беспокойство и ощущение, что все происходит во сне, на некоторое время уступили место раздражению и гневу. – И представьте! Эти облигации уже нельзя обналичить. Компания, которая их выдавала, давно ликвидирована.
Все в Касл Рок его боялись – даже я немного – и все считали, что он богат, как Скрудж Мак-Му-Дак.
– А может быть, он просто не доверял банкам? – предположил мистер Гонт. – Может быть, он закопал свое сокровище? Ты не считаешь, что это возможно, Туз?
Туз раскрыл рот. Закрыл его. Снова открыл. И опять закрыл.
– Прекрати немедленно, – приказал Гонт. – Ты похож на рыбу в аквариуме.
Туз посмотрел на книгу, положил ее на прилавок и стал рассеянно перелистывать страницы, заполненные убористым печатным текстом. Что-то выпало, заложенное в середину книги. Большой обрывок измятой коричневой бумаги с неровными краями и не самым аккуратным способом сложенной. Туз сразу узнал эту бумагу в нее упаковывали товар, купленный в Хемфилл Маркет.
Сколько раз Тузу приходилось видеть, как дядя отрывал кусок такой бумаги, сложенной под прилавком, на котором стоял его старомодный кассовый аппарат «Тоукхейм»! Сколько раз он видел, как дядя записывал на обрывке этой бумаги столбцы цифр, подсчитывая выручку! Трясущимися руками он развернул ее. То, что это была карта, сомнений не вызывало, но разобраться в беспорядочных, как казалось на первый взгляд, стрелках, линиях и кружках он не мог.
– Что за чертовщина?
– Надо сосредоточиться, – посоветовал мистер Гонт. – Может быть, вот это поможет?
Он положил небольшое зеркало в резной серебряной оправе на одну из витринных стоек позади кассы. Потом открыл второй конверт из тех, что достал из ящика, и высыпал на зеркало щедрую порцию кокаина. На опытный взгляд Туза кокаин был самого высшего качества: свет лампы над стойкой рассыпался по белоснежной горке порошка множеством сверкающих искр.